Balance

Неудивительно, что для Луи, который ограничивался домашним ужином, атмосфера ресторана была знакомая, но чужая. Как только они зашли в здание, рука Гарри властно поместилась на пояснице танцора. Луи должен был покраснеть, но его кровь настолько привыкла к этому состоянию, что кроме мелких мурашек по коже больше ничего не было. Луи не знал, приемлем ли такой жест в такого рода заведениях. У него не было никаких причин волноваться: он точно нравится Гарри, да и первый поцелуй у них уже был, но вопреки предположениям Зейна, этот вечер они не закончат дома у скейтера, занимаясь плохими делишками. У них обоих не было повода переживать. Почему же тогда руки Луи тряслись, и почему он прижался к Гарри так, словно делал это каждый день всю свою жизнь? Танцор напрягся, когда кто-то из главных махнул им рукой, что было смешным, и вообще, сидеть с Гарри наедине уже давно не считалось для него угрозой. Идя по залу, они чувствовали, как все взгляды устремлены сначала на Луи, следом переходя на Гарри. Особенно они задерживались на месте, где тела Стайлса и Томлинсона соприкасались. Луи просто не мог не выдохнуть с облегчением, когда они дошли до своей кабинки. Он чувствовал себя идиотом и уже собирался извиняющеся улыбнуться, когда услышал такой же выдох со стороны Гарри. — Нервничаешь? — автоматически спросил Луи, искренне улыбнувшись. Гарри быстро отрицательно и уверенно помотал головой, но, когда посмотрел в голубые глаза, смущенно кивнул. — Не понимаю почему. Я был тут тысячи раз, — простонал он, опустившись головой на стол и раздраженно выдыхая. — Ух, какой прекрасный способ, чтобы я почувствовал себя особенным, — спокойно заметил Луи, дав понять, что это всего лишь шутка. — Вот именно! — продолжал Гарри, не разделив чувства танцора. — Я так хотел, чтобы ты чувствовал себя особенным. И для меня это все по-другому. Я чувствую себя по-другому, чувствую, будто в моей жизни начинается что-то такое важное, чего я никогда не чувствовал, но очень-очень долго ждал. И, черт возьми, я так облажался. — Гарри, — остановил его танцор, положив ладонь на его руку. Было странным успокаивать скейтера, когда он сам безумно нервничал, и их мысли совпадали. — Я хочу сказать тебе, что ты не облажался. Совершенно точно. Я тут, ты мне очень нравишься, и это — первое серьезное свидание в моей жизни, поэтому, да, я тоже волнуюсь, но у тебя ведь нет конкуренции в этом деле, поэтому ты мог бы просто заказать еду на дом и игнорировать меня весь вечер, а я бы все равно восхищался тобой. Гарри слегка улыбнулся, следом нахмурившись. — Я никогда не буду игнорировать тебя, — запротестовал он, немного обиженный. Томлинсон улыбнулся на это, несильно сжав руку Стайлса, прежде чем это стало неловким. — Вот почему нам всем не стоит волноваться об этом свидании. За исключением бабочек в моем животе, конечно, — засмеялся он, покачав головой. Улыбка росла на лице Гарри, и он тоже рассмеялся. Он был в восторге от этого признания, и прямо у Луи на глазах уверенность и нагловатость возвращалась к Гарри. Даже его положение изменилось. Он расслабился, развалившись в кресле, и оно стало вроде трона. Ему стало комфортно, и Луи заметил, что все это не раздражает его, как всего пару месяцев назад. Теперь вид расслабленного Гарри перед собой расслаблял его самого. Он, может, и не знал, о чем они будут говорить, или настолько ли он красив и обаятелен для Гарри, но если этот парень готов попытаться, то и Луи тоже готов, черт возьми. В отличие от кафе Ника, где они обедали так давно, официантка, обслуживающая их, сегодня поглядывала только на зеленоглазого скейтера (а Ник, между прочим, был без ума от Луи, ага), который, в свою очередь, не мог отвести глаз от танцора, разглядывая, как рубашка идеально обтягивала его тело. Она остановилась около Гарри, ожидая только его реплик, не обращая никакого внимания на его спутника. Застенчиво сложив руки, Луи ожидал, когда Стайлс начнет заказ, ну или хоть что-нибудь скажет. Тем временем, его зеленые глаза так смотрели на него, будто он собирался достать для танцора луну с неба, и, на самом деле, это было в стиле Гарри. Луи покраснел, и, когда официантка раздраженно прочистила горло, внимание парней перешло на нее. Разумеется, секундная тишина потребовалась для того, чтобы разглядеть девушку, потому что когда Гарри посмотрел на нее обычным, незаинтересованным взглядом, кокетливая улыбка с лица официантки сразу же исчезла. Это не было чем-то грубым, или что-то в этом роде. Просто этот взгляд и рядом не стоял с тем взглядом, которым он смотрел на Луи пару секунд назад. — Меня зовут Марисса, и я буду вашим официантом сегодня, — звонким приятным голосом сказала девушка, умело скрыв свое недовольство поведением Гарри. Он наклонил голову, пытаясь что-то вспомнить, затем кивнув и посмотрев на Луи. — Милый, с чего хочешь начать? — обыденно спросил парень. Томлинсон уже собирался открыть рот, чтобы ответить, когда нога Гарри провела по его ноге. И Луи совершенно забыл про Мариссу, стоявшую рядом, сосредоточившись только на мимолетном касании. — С воды? — неуверенно ответил Луи, будто забыв вопрос, уставившись на Гарри и не зная, что добавить. — И меню. — Официантка поняла намек, отдавая книжечки, которые держала все это время, гостям, улыбаясь им обоим, не пытаясь флиртовать. Гарри взял свое меню из рук девушки и уставился в него, все еще поглаживая ногу Луи под столом. — Мне, пожалуйста, стакан воды для начала, — кивнул он. — У меня такая ужасная жажда. — Он сделал акцент на последнем слове, предназначенном только для Луи, который прикрыл свое лицо меню от дерзкой ухмылки скейтера. Что-то записав, Марисса ушла, чтобы принести им «заказ». Луи уставился на Стайлса. — Слушай, напомни мне в следующий раз никуда не ходить с тобой, — заворчал Томлинсон. — Думаю, ты достаточно постарался, чтобы она себя дерьмово почувствовала. А что же это значит? А это значит, что она нас дерьмово обслужит! — Луи не смог не хохотнуть. Гарри поддержал его, пожав плечами. — Уверен, ты очаруешь ее своим заказом, когда я оттолкну ее своим, эм, черствым поведением, — ответил Гарри, после минутного переглядывания. — Ну или я буду вести себя хорошо. Возможно. — Круто. Не думаю, что смогу очаровать ее, — возразил Луи. — Кажется, у нее уже кудрявая фиксация*. Гарри сузил глаза и хитро посмотрел на танцора. — Слушай, да у вас с ней много общего, Балерина, — сказал он, поиграв бровями. — Ах, да, твоя генетическая предрасположенность к кудрям так возбуждает меня, Гарольд, — негромко протянул Луи, намеренно делая голос более интимным, чтобы придать нужную атмосферу и чтобы никто их не услышал, конечно. Гарри, кажется, понял шуточку и специально еще больше разлохматил свои волосы. — Знаешь ли, меня не Гарольд зовут. Просто Гарри, — сказал он после небольшой паузы. Луи наклонил голову, заинтригованный фактиком, которым поделился Гарри. С тех пор, как они впервые поцеловались — ну или чуть раньше — Луи понял, что он хочет знать все о загадке по имени Гарри Стайлс. Он хотел узнать про его сестру, которая хотела стать гимнасткой, но из-за которой он оказался в банде, о его семье в целом, и так далее. Но это он узнает позже, Луи обещал сам себе. А сейчас он сфокусировался на том, чтобы это было лучшее свидание, чтобы Гарри не было скучно с ним, отвечая на «Двадцать важных вопросов», как это было в пабе у Ника (хотя Луи очень многое тогда узнал). — Мне кажется, так в Гарри Поттере было, когда он такой: «Просто Гарри», — усмехнулся Томлинсон. — Но не буду уточнять, чтобы ты не подумал, что я ботан. А вообще, это Зейн мне внушил, что я постоянно порчу твое мнение обо мне. Марисса вернулась, принеся с собой воду со льдом. Она еще раз спросила, готовы ли они сделать заказ, и Гарри, — СПАСИБО, БОЖЕ — был вежлив и даже улыбался, отвечая, что им нужно еще немного времени, и Луи показал ему большой палец за спиной у официантки. Когда она ушла, Гарри рассмеялся, и этот смех для Луи был… новым? Другим? — Я не думаю, что ты ботан, — объяснил Гарри. – Ну, по крайней мере, не в плохом смысле. Ты очень умный, а ботан и умный — две разные вещи, — Гарри облизал губы. — Я даже среднюю школу не закончил. Так что я серьезно подумываю о том, чтобы ты не думал, что я дурачок. Луи сморщил нос от тона самоненависти в голосе Стайлса. Уже второй раз за этот вечер он слышит неподдельную искренность. Словно они так далеко от города, от всей этой суеты, от банды, от скейт-парка, от маленькой квартирки Найла и Гарри, и так далее. — Перестань, Гарри, — запротестовал Луи, уверенно помотав головой. — Ты вовсе не дурак. Ты каждый день говоришь очень даже сложные и умные слова. Ты уже неглупый. — Стайлс закусил нижнюю губу и отвел взгляд. — Гарри? — позвал Луи. Затем, чтобы разрядить обстановку, он сказал: — Только не говори мне, что у тебя в ухе наушник, и кто-то диктует тебе все реплики, как в дурацких романтических комедиях, Гарольд. Гарри искренне улыбнулся, и его щеки порозовели. — Неа. Но я потратил много времени, когда всю неделю сидел с Найлом и Лиамом на подготовке к экзамену по английскому, и они учили меня новым умным словам, чтобы увеличить мой словарный запас? — Гарри снова нервно потрепал волосы. — Для меня? — изумился Луи. — Для тебя. Танцор просто смотрел на Гарри, снова положив ладонь на его руку. Улыбка озаряла его лицо, и он сжал руку скейтера. — Это самое прекрасное, что я слышал когда-либо, Хаз, — Томлинсон сам покраснел, переплетая их пальцы. В этот момент Луи понял, что все серьезно и надолго. Он смирился с угрюмым, таинственным Гарри, с его секретами, с этой смесью флирта, шарма, и танцор чувствовал, как с каждой секундой влюбляется все больше и больше. С этого момента трудный разговор рассеялся и стал более привычным, обращая комнату в более приятную атмосферу. Гарри сдерживался от сексуальных намеков, они разговаривали о свидании мечты, и официантка, подходя к ним, выглядела дружелюбно. Гарри подумал о нескольких блюдах, которые, возможно, понравились бы танцору, а он заказал пасту с курицей, пока Гарри выбирал что-то с фрикадельками, которые, правда, были размером как голова Луи. Они шутили и смеялись, в основном рассказывая разные истории о своих соседях-друзьях и репетициях в студии (Луи был крайне удивлен таким интересом Гарри, на самом деле). Они воровали друг у друга еду из тарелок, тихонько сплетничали о посетителях, и, кстати, Луи все это так нравилось. Впервые за такое долгое время (с тех пор, как он получил роль Джеймса) стресс из-за репетиций и огромного количества танцев отошел на второй план. И Томлинсон был настолько расслаблен благодаря Гарри, смеялся и шутил, что он даже забыл обо всех проблемах, окружавших его. И это все, чего Луи хотел от своего первого свидания. Гарри махнул Мариссе, попросив два бокала вина и десерта с клубничкой, и, когда Луи нашел цену всего, он нахмурился. Гарри только пожал плечами. — Ты заслуживаешь лучшего, Балерина, — признался Гарри, дождавшись, когда оба бокала будут наполнены. Луи скептически посмотрел на него, все еще чувствуя себя виноватым и пытаясь найти способ отдать часть денег. – И, честно говоря, я хотел, чтобы ты был немного пьян, когда я скажу тебе кое-что. Он завоевал внимание Луи, который поднял брови, ожидая продолжение. — Скажешь что, Гарри? — спросил он, когда Гарри не продолжил сам. Он уставился на бокал вина в руках Луи. Танцор раздраженно выдохнул и сделал большой глоток бордовой жидкости, готовясь к важному разговору. — Мое дело взяли на рассмотрение, — сказал Гарри, уткнувшись взглядом в стол. — Уже назначен день суда. Луи удивленно приоткрыл рот. — И? Это ведь хорошо? Ты можешь признаться во всем, и тебя оправдают. Ты будешь в безопасности. Гарри улыбнулся, тронутый заботой Луи. — Главное, что ты будешь в безопасности, — Гарри ответил так, что у Луи дыхание перехватило. Стайлс беспокоится о нем, он стерпел побои от Эйдена, ненависть от банды. И Томлинсон чувствовал свою вину. — Суд назначен на… За день до твоей премьеры «Сильфиды». — Луи был впечатлен тем, что Гарри произнес название безошибочно. — Я буду там, — невозмутимо сказал он, сделав свой голос более жестким, как это делают и Гарри, и Зейн в спорах. И никаких возражений. — Я пойду с тобой. В ответ Гарри улыбнулся. — Луи, мы оба знаем, что в этот день ты будешь занят подготовкой к премьере в студии, дорабатывая последние детали, — почти умолял он, пальцами свободной руки поглаживая запястье Томлинсона. Игнорируя приятное чувство, Луи уверенно замотал головой. — Мне все равно, Гарри. Это ведь частично и моя вина. Я ведь на тебя… пожаловался, из-за меня только ты один наказан, поэтому было бы справедливо, если бы я был там. Может, тебе нужна будет моральная поддержка, или еще что-нибудь, и… — затараторил Луи. — Там будет Найл. Луи, тебе совсем не обязательно быть там. А если Эйден придет? Или кто-то другой из банды? Они узнают тебя, они поймут, что я все еще общаюсь с тобой, а потом нападут на тебя, и им неважно, оправдают меня, или я все-таки сяду за них… в тюрьму, — прервал его Гарри. Луи застонал и покачал головой. — Ты не сядешь из-за них, — почти крикнул Томлинсон, следом осматривая людей вокруг. Хоть никакой реакции и не было, он все же снизил свой тон. — Попроси себе адвоката, или найми сам, и скажи ему, что ты хочешь все рассказать до суда. Я уверен, по мерам безопасности, они не опубликуют твоего признания, они сохранят его в тайне. Гарри кивнул, признав знания Луи. — В любом случае, я хочу быть с тобой. Я замаскируюсь, или пройду как-нибудь, неважно. Я буду не я, если не попаду на твой балет. Я хочу быть там для тебя. Гарри думал над этим, крутя бокал с напитком в руке, наблюдая за винными волнами. Затем неожиданно улыбка появилась на его губах, и прежде чем Луи успел что-то сказать, Гарри соскользнул со своего диванчика, чтобы пересесть к Луи, заставляя танцора сесть почти в угол. Стайлс обхватил руками его лицо и прижался к нему губами. Луи признался, что очень скучал по поцелуям с Гарри, забыв это чувство из-за продолжительных тренировок, став преданным Джеймсу из «Сильфиды». Поэтому сейчас он так пылко ответил на поцелуй, что скейтер даже удивился. — Посмотрим, ладно? — Гарри улыбнулся. — Потому что… я как бы тоже хочу, чтобы ты был там, — заключил Луи, зная, что сделает все, — перенесет репетиции, будет стараться еще сильнее — чтобы Стайлс разрешил ему быть на суде. Он также понял, что для первого свидания у них было очень мало поцелуев, что надо исправлять. И Луи сдержал свое обещание: всю поездку в такси от ресторана и до дома Луи, они, взявшись за руки, целовались, и румянец на их щеках был не из-за алкоголя. Даже стоя перед дверью подъезда, они молча соприкасались носами, не желая расходиться, и глупо улыбались друг другу. — Спокойной ночи, Луи, — хрипло прошептал Гарри, захватив парня в крепкие объятия. — Ты что, даже не хочешь попытаться меня изнасиловать? Помню, как ты рвался сделать это после ланча у Ника, — ухмыльнулся Луи, но не давая намеков на то, что это очень хорошая идея: с тех пор прошло так много времени. — Нет, спасибо, не очень хочется оказаться потом без члена, — улыбнулся Гарри, чмокнув танцора в нос. — Скажешь Зейну, что я был хорош, а? — Луи кивнул и очень сильно обнял Гарри. — Так что, мы с тобой встречаемся теперь? — спросил он, кладя ладонь на дверную ручку, зная, что Зейн не закрыл дверь. — Конечно, Балерина. Встретимся завтра ни свет ни заря. Луи сиял, зайдя в комнату: он был как раз в том настроении, чтобы подумать о сочинении в честь Гарри арии. Но его восторг был прерван, когда в зале он увидел Найла и Зейна, свернувшихся калачиком на диване и смотревших какое-то реалити-шоу по телеку, одновременно прижавшись головами и читая какую-то книгу. — Кхе-кхе, — Луи прочистил горло, привлекая внимание обоих парней. — С тебя десятка, — победно улыбнулся Зейн, и прежде чем Луи спросил, почему он отдает деньги своему соседу за то, что он вернулся с свидания, Найл заворчал: — Нахер тебя и твою интуицию, Малик, — шутливо прошипел ирландец и потрепал парня за волосы, хотя Луи всегда думал, что Зейн просто ненавидит, когда кто-либо так делает. — Увидимся потом? На занятиях? Зейн кивнул и, как только блондин скрылся из виду, повалил объятиями Луи, требуя от него рассказа о свидании со всеми подробностями. А танцор и сам рад рассказать все. * — Я не могла это перевести по-другому