CountryHumans: Полосатые проблемы

      Слова Италии о дружбе с Германией не давали покоя России и на следующий день, этой ночью он стыдливо лицо прикрывал, сам не понимая, почему так реагирует на банальное предложение подружиться с отличником класса. Ночь выдалась, можно сказать, бессонной. Мыслей в голове было бессчётное количество, и Россия забеспокоился о частых мыслях о своём якобы недруге. Раньше просто бы забил и забыл, а тут нет, ночь близилась к рассвету, а беспокойные думы и не собирались покидать не выспавшегося Рашу. Именно по этому поводу Россия, придя в школу, не вникал в сказанное учителями, темы пролетали мимо, ничего не запоминалось, и только под конец учебного дня, кое-как оклемавшись, триколорный записал основное, что понял по пройденной теме последнего урока.       Уже после звонка Россия решил, что не пойдёт домой сразу, в его планах было прогуляться, а домой можно вернуться и под вечер. Пересекая границы города, где уже начинался густой лес, и куда детям и подросткам не разрешалось ходить в тёмное время суток, Россия решил нарушить этот запрет, так как бунтарство у него в крови, и это никак не осилить, кто бы и как не пытался. Так же в лесу простилалась дорога, эдакая лесополоса, о которой Раша знал, но не знал, куда она ведёт, ибо длилась она, казалось, бесконечно и уходила вникуда. Идти у дороги Россия не хотел, и потому ушёл в лес, зная, что никаких хищных животных там не водится, и никого опасаться там не стоит, но не стоит забывать, что у окраины леса есть утёсы, и именно из-за них у власти этого городка возникали опаски, мало кто задумает постоять на одном из таких неустойчивых обрывах, и было решено поставить указатели о небезопасности этого места.       Но как мы понимаем, России вообще все равно на какие-то указатели, и не смотря на большой риск, он, сунув руки в карманы своих адидасовских штанов, шёл у самых обрывов, о чём-то раздумывая, пиная по пути попавшийся округлый камешек, напоминавший гальку. Легкомыслие наследника Советского союза порой просто поражает, ему бы нужно быть несколько бдительнее, например, как Германия, который в это время проезжал по дороге на своём стареньком мерседесе. Проехаться по этой дороге тоже была причина веская, но об этом потом. Решив сбавить скорость, а после и вовсе остановить автомобиль у обочины, Германия вышел из машины, негромко хлопнув дверью. Авто семидесятых годов знатно барахлило, и иногда приходилось останавливаться и проверять «требуху» под капотом. В этом Германия тоже разбирался хорошо, и осмотрев, всё ли хорошо с машиной, подумал, что пока может прогуляться и подышать свежим, лесным воздухом, ведь как оказалось, времени было предостаточно. И вдохнув воздуха во всю грудь, Германия решил, что идея прогуляться по лесу будет хорошей, хотя немного абсурдно будет, если оставить авто без присмотра.       Выйдя к утёсам, Германия почти сразу заметил знакомую фигуру не столь отдалённо: высокий рост, слегка косолапая походка в развалку, руки обязательно спрятаны в карманы штанов, на голове неизменная шапка-ушанка, за плечами чёрный рюкзак, который по обыкновению всегда почти пустой.       Но вот ещё что примечательное: Германия опёрся о ствол ели, и мечтательно вздыхая, прикрыв глаза, наблюдал за ничего не подозревающим Россией. Это совсем не было похоже на всегда сосредоточенного Германию, а тут он готов был расплыться в лужицу из розовых соплей, однако быстро пересилив зарождающееся чувство влюблённости, он украдкой проследил за Рашей, следя за каждым его шагом по направлению всё к тем же утёсам. Внезапно Россия остановился на одном из обрывов, и медленно переведя взгляд на яркое заходящее солнце, резко сказал, пнув несчастный камешек в пропасть: — И вообще мне никто не нужен!       Можно конечно не придать этим словам особого значения, но зато Германии стало непривычно обидно. Он никогда не допускал в своё сердце подобных слов от того, к кому имеет симпатию, а тут стало досадно. Россия только успел нахмуриться, заряд электричества снова прошёлся по его телу, что уже стало нормой, и тогда из-под ног Раши ушла земля. Обрыв буквально чуть не унёс его с собой в пропасть вслед за галичным камешком, но благо реакция Германии была молниеносной, и вовремя среагировав и изрядно испугавшись, последний схватил Россию за руку, таким образом за секунду до падения спасая его. — Разве ты не знал, что эти утёсы славятся своей непрочностью?! — на эмоциях спрашивает Германия, едва удерживая Россию, но всё обходится, все остаются живы и не вредимы. Отдышавшись, Раша смотрит на не менее испуганного своего спасителя, и, что самое удивительное, смотрит уже не с предвзятостью и вечной ненавистью, а с… благодарностью? Впервые Россия признал, что Германия ему не враг, и это было странно пойти против своих принципов, но так или иначе, будь не произошло этой встречи, этого спасения, Советский союз бы лишился своего старшего сына. — С-спасибо тебе, — и всё же Россия пересилил себя, благодарность легко и просто слетела с губ триколорного, а отдышавшийся от такого шока, Германия улыбнулся в ответ. Это именно тот момент, когда одно слово о благодарности может заменить тысячу слов. — Не стоит, на моём месте любой бы ринулся на помощь.       «Любой, но только не США», — колкая мысль на пару секунд заняла думы России, но она тут же рассеялась как утренний туман. — А знаешь, мне тут на машине нужно кое-куда съездить, и поэтому поводу приглашаю тебя с собой, так сказать, по пути довезу тебя до дома. — Я согласен, — Раша кивнул, и пошёл за Германией из леса, но шёл несколько медленней, и сам не понимая, говорит ли он вслух, или подумал, Россия в полтона произносит: — Ты очень классный.       Германия же сделал вид, что не услышал этого, однако раздвигая ветки деревьев, чтобы пройти к лесополосе, даже слегка покраснел. Этого комментария было вполне достаточно, чтобы засмущать отличника, что незаметно для себя подхватил неизлечимую болезнь «влюблённость», это случилось так быстро, что в одно время приходилось верить в самообман, будто бы дружба может быть настолько близкой.       Заняв каждый своё кресло, и когда машина тронулась с места, Россия взглянул на сосредоточенного на вождении Германию, и потом спросил: — Знаешь, я очень ценю то, что ты не растерялся и в последний момент, схватил меня за руку, тем самым не дав мне разбиться о скалы там, под утёсами. И пользуясь моментом, я хотел бы сказать… — М? — а вот от этой фразы сердце в груди немца забилось чуть быстрее, а тем временем русский уже более твёрдо продолжил: — Ты можешь меня просить о чём угодно. Я не откажу тебе в любой твоей просьбе.       Услышав это, Германия едва ли не нажал на тормоз вместо газа, но на самом деле его очень заинтересовали слова России, и поскольку Дойчланд придерживался благородных идей и целей, он мягким взглядом обвёл своего попутчика, ответив так просто и беззаботно: — Единственное, чего я желаю, так это то, чтобы мы наконец стали друзьями. По возможности самыми лучшими. Это то, что мне сейчас бы хотелось больше всего на свете, — и произнеся последние слова, чуть сильнее нажал на педаль газа, тем самым ускорив движение авто. — Аналогично. Теперь мы лучшие друзья, — смотря в окно, Россия с лёгкостью на душе наконец признал, что ещё одного друга он приобрёл так спонтанно, так просто, и как бы так не случилось, чтобы этот друг так же просто исчез из жизни Раши. — Спасибо, Италия, ты был чертовски прав, — вновь мысли вслух, на этот раз благодарность была адресована итальянцу, что изначально предлагал эту дружбу. При встрече с ним, Россия обязательно пожмёт ему руку.       А Германия даже не обратил внимания, что в авто прозвучало название посторонней страны.       Не прошло и пару минут, как взгляд Раши перешёл на заднее сидение, а там находился белый пакет, и кажется, именно этот пакет Германия собирается куда-то везти, либо кому-то отдать. — А кстати, что это там в пакете? — Это самое необходимое для моего отца. — Я почему-то думал, что Рейх давно умер. Значит отец мне не всё рассказывал… — протянул Россия, после прикусив нижнюю губу, вспоминая военные истории Совета. — На самом деле всё было несколько иначе. Война уже была окончена, и как-то так вышло, что Советский союз очень сильно чем-то ударил моего отца по голове… Вот, собственно, и поехала крыша у моего бати, — пояснил Германия, останавливая машину у большого светло-серого здания с решётчатыми окнами. — Это психдиспансер, — взглядом указал по левую сторону от себя, — именно туда я сейчас отправляюсь, но через пару минут вернусь.       Германия взял с заднего сидения тот белый пакет со всем необходимым и ушёл в то самое здание. Но не через пять, не через десять, и даже не через пятнадцать минут Германия не показался у выхода из здания, и Россия бы уже хотел выйти из авто, чтобы удостовериться, всё ли нормально, но не успел триколорный открыть двери, как наконец новый друг направлялся прямиком к машине.       Правда Германия стал каким-то другим, хмурым, что ли. На расспросы, что могло произойти, немец только быстро сказал, что всё хорошо, и только стоило ему отъехать от здания, как начал закашливаться, но это проходило так же быстро, как и начиналось.       Высадил Германия Россию прямо у дома, и кажется, за время поездки, остыл, и на прощанье даже помахал Раше рукой, прощаясь до завтрашнего дня. Тихо войдя в дом и так же тихо закрыв за собой дверь, Россия тут же встретился лицом к лицу со своим отцом. Никаких расспросов, никаких поучений, и скользнув взглядом по сыну, Совет сказал без особых эмоций: — Иди спать, гулёна. У тебя завтра зачёт, а то ещё проспишь.       И на этом всё, Россия уж и не надеялся уйти в свою комнату без наставлений и чтений моралей, и выдохнув, триколорный шустро поспешил к себе в комнату, ещё не собираясь спать. И правда, завтра зачёт, и чтобы не терять время зря, Россия начал повторять ответы на вопросы, что могут попасться завтра на занятии. Так он и заснул с раскрытым учебником на груди, кое-что всё же запомнив из прочитанного.