Balance

— О Боже, Зейн, — простонал Луи. — Кажется, меня сейчас стошнит. — Танцор смотрел на свое отражение в зеркале, одетый в подходящий танцевальный костюм. Он уже пережил разминку, душ и оделся, когда еще и пяти утра не было. Сегодня состоится большое объявление: выбор руководством шоу на целый год, и Луи был полон решимости подготовиться. Зейн был покорно разбужен соседом по комнате, пообещав сделать прекрасный завтрак (которым ему, возможно, следует заняться, пока Луи успокаивает нервы, если он хочет прийти вовремя). Он растянулся поперек кровати, согласившись оставить комплименты и обычные уверения. — Ты будешь в порядке, Лу, это всего лишь предварительное объявление. Зная познания своего соседа о балете, Луи повернулся на пятках и начал ругать парня, что он был неправ. Это не «просто объявление». Это решение руководства, кто будет занимать главные роли в течение всего года: сколько получат главных ролей, сколько в запасных и сколько — второстепенных. В зависимости от выбора представления, станет понятно, каких танцоров возьмут точно — например, Даниель была бы потрясающей Одеттой в Лебедином озере. Луи вздохнул. Нет, к сожалению, это было не «просто объявление». Это либо возвысит, либо сломает всю его карьеру, которую он пытался сделать уже год. Любезно игнорируя бестактность своего друга, Луи сосредоточился на прыжке. Он старался не обращать внимания, как тряслись его руки, как бледнела кожа. — Завтрак? — стрелка часов, отражавшихся в зеркале, подсказала Луи, что уже почти пять часов утра. Зейн, подавив зевок и подмигнув, сел немного прямее. — Что ты хочешь, Огненные Пальцы? — Может, просто тосты? — предположил Луи, замечая урчание живота. Зейн издевался. Он, конечно, не был поваром, но мог приготовить что-то более стоящее, чем скудные тосты. — Да, хорошо, — ответил Зейн, намереваясь приготовить соседу по комнате как минимум несколько приличных размеров тостов. Он улизнул из комнаты, впрочем после того, как обнял Луи сзади, поддерживая его своими объятиями. Танцор откинулся назад, и мягкая улыбка заиграла у него на лице. Зейн не знал, почему большое объявление может быть таким угнетающим, но он знал своего соседа и точно мог сказать, что тот нервничает. Когда Зейн вышел, Луи встал в пятую позицию, тщательно оглядывая себя в зеркале. Он обратил особое внимание на напряженные мышцы ног, на то, как они рельефно-очерчены и как остро вытянуты в носке при поднятии ступни. Конечно, вторая нога все еще была для поддержки: больная лодыжка еще сильнее опухла. Повреждения не делали ничего хорошего с напряжением Луи в предыдущий день. Луи проснулся, и это чувство стало сильнее, чем когда-либо. Для осторожных растяжек требовалось время, а чтобы уменьшить боль нужны были обезболивающие. Тем не менее, одна из опухолей существенно прошла. Возможно, поднятие больной ноги вчера, в студии, комплименты Гарри Стайлса и лед Зейна, когда он пришел с занятий, усилили эффект выздоровления. Луи вспомнил, что сделал себе заметку о том, чтобы спросить Зейна о прилежном мальчике, которого он отправлялся проведать прошлым вечером. Возможно, эта история могла бы помочь отвлечь его внимание: он забыл спросить прошлым вечером, провозившись со своей больной лодыжкой, явно имевшей большее преимущество. С этой целью танцор направился на кухню, слегка прихрамывая. Внимание брюнета было приковано к поджаренным бекону и яйцам, приготовленным так, как он любил. Ароматы шедевров Зейна делали что-то нечто невообразимое с его чувствами. Томлинсон нежно улыбнулся. — Ты испортишь меня, — заворковал он, наклоняясь, чтобы прижаться губами к щеке Зейна и оставить там нежный поцелуй, в то время как сам Зейн наклонился, чтобы закинуть кусочки хлеба в тостер. — Я даже не знал, что у нас дома есть половина из всего этого. — Зейн улыбнулся лучезарной улыбкой, чуть растрепав волосы Луи. Малик наблюдал, как Луи придирчиво поправляет свою челку. — Я зашел в магазин вчера, по пути домой. Ты не заметил сумок с едой, когда стонал от агонии в гостиной, — пояснил он с игривым взглядом. Луи наморщил нос, скривив лицо. — Ну, я бы не сказал, что это были стоны. Я очень бережно обращался с травмированной ногой вчера вечером. — Хм, прекрасно. Хныкал? — уточнил парень, а в его глазах заплясали бесенята. — О нет, конечно, нет, — покачал головой Луи в знак протеста. — Давай остановимся на стонах. Это звучит гораздо мужественнее. И вообще, знаешь что, а расскажи-ка мне о вчерашнем вечере? О твоём свидании? — Луи удалось опереться на кухонный стол; его ноги свисали, не доставая до пола. Он нуждался в этом частично для разговора с Зейном и частично для того, чтобы освободить лодыжку от напряжения. Из-за его верхнего положения Луи получил превосходный вид на розоватые щеки Зейна. — Это не свидание, — возразил Зейн, перекладывая кипящие яйца в холодную воду, чтобы потом почистить их. Он смотрел на молочно-белый водоворот, пытаясь сдержать улыбку. — Мы всего лишь делали кое-какие задания. Тест в понедельник или когда-то там. — Сколько вас было? Все пришли? — заинтересованно спрашивал Луи, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Зейн отвернулся от Луи к плите, сразу же отходя к другому шкафчику, чтобы взять несколько тарелок. — Только один парень появился. Их должно было быть больше, но… — Зейн пожал плечами. Он поставил тарелки и стаканы на стол и присел рядом с Луи, осторожно посмотрев на него. Губы Луи растянулись в озорной улыбке, хотя на его лбу все еще были морщинки, выражавшие беспокойство, но в глазах отражалось что-то веселое. По крайней мере, он немного расслабился. — Значит, был ты, Мистер Мускулы и еще один парень? — уточнил Луи, ударившись ногами о ножку стола. Зейн кивнул и потянулся, чтобы поставить еще немного хлеба в тостер. — И вы действительно занимались учебой? Не принимали наркотики? Зейн покраснел еще больше и повернулся, чтобы посмотреть на Луи. — Если бы ты не был похож на до смерти перепуганного ребенка двадцать минут назад, то я бы точно ударил тебя, придурок, — оскорбления Зейна были беспечны, и он сузил глаза, когда смотрел на Луи. Томлинсон, сама невинность, мило улыбнулся, приподняв голову. И Зейн мог прочитать в этом взгляде несколько вопросов, которые все еще требовали ответа. – Да, мы учились. Нет, никакого тройничка. Лицо Луи приняло притворное разочарование. — Лентяй Зи, на тебя это не похоже: ты не мог упустить возможность. — Знаешь, если бы я не знал тебя слишком хорошо, то мог бы сказать, что ты что-то подразумеваешь, Томмо, — ответил Зейн, выхватывая тосты из тостера и складывая их на тарелку. После достаточного количества нанесенного масла, он отправил тарелку в духовку, раскладывая дымящиеся отчищенные яйца на тост. — Для веселья все средства хороши, — честно ответил Луи, спрыгнув со стола. Он слегка поморщился, когда удар пришелся на ногу, но встряхнул ее. — Хотя, если серьезно, ты бы хотел? — Групповуху с Лиамом и Найлом? — засмеялся Зейн. Луи запомнил имена, оставляя их на потом. — Не совсем. Я имею в виду, хочешь ли ты переспать с кем-то из них? — Луи последовал за Зейном, поставив тарелку на стол. Зейн задумался над словами друга. Когда Луи сел, Зейн отвернулся, чтобы проверить бекон и жаренные яйца, тем самым не давая другу проанализировать его эмоции. — Я не уверен, — медленно произнес Зейн, несколькими минутами позже. — Сомневаюсь, что они оба — геи. Ну, может, Найл. Он более спокойный из всех, кого я когда-либо знал. У него заразительный смех. А Лиам немного строгий; конечно, поживем — увидим, но он был невероятно полезен вчера вечером, но… видел бы ты его глаза, Луи, и… — Зейн поймал себя на полуслове и заметно покраснел. Прошло немного времени, прежде чем он понял, сколько мелочей слил Луи, замечая его озорной взгляд. – Ох, заткнись! — потребовал Зейн, хотя танцор не проронил и звука. Луи поднял руки, будто обороняясь, и продолжил наслаждаться своим завтраком. Танцор улыбнулся, когда перед ним появились тарелки с угощением. Убрав все на место, Зейн сел рядом с Луи, тоже беря в руки тарелку со своим завтраком. — Значит, ты и Лиам, да? — дразнился Луи, засовывая в рот кусочек бекона. Зейн зло посмотрел на него, отпивая апельсиновый сок. Оба парня наслаждались завтраком в молчании, и лишь Луи изредка игриво приподнимал брови, смотря на своего соседа. Он любил подкалывать Зейна. Взглянув на кухонные часы, показывающие пять тридцать утра, Луи нервно сглотнул, чувствуя, что напряжение снова пронизывает каждую клеточку тела. Он вытер рот салфеткой, вставая из-за стола и направляясь в комнату, чтобы собрать все нужные на сегодня вещи. Перекинув сумку через плечо, Луи стоял на выходе. Он повернулся к Зейну, который уже успел кинуть все тарелки в раковину. — Все будет хорошо, Лу, — кивнув, сказал он. Луи нервно сжимал кулаки, стараясь более правдоподобно улыбнуться Зейну. – О, прекрасно, я провожу тебя. Луи гневно выдохнул. Он не собирается вести себя, как какой-то ребенок, однако все то, что случилось с ним в последние дни — разгром театра и повреждение лодыжки — хорошенько расшатало ему нервы. Утешительное присутствие его соседа, казалось, может помочь. — Люблю тебя, Зи, — выразил благодарность Луи, подхватывая его под руку. Он даже не возражал, что Зейн, не потрудившись переодеться, накинул кожаную куртку на голое тело. Зейн составит ему компанию, пока он не зайдет в двери театра. Прогулка по их кварталу большей частью сопровождалась зеваниями Зейна и полным молчанием, за которое Луи отдельно был готов поблагодарить Малика. Она дала ему возможность думать, однако, если бы не было Зейна, то черт его знает, какие мысли были бы у него в голове. — Знаете, — голос из-за угла поразил обоих парней, когда они приблизились друг к другу, — если вы хотите, чтобы я не думал, что вы оба спите вместе, то вам пора прекращать ходить, как влюбленная парочка. — Луи потребовалась секунда, чтобы понять, кому принадлежит голос. Гарри. Проигнорировав реплику парня, Луи сфокусировал взгляд на долговязой фигуре, опирающейся об угол витрины магазина. В его руках была половина бутерброда с яйцом, и на нем были большие солнцезащитные очки, которые мешали Луи увидеть в его больших зеленых глазах намёк на усмешку. Отталкиваясь от витрины, свободной рукой он опустил скейт, громко ударяя колесами по земле. — И что ты тут делаешь? — Зейн задал вопрос, который крутился в голове Луи. — Нашел это прекрасное место, когда провожал тебя, Лу, — Гарри даже не удосужился повернуться к Зейну. — Здесь хвастаются лучшими завтраками в этой части города, поэтому, конечно же, я должен был попробовать его. — И? — Луи не мог не спросить, зная, как любят преувеличивать качество своих изделий эти магазины. Гарри пожал плечами, одной ногой катая скейт туда сюда. — Лучше, чем ничего, — он наклонился, схватив маленький коричневый пакетик, стоявший около него. — Хочешь попробовать сам? — Гарри протянул длинную руку с пакетом Томлинсону. Брови Луи приподнялись. Гарри купил ему завтрак? Серьезно, что ли? — Я уже сделал ему завтрак, — гордо ответил Зейн вместо Луи. Танцор заметил немного хвастовства в том, как была приподнята грудь Зейна, как приподнялась его рука, в которой была ладонь Томлинсона. И он еле подавил желание пошутить. Гарри ухмыльнулся, откусывая свой бутерброд. — Мне больше достанется, — ответил он с набитым ртом, пожимая плечами. Луи старался не морщить свой нос от отвращения. В конце концов, этот парень всего лишь некрасноречивый правонарушитель, хотя он действительно помог сойти опухоли на лодыжке Луи. Однако он закатил глаза, прижавшись к Зейну. Только потому, что этот парнишка сделал ему одолжение, не значило, что он должен любезничать с ним. — Ты собираешься начать работу немного раньше? — спросил Луи, когда он потянул Зейна в сторону, то есть от Гарри Стайлса. Как он и ожидал, Гарри поехал с ними, сопровождая все свои действия немного ленивыми движениями, ногу в ногу с их медленной ходьбой. — Твой друг, Марио, сказал мне прийти раньше, — улыбка появилась на лице Гарри. — Может, он хочет, чтобы я растянул тебя, Балерина? — Зейн рассмеялся себе под нос, качая головой. — Мариус, — сухо исправил Луи. — И я очень сомневаюсь в этом. После объявления и прослушивания бедняга студия, возможно, будет закрыта раньше. Мариус, скорее всего, позаботился об этом заранее и сказал прийти пораньше, чтобы ты выполнил все часы работы. Ухмылка Гарри не исчезла; парень повернулся к Луи, отклонившись на скейте. — Как твоя нога? — вежливо поинтересовался он, указывая на лодыжку. Луи и Зейн замедлили шаг, позволяя Гарри катиться вперед. Луи приподнял ногу так, чтобы Гарри было видно. — Могло быть и хуже, — честно ответил он, поворачивая лодыжку и изогнув пальцы, поморщившись. Гарри нахмурился, совершенно изменив выражение лица. Он поднял доску в руки, которые уже держали пакет с едой, но парень мог держать в них многое. Гарри наклонился, свободной рукой приподняв его лодыжку. Луи был застигнут врасплох, сжимая руку Зейна, когда Гарри положил его ногу к себе на плечо. Это немного растянуло его, потому что парень был достаточно высоким, а Луи, как балерина, был достаточно гибким, к счастью. Он позволил Гарри осмотреть свою менее опухшую конечность, следом неловко кашлянув. Гарри понял жест, вернув ногу Луи на место. Гарри, наверное, мысленно улыбнулся, заметив, как высоко и без особых усилий мог поднять ногу танцор. — И это ты называешь лучше? — неуверенно спросил Гарри. Луи кивнул, продолжая идти с Зейном. Парень посмотрел на двух обнимающихся ради развлечения друзей. Гарри вернулся на доску, покатившись со стороны Луи. — Она пройдет к воскресенью, — заверил Томлинсон, уверено кивнув. — В день твоего прослушивания, — заметил Гарри, гордо посмотрев на Луи. Зейн ласково провел рукой по волосам Томлинсона. — Ты определенно будешь готов, Лу, — добавил он, зная, что его соседу требуется уверенность. Но он не заметил, как напрягся Гарри, отворачиваясь от парней. — Боже, Зи, ты не мог бы пойти на объявление со мной? Тебе не придётся заходить в класс, — умолял Луи. Зейн громко рассмеялся, обнимая его за плечи. — В любой другой день я бы принял твое предложение, потому что, как ты знаешь, я не очень люблю учебу. Тем не менее, сегодня, я думаю, тебе нужно надеть свои взрослые балетные туфли и выйти из этой ситуации одним из главных, так? — ответил Зейн, все еще посмеиваясь. Луи вздохнул, зная, что черноволосый парень прав. Но это знание не остановило быстрый стук сердца и потливость рук. Луи рискнул взглянуть на Гарри, из-за своего беспокойства почти забыв, что он рядом. Гарри смотрел на него, поместив свои очки на шапочке, что скрывала его запутанные волосы. Эмоции на его лице были абсолютно нечитаемыми, хотя Луи был поражен, насколько более преступником он выглядел без своей дурацкой усмешки. Зейн указал на расстояние до театра. Прогулка оказалась быстрее, чем предполагал Луи, и сейчас он очень сильно волновался. — Почти пришли, Огненные Пальцы, — зачем-то объявил Зейн. Луи почти видел эту ухмылку на лице Гарри, когда Зейн назвал его прозвище. — Убей меня, — пробормотал он. — Я не знаю много о танцах… — вмешался Гарри, поехав немного впереди Зейна и Луи. — Или вообще что-нибудь о танцах, — прервал танцор, криво ухмыляясь, пытаясь бороться с нервозностью с помощью юмора. — Я не знаю много, — настаивал Гарри, высунув язык и посмотрев на парня, что был немного ниже его. — Но стоит ли тебе так волноваться из-за этого объявления? Ну, не будет ли шоу — или как это называется — развлечением и все такое? Не в первый раз неподдельный интерес Гарри удивил танцора. Луи обдумывал слова парня. — То есть, конечно, — в слух размышлял он, нахмурившись, когда они почти подошли к театру, — я очень рад, и это будет весело. — Тогда почему в твоих широко распахнутых глазах присутствует страх, детка? — ответил Гарри. — Я не закончил, — прервал Луи, ударив Гарри по плечу, от чего тот еле удержался в вертикальном положении. – Все, конечно, будет весело, но от этого объявления многое зависит, — вздохнул Луи. — Это мой первый год в этой компании, и наш первый спектакль за год. Он определит, вписываюсь ли я в ряды этой компании. И также решит, стоило ли мне переезжать в Лондон и пропускать университет ради танцев. Особенно после твоей отменной работы над театром и с моей лодыжкой, всё стало каким-то стрессом. Зейн смотрел на Луи, приоткрыв рот от удивления. Однако Луи замер от реакции Гарри. Танцор не должен был высказывать все свои мысли вслух, но он мог прочитать любопытство в тех больших зеленых глазах из-за речи Луи. Гарри смотрел на Луи, минуту не отводя взгляд. — Хм, в этом есть смысл, — пробормотал он. Луи нахмурился, не зная, как воспринимать монотонность парня. Он повернулся лицом к Зейну, который выглядел так же недоуменно, как и Луи. Зейн посмотрел на наручные часы, заставляя Луи нервно сглотнуть. — Следует торопиться, Лу. Осталось десять минут. — Да, — кивнул Луи. Он даже не посмотрел на скейтера, который пошел к самому театру. — Спасибо, Зи, — поблагодарил он в полголоса, — увидимся позже? — Не опоздай! — отозвался он. Луи усмехнулся. Он посмотрел на Гарри, который перекинул скейт через плечо. — Ты уверен, что вы не встречаетесь? — усмехнулся Гарри, озорно посмотрев на Луи. — Абсолютно уверен, — ответил Луи, позволяя себе тоже ухмыльнуться. — И ты уверен, что тебе не нравятся мальчики? Только девушки, да? — Луи вовремя посмотрел на Гарри, чтобы заметить, как тот пошло подмигивает ему. Он закатил глаза, избегая ответа, и прошел в пустую гардеробную. Гарри, как и следовало ожидать, пошел за ним. Тем не менее, высокий паренёк остановился около двери, разглядывая Луи около зеркала. Гарри напряженно смотрел, как танцор придирчиво раскладывал свои журналы, приклеивая стикер на остатки зеркала. Когда Луи повернулся, чтобы взглянуть на скейтера, он его не нашел: парень исчез. Все-таки лучше, чем Гарри бы смотрел, создавая лишнюю нервозность и волнение. Луи подготавливался очень медленно — в конце концов, у него есть еще десять минут. Он немного растягивался, когда голова Чарли показалась в дверном проеме. Танцор взволнованно грыз ногти. Он встретился с взглядом Луи и легко кивнул. — Пора, — под нос прошептал Луи и встал, чтобы пойти в основной зал. Все танцоры растянулись на полу, вытянув ноги и что-то жалобно шепча. Луи последовал за Чарли, чтобы сесть около кучки танцоров. Они весело посмотрели на Луи, видимо, вспомнив сцены с Гарри, что были не так уж и давно. Как будто вызванный мыслями танцора, Гарри появился на пороге. Каким-то образом ему удалось избежать взгляда Луи, когда он пробирался к компании, в которой сидел Томлинсон. Мадам Доминика зашла в зал, сверкая красочными украшениями на своих длинных пальцах. — Дамы и господа, — она говорила величественно, позволяя Мариусу плестись сзади. — Я уверена, все вы знаете, что мы пришли к началу нашего пути. Мы покажем истинное искусство танца. — Она ходила по залу, создавая неловкий зрительный контакт с каждым танцором. Нервозность заполнила уши, блокируя грандиозную речь Мадам. Луи повернулся к Чарли, растерянные вопросы застыли на его губах, главным из которых был «она уже сказала о чертовом объявлении?». Как глупо, вот такая реакция на обычное объявление. С другой стороны, мадам Доминика говорила о том, что они, возможно, поедут в мировое турне. — Она что, собирается взять всю твою кровь и расписать ею всю стену? — низкий голос был в ушах Луи, посылая мурашки от шеи и по всему телу. Гарри потихоньку садился к Луи. Луи успокоил парня, смутно махнув рукой. Шум в ушах был прерван гулким голосом Мариуса. — «Сильфида» наш проект на год! Сердце танцора упало в пятки. Взгляд Мариуса вдруг остановился на Луи, и он пристально посмотрел на парня. Мадам Доминика продолжила свою драматическую речь, а во рту Луи вдруг пересохло. «Сильфида» — балет, рассказывающий историю молодого человека, Джеймса, и его флирта с иностранной нимфой, когда он уже должен был жениться. Женская роль была не так важна в этом балете. Танцор, выбранный Джеймсом, существенно преобладает в сюжетной линии. — Черт, — прошептал Луи. Увидев непонимающий взгляд Гарри, Луи наклонился, чтобы шепотом объяснить ему, тем самым, сделав голоса Мадам и Мариуса фоновыми. — В «Сильфиде» есть мужская роль, Гарри, — ошеломленно произнес он. — Я бы мог пойти на прослушивание Джеймса, на главную роль. — Гарри понимающе кивнул. — Дерьмо, — согласился он, кивнув, тем самым, встряхнув кудряшки, которые выходили за пределы шапочки. Никаких слов больше не было сказано, когда танцор и скейтер продолжали слушать остальную часть пугающих размышлений, объяснения дат прослушиваний, времени и предпочтений руководителей. И Луи вдруг показалось, что воскресное прослушивание будет очень сложным…