Прикоснись

Это случилось, как всегда, неожиданно и резко. Внезапное чувство потери контроля над собой и всем вокруг. Руки задрожали, сердце безжалостно забилось, а буквально от каждого прохожего ощущалась угроза. Хотелось  закрыться от всего мира и плакать, разрушая все вокруг в непонятной истерике. Домой. Быстрее. Чем дальше от людей, улиц и этих старых хрущевок, в подъезде которых проходило несчастливое детство большинства живущих здесь, тем лучше. Как только Вася переступил порог квартиры, его настигла ещё большая паника. Хотя причин, казалось бы, уже в разы меньше. Кое-как закрыв дверь, он поспешил стянуть с себя все лишнее: верхнюю одежду, обувь, дурацкую шапку. Пару сбитых дверных косяков и юноша уже лежит под пледом, пытаясь скрыть, если и не унять, непрошеную дрожь. Саша услышал эти странные звуки в прихожей. Более того, ему даже интуитивно удалось понять, что Звездкин не в порядке:  ещё бы, тот даже не поздоровался. Обычно все иначе. Они обсуждают прошедший день, смешные, либо же грустные ситуации и вообще все, что только можно ещё в коридоре. Странно. Что же случилось сейчас? Несмотря на слабость после трудного  дня, силы, чтобы встать, откуда - то нашлись. Беспокойство и интерес очень мотивируют, к слову. — Вась, ты в порядке? — Н-нет... — Что случилось? — Я н-не знаю, я боюсь.... —Тш... Все хорошо, я рядом. Беличенко не впервые наблюдает паническую атаку у своего «друга». Он и сам нередко чувствует нечто подобное. Поэтому знает, что ничего кроме заботы и максимально спокойной обстановки не нужно. — Знаю, не особо холодно, но ты дрожишь. Плед ещё один нужен? «Мне ты нужен» — думает Вася про себя. Лишь думает, не в силах сказать, а потому кивает. Ха. Ему станет теплее от какого - то куска ткани, нежели от по-настоящему нужного, тела рядом? Смешно. — Держи. Что-нибудь ещё? Главное, не паниковать — сильнее уже некуда. — Да. — Что? Вдох. Выдох. — Сядь рядом. «Зачем?» Но действия всегда происходят до того, как появляются хоть какие-то разумные мысли, влекущие за собой сомнения, а потому Саша тут же приземлился рядом с лежащим, и даже мимолетно гладит того по спине. — Легче? — Почти. Вася не успевает досчитать до пяти, как эмоции захлестывают с головой и он, не в силах думать, как и бояться, резко покидает свое место, всем телом прижимаясь к Беличенко. Тепло. Сейчас он самый счастливый человек на планете. Или почти самый. А что, если в интернете все же ошибочная информация? И последующие выводы — мечты? Звездкин резко отдаляется, с ужасом оглядывая Сашу. — Ты в порядке? А парень уже и не знает в каком он состоянии. Эйфория, восторг, любовь, заполняющая пустоту внутри. Объятия — это... нечто нереальное, раздел фантастики. Может, они совсем скоро повторятся, а может — никогда. В любом случае юноша  рад, что все произошло именно так. На осознание вопроса ушло немало времени, однако ничего внятного придумать не вышло. И тема их родства душ казалось неуместной. — Да, кажется. Ничего не болит. Вася неожиданно понимает – эмоции кончились. Та паника, что настигла его без причин больше не душит. Большее не страшно. Больше нет ничего плохого. А Беличенко... просто чертова катастрофа. Когда-нибудь он умрёт ради него. Просто потому, что только Саша, и никто другой, может заставить его чувствовать т а к много. Так нереально много всего внутри. Беглый взгляд по обнаженным рукам и Звездкин осознает, что ничего действительно не случилось. Ни ожогов, ни  ран, ни хоть чего-либо, что должно проявляться, нет. Выходит, все, что он узнал — правда? — Сань, я ... Знаешь  вчера как-то не решился сказать, а сейчас... помимо информации об отсутствии лекарства я нашёл ещё кое-что. Скажи сразу, если я буду неправ или тебе не захочется дальше слушать, — Вася притягивает коленки к груди и неловко их обвивает, закрывает глаза и наконец делиться тем, что у него накопилось внутри,— Я узнал, что не приносят вреда только касания соулмейта. Затем начал осознавать некоторые моменты, когда мы были особенно близко и подумал о том, что... Мы можем ими являться, как мне каж... — Не кажется, — парень слегка глупо улыбаться, — Уже являемся. Я, как человек с дерматографизмом, точно убежден, что это так. Тебе не повезло, конечно. Но все же. Так что теперь можешь не париться по поводу лишних касаний. «А ещё можешь меня обнимать и спать рядом» — мысленно продолжил Саша. — Ты знал, что твой соулмейт — именно  я? Знал и молчал? Беличенко, я тебя ненавижу! Пару секунд  и оба юноши уже качаются по полу, сцепившись в шуточной борьбе. У каждого мысли заняты своим. Вася думал о том, что теперь он не так уж будет переживать об ответных чувствах, ведь его не оттолкнули. Более того, кому-то в мире, помимо него, не просто показалось – они должны быть вместе. В голове Саши засел вопрос: «Что дальше?». Это единственное, что волновало его сейчас. Привычка жить одним днем перестала работать. Теперь хотелось стабильности. Просто знать – завтра Звездкин будет рядом. Пусть в роли «друга», но рядом. Только один соулмейт, только один шанс на счастье, только один шанс на любовь. Каждый из них думал друг о друге. Несерьезная драка закончилась также быстро, как кончается воздух под водой, если не успеть заранее набрать его в лёгкие. — И давно ты в курсе, придурошный? — звучит, сквозь несколько неразличимых эмоций, пронзительный голос Васи. — До похода в кино, примерно. Но убедился лишь там. — Пиздец...И молчал. — Я... — Беличенко опустил голову, ощущая себя виноватым. Вовсе не потому, что не сказал тогда, нет. Он виноват, что вообще признал это. Проходит не меньше пяти минут до момента, когда парень, все же, продолжает: — Мне бы не хотелось, чтобы это держало тебя. Общение должно длиться до момента, пока оно нужно. Если один из нас захочет его прервать — мы это сделаем. И ты тоже. Я хочу сказать, что... Тот факт, что мы — соулмейты, не привязывает тебя ко мне. Ты так же свободен, как и до этого. Просто теперь появилась  возможность меня трогать. И пиздить, ведь есть за что... — А тот факт, что я хочу тебя заобнимать, привязывает? Саша глупо улыбается, но не отвечает. Он прячет лицо где-то в области ключиц Звездкина, чтобы тот не видел его пылающих от смущения щек. А ответ и не нужен. Вася наслаждается тем, что, наконец, ощущает тепло по-настоящему р о д н о г о человека рядом. **** На улице слышатся пьяные крики подростков и отзвуки проезжающих мимо машин. Уже расцветает, а Беличенко даже ещё не ложился. Просто не получается. Однако, тот факт, что его сосед по комнате слишком  чутко спит, словно приковывает его к кровати. Вскоре жажда окончательно перебивает все остальные чувства и Саша медленно встает под гимн скрипящих пружин. Слева слышится беспокойный вздох и юноша быстро выбегает из комнаты на носочках, надеясь на то, что не увидев в комнате ничего подозрительного, Звездкин продолжит свой сон. Выпив не меньше половины от всего количества воды в графине, он уже думал вернуться в комнату, как ощутил тёплое дыхание над ухом. В а с я. — Чего не спишь? — Не получается... Беличенко разворачивает корпус, но движение выходит резким, а от того приближение к кафельной  плитке пола становиться просто неизбежностью. Если бы, конечно, не Вася, аккуратно подхвативший его. — Совсем уже что-ли? У тебя уже даже организм требует отдыха. — Я не виноват... — Тебе кошмары все ещё снятся? Парень стыдливо опускает глаза, хоть такой надобности в кромешной темноте и не было. Да, снятся. Заставляя  просыпаться в холодном полу и видеть над собой беспокоящегося «друга». Саша не успевает ответить, как его пятки вдруг отрываются от пола. Становится до одури страшно и приятно одновременно. — Поставь обратно, я тяжёлый. — Мы идём спать.

И то ли дело в усталости, то ли в том, как твёрдо было  сказано «мы», но спорить не захотелось. Коридор, зал, и, наконец, кровать... Звездкина? — Ты меня решил трахнуть? Самое глупое, что можно было сказать в данной ситуации, но Вася, кажется, даже улыбнулся. — Конечно, не бодрствовать же тебе без дела. — Помогите, насилуют!— громко закричал Беличенко, пока его с силой не вжали в матрац. — Заткнись, дурак. Соседи спят, вообще-то. Если так сильно хочешь — пиздуй к себе. А Саша не хочет. Ему и здесь хорошо. Больше, чем просто хорошо. Довольно ухмыльнувшись, парень притянул Звездкина ближе к себе, обнимая. Немного неудобно, но это не так важно. — Обещай не смеяться только. — Ну, обещаю. — Обниматься так клево, если честно. Ты можешь дарить тепло, выражать благодарность, радость встречи, хорошее расположение, симпатию... Все, что-угодно. Тебе, конечно, не в первые это все и я кажусь странным, но... у меня восторг...Я просто нереально счастлив. — Не забывай, что тебе нельзя обниматься ни с кем, кроме меня. — А мне и не нужно. Тебя вполне хватает. — Да? — Да. Они лежали в уютной тишине, без желания вновь начинать диалог. Но Беличенко сказал бы ещё хоть что-то, если бы не уснул, согревшись в объятиях. Несмотря на комфортную температуру в комнате и обогреватель в виде себя рядом, Вася перетащил большую часть одеяла на Сашу, заботливо оглядывая все ли части тела прикрыты. — Спокойной ночи, солнце,— тихо шепнул он, даже не подозревая, что сквозь сон его слышали. Им ещё так много предстоит узнать о чувствах друг друга.