Алфавит NC-21

— Твои вкусы весьма специфичны, да? — с озорной улыбкой спросила девушка. Она завороженно рассматривала разноцветные веревки, выложенные на длинном низком столе, переходя от одного мотка к другому. — Вроде того. Только меня не растлевала мамина подруга и детских травм у меня нет, — усмехнулся в ответ парень. Он смотрел не на веревки, — их Алекс знал отлично, — а на свою гостью. Невысокую, хорошо сложенную шатенку он повстречал недавно. Показал Лике рисунки с шибари, увидел огонь в ее глазах и предложил попробовать. Она согласилась. Но при условии, что не нужно будет раздеваться. Но это ведь не проблема… — Как и собственного вертолета? — продолжила игру Лика, чем отвлекла бондажиста от размышлений. — Что? А, да. Увы, увы. Так что бы ты хотела попробовать в первую очередь? — Ну, — смутилась она, — «рыбка» выглядит довольно мило. Алекс кивнул и не сдержал улыбки от ее определения обвязки. «Мило». Еще бы сказала «невинно». — Я все же попрошу тебя снять лифчик, чтобы «косточки» не давили под веревками. Футболку можешь оставить. Алекс не стал дожидаться ответа, словно был уверен в ее согласии, отвернулся и принялся выбирать мотки. Перед ним лежали красные, черные, белые и темно-синие шнуры и канаты различного диаметра и длины. Были и колючие пеньковые веревки натурального цвета, но их он отложил сразу. Выбор пал на черный и красный хлопок, которые будут отлично контрастировать с белой-голубой одеждой Лики. А девушка, немного поколебавшись, и правда быстро стянула с себя футболку, избавилась от лифчика и надела ее обратно, на голое тело. Как раз в тот момент, когда Алекс повернулся, держа в руках распущенную веревку. В ней было по меньшей мере метров семь. — Ого! Какая длинная… И вся нужна? Алекс кивнул, подошел ближе и набросил на нее веревку на манер галстука. Первый узел он завязал в ямочке между ключицами, затем еще один — почти под грудью, и далее… Можно было подготовить все заранее, но ему нравилось касаться Лики, пока его пальцы неспешно вытягивают концы и сплетают узлы, видеть, как она мило краснеет, как проявляются ее затвердевшие соски. Он пропустил шнуры у нее между ног, чуть поддернув юбку, обошел и встал со спины. — Как тебе первые ощущения? — Пока непонятно, — улыбнулась девушка и коснулась пальцами обвязки. Веревка с двух сторон сжимала ее половые губы, а узел расположился напротив входа во влагалище и давил, будто желая проникнуть внутрь. — Сейчас все встанет на свои места. В прямом смысле слова, — Алекс хмыкнул и продолжил. Он продел веревку в петлю на шее, разделил, обвел под подмышками и, пропустив через первую секцию, натянул. Узлы сместились, и второй занял свое истинное место — точно в ложбинке посередине груди. Еще один обхват перекрещивающихся на спине веревок — «окошко» под грудью раздвигается в красивый ромб и вновь смещает узлы, подтягивая их вверх. — О! — тихо выдохнула Лика, когда последний узелок передвинулся на клитор. — Пойди, посмотри, как ты прекрасна, — Алекс легонько подтолкнул ее к высокому зеркалу, расположенному в другом конце комнаты, и девушка направилась туда. При движении веревки терлись об одежду, натягивались при глубоком вдохе, но дискомфорта не создавали. Впрочем, сильное возбуждение, вопреки ожиданию, тоже не вызвали. — Красиво, правда? — бондажист подошел и остановился за ее спиной. Лика кивнула. Аккуратные узелки и симметричные черные линии на фоне смятой под веревками светлой одежды выглядели потрясающе. Как на картинках, и Лика почувствовала себя моделью. — Но кое-чего все же не хватает. Садись на пол. Девушка повиновалась, не задавая никаких вопросов. Алекс удовлетворенно кивнул, взял красную веревку, намного короче предыдущей, и завел ее руки за спину. — Смотри, как раскрывается грудь, — проговорил он, связывая ей локти и делая между ними аккуратные витки. Закончив, он нежно погладил девушку по груди, легонько ущипнул за сосок и скользнул рукой по бедру. — Думаю, стоит… уделить внимание и ногам. М? Лика рассеянно кивнула. Ей определенно нравилось, что делает Алекс, но она внезапно поняла, что теряет контроль, и на мгновение запаниковала. — Я не буду делать ничего такого, чего ты не захочешь. Просто скажи мне, и я остановлюсь. Ладно? — он посмотрел ей в глаза и погладил по щеке. Еще один утвердительный кивок. Лика ощутила, как чувство беспомощности и беззащитности, сплавившись с доверием, которое она испытывала к этому малознакомому юноше, накрыло ее волной возбуждения. Получив согласие, Алекс развернул ее боком к зеркалу и уложил на спину. Руки отозвались легкой болью, и Лика прогнулась, чтобы уменьшить давление на локти. — Так ты еще прекраснее. Посмотри на себя. Девушка повернула голову к зеркалу и увидела, как натянулась на груди футболка, а юбка, прижатая к промежности веревками, обнажает ее бедра. Это было уже не только красиво, но и до безобразия неприлично — и от этого так сладко! Бондажист тем временем согнул ее ноги в коленях, опоясал восьмеркой каждую, притянув голени к бедру, и закреплял между ними распорку. — Зачем это? — нервно облизнув губы, спросила Лика. — Чтобы ты не сводила свои замечательные стройные ножки, — выдал Алекс вполне очевидный ответ, уходя от сути. — Скажи мне лучше, чего ты хочешь теперь? Вопрос поставил девушку в тупик. Она считала бондаж самоцелью, максимум — антуражем для фотосессии, но никак не планировала что-то большее. — Позволь, я предложу вариант? — пришел на помощь Алекс и, подойдя обратно к столику, достал из ящика свечу и зажигалку. — Ты никогда не пробовала воск? — Нет. А это больно? — в вопросе звучали нотки страха. — И приятно. Так что? — Ну… Можно попробовать. Любопытство и жажда новых ощущений перевесили осторожность, и Лика с замиранием сердца смотрела, как разгорается фитилек. Когда же воск расплавился, Алекс высоко поднял свечу и, наклонив ее, позволил упасть первой капле. Разбившись о кожу на бедре Лики, она разлетелась на мелкие, тут же застывшие белой пленкой брызги — точно так же короткая острая боль, пришедшая на доли секунды позже, разошлась по телу волной удовольствия. — Еще? — Да, — прикусив губу, девушка жаждала новой порции боли и блаженства. Еще капля. Еще и еще. Ниже, ближе, горячее. Лика стонала и извивалась, то выгибаясь навстречу свече, то вжимаясь в пол в попытках избежать обжигающих прикосновений уже частой капелью текущего воска, но веревки держали, как десятки сильных пальцев, и Алекс всегда четко попадал на еще не покрытые участки кожи. — Ты хочешь еще? Больше? — он отставил свечу и прикоснулся к ее трусикам, мокрым от возбуждения. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя? — пальцы проникли под ткань и прошлись по губкам, коснулись натертого узелком клитора, вырывая у Лики стон, — Хочешь кончить, чувствуя, как веревки впиваются в твое тело? — Да!.. — едва не плача от стыда, выдохнула девушка. Алекс перевернул ее, поставив на колени и уперев головой в пол. — Смотри на себя, — приказал он, поворачивая ее лицо к зеркалу. Лика не могла смотреть. Но не могла и ослушаться его. Она открыла глаза и со стыдом уставилась на свои отражение. Такое растрепанное, похотливое, покорное. Бондажист сдвинул веревки и трусики в сторону, дразня, поводил членом по влажным и горячим губкам Лики и резко вошел, придерживая ее за бедра. Боли не было, несмотря на неудобное положение и интенсивный, грубый секс. Только вожделение и новое, пьянящее чувство особого блаженства. — Еще… да… пожалуйста… — слова превращались в лепет. Волнами накатывало дрожащее на пределе возможного удовлетворение, пока не вылилось в яркий и долгий оргазм. Лике даже показалось, что она потеряла счет времени, но реальность вернулась в тот момент, когда Алекс развязывал ее, заботливо растирая следы на коже. — Красиво, — улыбнулась Лика, смотря на отпечатки. — Похоже на чешую. Или кольчугу. — Ну у тебя и фантазия! — усмехнулся бондажист. — А на что по-твоему? — На следы от шин, — безапелляционно заявил он. — И у кого тут фантазия больная? — рассмеялась, а затем вдруг подалась вперед и прижалась к нему, шепнула: — Спасибо. Он понял все без пояснений, крепко обнял ее и погладил по голове, отложив веревки в сторону. — Чаю?