Balance

Луи натянул рукава кожаной куртки до кончиков пальцев, слегка вздрогнув, когда поворачивал за угол к театру и скейт-парку. Оставалось всего пять минут до полуночи. Улицу освещали только несколько тусклых фонарей, находящихся на достаточном расстоянии друг от друга. Все казалось довольно жутким, поэтому Луи засомневался в своем решении выйти из дома. Да, он хотел получить ответы на свои вопросы, но не было никаких гарантий на то, что он сможет задать вопросы на этом свидании. Как знать: Гарри, возможно, не знает ничего, поэтому он может просто затеять очередную свою игру, приводя Луи в замешательство. Учитывая разрушающее чувство симпатии, поселившееся в танцоре, Гарри будет в этом успешен, если это его цель. Луи замедлил шаг, вытаскивая телефон из кармана, когда приближался к пустому парку. Он не должен быть слишком рано, или слишком поздно: он должен быть здесь в строго назначенное время. С коротким вздохом он посмотрел на экран: 23:57… 58… 59. Когда оставалась последняя минута, Луи ускорил шаг, достигая свою цель. Он не был уверен ни где должен быть, ни как ориентироваться в бесконечных рампах и лестницах. Решив, что остаться посередине — его лучшее решение, Луи облокотился на перила, в последний раз взглянув на часы, которые показывали ровно полночь. Луи глубоко вздохнул. Он не знал, почему его руки трясутся, когда он закинул телефон в карман куртки Зейна. Он, конечно же, даже и не подозревал, почему его сердце ускоренно билось, а по телу стекал пот. Что-то просто сыграло на его нервах, когда темная фигура появилась в конце тусклого скейт-парка. Луи потребовалась вся сила воли, чтобы не запаниковать. — Ты пришел! — теплый знакомый голос с ноткой облегчения прозвучал среди бетонных конструкций, когда высокая фигура стала приближаться. Гарри. Это Гарри, и Луи просто стало легче от этой информации. — Конечно, я пришел, — ответил Луи, и его голос звучал гораздо мягче, чем он этого хотел. — В конце концов, я человек-слово. — Он расслабился на столько, на сколько смог, небрежно скрестив руки. Улыбка Гарри было первым, что Луи увидел в мраком покрытом образе. Широкая и белоснежная улыбка — прекрасное зрелище. Следующая вещь, которая стала видна Луи, это синяк под глазом, на что он тихо вздохнул. — Рад видеть тебя, Балерина, — засиял Гарри, встав перед Луи. Луи кивнул, не сдерживая улыбки. Он всего лишь хотел задать кучу вопросов и получить ответы, а потом, наконец-то, свалить из этого парка, однако вместо этого он улыбнулся и ответил: — Рад видеть тебя, Хаз. Гарри, казалось, засиял от прозвища еще больше, хотя синяк на глазу немного уменьшил ожидаемый успех. Тайна о том, как скейтер приобрел синяк, оказалась первым вопросом в списке Луи. Он вздохнул, чтобы сказать хоть что-нибудь, однако Гарри умчался куда-то, перед этим подняв палец, указывающий Томлинсону на то, что ему стоит подождать. Когда он вернулся, у него в руках был скейтборд чуть меньший, чем Луи видел сегодня утром. Также он держал шлем и что-то похожее на наколенники и налокотники. — Я принес это для тебя, — сказал Гарри, пожав плечами и вручив все Томлинсону. — Ч-что? — запнулся танцор, принимая подарки с ошеломленным выражением лица. Он моргнул, когда Гарри помог застегнуть шлем на его голове и бросил доску к ногам. — Я думал, ты пошутил, сказав, что собираешься учить меня! Гарри рассмеялся, качая головой и опускаясь на колени. Луи отвернулся на мгновение, надеясь, что тьма скейт-парка скроет его покрасневшие щеки. Наколенники были закреплены на его коленях, и Гарри перепроверил их прочность, оттянув указательным пальцем. — Идеально, — похвалил он, прежде чем встать. Луи недоверчиво посмотрел на парня. — Я думал, мы здесь для того, чтобы кое-что выяснить? — спросил он, приподняв брови. На лице у Гарри была ослепительная, напрочь убивающая улыбка, из-за которой, Луи уверен, был не один обморок. — И это тоже, — пообещал Гарри. — Но только после того, как я научу тебя кататься. — Он указал на скейт около ног Луи. — Итак, вставай одной ногой на скейт, а другой — на землю. Луи моргнул пару раз, прежде чем выполнить указание. — Надеюсь, ты понимаешь, что после всего я буду учить тебя танцевать, — фыркнул Луи, встав на доску, как — он видел — это делал Гарри. — Правильно? — Да, да. Хорошо, Лу, — согласился Стайлс, встав с другой стороны Луи. — Итак, вся суть в том, чтобы хорошо разогнаться с помощью ноги, которая на земле. Это как двигатель для всего. Ты отталкиваешься ею, а потом делаешь движение как веслами. Понятно? — Продемонстрируй, — потребовал Луи, спрыгивая с доски. Он расстегнул шлем, предлагая его Гарри, на что тот издевательски хмыкнул. Он встал на доску Луи и разогнался, проезжая через весь скейт-парк. Когда он достиг дальней рампы, Гарри не стал подниматься на вершину, всего лишь объехав его через арку. Подъезжая к Луи, он резко остановился всего лишь в нескольких дюймах от него. Со вздохом Томлинсон снова встал на доску, когда Гарри отдал ее ему. — Надеюсь, ты не ждешь от меня огромных успехов, — сказал он осматривающему ноги Стайлсу. — Но ты ведь балерина мирового уровня, сохраняющая равновесие и гибкость, — возразил Гарри таким тоном, что Луи не мог понять, серьезен ли он, или это всего лишь сарказм. В ответ он просто слегка улыбнулся, отталкиваясь от земли, как ранее это делал Гарри. Луи ехал медленно и немного неуверенно. Он не знал, что делать с ногой, которой отталкивался, и когда нужно ставить ее на скейт. Достигнув рампы, танцор запаниковал, спрыгнув с доски и позволяя ей проехаться самостоятельно. Он повернулся к Гарри, который с энтузиазмом аплодировал. По какой-то причине сердце Луи заколотилось, а сам парень засиял. Он вновь встал на доску и направился к Гарри, двигаясь увереннее. Луи не имел ни малейшего представления, как тормозить, поэтому он снова воспользовался простым спрыгиванием с доски, когда подъезжал к Стайлсу. — Нормально? — с надеждой спросил он. — Хорошо, — подтвердил Гарри, похлопав Луи по шлему. Танцор ждал дальнейших указаний, но скейтер продолжал молчать, оглядывая скейт-парк. — Гарри? — окликнул Луи, уставившись на Стайлса. Взгляд Гарри вернулся к танцору, а его руки мягко легли на его плечи. Так же, как и утром; у Луи перехватило дыхание. — Бале… Луи, мне нужно, чтобы ты меня выслушал, ладно? Во все это очень тяжело поверить, но, тем не менее, это правда, хорошо? — сказал он торжествующим тоном, а полное имя Томлинсона будто приковало его к земле. Зеленые глаза горели с надеждой на понимание, и Луи мягко кивнул. — Ты не делал этого, — автоматически прошептал танцор. Гарри был застигнут врасплох, и его рот приоткрылся от удивления. — Что? — спросил он, нуждаясь в разъяснении. — Ты не делал этого. Ты не причастен к вандализму танцевальной студии, — ответил Луи, склонив голову и нуждаясь в кивке Гарри. Стайлс рассмеялся, не веря своим ушам, и сжал плечи Луи. — Так ты думаешь, что это сделал не я? — повторил он, и Луи на полсекунды испугался, что он был не прав. — Боже, ты замечательный, Лу. Ты почти прав. Я имею в виду, я не делал этого сам, это был не мой выбор. — Не твой выбор? — в замешательстве повторил Луи. Гарри кивнул и подошел ближе к Луи, говоря тише: — Если бы я не сделал этого, то кое-что ужасное случилось бы с людьми, которых я люблю. Понимаешь, Лу? У меня не было выбора. Луи молчал, прежде чем вновь продолжить: — Тебе угрожали? Но кто? Тот человек, который ударил тебя? Клянусь, Гарри, если у тебя проблемы, то я могу помочь. Мы можем сходить в полицию и… — начал Луи, прежде чем рука Стайлса переместилась на его губы. — Тсс, ты слышал? — почти беззвучно спросил он, и Луи снова стало страшно. Ни капельки того флиртующего засранца, которым был Гарри в студии с Луи. Сейчас Томлинсон мог видеть юность и неуверенность в чертах Гарри Стайлса. Гарри убрал руку с губ Луи и громко вздохнул. Парень нагнулся, чтобы схватить скейт и протянуть его Луи. — Луи, тебе нужно спрятаться. Сейчас же. — Глаза Гарри были широко распахнуты, и в них виднелось отчаяние. Естественный инстинкт Луи — не двигаться, пока он не получит ответ — был сбит благодаря выражению лица Гарри. Он кивнул и обернулся. Скейт-парк не был знаком ему, поэтому он направился в сторону улицы. Гарри схватил его за руку, потянув к рампе — противоположную от той стороны, в которую двигался Луи. — Черт, вот дерьмо, — еле слышно шептал Гарри. — Я такой болван. — Они зашли за большой барьер, Луи был прижат к бетонной стене, а Стайлс навалился на него сверху, прижимаясь теплым телом, будто защищая. — Молчи, — одними губами произнес Гарри, посмотрев в ошеломленные голубые глаза. Луи лишь кивнул, разрываясь между страхом — если уж это напугало Гарри, то что говорить о Луи — и чем-то смущающим, когда он ощущал теплое тело Гарри на своем. — Господа, я рад, что мы смогли собраться за такой короткий срок, — прозвучал грубый голос, заглушая громкий стук сердца Луи. Учитывая мягкий вздох Гарри, танцор понял, что человек, кому принадлежал этот голос, не очень хорошо влиял на Стайлса. И, учитывая звук колес скейтов и звуки приветствия, он был не один.