Солнечный фантом

Перед глазами стоит пелена от слёз, через которую просвечивает кроваво-красный круг закатного солнца. Образ падающих вагонов прочно засел в голове Сала. Стоило прикрыть веки - тут же, как в замедленной съёмке, повторялась эта ужасная картина. Вагоны падают — умирает его отец. Интересно даже то, что парень и не видел вовсе сие происшествие своими глазами, однако богатое воображение услужливо нарисовало ему ужасную картину. Салли не чувствует и не слышит, что происходит вокруг. Не обращает внимания на панику и крики. Не видит ничего, кроме снова и снова падающих в его сознании вагонов. — Эй, парень, вставай! Надо валить отсюда! Давай, давай пошли! — Послышался где-то вдалеке, как показалось Фишеру, мужской прокуренный голос. Чьи-то сильные и крепкие руки подняли его на ноги и, держа за худые плечи, властно, в то же время осторожно, подталкивали к выходу. Сал шёл на автомате, тупо смотря перед собой. А точнее, его ноги сами шли совершая рефлекторные движения, заставляя тело двигаться. —Эй, пацан, ты в порядке? — Снова спросил мужчина, но ответа не последовало. — Сейчас передадим тебя медсестре, она тебя осмотрит… Сал бы поблагодарил незнакомца за помощь, однако язык плотно прилип к нёбу и напрочь отказывался шевелиться. Он всё ещё пребывал в каком-то трансе и не распознал заботливых нот в голосе мужчины. Да и внешность Салли не смог даже уловить, не говоря о запоминании. Спаситель вывел парня из вагона и повёл в неизвестном парню направлении. Благо, он все же нашел в себе силы поправить портфель на плечах, тем самым проверяя его сохранность. Мысли пропали, что ненадолго подавило колючий ком в горле. Сал ждал, что будет дальше. За прошедшее время немного смерклось, поэтому очертания невысоких коттеджей стали растворяться в тени. С запада безоблачный небосклон заволакивало бездонной синевой, усыпанной звездами. Взгляд зацепился за проводника. Теперь, когда голова пуста и парень слегка успокоился, он смог выделить некие черты мужчины, а именно длинное черное пальто, расстегнутое нараспашку, в карманы которого были спрятаны его руки. Лицо его изображало серьезность, светлые глаза смотрели вперед. На вид ему было лет сорок, если не больше, потому что короткие волосы уже подернулись сединой. Еще в нем было примечательно то, что он постоянно нервно закусывал губу. Что же, Сал отблагодарит его, но позже. По широкой сумрачной улице шли еще несколько пострадавших в катастрофе. Судя по всему, больница недалеко, раз не особо раненным предложили пройти в данном направлении. Странно, но почти все окна были зашторены. Эта деталь немного напрягла Фишера. Шлепая кедами по остывшему асфальту, он то и дело запинался о собственные ноги. Проводник, походу, больше не обращал внимания на это. Наконец, появилось довольно-таки большое одноэтажное здание из красного кирпича. Прочитав надпись над крыльцом, Сал убедился, что это действительно местный госпиталь. Вместе с мужчиной он зашел внутрь, сразу же жмурясь от яркого света лампы в белоснежном коридоре. В помещении царила суета. Пахло таблетками, стерильностью и, кажется, кровью. Кто-то бегал туда-сюда, искал друзей, родственников, которые тоже были в этом злополучном поезде. Медсестры перебегали от одного пострадавшего к другому, заботливо спрашивая все ли у них в порядке и нужна ли помощь. Где-то за окном то и дело завывала сирена машины скорой помощи, после чего на каталках везли по коридору тяжелораненых или же, возможно, уже трупов. Сал прошел метров двадцать за мужчиной, после чего тот остановился и обратился к стоящей у стены с блокнотом в руках женщины. — Мисс, — обратился мужчина к одной из них. — Не могли бы вы помочь этому парню? Мне кажется, ему нехорошо. — Конечно, — растерянно улыбнулась женщина и, взяв Сала за запястье, усадила его на ближайшую свободную лавочку. — Молодой человек, вы в порядке? Что вас беспокоит? Карие глаза симпатичной женщины в возрасте обеспокоенно осматривали голубоволосого парня. Тот лишь молчал смотря куда-то в пустоту, сквозь нее. Медсестра повернула его голову на себя и осмотрела зрачки, заставляя того обратить внимание на себя. Он упрямо молчал. Ему казалось, что если он скажет хотя бы слово, что-то пойдет не так. Затем она коснулась прохладной рукой шеи своего пациента. — Не под кайфом, температуры вроде нет, — заключила она и поджала губы. — Что с тобой? Может это шок? Зачем тебе маска? — Это протез, — тихо сказал Сал и снова уставился в пустоту. Надо же, он все еще умеет говорить. Однако, как и предполагалось, дальше все пошло ужасно. Все это время в голове крутилось тысячи мыслей, Фишер находился где-то среди них и совсем не соображал, что происходило вокруг него. Солнце, багаж, билеты, музыка, ворчание отца, взрыв, горящие вагоны, летящие в пропасть, солнце. Этот день парень прокручивал у себя в голове снова и снова. А если бы отец пошёл с ним? Он был бы жив и сейчас сидел рядом? А если бы Сал остался в купе? Они бы умерли вместе и он бы сейчас так не страдал! «Отец. Отец. Отец», — звучало в голове. «Отец мёртв! Твой папа мёртв! Ты один! Жалкий, ты один в этом мире!», — твердил противный голос, будто сам Сатана решил нанести визит в мысли Фишера младшего. Хотя, какой он теперь младший? Теперь он один. «Один. Один. Один», — эхом произнёс все тот же противный голос, похожий на хрип. — Так, я не знаю твоего имени, и очень сомневаюсь, что ты мне его назовешь. Во-первых… — женщина сунула коробочку неизвестного лекарственного препарата в боковой карман портфеля. — Это антидепрессанты. На всякий случай, — ответила она на немой вопрос парня. — А во-вторых, дай-ка мне осмотреть твой лоб. У тебя, кажется, кровь… После этих слов она осторожно откинула голубую челку парня в сторону, обнажая влажную рану с запекшейся кровью. Осмотрев этот участок кожи, не закрытый протезом, она схватила с металлического столика на колесиках перекись водорода и ватный тампон, принимаясь за обработку раны. С этим было быстро покончено, поэтому женщина стала убирать средство на столик, начиная разговор, или скорее, монолог, в который Сал не вслушивался вовсе. Медсестра все так же сидела рядом с Салом и пыталась его разговорить, когда парень резко вскочил со скамейки и побежал к выходу. Женщина пыталась окликнуть его, но безуспешно. Она хотела догнать беглеца, но её остановила плачущая мама, держащая на руках раненого в катастрофе ребёнка лет пяти, конечности которого безжизненно свисали. Воспользовавшись этим, Сал выбежал из здания и скрылся в неизвестном ему направлении. Фишер бежал сам не зная куда и зачем, совсем не разбирая дороги. Слезы лились ручьём, намочив лицо под протезом. Крик боли и отчаяния застрял в горле. Солнце давно зашло за горизонт, сильно стемнело. В районе, куда забежал парень, практически не было фонарей. Луну и звезды заволокло внезапно появившимися тучами. Начинало холодать, Салли недовольно поежился. Дорога была едва различима, но он решил не останавливаться и идти вперёд. Куда? Зачем? Что дальше? В принципе, не важно. Обладатель протеза продолжал двигаться по пустой дороге, сжавшись от прохлады и пиная камни попадающиеся под ногами. Вокруг не было не души, абсолютная тишина, даже окна, казалось бы жилых домов, светили только непроглядной темнотой. Тишину разрывали разве что тихие всхлипы парня и звуки, исходящие от камешков, падающих на асфальт. Где-то за углом раздался шорох и звук упавших жестяных банок. Сал напрягся и на всякий случай спрятался в нишу ближайшего дома. Из-за угла вышел полный мужчина и медленной походкой пошёл по той дороге, по который только что шёл Фишер. Парень уже хотел было выйти из своего укрытия и идти параллельно этому человеку, но что-то его остановило, и он остался стоять на месте. Незнакомец прошёл мимо, не заметив прячущегося, и скрылся за следующим поворотом. Парень про себя подметил, что было в его походке что-то неестественное и уже начал жалеть, что убежал непонятно куда не зная ничего. Парень вышел из своего укрытия и пошёл дальше по той же дороге. Завернув в очередной переулок, он оказался в тупике. Сал бы сразу развернулся назад и пошёл дальше, но его взгляд остановился на двух девушках, стоящих к нему спиной. На них были лёгкие платья и босоножки. «Вот чокнутые! На улице холодрыга, а они почти раздетые! Красота требует жертв, мать вашу?!», — подумал про себя Фишер и уже было хотел окликнуть девушек, чтобы спросить дорогу, но они развернулись сами. В темноте не было видно их лиц. Пара медленно начала двигаться в сторону Сала. Тот попятился назад, ибо одно место говорило ему, что с такими смутными личностями лучше не связываться. Уже подсохшие дорожки от слез неприятно холодили лицо под протезом. Парень резко развернулся и собрался быстрым шагом покинуть столь неприятное место, как вдруг нарвался на еще одну девушку. Что-то было не то в их поведении. Затылок неприятно зажгло от нахлынувшего смятения, смешанного с легким страхом. Они молчали, тем самых пугая ещё больше. Кольцо, замкнувшееся вокруг, постепенно начинало сужаться. Бежать было некуда. — Черт! — выругался он нарочно громко, чтобы внушить самому себе, что бояться нечего. — К-кто вы? — Уже срывающимся от страха и паники голосом спросил Сал. Ответа не последовало. Девушки продолжали приближаться к нему. Буквально на несколько мгновений из-за туч выглянула луна и осветила лицо одной из них. Сал понял, что было странного в них — глаза. Они были абсолютно чёрные. Не выделялась не радужка, не зрачки, не белок. Сплошная чернота. Еще черные локоны спадали на лицо девицы, оттеняя белым пятном ее вытянутое симпатичное лицо. Девушка, попавшая под лучи света, утробно прорычала, судя по всему, выражая свою неприязнь к… лунному свету? Возможно. Сал попытался прорваться сквозь это кольцо, сделав резкий выпад в сторону, но цепкие пальцы сильно ухватили того за плечи и запястья. Девушки противно зашипели и набросились на него. Они затащили его в центр, царапались острыми ногтями, оставляя на ничем незащищенных руках глубокие порезы. Казалось, они хотят разорвать его на мелкие кусочки или вообще съесть живьём. Было больно, но терпимо, поэтому Салли предпринял еще пару попыток вырваться. Странные девушки все шипели, скалили острые, белые зубы и пытались укусить Сала. Парень уворачивался от их укусов, как мог, но чем плотнее подступали к нему его враги, тем сложнее становилось это делать. Вот смех-то! Тройка сумасшедших девиц жестоко избивает восемнадцатилетнего парня. Он уже догадывается, как будет звучать заголовок газетной статьи, и мысленно усмехнулся, хотя было вовсе не до смеха. Он вполне может сдохнуть прямо сейчас. Не геройская смерть, конечно, какой закончили свои жизни его мать и отец, но все же… Собрав последние силы, Фишер прорвался сквозь девушек и изо всех сил побежал прочь. Он заворачивал за углы, блуждал в переулках и делал крюки, но не переставал бежать. Ему казалось, что эти странные существа гонятся за ним, и, если он остановится, они непременно набросятся на него и вонзят свои зубы в его шею или ещё куда-нибудь. Дыхание начало сбиваться, а ноги уставать, лицо горело. Стало трудно дышать из-за протеза. Сал больше на мог передвигаться так, поэтому перешёл на быстрый шаг. Надо было искать убежище, место, где бы он мог переночевать и не бояться этих странных тварей. Он уверен на сто процентов, что это не люди. На улочках города было все так же тихо, пустынно и темно. Фишер всматривался в здания, думая безопасно ли там. Ноги сами завели его в какой-то подъезд. Парень сам не понял, как оказался на чердаке. Ему повезло, дверь была довольно надёжной и её можно было запереть. Ещё отсюда открывался неплохой вид на эту часть города. По его догадкам, он уже был в Ноксвилле, но кто знает?.. «Надо будет найти нашу квартиру, — подумал Сал. — Надеюсь эти твари не по всему городу гуляют». Фишер грустно вздохнул и отошёл от окна. Раны на руках жутко болели и кровоточили. Пока он бежал, этого не чувствовалось. Адреналин, выделившийся из-за страха перед теми существами, заглушил боль, но теперь она вернулась. — Вот чёрт, — выругался парень себе под нос. — По хорошему надо бы обработать всё это, но у меня, вроде как, нет медикаментов, помимо крема для увлажнения шрамов на лице. Но хотя бы кровь нужно остановить… Сал оглядывался вокруг в поисках чего-нибудь, чем можно перевязать царапины и неглубокие ранки на запястьях и плечах, даже протез снял, чтобы удобнее было смотреть. Фишер оглядел свою клетчатую рубашку. Девушки очень сильно её разорвали и носить её теперь просто нельзя. Без особых сожалений парень снял вышеупомянутый предмет одежды и начал рвать ткань на полоски. Сев на какой-то ящик Сал начал перематывать свои руки, которые пострадали больше всего. В дальнем углу раздался шорох. Юноша прислушался и встал со своего места. Он больше всего боялся, что здесь находится одно из этих существ. Взяв какую-то палку, возможно бывшую деталь мебели, Сал направился в сторону звука. Ещё раз раздалось какое-то шуршание и из темноты показались два маленьких зелёных глаза, а затем и мордочка маленького котёнка. Увидев его, Фишер замер. Потом, осознав, что опасности нет, он сначала рассмеялся, а затем сел на пол и заплакал. Нервы окончательно сдали после всего пережитого. Котёнок тихо промяукал и подошёл к юноше. Тот уже лежал на полу, смотрел куда-то в потолок и плакал. Животное с интересом посмотрело на человека. Ещё раз мяукнув новый знакомый Сала запрыгнул к нему на живот. Парень приподнялся и с интересом уставился на пушистый комок. Голубые и зелёные глаза встретились. Сал взял нового друга на руки, он с лёгкостью сидел в ладонях. Почувствовав тепло, котёнок замурлыкал и лизнул Фишера в нос. — Привет, дружок, — наконец улыбнулся Сал, хотя и сквозь пелену слез. — Как ты сюда попал? Котёнок ничего ему не ответил, лишь с интересом смотрел на человека напротив, склоняя свою маленькую головку то вправо, то влево и дергая разноцветными ушами. Кажется котёнок был трёхцветный, но в темноте это было сложно рассмотреть. — По-моему, ты красивый… Не то что я… — продолжал Сал разговор с котёнком, тот лишь мяукнул в ответ на его реплику. — Как тебя зовут? Может, мне назвать тебя? Хм… Какое имя бы тебе подошло? — Мяу, — снова отчетливо раздалось в ответ. — Может Карл? Или Геракл? Марс, как древнеримский бог? Хотя не, это слишком… Зито! — неожиданно пришло на ум Фишеру. — Эй, малыш, как тебе имя Зито? «Малыш» снова одобрительно мяукнул и замурлыкал. Кажется, это имя пришлось ему по душе. — Рад, что тебе понравилось, — Сал зевнул и лёг на пол, а котёнок лёг к нему на грудь и свернулся в клубок. — Спокойной ночи, Зито! — Мяу… Парень уснул, лежа на пыльном полу чердака. Под рубашкой все это время была черная футболка, что спасла хрупкое юношеское тело под сто семьдесят сантиметров ростом от холода. Сегодня произошло слишком много плохого, чтобы задумываться о таких мелочах, как поверхность, на которой ты спишь. За окном начал лить дождь. Зито прижимался к новому хозяину и тихонько дрожал, а тот накрывал такое же хрупкое, но пушистое тельце рукой во сне и гладил, как бы успокаивая котёнка, а за одно и себя.