Balance

— Как это ничего особенного, Огненные Пальцы, — возмущенно выдохнул Зейн, пока Луи стоял перед зеркалом, уже третий раз переодевшись. — Это твое настоящее свидание, Томлинсон, и ты, как минимум, должен быть в подходящем наряде. И твои отговорочки типа «Это же всего лишь Гарри» на меня не подействуют, Мистер. Не имеет значения, принц это или обычный разбойник-скейтер, сегодня ты должен выглядеть прекрасно. Луи скривился. Он знал, что Зейн нервничает почти так же, как и он сам. Малик просто пытается успокоиться, заставляя танцора переодеваться и вечно дразня его. Луи печально улыбнулся своему отражению и немного расстегнул рубашку, пытаясь сделать ее менее облегающей. — Нет, нет, нет, — замотал головой Зейн, придвигаясь к Луи. — Плотнее вот тут, — он дотронулся до талии, — здесь, — поправляя на бедрах, - и, конечно же, здесь, — он игриво сжал попу Луи, улыбаясь. — Фу, грубиян! — взвизгнул Луи, одновременно ударяя Зейна по ладоням. — Я вообще-то даже и не собирался выглядеть как похотливая самка, как ты планировал в своей голове, наглый пацан. Малик застонал. — Луи, пожалуйста, позволь мне одеть тебя на твое свидание, — взмолился Зейн. — Поверь, я даже и не думал об этом. Я подберу тебе девственный наряд, в котором ты все равно будешь выглядеть очень даже горячо. Луи, закатив глаза, раскинул руки, разрешая Малику над ним поработать. — Только честно, Зи. — Рубашка, которая только что была на Луи, оказалась на полу, и оба парня уставились на идеальный торс танцора. — Никогда я еще не слышал в твоей речи столько гейского. Зейн ухмыльнулся. — Знаешь ли, натурал, имеющий прекрасное чувство стиля, может и, самое главное, хочет помочь своему другу, Луи, — уточнил он. — А теперь, снимай штаны. Луи поиграл бровями. — А ты уверен, что ты натурал? — Заткнись. Тридцать минут спустя, практически в ту минуту, когда должен прийти Гарри, Луи был готов. Он был в вещах Зейна, которые он хранил буквально годы в своих шкафах. Томлинсон был шокирован, увидев Армани и Гуччи, рваные джинсы, кожаные куртки, но сдержался от комментариев. — Пообещай мне, что эти вещи не окажутся на полу Гарри? — взмолился Зейн, и прозвучало вроде как и издевательство, но мягкое и изящное, немного волнительное. — Твоя миленькая одежда будет возвращена тебе без единой послесексовой складочки, Зи, — заверил Луи, руками обхватив лицо Зейна. — Спасибо, дорогой. — Ты изумительно выглядишь, — ответил Зейн, от чего глаза Луи заискрились счастьем. Шелковая черная рубашка с дизайнерскими джинсами темно-бордового цвета, без них Луи не мог бы понять, как прекрасно он может выглядеть, и в тех местах, где они немного свисали на теле друга, у Луи же они подчеркивали все достоинства. — Ты выполнил все согласно условиям — я сексуальный девственник, — Луи засмеялся, немного покраснев. Зейн ударил его, и танцор понял весь смысл своей шутки. Малик тревожно улыбался, будто боялся, что сегодня вечером Луи лишится девственности с Гарри. Дверной звонок заставил парней подпрыгнуть; Малик быстро и крепко обнял друга, следом распылив на него один из своих приятных ароматов. — Вперед, сексуальная девственница! — заключил Зейн, и ноги Луи понесли его к двери. Почему-то он думал, что Малик пойдет за ним, чтобы дать родительские наставления Стайлсу в роде «в восемь быть дома, руки ниже талии не опускать». И какого же было его удивление, когда он не увидел в коридоре рядом с собой друга, глубоко вздохнув и открывая дверь своему первому свиданию. Если до этого момента Луи все еще немного комплексовал по поводу своей одежды, то все его сомнения были развеяны после заметной реакции Гарри. Его глаза стали темнее и шире, алые губы раскрылись, и Луи заметил, как он тяжело сглотнул. Это была самая яркая, самая откровенная реакция на него, которую он когда-либо видел, и это заставило его покраснеть до кончиков ушей. — Гарри, — выдохнул Луи, и его голос звучал как-то непривычно низко и незнакомо ему самому. Его сердцебиение заглушало его мысли, и танцору казалось, что Гарри слышит его. Он просто надеялся, что не выглядел глупо. — Господи, Боже, Лу, — промямлил скейтер, неловко почесав макушку. Это был один из тех моментов, когда Томлинсон понимал, что Стайлс все еще подросток. Он всего лишь обычный мальчик, который пригласил танцора в ресторан на окраине города, подальше от проблем и неприятных встреч, и чувство любви поселилось в теле Томлинсона. — Мне кажется, я слишком плохо одет. Оглядев скейтера с ног до головы, Луи пытался не смотреть влюбленными глазами. Гарри был одет в свою белую рубашку, расстегнутую почти до торса, которая эффектно демонстрировала его татуировки. Темно-синие джинсы подчеркивали его длинные ноги, и, наконец, новые Конверсы завершали весь наряд. — Ой, слушай, если уж ты не выглядишь как величественная модель, то покажи мне кого-нибудь, кто выглядит хуже тебя, чтобы понять, насколько плохо в сравнении с ним выгляжу я, — усмехнулся Луи, закатив глаза, и их шуточки не рассматривались как что-то обидное: парни просто волновались перед романтическим свиданием. — Очень трудно сделать так, чтобы ты плохо выглядел, Балерина, — парировал Гарри. — Готов идти? И вообще, где Зейн? Луи рассмеялся: их мысли полностью совпадали. Просто Зейн ну никак не мог отпустить друга с Гарри, не сделав никаких предупреждений. — Неужели ты все это время разводил меня на тройничок, Гарри? — наигранно-шокированно воскликнул Луи. Как по команде, из-за угла появился Зейн c серьезным лицом и камерой в руках. — Никаких тройников на свидании, даже если третьим участником должен быть я, — строго сказал Зейн, направляя камеру на парней. — А теперь, улыбочку! — Зейн полностью изменил свой тон, примеряя роль радостного родителя. Гарри закатил глаза, а Луи нахмурился, заставив Зейна опустить камеру и уставиться на них. — Если я не сфотографирую вас перед первым свиданием сейчас, то я пойду с вами и буду вам там мешать, пока вы не разрешите мне сфоткать ваши смущенные мордашки в ресторане, так что… Оба, Луи и Гарри, были поражены угрозой Зейна. — Мне кажется, он у тебя нахватался шантажистских фразочек, — прошептал Томлинсон, обнимая кудрявого за талию и прижимаясь к нему; Гарри обнял его в ответ, пальцами проведя по бедру. — Ему еще стоит немного поработать над этим, но в целом у него есть потенциал, — ответил Гарри, улыбаясь для фотографии. Луи приподнялся на носочки, чтобы выглядеть выше рядом с длинным скейтером. — Ты что, хочешь переманить моего Зейна в свою банду? — удивился Луи, оголяя свои зубы, тем самым копируя улыбку Гарри. Скейтер игриво сжал талию танцора. — Мечтаю об этом, милый, — ответил Гарри и для финального снимка опустил голову, чтобы нежно поцеловать Томлинсона в щеку. Луи широко улыбнулся, и все трое знали, что это был лучший снимок за этот вечер. Зейн махнул головой, дав понять, что фотосессия закончена, следом начав поучительную речь для Гарри (Луи даже предугадал, что он ему скажет). Они обнялись, и он удивился, что Стайлс спокойно к этому отнесся. Зейн еще что-то шептал на ухо Гарри, но Луи не слышал, несмотря на то что стоял в двух шагах от них. Гарри сначала покраснел, потом побледнел, а потом Зейн отошел от него и довольно улыбнулся, что было очень плохим знаком для Луи. Малик пожелал им хорошего свидания, и парни вышли, чтобы поймать такси. Томлинсон с любопытством смотрел на Гарри все это время, предполагая, что же мог сказать Малик. Он начал волноваться, сжав руки в кулаки. И, не выдержав молчания, спросил: — Что-то не так? Что Зейн сказал тебе? Гарри вопросительно посмотрел на него, будто бы не понимал, о чем идет речь, и почему волнуется Луи. Чтобы успокоить парня, Стайлс обнял его, широко улыбнувшись. — Не беспокойся об этом, Балерина, — спокойно сказал он. — Просто твой друг немного лучше, чем я думал. Луи понял, что у Зейна безграничные способности ко всему, если уж он смог растопить сердце хладнокровного преступника.