Добро безвольно — им помыкает Рассудок. Зло же алчно и проистекает из Энергии.
Машина подскочила на какой-то выбоине, и Ханна приоткрыла глаза. Сонливость то и дело накатывала волнами. Они втроем: два человека и птица в клетке — ехали в накрытом брезентом кузове грузовичка. Ви сидел, прислонившись к какому-то ящику. Свет, пробивавшийся из-под отогнутого навеса, причудливо падал на его лицо. Ханна расстелила блейзер на полу. Спустя несколько безуспешных попыток устроиться на рюкзаке, она, смущенно спросив разрешения, положила голову на колени Ви. Когда она пошевелилась, он успокаивающе погладил ее плечо, едва ли отдавая себе в этом отчет. Отсутствующий взгляд устремлен вперед, только рука мягко скользит по коже. Она вдруг очень живо вспомнила один вечер из своего детства. Ханна — сколько ей тогда было? шесть? семь? — спустилась в гостиную. Собиралась попросить родителей поставить мультики на ночь. Мама сидела в кресле. Рядом, на столике, полупустой бокал вина. На руках — старая рыжая кошка по кличке Джинджер, появившаяся в доме еще до рождения Ханны. Мама гладила Джинджер по длинной рыжей шерстке, и кошка, прикрыв глаза, мурчала так громко, что слышно было даже за несколько шагов. Мамин взгляд — тяжелый и задумчивый — невидяще устремился вперед. Джинджер последние недели болела, и мама часто ездила к ветеринару. Ханна, если могла, непременно увязывалась за ними. Пока они ждали в приемной, тискала и успокаивала кошку, шепча на ухо ласковые слова. Мама не сразу заметила Ханну, а она сама почему-то не осмелилась заговорить. — Завтра мне придется отвезти Джинджер к тете Элизабет, — мамин голос звучал надломленно. — Тетя Элизабет — хороший доктор. Она поможет. Кошка подняла голову на звук. Жмурясь, посмотрела на хозяйку. — Можно мне с тобой? — спросила Ханна. — Нет. Нельзя пропускать школу, — сказала мама. — Это надолго? — Ханна зарылась пальцами в густую шерсть. — Не знаю. Как пойдет, — мама улыбнулась. Уголки губ слегка подрагивали. Будто эта улыбка вот-вот «убежит», едва мама перестанет удерживать ее своей волей. Кошка попыталась встать, но тут же почти упала обратно. Задние лапы безжизненно свисали с маминых колен. Ханна поцеловала Джинджер в острую мордочку. В тот день мама не возражала, хотя всегда запрещала это делать. Только не дала поиграть с кошкой. Сказала, что Джинджер устала. Когда Ханна поднималась к себе — сердце колотилось, а от разговора остался странный осадок, — остановилась на лестнице и посмотрела вниз. Мама взяла бокал и сделала большой глоток. А потом снова замерла в кресле: поглаживая кошку и отсутствующе глядя вперед. Только закрыв за собой дверь комнаты, Ханна запоздало вспомнила, что о чем-то собиралась попросить. Прошло несколько лет, прежде чем мама взяла домой Оскара. Да и то только потому, что о слабом, слишком маленьком для улицы котенке некому было позаботиться. И сейчас, когда Ханна заметила выражение лица Ви, она вдруг испугалась. Он был точь-в-точь как ее мама в тот вечер. Погладь, прежде чем усыпить. Ведь именно это — оборвать ее жизнь — он обещал сделать. Она даже не задумывалась над тем, как это произойдет. Грифон, посмеиваясь как обычно, испепелит ее молнией? Тень прорежет плоть, кромсая внутренности, или вскроет сонную артерию? Быть может, Ви сделает это своими руками? Да и какая разница? Она уже ничего не будет чувствовать. Мысль все равно была неприятной. Из тех, что заставляют желудок сжаться. Возвращаются вновь и вновь, змеями оплетая рассудок. Она остановила его ладонь. — Жарко, — соврала она, встретившись с ним взглядом. Сонливость ушла. Сердце билось учащенно. Разве не хуже будет, если он не сумеет выполнить обещанное? Они дали друг другу два взаимоисключающих обещания, и выполнит свое только тот, кто переживет другого. Пусть такая мысль глубоко эгоистична, но будет лучше, если Ханна исчезнет первой. Не придется искать в себе силы для того, чтобы наблюдать, как Ви медленно умирает, и делать вид, что все в порядке. Она быстро взглянула на его левую руку. Тонкая трещина, замеченная ею вчера, удлинилась и начала ветвиться. В кузове вдруг стало невообразимо душно. Ханна встала и, удерживая равновесие, подошла к краю, туда, где из-под приподнятого брезента пробивался свет. Дышать все равно было трудно.***
Фортуна — городок небольшой и весьма закрытый, как пояснил Ви. Местные — по большей части бывшие члены секты Ордена Меча — чужаков не приветствуют. Несколько лет назад здесь прибавилось туристов, падких на дешевые сенсации. После инцидента, когда город якобы подвергся массовой атаке демонов. Местные в один голос утверждали, что ничего подобного не было. Просто землетрясение. Даже Департаменту не пришлось стараться. Договориться о ночлеге в чьем-то доме едва ли возможно. Если кто и согласится, то новость о появлении подозрительных чужаков тут же облетит окрестности. Придется, как и всем прочим туристам, остановиться в гостинице. Хотя Ви попытался ее успокоить, Ханне все равно было немного не по себе. До города придется еще немного добираться пешком. Грифон, наконец оказавшись на свободе, разминал крылья, выписывал пируэты в воздухе. Ви запретил ему болтать в дороге — водитель мог услышать, — поэтому фамильяр спешил наверстать упущенное: — Замри, красавица! — и, когда Ханна послушалась: рефлекторно, не успев даже подумать, — схватил ее лапами за плечи и поднял в воздух: — Килограмма два уже прибавилось. Или даже три! — Шутку поновее придумать не мог? — упрекнул Ви. — Нет. Мне еще эта не надоела, — Грифон отпустил ее и предложил: — А давайте споем песенку? Какое путешествие без песен? — Чтоб весь Департамент сбежался? — последнее слово утонуло в припадке кашля. Ханна и Грифон остановились. Она бросилась к Ви. Попыталась дотронуться, чтобы хоть как-то приободрить. Он отдернул руку, одновременно делая шаг в сторону. Трость упала на землю. Похоже, он не любил, когда к нему прикасались в моменты слабости. Прокашлявшись, Ви поднял трость и заверил, что все в порядке. Они двинулись дальше. Тишину прерывало мерзкое зудение мух. С каждой минутой выносить это становилось все сложнее. Ханна нарушила молчание: — Глупый, наверное, вопрос… Но ты пробовал излечить свою болезнь традиционными средствами? Ходил к доктору? — Я и без того знаю, что мою болезнь так просто не вылечить, — лицо Ви окаменело, как часто бывало, когда она задавала «неудобные» вопросы. Скулы, казалось, заострились еще больше. — Но… — она осеклась, не договорив. Она действительно понятия не имеет, какова природа его болезни. — Я справлюсь, — пообещал он. — Я могу что-нибудь для тебя сделать? — осторожно спросила Ханна. Ей не хотелось задеть его этим вопросом. Или нарваться на грубость. Грифон издал гаденький смешок и тут же влез в разговор: — По-моему, эту миссию ты уже провалила. Вчера. Ни пользы от тебя, ни радости. Лицо Ханны залила краска. — Я хочу как-то помочь, — продолжила она, не дождавшись от Ви ответа. — Мне будет невыносимо знать, что я снова не сделала ничего, чтобы спасти близкого человека. Я не могу просто наблюдать. Оставаться в стороне. Снова быть бессильной что-то изменить, — слова звучали слишком яростно. В голове возник отчетливый образ: серый, настойчиво звонящий телефон в коридоре. Искаженный голос, сообщающий, что с ее мамой случилось несчастье. — Если бы я только умела сражаться, то сражалась бы за тебя до конца. — «Но плач непритворный над тучей черной не поднял страдальца с его одра», — процитировал Ви. — Знаешь, чего ты на самом деле хочешь? Она удивленно покачала головой. — Взять у смерти реванш, — он сунул трость под мышку. — И трещины на моих руках напоминают тебе о том, что это дело заведомо проигрышное. — Философ доморощенный, — съязвил Грифон.***
Меган в задумчивости постукивала пальцами по краю стола. Время отослать отчет в Департамент. И написать в нем не о чем, кроме короткого: «никаких результатов». Ни проверка полицейских отчетов, ни обход дезинсекторских фирм ничего не дали. В «Колесе Фортуны» упорно отмалчивались. Утром звонил Дэйв: сообщить, что в Роквейле тоже нет зацепок. Тон у салаги был унылым. Разочарование — обычное состояние новичков на первом задании. Они только начинают осознавать, сколько бесполезной работы нужно проделать, пока докопаешься до чего-то стоящего. Он еще не знает, сколько сект-пустышек ему придется проверять в будущем. Как, например, Орден Меча. Эндрю до сих пор не мог смириться с мыслью, что слухи врали. Не было ни экспериментов над демонами, ни спрятанного в подвалах Ямато. Хотя Меган никогда бы не призналась в этом коллегам, но она вырезала из местной газеты и сохранила карикатурное изображение Эндрю за рулем бульдозера, несущегося к замку Ордена. На шее — гипертрофированно длинный галстук, развевавшийся из открытого окна. Колеса нарисованной машины вздымали облачка пыли. На дверце — искаженная эмблема Департамента: вместо орла — растрепанный петух с асимметричными выпученными глазами. Из распахнутого в крике клюва торчит язык. Какой-то ушлый борзописец озаглавил рисунок: «Тайные знания есть? А если я найду?» Иногда нужно уметь смириться с тем, что не все усилия дают плоды. Сама Меган не беспокоилась бы о проволочках в поисках объекта, но это было вопросом принципа. Доказать, что она не напрасно потребовала выделить ей ресурсы. Не напрасно заявила о важности дела. Что, если она ошиблась? И объект будет не в Фортуне? Что, если этот демон начнет убивать в другом месте? Чужой кабинет казался враждебным. Детектив М. Т. Росс (как гласила надпись на двери) демонстративно оставил на столе фотографию дочери-подростка и щетинистый кактус перед монитором. Она понятия не имела, как поливать растения. Подаренная коллегами орхидея чахла, пока муж не взял заботу о ней на себя. Поскорее бы разобраться с этими поисками. Сын уже дважды звонил сказать, что скучает. Объект еще не прибыл в город. Поэтому нет результатов. Она не ошиблась. Пальцы быстрей застучали по столу. На матовое стекло двери упала тень — низкий и широкий силуэт. Через секунду массивная рука забарабанила о дерево. Эрни. — Не нашли? — с порога спросил он. Она только покачала головой. — Это потому, что вы ищете объект неправильно, — категорически заявил Эрни. — Вы все привыкли отлавливать обычных демонов. По большей части низших: тупых и агрессивных. От них много шума. Здесь же случай иной. Объект как бы состоит из двух личностей. Высшего демона и носителя. Пока, по крайней мере. Если демон точно знает, куда идет, то девушка… Меган осенило: — Девушка все еще остается человеком. — Пока демон не взял контроль, она будет приходить в себя время от времени, — сказал Эрни. — Что бы ты почувствовала, если бы не знала, где ты и как там оказалась? Куда бы направилась? Меган закрыла глаза, силясь поставить себя на место Ханны. — Она, должно быть, растеряна и напугана. Ей нужно найти еду и ночлег. — Не забывай, что у нее может не быть денег. Проверь гостиницы, но расспроси и бездомных. — Спасибо, — сказала Меган. Поймала себя на том, что цепляется за это предположение как за соломинку. Это уязвляло. — И еще, — Эрни посмотрел на нее в упор. — Знаю, ты можешь отнестись к этому скептично, но стоит понаблюдать за тем замком. Вряд ли демон покинул бы Ред Грейв Сити, не будь у него определенной цели. В Фортуне давно уже нет Адских врат. Но почему-то он двинулся в этом направлении. — Только не говори о своих соображениях Эндрю. Эрни широко улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Когда Меган не улыбнулась в ответ, посерьезнел. Еще один скандал неминуемо скажется на репутации Департамента. И тогда начальство найдет козла отпущения. Чем меньше шума, тем лучше. Они и так в полной заднице. — Возьмешь на себя проверку гостиниц? Знаю, это не по твоей части, но Марк занят наблюдением за домом того охотника, а Эндрю и Дэйв приедут только через час. Телефон завибрировал. Сын прислал какую-то картинку. Меган никак не могла приучить его к разумному использованию смартфона. — Проверить гостиницы? Ну уж нет. Я, как истинный джентльмен, не позволю даме общаться с бездомными, — Эрни сунул руки в карманы. — Только подожди, перекушу. Его объемистый живот выступал над ремнем брюк. — Эй! Хватит думать: «Куда еще этому ниггеру жрать?» У меня просто обмен веществ неправильный. — Если будешь идти в «Бургер Кинг», захвати мне картошку, — попросила Меган. — Большую или маленькую?***
Кирпичная стена на заднем дворе дешевой гостиницы была изрисована надписями, насколько хватало человеческого роста. Ханна блуждала взглядом от одного окна к другому, ожидая знака. Ви снимет номер только на одного человека. Никто не заподозрит, что разыскиваемая Департаментом девушка может быть там. Переулок насквозь пропах мочой. Битое стекло угрожающе блестело под ногами. Наконец из окна на третьем этаже высунулся Ви и помахал ей рукой. Ханна, подпрыгнув и подтянувшись на руках, забралась на пожарную лестницу. Ее нагнал Грифон. — Значит, ты у нас сильная и независимая женщина? В помощи не нуждаешься? — пернатый ухватил ее за плечи и перенес к окну. Оказавшись внутри, Ханна с любопытством осмотрела помещение. Слишком тесное. Кое-где сквозь штукатурку проглядывает кирпич. Небольшой столик, испещренный подпалинами от окурков. Кажется, будто он вот-вот сломается под весом телевизора. Ковра нет, только порядком облупившийся паркет. В стену вделан щербатый ночник. Двуспальная кровать, застеленная на удивление чистым бельем, и узкий, потрепанный, кое-где засаленный диван, один взгляд на который заставил ее поморщиться. — Апартаменты класса люкс, — сказал Грифон, катаясь на дверце стенного шкафа. И тут же обратился к Ви: — Нашу красавицу сейчас стошнит. И это она еще душа не видела. Ханна с надеждой поискала глазами кондиционер. Тщетно. Приторно-цветочный запах моющего средства (а может, порошка?) едва ли выветрится скоро. — Зато здесь не требуют документов при поселении, — сказал Ви. На спинке стула висела одежда — плащ, длинное серое платье и накидка с капюшоном. Колченогий стул пошатнулся, когда Ви взял платье, чтобы передать его Ханне. Им повезло: в городе, где приверженцы культа часто ходят с покрытыми капюшонами головами, спрятаться будет проще. Ткань платья была плотной, жесткой и неприятной на ощупь. Наверняка в нем будет жарко. Она свернула платье и сжала в руках. Переоденется позже, в ванной. Бросила взгляд на телефон. Трубка соединялась с аппаратом длинным витым шнуром, а цифры набора находились на диске. Будто из прошлой эпохи. — Тебе нельзя звонить отцу, — сказал Ви, проследив за ее взглядом. — Телефон в доме твоей тети наверняка прослушивают. — Знаю. Достаточно сериалов видела, — ответила Ханна. — Да и… Думаю, он не захочет меня слышать. Ему наверняка уже рассказали, что я сделала. — Выпотрошила несчастную пожилую женщину? — спросил Грифон, перелетая на столик. Она невольно вздрогнула, опасаясь, что история с мебелью фермеров повторится. — Она не была пожилой, — машинально возразила Ханна. — И я ее не потрошила. Она поплотнее прижала свернутую одежду к себе. Так, должно быть, маленькие дети прячутся за мягкими игрушками. Рассердившись сама на себя, зажала платье подмышкой. Подошла к телефону и с любопытством его осмотрела. — Старющий, — она подняла трубку и покрутила циферблат. Гудки умолкли. — Я такие только на картинке видела. Она обернулась и протянула трубку Ви. — Хочешь посмотреть? — Не такой уж и старый, — сухо сказал Ви, не проявив к раритету должного интереса. Губы сжались в тонкую линию. — Очень старый. Древний, — не понятно от чего хихикнул Грифон. — Наша красавица думает, что такими динозавры пользовались. Ханна почувствовала себя неловко. Положила платье на кровать. Наклонилась и расстегнула рюкзак. Нашла там майку, в которой тренировалась. Отвязала с пояса блейзер. Стиральной машины в ванной не оказалось. Грифон засмеялся, когда она, раздосадованная, вышла с вещами обратно. Ви утешил ее, пообещав, что отнесет их в прачечную. Она должна быть внизу. Ханна присела на краешек кровати. — Я могу лечь на диване, — сказал Ви, наблюдая за ней. — Знаешь, это прозвучало несколько провокационно, — она зарделась. — Иначе бы ты сказал: «Я лягу на диване». — Я хочу добиться тебя, — с шокирующей прямотой признался он. — Знаю, что это неправильно, но все равно хочу. Она подняла голову, не зная, как реагировать. — Купите мне либо затычки для ушей, либо камеру, — буркнул Грифон. Ви поддел его лапы тростью, заставляя снова подняться в воздух и полететь к шкафу. Дверца слегка заскрипела. — Вы не ладите, — заметила Ханна. — «Раздор — вот истинная дружба», — вероятно, это снова была цитата. Затем он сказал: — Я иду в город. «У занятой пчелы нет времени для скорби». Разведаю обстановку до того, как мы двинемся к конечному пункту назначения. Нужно скрытно проникнуть в подвалы Ордена Меча. Чтобы найти записи об экспериментах, придется потрудиться. Но эти знания могут нам помочь. Во взгляде Ви ей почудилось нечто недоброе. На ум пришло сравнение с девушками, которых она порой встречала в балетной студии. Тех, что привыкли получать желаемое любой ценой и не допускали даже мысли о проигрыше. Благодаря таким распространился миф о толченом стекле в пуантах. Хотя чаще всего они уничтожали соперниц куда как более тонкими методами. Ханне вдруг стало стыдно. Ви помогал и, более того, заботился о ней. Хотя сам чувствовал себя хуже день ото дня. Она собралась было попросить у него книгу, чтобы не скучать в одиночестве, но вспомнила печальную судьбу тетиных «Унесенных ветром». Лучше заняться упражнениями. — Не бери трубку в мое отсутствие, — Ви тростью отодвинул телефон подальше. — Никому не открывай. Никуда не выходи. Если я не вернусь до темноты, лучше не включай свет. «Новой встречи ждут в час, как все уснут, в час, когда лишь странники бредут». Просто дождись меня. Он призвал Тень. Забрал плащ с капюшоном и одежду для стирки. Как только за Ви захлопнулась дверь, Ханна вдруг ощутила, что ее демон неистово рвется наружу. Пытается вновь подчинить ее тело. Она уже почти отвыкла от подобных приступов. Единственное, чем он в последнее время давал о себе знать, — вспышки бессильной ненависти к Ви и странное, не вяжущееся с ситуацией ожидание, смешанное с торжеством. Тень глухо зарычала. Пригнулась, чтобы атаковать. Ханна отступила на несколько шагов, захваченная инстинктивным страхом перед зверем. Запоздало поняла, что теряет контроль.