Balance

Пытаясь научить Гарри основным движениям балета под его непреклонные протесты, уставший Луи зевнул, кулаком потирая глаза. — Тебе пора домой, Балерина, — подвел итог Гарри больше утверждая, чем спрашивая. Луи обиженно надул губы, положив руки на бедра: — А кто ты такой? Моя мамочка? — парировал Луи, преувеличенно закатив глаза и недовольно выдохнув. Гарри не удостоился ответить, и по его ухмылке Луи понял, что в его голове назревает какая-то пошлая шуточка. — Не вздумай отвечать, — быстро дополнил танцор с беспокоящимся выражением лица. Гарри рассмеялся, неловко прижимая парня. Объятия были милыми, и Луи подумал, что ему каким-то образом удалось избежать самую пошлую часть мозга Гарри. Конечно же, он понял, что ошибся, когда его уха коснулись губы скейтера: — Не мамочка, — соблазнительно прошептал он низким голосом, — но, если хочешь, можешь называть меня Папочкой, я не против. Луи ударил Гарри в грудь, пытаясь вырваться из крепких объятий. — Я попросил не отвечать, — протестовал танцор, когда рука Гарри спустилась ниже, хватая его за бедра. — Тебя слишком легко разозлить, — в свою защиту сказал скейтер, кладя голову на изгиб шеи танцора. Слишком мягко, чтобы можно было поверить в то, какие пошлые слова он сказал пару секунд назад. — Легко только потому, что у меня в голове столько всего, что может остановить тебя, — ответил Луи, пальцами зарываясь в мягкие кудрявые локоны скейтера. — Думаю, ты можешь меня остановить, если захочешь, — промурчал Гарри, проводя по шее Луи, не подозревая о том, что мысли танцора уже достаточно далеки. Отсутствие ответа и прочесывание пальцами волос Гарри, учитывая сексуальные намеки парня, дали скейтеру понять, что Луи отвлекся. Выпрямившись, Гарри с интересом посмотрел в кристально-голубые глаза: — Где ты витаешь, Балетный Мальчик? — спросил Гарри, учитывая, как близко тело Луи к его. Танцор моргнул пару раз, уставившись на нежно улыбающегося Гарри. — Есть шанс, что список танцоров опубликуют завтра. Крайний срок — среда. Но если их решение уже готово, то список может быть уже завтра. Исход моего первого года в компании зависит только от пары слов на бумаге, которые могут появиться уже завтра, — желанно прошептал Луи, чтобы Гарри понял всю суть. Большинство нетанцоров-друзей Луи не поняли бы его сейчас, хотя Гарри выглядел так, будто понимает. Он еще ближе прижал танцора к себе, поставив подбородок на его макушку. — Все будет хорошо, Луи, не зависимо от того, какую роль ты будешь играть. Чувствуя, что парень собирается начать спор, Гарри продолжил: — И если хоть кто-то в этой сраной компании имеет здравый смысл, то ты получишь главную роль. – Луи сразу успокоился, выдыхая и уступая Гарри в этом споре. Он медленно покачал головой, стараясь привести свои мысли в порядок, чтобы поблагодарить Гарри за такие добрые слова: Луи не мог заставить себя спорить с ним, когда скейтер выглядел таким уверенным. Прежде чем Луи успел открыть рот, чтобы сказать хоть что-то, Гарри неожиданно поцеловал его в щеку, сразу отшагнув. — Ну же, Балерина, давай я отведу тебя домой. Уверен, твой Зейн уже волнуется, — улыбнулся Гарри, подкидывая ногой свой скейт и собирая сумку. — «Мой» Зейн, — сделав пальцами кавычки, начал Луи, протянув руки, чтобы взять что-нибудь и помочь Гарри, но сразу же тяжко выдохнув, когда парень проигнорировал его и взял все сам, — скорее всего, спит уже. Гарольд, уже, в конце-то концов, поздно. Плюс он знал, куда я пошел, ну, на случай, если ты вдруг захочешь убить меня. Гарри сморщил нос, услышав прозвище, но ничего не сказал против, лишь пожав плечами: — Тогда нам пора доставить тебя домой, чтобы ты тоже мог выспаться, — заключил Стайлс, подходя к Луи. Танцор кивнул, позволяя Гарри переплести их пальцы. Даже этот невинный жест — по крайней мере, более невинный, чем вещи, которые они делали до этого — заставил щеки Луи заалеть. Рука Гарри сильнее сжала пальцы танцора, как будто требуя внимания. — Эй, Лу, — начал он, когда они направились к квартире Луи и Зейна. Танцор быстро посмотрел на него, рассматривая синяк под глазом Гарри и ожидая, когда парень продолжит. – Все ведь нормально после того, что произошло, да? Между нами, я имею в виду. — Теперь Гарри чаще казался другим: не тем разбойником с подбитым глазом из какой-то банды. Теперь он казался восемнадцатилетним мальчишкой, который говорил с человеком, который ему очень нравится. Луи это нравилось. Нравился такой Гарри, который не пытался быть таинственным и злым. — Я в порядке, — ответил танцор. — Немного удивлен, конечно, но в целом все хорошо. — Во всяком случае, это небольшое ночное приключение расставило на места некоторые ответы на вопросы (например, о его ориентации, чувствах к Гарри и о том, что Гарри, на самом деле, невиновен), про которые Зейн уже давно говорил ему. И впервые за долгое время, Луи было комфортно: он будто получил эту гармонию между мыслями и телом. — Ладно, отлично, — просиял Стайлс, замечая, как танцор опустил взгляд в землю. — Тогда другой вопрос. — Теперь очередь Гарри опускать взгляд. — Кто мы? — Кончиками длинных пальцев Гарри отстукивал синкопированный ритм по внешней стороне ладони Луи, ожидая ответа. Конечно, танцор был тронут тем, что именно Гарри задал этот вопрос, потому что сам Луи никогда бы не решился задать его, поэтому он, заикаясь, ответил: — Ну, эм, я… не знаю? То есть, как бы, кем ты хочешь быть? — Луи махнул руками, надеясь, что выбор останется за Гарри. Легкий удар по его ладони дал понять, что скейтер понимает внутреннюю борьбу Луи с самим собой. — Хочу позвать тебя куда-нибудь, — решил Гарри с уверенным кивком, из-за которого его кудри спружинили. Луи смотрел на сияющее мальчишеское лицо, на его фирменную улыбку с ямочками на щеках. — Мы должны сходить на первое свидание. — Что? Разве обед в пабе не был нашим первым свиданием? Ты вообще-то заплатил за меня, — поддразнил Луи, подтолкнув Гарри в плечо. — Ты об этом не знал, — язвительно заметил скейтер, подмигивая глазомнессиняком. Луи принял точку зрения парня, махнув свободной от пальцев Гарри рукой. Стайлс сжал руку Луи сильнее, улыбаясь. — Но теперь я спрашиваю тебя заранее, когда ты знаешь, что это, на самом деле, свидание. Скажешь «да»? — Гарри игриво подергал бровями, заставляя Луи кинуть на него серьезный взгляд. — Нет. Конечно же, нет, — ответил Луи, пропитанным сарказмом голосом. Выражение лица Гарри сменилось на выражение побитого щенка, и он захныкал, когда парни приблизились к квартире Луи и Зейна. – Ой, все, заткнись, — простонал Луи, быстро чмокнув Гарри в пухлые губы. Стайлс улыбнулся сквозь поцелуй и откинулся немного назад, быстро оглядев танцора. — Просто я тебе нравлюсь, — протянул скейтер, опуская доску на землю и сразу же хватая бедра Луи обеими руками. Томлинсон усмехнулся, но не отрицал правдивость слов Гарри только потому, что он сам поцеловал его уже несколько раз. — Задай вопрос оригинальнее, тогда посмотрим, что я отвечу, — манерно ответил Луи, положив обе руки на руки Гарри. — Хмм, — промычал Гарри, притягивая тело Луи ближе к своему и почти соединяя их бедра. — Я могу придумать очень хороший вопрос. — Широко раскрыв глаза, Луи попытался выбраться из объятий Гарри. Скейтер рассмеялся, откинув голову назад. — Господи, Луи, я обожаю твою мимику, — усмехнулся он. Луи выдохнул, избавившись от рук Гарри, и скрестил свои руки на груди. — Спокойной ночи, Гарри, — протянул Луи, хитро улыбаясь. — Что? Ты не позволишь мне проводить тебя до двери? Поцеловать тебя на ночь? Убедить тебя позволить мне пройти, пообещав, что я буду тихим, но не пообещав, что ты тоже будешь тихим. Конечно, я бы больше предпочел, чтобы ты кри… — Спокойной ночи, Гарольд! — прикрикнул Луи, толкнув Гарри в грудь. Он ожидал очередной взрыв смеха, который заставит его щеки заалеть, однако Гарри просто наклонился к нему, оставляя на его губах последний на сегодня поцелуй. Сердце Луи буквально делало кульбиты при нежных прикосновениях их губ. — Спокойной ночи, Луи, — в губы танцору прошептал Гарри, все еще прижимаясь лбом к его лбу. Их дыхание стало единым, и никто не хотел отрываться первым, чтобы прервать такой момент. — Мне… надо идти, — пробормотал Луи, намеренно сделав паузу, и потерся носом о нос Гарри. Скейтер широко улыбнулся, поцеловав Луи в лоб. — А теперь ложись спать, Балерина. Встретимся завтра на этом же месте. — Луи кивнул, повернувшись и направившись в свою квартиру. Тепло тела Гарри так быстро исчезло, что он покачал головой. Вот так за один вечер их отношения кардинально изменились. Если бы он правда думал об этом, Луи бы, наверное, уже давно понял, что все, на самом деле, изменилось уже намного раньше: еще до разговоров с Зейном и самим Гарри. Но, в любом случае, Луи был доволен тем, как все произошло: он чувствовал себя в гармонии с самим собой, будто нашел недостающую часть себя. Как только он залез в кровать и укрылся одеялом до подбородка, Луи был удивлен тем, как быстро сон сморил его. Он должен был думать о своей роли, переживать из-за нее всю ночь, однако вместо этого он сладко и крепко спал. Его будильник прозвенел громко, ярко и рано. Он несчастно простонал, и искушение почти заставило его нажать кнопку повтора. Однако одна только мысль о списках заставила его встать и начать делать все упражнения, и он был рад, что все еще оставался гибким и мог поднять ногу на нужную ему высоту. Обычно дни, которые начинались вот так, были прекрасными, однако волнение Луи о том, что списки танцоров, возможно, вывесят уже сегодня, вернулось, заставляя голову кружиться, когда он сидел за завтраком, сделанным его любимым соседом Шефом Маликом. — Господи, Лу, — выдохнул Зейн, когда Луи промахнулся мимо яичницы. Уже в третий раз. — Ты заставляешь меня нервничать, — выдохнул он, положив руки на плечи танцора. — Ты правда так сильно переживаешь из-за того, что не получишь роль, которую ты так хочешь? Улыбка Луи была немного нервной, когда он уставился на вилку. — Нет, Зи, — пробормотал он, задумчиво покачав головой. — Я не боюсь, что не получу ее. Я боюсь, что я ее получу. Как только слова слетели с его губ, в его грудь как будто кто-то ударил. Часть его разума понимала, что Чарли, Зейн и, в большей степени, Гарри уверены в том, что он получит эту роль. И теперь, за это короткое время между прослушиванием и сегодняшним днем, Луи тоже начинает быть уверенным в этом. И теперь он понял весь багаж проблем и неуверенности молодого танцора. Теперь он боялся давления, возможностей и ожиданий, возложенных на его плечи, если он получит главную роль. Последняя вещь, желаемая Томлинсоном, — вера, возложенная на него, а затем жестко проваленная из-за его неудачи. Наверняка, они вышвырнут его из компании, хоть это и был его первый год там. Все его мечты о танцевальной карьере в Лондоне — или даже вообще в Англии — будут разрушены. Луи придется переехать и пытаться продвинуться через какую-то другую компанию, с постоянным преследованием мысли о его первом провале. Столько всего может пойти неправильно, он просто может стать потерянным в жизни танцором. Зейн, казалось, понял, какая красная нить проходит через его мрачные мысли, поэтому поднялся и встал сзади друга, руками скользя по его плечам. — Луи Уильям Томлинсон, — нажимая пальцами на плечи Луи и массируя, как это делает Гарри, начал Зейн, — у тебя будет язва, если ты не успокоишься через пару минут. Ты даже не знаешь, получишь ли ты эту роль. Черт, ты сам говорил мне, что результаты будут не раньше среды, ты, капризный дурак, — его тон был полон любви, поэтому оскорбления не имели никакого значения. — Когда ты что-то делаешь, ты ведь даже не знаешь, плохо это закончится или нет. Я уверен, что Огненные Пальцы никогда не позволят страху славы напугать себя. Он просто берет его и подчиняет себе как сучку. — Монолог друга смотивировал его, от чего Луи улыбнулся, и последние слова Зейна заставили его усмехнуться. — Ладно, хорошо, — ответил Луи, пожав плечами. — Посмотрим, да? Может быть, если я действительно получу роль Джеймса, то ты окажешься прав. — Танцор немного повернул голову, чтобы оставить легкий поцелуй на ладони Зейна. — Спасибо, Зи, — улыбаясь, добавил Луи. Зейн скривился, будто бы поцелуй был чем-то ужасным. — Прибереги это для своего парня, — поддразнил черноволосый, ударяя его в спину. Здесь Луи должен был что-то ответить, но его мысли вернулись к прошедшей ночи (ну, точнее, почти утру), поэтому вместо ответа он закрыл руками лицо, вспоминая свой первый поцелуй с Гарри. Зейн, конечно, заметил изменения в выражении его лица, руками сжав плечи Луи: — Свидание! — завопил он. — Как это было? Господь Бог, Луи, вы теперь официально вместе? Я живу с занятым человеком? — Вопросы заставили Луи застонать, а щеки — заалеть. — Нет, мы даже не встречаемся, но… — он замолчал, не сумев подобрать правильного слова для их с Гарри отношений. И, решив не нагружать себя объяснением Зейну, он поднял голову, чтобы сказать: — Увидишь, короче. — Он наколол кусочек яичницы на вилку и стал пережевывать ее. — Ну уж нет, — возмутился Зейн, подходя к своему стулу напротив Луи. – Нет, ты не можешь так поступить со мной. Я не спал всю ночь, думая о тебе и твоем любовничке. Что случилось? Мне нужны детали! — Луи поднял голову, удивленно приподнимая брови. — Ты думал обо мне и Гарри? Пожалуйста, скажи, что ты не думал о том, как Гарри трогает мой… — Луи кинул взгляд на Зейна, невинно посасывая кончик вилки. Зейн приподнял брови и покачал головой. — Нет. Нетнетнет. Фу, заткнись. Ты знаешь, что я имел в виду. Я всего лишь беспокоюсь о своих Огненных Пальцах и его невинности, — заявил Зейн, сморщив нос под хихиканье Луи. — Уверен, ты спал всю ночь, — продолжил Луи, позволяя себе поддразнить, но продолжая улыбаться. — Ты спал как младенец, когда я пришел. Я был настолько тихим, что ты, черт возьми, не мог бы услышать, как я захожу. — Зейн застонал, руками схватившись за волосы, лицом падая на стол, где прежде лежали его руки. — Ты ужасен, — пожаловался он, не пытаясь скрыть раздраженного выдоха. — Я просто хочу узнать, появился ли у моего маленького Луи парень, а ты, маленький засранец, издеваешься надо мной. — Луи закончил есть, посмеиваясь себе под нос. Он встал и мягко поцеловал Зейна в макушку. — Я расскажу тебе, если сегодня все пройдет хорошо, ладно? — пообещал он, бросая взгляд на часы. У него было достаточно времени, но, зная о встрече с Гарри на углу совсем скоро, он просто хотел сорваться с места. — Я бы предположил, что ты сам спросишь Гарри об этом, когда мы встретимся с ним в десять, но у кого-то уроки, которые начнутся через двадцать минут, которые проходят в здании, в противоположном направлении от студии, так что… — Луи толкнул Зейна в плечо, надеясь, что тот не уснул на подушке, сделанной из его рук. Зейн простонал, вставая и зная, что им обоим скоро выходить. Он повернулся к Луи, чтобы крепко прижать его к себе, оставляя поцелуй на виске и замечая, что глаза друга медленно закрываются. — Эй, — медленно заговорил Зейн, чтобы только Луи мог слышать его. — Ты справишься, да? Будет список, или нет, ты все равно прекрасный танцор и самый достойный человек на эту роль из всей компании. Я уверен в этом, Гарри уверен в этом, и, я уверен, завидующие тебе коллеги тоже будут в этом уверены, когда увидят твое имя на верхней строчке списка, ясно? Луи улыбнулся, в ответ крепко сжимая Зейна в своих объятиях. — Напишешь мне сразу же, как узнаешь? — спросил Зейн и отстранился, чтобы повесить рюкзак на плечи, простонав от того, каким тяжелым он был из-за тетрадок. — Ты будешь первым, кто узнает, Зи, — честно ответил Луи. — Даже первее Гарри? — поддразнил он, сделав пару шагов по направлению к двери. — Даже первее Гарри. Удачи на тесте. — Удачи с… эм, со всем.