Баллада об Олли и Шолле

– Представь себе! У меня лежал диск AC/DC, а сейчас его нет на месте, – Рихард высказался так в одной комнате с Оливером.        Оливер повернул к нему голову:        – Думаешь, кто-нибудь взял на время?        – Да. – Круспе усмехнулся. – Ничего не сказав, причём.        – О, я бы у тебя без разрешения побоялся взять, – улыбнулся Ридель.        Рихард взглянул на него с недоверием и немного снисходительно. Но Олли этого не заметил – уже отвернулся.        – Я слышал, как кто-то поставил AC/DC, – задумчиво произнёс басист.        Круспе был уверен, что это Оливер взял диск. Флаке и Кристоф скорее всего не могли бы так поступить, Тилль и Пауль вообще уехали с утра. А Ридель как раз жаловался, что ему здесь нечего послушать.        Под словом «здесь» имеется в виду коттедж рядом с популярным среди местных жителей и туристов озером, который члены группы сняли для отдыха.        Рихард сказал:        – Ладно. Когда-нибудь тайное станет явным. Пойдём возьмём лодку.        – Буду не против!        Двое подошли к берегу и оттуда увидели Флаке. А потом замаячили приехавшие Линдеманн и Ландерс.        – Вы что, поплыли? – спросил Флаке, когда Оливер и Рихард один за другим ступили на маленькое судно.        – Ага, – откликнулся Ридель, взявшись за вёсла. – Но ты не переживай, мы вернёмся однажды. Мы должны хоть разок сплавать без этого вот любителя водоёмов.        Оливер указал на Тилля.        – Чего сказал? – наигранно возмутился тот, изображая руками, будто упорно плывёт по направлению отчалившей лодки.        В ответ Ридель бешено заработал, вёсла начали стремительный бег и уносили Рихарда и Оливера дальше от прибрежной полосы под дружный смех.        Лодка не мешкая двигалась к центру озера. От неё по воде, в которой отражалось чистое небо, бежала рябь. Скорость Олли была даже как-то не совсем кстати среди этой мирной картины.        – Довольно, ты не устал? – подал голос Круспе.        – Не особенно.        Но всё же Оливер стал грести медленнее.        Рихард наблюдал его фигуру, положив голову на ладонь, а его локоть оперся о борт. Ридель тоже смотрел на гитариста. Хотя нет, как можно сказать про него, что он смотрел на Круспе, если его глаза ежеминутно перескакивали на что-то другое. Потом опять возвращались к лицу напротив и опять уходили.        А Рихард видел привлекательные (как ему казалось) глаза, а над ними – красиво проведённые брови. И всё это довершали благообразные (как, опять же, казалось Круспе) черты. На рихардовой душе было спокойно. И он не сразу понял, что его симпатичный герой почему-то нервничает.        Круспе стал наивно полагать, что это из-за диска. Так что начал допытываться:        – Олли, ничего не хочешь сказать?        – Вообще-то… хотел бы.        После некоторого времени Оливер спросил таким тоном, будто от слов Рихарда много чего зависело:        – А ты догадываешься о том, что я хочу сказать?        – Вроде бы.        – Хорошо, – Ридель вздохнул. – И ты думаешь… я должен тебе это сказать? Ну, раз уж это так заметно?        У гитариста наступила первая стадия замешательства. Зачем так петлять из-за одного только диска?        – Ну-у… Я думаю, что это можно озвучить.        Тем временем Оливер сделал крюк и неспешно грёб обратно. Затем басист отпустил вёсла, позволив лодке остановиться, и положил руки на колени.        – Мне бывает неловко оставаться с тобой наедине, – проговорил он. – Из-за мыслей, которые в такие моменты возникают. Может, я слишком стесняюсь. Ты мне нравишься.        Ридель подкрепил свои слова поцелуем. Ведь слова на поверку могли оказаться лукавыми, а это было вполне себе ощутимым, таким, что ну очень надолго засело у Рихарда в памяти. Круспе был ошарашен.        – Олли, я диск имел в виду поначалу, – проронил он. – А ты… Серьёзно?        Оливер был готов залиться краской. Попробовал грести дальше, будто эта история была в порядке вещей – вёсла почти не слушались. Ридель бросил это.        Но смущение первой минуты исчезло, и к Оливеру вдруг пришла уверенность. Не в том, что он всё сделал правильно. В том, что больше ему терять нечего. Олли повторил свой подвиг. В глазах у него разгоралось что-то…        Загребущие руки потянулись к Рихарду. Тот встал и пытался по возможности отступить назад.        – Эй! – прикрикнул он.        Ридель тоже встал и проявлял настойчивость. Круспе был в принципе не против, только Оливер очень уж быстро наступал.        – Что творишь? Олли! Ол…        Рихард шагнул от него вбок, но слишком далеко: лодка чуть не опрокинулась, зато Рихард опрокинулся.        Последовал всплеск, Ридель едва удержался, воскликнув:        – О нет! – как будто Круспе ухнул в озеро не по его вине.        Линдеманн и Ландерс оставались на берегу и подняли головы, когда их товарищ пропал под водой. Туда же нырнул Оливер.        Пауль и Тилль в панике переглянулись, Линдеманн в спешке стянул с себя футболку и кинулся в воду – помогать. К счастью, Олли и Рихард были сравнительно недалеко от берега.        Пять минут спустя двое в промокшей насквозь одежде, закутавшись в одно широкое полотенце, сидели у кромки озера.        – Может, вы сначала переоденетесь? – предложил Флаке, раннее пришедший на непонятный шум.        – Да, уже идём, – ответил Круспе, вперив в даль пустой взгляд.        Флаке пожал плечами и пошёл в дом. Один раз притормозил, чтобы сообщить:        – Кстати, я брал у тебя диск послушать. Наверное, сначала надо было попросить… Я уже вернул.        – Ха… – обезоруженно кинул Рихард.        – И как это понимать? – полюбопытствовал он, заглянув в глаза Оливера.        – Мы были одни, – произнёс Ридель, жутко смешавшись.        – И мне некуда было бежать, – подхватил Круспе.        – Практически, – согласился Оливер. – Я уже подумал, что ты меня раскусил! И решил, что мне терять нечего. Сорвался. Тысячу раз прости.        – За что? Так и нужно было поступить, – подбадривающе улыбнулся Рихард, сам немного смущаясь. – Ты молодец, без сарказма.        Олли чуть сдержанно улыбнулся.