Край пропасти

Проклятие бодрит, благословение расслабляет.

— Лика умерла. Как и ее родители. Просто признай это, — чрезвычайно серьезно сказала Ханна. Они были почти на месте. До заграждения, изолировавшего Ред Грейв Сити от остального мира, оставалось не больше двадцати минут хода. — Где ты там нашла хоть слово о смерти? — спросил Ви, не сбавляя шага. Тон его был таким же серьезным, хотя он едва сдерживал улыбку. Читая вслух успокоившейся, забывшей свои горести Ханне, он выбирал стихи, проникнутые покоем: мирные, убаюкивающие, обнадеживающие. «Ночь». «Колыбельная». «Сон». Она, казалось, совсем его не слушала. Ее голова склонилась ему на плечо, дыхание начало выравниваться. Грифон с бессильной злостью наблюдал за ними, но помалкивал, то ли махнув на все крылом, то ли опасаясь быть отозванным. «Заблудившаяся дочь». Если воспринимать стих буквально, в нем не было ничего пугающего. Маленькая девочка Лика потерялась в лесу, долго шла, устала, а когда, наконец, уснула, ее нашли дружелюбные дикие звери. Когда он начал читать четвертую строфу, Ханна шевельнулась. Он решил, что она хочет устроиться поудобнее. Когда Ви перешел к пятой, Ханна сквозь дрему пробормотала: — Мне не нравится этот стих. Он закрыл книгу. Осторожно, стараясь не потревожить, высвободил руку и помог Ханне лечь. Карие глаза на мгновение приоткрылись, но, как только голова коснулась подушки, веки тут же сомкнулись снова. Подождав немного, пока она окончательно уснет, Ви поднялся с кровати. Прихватив трость, спустился в кухню. Нашел веник и совок. Вернувшись, смел осколки вазы: не хватало еще, чтобы Ханна, проснувшись, случайно на них наступила. Тень следила за ним с неким подобием интереса. Ви в последний раз посмотрел на спящую Ханну. Лишь безмятежный покой. Все тревоги забыты. Не удержавшись, еще раз коснулся ее волос, на удивление мягких и приятных на ощупь. Подумав, прикрыл ее простыней, — если станет жарко, сама стряхнет надоевший покров. Выбрасывая разбитую вазу в мусор, он подумал: таким же осколком, которому больше не суждено стать частью целого, был и он сам. Возможно, самым бесполезным из всех. Забрав книгу и поманив за собой Грифона, Ви направился в хозяйскую спальню. Постель была в беспорядке, будто Ханна собиралась вернуться. — Одумался, значит? — наконец спросил Грифон. — Если бы ты собрался улечься спать рядом с демоном, я бы тебя клюнул! Честное слово, клюнул! Ви проигнорировал его возмущение. Возразить все равно было нечего. В какой-то момент он действительно потерял осторожность. Не справился с собственными чувствами, каким бы смешным это ни казалось. Прежний он счел бы все это жалким и отвратительным. Он хотел ее утешить. Защитить. Позаботиться о ней. Как некогда он, Ханна именно в этом сейчас нуждалась. Он не мог сказать ей, что все будет хорошо, и оба они выживут, хотя для него самого это было непреложной истиной. Никакого другого варианта для него попросту не существовало. Какими бы ничтожными ни казались их шансы, он не сдастся. Ви привык справляться с трудностями. Всю жизнь только этим и занимался: с чем-то боролся, преодолевал преграды и выпутывался из безнадежных ситуаций. Но «истину нельзя рассказать так, чтобы ее поняли; надо, чтобы в нее поверили». А Ханна едва ли способна принять его слова на веру. В лучшем случае она сочтет это попыткой скрасить ее отчаяние. Впервые за очень долгое время он дарил кому-то те крохи тепла, что в нем еще оставались. До этого он предпочитал использовать людей, ничего не давая взамен, и ожидал от них того же. Он почти забыл, что может быть иначе. Иначе ли?.. Даже тогда, обнимая эту хрупкую, беззащитную девушку, он оставался глубоко эгоистичным. Будто произошедшая с ней беда давала ему право присвоить Ханну. Заполнить свой мир чем-то кроме одиночества, ночных кошмаров и череды сражений за выживание. Хотя бы ненадолго. Несколько часов спустя они покинули убежище. Грифон разведал обстановку: людей из Департамента рядом не оказалось, но по пустынным дорогам все еще ходили монстры. На окраине их было меньше, чем поблизости усохшего Клипота, но путь все равно был небезопасным. Они старались избегать стычек и по возможности перемещаться быстро. Грифон не мог нести Ханну: на открытом пространстве их было бы очень легко заметить и они бы стали уязвимой мишенью. Путь освещали немногие работающие фонари. Заметив, как Ханна вцепилась обеими руками в повязанный вокруг пояса блейзер, то и дело настороженно озираясь по сторонам, Ви спросил у нее вполголоса: — Чем тебе не угодила «Заблудившаяся дочь»? — поймав ее удивленный взгляд, он разъяснил: — Ты вчера перед сном сказала, что тебе не нравится этот стих. — Ханна все еще не понимала, и он процитировал первую пришедшую на ум строфу: — «Лес вокруг шумит — Лика крепко спит; тихо вышли звери, жившие в пещере»… — В детстве меня очень расстраивал этот стих, потому что я знала: Лика на самом деле не уснула, а умерла, — ответила Ханна. — А вслед за ней — и родители, оплакивавшие ее. — Упс… Тебя поймали на горячем, — обратился к нему Грифон. — Будешь знать, как наобум всякую ерунду цитировать. — Лика просто уснула. Не умерла, — возразил Ви. — А родители потом нашли ее. И, не сомневайся, все втроем вернулись домой. — Счастливый конец, — буркнул Грифон. — Сон в этом стихе символизирует смерть, — непоколебимо объявила она. — Лика и ее родители умерли и воссоединились в раю. Но это не делает все, что произошло, менее печальным. Ви отвернулся, пряча улыбку. Сработало безотказно: спор целиком завладел вниманием Ханны. Он понимал, что в безобидном на первый взгляд стихе речь шла о смерти и воскрешении, но продолжал оспаривать мнение Ханны, отвлекая ее от ненужных волнений. Под ногами что-то хрустнуло, и она быстро схватила его за руку. Ви сжал ее миниатюрную ладошку, а сам упрямым тоном заявил: — «И укрыли звери девочку в пещере». Живую, не мертвую. — Львица перенесла ее в загробный мир, а не в пещеру, — тут же отрезала Ханна. Обсуждать с ней «Заблудившуюся дочь» было приятно уже само по себе — обычно его единственными слушателями были нападающие демоны. А из них выходят так себе собеседники. Поспорить с ними можно только на тему, кто кого одолеет, да и то недолго. Тень бессловесна, а Грифон — не ценитель поэзии. Но вслух Ви спросил: — Тебе-то откуда знать? Ханна вздохнула: — Моя мама преподавала литературу в колледже. Темой одной из ее публикаций было «Метафоры смерти в поэзии…» — она задумалась, пытаясь вспомнить: — какого-то там периода. Этот стих приводился среди других примеров. Статья вышла лет восемь назад, но я даже тогда читала все, что мама пишет, — Ханна запнулась и тут же поправилась: — Писала. Я мало что понимала, но все равно ею гордилась. Мы любили обсуждать эти публикации. Я сразу чувствовала себя такой взрослой… Многие темы я уже забыла. Но эту помню. Помню, как мы говорили об этом стихе. Тогда, в детстве, я тоже не хотела признавать, что маленькая Лика умерла. Ви обдумывал, что сказать: он, сам того не зная, спорил не только с Ханной, но и с ее матерью, подвергая сомнению ее научный авторитет. Сам он считал, что поэзия не нуждалась в разъяснении и подобных аналитических статьях. Каждый понимал и истолковывал ее по-своему, а все остальное — лишь навязывание собственного взгляда тем, кто не в состоянии думать своим умом. Но говорить этого вслух точно не стоило. Но тут Ханна неожиданно спросила: — А у тебя есть семья? Из огня да в полымя. — «Умолкши, в гнездах птицы спят, лишь я лишен гнезда». — Совсем никого? — удивленно-сочувственным тоном уточнила она. — Сирота. Бездомный. Больной. К тому же поэт, — начал ерничать Грифон, наслаждаясь собственной безнаказанностью. — Как тебя угораздило с ним связаться? — У меня есть брат, — сказал Ви, только чтобы Грифон заткнул клюв. — Но мы с ним не в лучших отношениях. — Может, стоит с ним помириться? — осторожно спросила Ханна. — Конечно, я ничего не знаю о вашей ситуации, но он же самый близкий тебе человек. Если бы я поссорилась с папой… — упомянув отца, она умолкла и опустила взгляд. — Думаю, я дам брату еще один шанс, — нехотя ответил Ви. — Если он еще жив, то пошлет тебя в задницу, — предрек Грифон с мрачным удовлетворением. И тут же избавил Ви от необходимости продолжать этот разговор: — Впереди враги. Боюсь, обойти не получится. Ханна сильнее сжала его руку. — Ни в коем случае не вмешивайся в сражение. Я защищу тебя. — Он отстранил ее и решительно направился вперед. — Держись рядом. Первого Адского Каина Грифон и Тень прикончили легко — сработал эффект неожиданности. Прочие демоны: еще один Адский Каин, Хаос и несколько эмпуз, — тут же ринулись в атаку. Ви, добивая поверженного противника, лишь презрительно продекламировал: — «На другой земле нельзя сеять мне, доколе, от зловонных сорняков не очищу поле!» Не успел он закончить цитату, а Грифон уже метко швырнул молнией в эмпузу; Тень мощными ударами трансформировавшихся лап пыталась пробить броню Хаоса. К ней приближалась очередная эмпуза, намереваясь атаковать со спины. Рука Ханны взметнулась ко рту, — крик мог привлечь ненужное внимание. Стоило Тени обнажить уязвимую плоть противника, и Ви, метнувшись вперед, стремительным движением пронзил оба сердца демона тростью. Нападавшего сзади врага Тень сразила хвостом. Ви тут же подарил ему смерть. На какое-то мгновение он прочел в обращенном к нему взгляде Ханны восхищение. Сейчас он был слаб, как никогда раньше — жалкий осколок себя прежнего. Но для нее, неотрывно следящей за ним, не за его фамильярами, даже этого оказалось достаточно. Все сожаление о безвозвратно утраченном Ви вложил в удар, оборвавший жизнь Адского Каина. Он держался так, чтобы все время быть между врагами и Ханной, стараясь ни на минуту не выпускать ее из виду. Кошмар стал бы неплохим помощником в этой битве, но тогда неминуемо пришлось отвечать на ненужные вопросы. Что бы сказала Ханна, узнав, что он тоже черпает силу от каждого убийства? Увидев, как его глаза тоже сияют алым? Одну эмпузу обезвредил Грифон, вторую — Тень. Ви, ловко увернувшись от третьей, поочередно добил обоих врагов. А дальше произошло непредвиденное. Грифон, вцепившись ему в плечи, поднял Ви в воздух. Тень вместе с последним врагом отбросило в сторону невидимым ударом. Эмпуза проворно вскочила и бросилась на Ханну. Пара секунд, и вырванная с мясом тонкая лапка пронзила череп насекомоподобного демона. Тень поднялась и зарычала, но не спешила атаковать. Грифон отпустил Ви, и он приземлился между Тенью и Ханной, на руках которой стремительно таяли синяки. Нарочито неспешно, будто дразня его, Ханна подняла косу, выпавшую из лап убитого Адского Каина. Злые красные глаза. Губы искривлены в хищной усмешке. Вокруг роились мухи. — А я все думал: когда ты наконец рискнешь высунуть нос? — обратился Ви к демону. Похоже, Ханна сильно испугалась, когда его атаковала эмпуза, и тут же потеряла контроль. — Красавица стала чудовищем, — протянул Грифон. — Что-то рановато. Я считал, что с женщинами такое только после свадьбы происходит. Демон оскалился, примеряясь для новой атаки, но Ви погрозил ему пальцем и, сжав трость под мышкой, вытянул вторую руку вперед. Как только взгляд монстра сфокусировался на круглой голубой бутылочке, окованной железом, Ви подбросил ее в воздух. Демон в страхе отпрянул — узнал святую воду. Ловко поймав сосуд, Ви ухмыльнулся: — Я так волновался перед нашей первой встречей, что просто не мог прийти без подарка. — Кажется, она ждала цветов, — съязвил Грифон. — Можешь атаковать, — обратился Ви к противнику. — Только это вещь хрупкая, вдруг случайно разобьется? — бросок вверх. Грифон поймал герметичный сосуд лапой. Демон, не отрывая взгляда от бутылочки, осыпал их потоком отборных проклятий и угроз, изливая в словах бессильную ярость. Вопреки распространенному мнению об одержимых, голос Ханны остался прежним. Было странно слышать, как эта милая, хрупкая девушка говорит мерзости. Ви демонстративно достал книгу и со скучающим видом открыл на первой попавшейся странице. Тень, помахивая хвостом, прохаживалась вокруг. Грифон уронил святую воду на мягкие страницы. Демон сопроводил это действие воплем, а затем продолжил свою тираду. — Ви, есть дело, — Грифон, шелестя крыльями, завис в воздухе, и театральным шепотом предложил: — Давай купим камеру, и когда наша красавица снова надумает ругаться, все запишем. Если она в будущем станет звездой, мы заработаем денег. Мно-ого денег, — пернатый заговорщик засмеялся. Демон умолк: не то поражаясь наглости Грифона, не то ему просто надоело. — Устал? — поинтересовался Ви, поднимая бутылочку с книги. — Если надумаешь продолжить, я тут еще почитаю. — Кто ты вообще такой? Почему Грифон не мертв? — спросил монстр голосом Ханны. Тень глухо зарычала. Демон замахнулся на нее косой, но Ви сказал: — Не советую, — и для наглядности взболтал воду. — Убьешь меня, умрет и носитель, — пообещал демон. — Откуда мне знать, что ты не блефуешь? — Ви поднял взгляд и захлопнул книгу. — Проверь. Если она тебе не дорога, — демон уверенно сделал шаг вперед. — На что ты вообще надеешься? Знаешь ли ты, сколько носителей умирает в процессе экзорцизма? — Понятия не имею, — ответил Ви. — Статистику подвести сложно. Не так много идиотов суется сюда сквозь нестабильные порталы. Что, я угадал? Путешествие пошло не по плану, и ты, чтобы выжить, был вынужден стать паразитом? — Нахал! Как ты смеешь?.. — начал было демон, но Грифон перебил его досадливым: — Камеру бы… — Я предлагаю тебе выбор: оставь меня здесь и иди восвояси. Или останься с девчонкой. Но тогда жди удара каждую минуту. Каждую секунду. Ты не сможешь вечно прикрываться святой водой. Рано или поздно настанет тот час, когда ты останешься безоружен. — Мне напомнить тебе, что я однажды уже мог прихлопнуть тебя, как муху? — Ви проиллюстрировал свои слова, убив одно из роящихся вокруг насекомых, и тут же вновь поймав подброшенный сосуд. — Только жаль стало Ханну вместе с тобой на тот свет отправлять. «Бедняжка муха, твой летний рай смахнул рукою я невзначай». — Ты не спасешь ее, что бы ни делал. — Тебе даже невдомек, каких проблем ты себе нажил, — снисходительно заметил Ви. — Жужжишь попусту, а сам залип в неприятностях, как муха в клейкой ленте. Думаешь, останешься здесь убивать других насекомых и набираться сил? Не получится. Департамент скоро переловит всех: и тебя, и твоих собратьев. Убьешь меня и сам покинешь город? Департамент и там тебя выследит. Они уже знают, как ты сейчас выглядишь. Самоубийство отправит тебя обратно в ад — все труды насмарку. Ты заперт в этом теле и не можешь его покинуть. Но «если бы лев слушался совета лисы, он был бы хитрым». — Ты собираешься что-то мне предложить? — недоверчиво поинтересовалась тварь. — Ты гляди, у нас наладился конструктивный диалог, — съехидничал Грифон. — Мы отправимся в Фортуну, — сказал Ви. — Ты наверняка слышал об Ордене меча. Накопленные им знания помогут каждому из нас решить свои проблемы. Я найду лекарство от болезни. Ханна избавится от твоей власти. А ты сможешь воплотиться в этом мире в истинной форме. — Что мне мешает отправиться на поиски без тебя? — демон нехорошо усмехнулся. Ви картинно закатил глаза. Непонятливость этого демона начинала утомлять: — Ты знаешь, как найти вход в лаборатории? Нет? А как войти в штаб-квартиру? Тоже нет? Заверяю тебя, искать придется долго. — Ви, ты хоть представляешь, что этот парень может натворить, получив свою силу обратно?! — встрял Грифон. — Именно поэтому Ханне не обязательно знать о нашем плане, — ответил он. — Она этого не одобрит. — Согласен пожертвовать столькими жизнями ради спасения одной? — с любопытством переспросил демон. — Не зря я сразу почуял в тебе столько грехов. Зависть. Гнев. Гордыня. Мне продолжать? Не будь ты таким слабаком, неспособным выдержать моей силы, я бы вынудил тебя убить эту шлюху и завладел бы твоим телом! — «Мои грехи тебе мешают, а собственные — не смущают?» — иронично переспросил Ви. — Отправляйся обратно, сиди тихо и будь паинькой. Верни мне Ханну. С тобой слишком скучно. — Ты еще пожалеешь о своих словах! Глаза Ханны вновь изменили цвет. Она непонимающе уставилась на косу у себя в руках, и тут же, будто обжегшись, отбросила ее подальше. Затем в испуге посмотрела на Ви: — Я не навредила тебе? О чем я только думала?.. — Все в порядке. Я был готов к встрече, — Ви потряс в воздухе бутылочкой со святой водой. — Но мы задержались. Нужно спешить. — Ви, вот останемся наедине, и у нас будет серьезный разговор, — пообещал Грифон. — Но камеру ты все-таки купи при случае. Надо думать о будущем. Это хорошая инвестиция… Ви усмехнулся. Как только муха вырвется на свободу, она начнет кусаться. Придется вовремя оборвать ей крылья.