***
Едва раскрыв глаза, Билл почувствовал, что за ним пристально наблюдают, и раздражённо простонал. Когда на тебя кидают мимолетные взгляды, ты можешь этого не заметить, но когда на тебя смотрят, не отрываясь, несколько минут подряд, не обратить на это внимание крайне трудно. В дальнем углу кровати что-то пошевелилось, оповещая парня, что его догадки относительно слежки оказались неошибочными, и слегка прохладная рука коснулась ноги Билла. — Пошел нахуй, я спать хочу, — не то прошипел, не то прорычал подросток, отдергивая ногу и кутаясь в одеяло. Идея разрешить Пеннивайзу остаться у него уже казалась не такой удачной: мужчина не давал спать, несмотря на все уговоры, но, к счастью, хотя бы не приставал. Один раз даже сползшее одеяло поправил, правда, перед этим пару минут откровенно пялился на обнаженное тело парня, неприкрытое тканью. Хорошо ещё, что Билл спал и не мог этого увидеть, иначе пришлось бы Пеннивайзу объяснять свой нездоровый интерес к подростку, учитывая то, что у него и самому с собой объясниться толком не получалось. — На хуй тут можешь пойти только ты, — с ухмылкой произнёс мужчина и потянул край одеяла на себя, обнажая уже слегка покрасневшего от злости Билла. В следующую секунду в лицо Пеннивайза прилетела подушка, а со стороны подростка послышался заливистый смех. Тут уже разозлился мужчина. Чтоб его и подушкой?! Да никогда в жизни! Ярко-оранжевые глаза, ничего до этого не выражавшие, вмиг начали непрерывно менять свой цвет, что могло означать лишь то, что Пеннивайз что-то задумал. Это было похоже на переливы драгоценных камней на солнце, только намного красивее, будто это не простые человеческие глаза, а две галактики. Мужчина кинулся на парня и начал его щекотать, наслаждаясь мольбами о пощаде. Встретившиеся взглядом оранжевые и карие глаза, ноги в обтягивающих черных джинсах по обе стороны от тела подростка и руки, упирающиеся в кровать так близко к его плечам, — всё было так естественно и правильно. И то, что Пеннивайз нависал над Биллом, не особо беспокоило самого парня — намного важнее для него в данный момент было сосредоточенное лицо напротив, слегка пухлые, красноватого оттенка губы, которых так хотелось коснуться. Правильны ли были эти мысли? Нормальны ли желания? Адекватно ли быть прижатым к кровати другим мужчиной и втайне ловить кайф от этого? А разве это было важно, когда от одного взгляда по телу пробегают мурашки, а сердце начинает биться быстрее? — Твои глаза… — одними губами прошептал Билл, касаясь ладонью бледного лица мужчины. Это было их первое утро, и лишь сейчас парень мог не спеша рассмотреть цвет глаз Пеннивайза — всё-таки темнота не способствовала хорошей оценке внешности другого человека, поэтому Билл наслаждался редким моментом, когда он мог запомнить как можно больше мелочей во внешности мужчины. — Помнишь, что я говорил тебе в прошлый раз, когда ты так пялился на меня? — мягко улыбнувшись, поинтересовался Пеннивайз, слегка наклонив голову. — Слишком поздно, — с легкой хрипотцой в голосе из-за недавнего сна ответил ему Билл, и это стало последней каплей для мужчины. Пеннивайз накрыл мягкие, слегка шершавые губы подростка своими, вовлекая того в нежный поцелуй. Билл, вероятно, от неожиданности инициативу не перехватил — ему будто требовалось время, чтобы прийти в себя, несмотря на очевидное желание сполна насладиться долгожданным (парень только сейчас это осознал) моментом. Минуту или две Пеннивайз ему позволил — а затем животная натура прогрызла дыру в теле, вырываясь наружу. Мужчина отчаянно нуждался во взаимности, но признаваться в этом он не собирался, по крайней мере, сегодня. Билла вытряхнуть из нижнего белья невероятно легко, если, конечно, без всякой аккуратности чуть ли не срывать с него эту единственную вещь, прикрывающую хоть кусочек разгорячённого тела, кидая её за спину. И так в кайф наслаждаться видом распалённого, бесстыдно раскинувшегося на постели парня до тех пор, пока тот не притянет Пеннивайза ближе для нового поцелуя. Несколько неловкий, возбуждённый, с припухшими губами и растрёпанными волосами, Билл прекрасен, и у мужчины от этого зрелища словно отказывают тормоза. Пеннивайз выглядит хищником, который нашел самую лучшую свою жертву. Подрагивающее от шумных вздохов горло он не целует — кусает, оставляя на коже собственнические багровеющие отметины и медленно опускаясь ниже. Билл его действиям поддается, выгибая спину, будто кошка. Пеннивайз находит это сравнение весьма забавным. Мелко трясущиеся пальцы подросток почти не контролирует — то ли от смущения, то ли от внезапно нахлынувшей волны возбуждения. Когда очередная попытка расстегнуть узковатые джинсы мужчины терпит крах, Пеннивайз, видя смущение и зажатость Билла, улыбается без тени насмешки и помогает ему, раздеваясь самостоятельно. Позвякивание пряжки ремня отдается в ушах эхом. Понимание происходящего приходит слишком поздно, что, впрочем, неудивительно. Щеки предательски алеют, но разглядывать тело изящно сложенного мужчины над собой и размышлять о том, что они оба сейчас собираются сделать, Билл не прекращает. Парню вдруг начинает казаться, что если бы он подумал о чем-то подобном минутой ранее, то сгорел бы со стыда, но теперь ему остается лишь лежать на кровати, согнув и разведя ноги, и ощущать томительное предвкушение каждой клеточкой своего напряжённого тела. — Расслабься, — Билл слышит шёпот, напоминающий шелест прохладных листьев, и чувствует на своей шее обжигающее дыхание. Пеннивайз снова его целует — на этот раз более жадно и страстно, и уже теперь подросток отвечает, покусывая нижнюю губу мужчины и зарываясь пальцами в его мягкие волосы. Пеннивайз отстраняется лишь для того, чтобы перевести сбившееся дыхание. Оставить Билли одного, пусть даже на несколько секунд, кажется чем-то невозможным, и он скользит рукой по рёбрам парня, легко, но крепко обводит ягодицу, а затем аккуратно её сжимает. Кожу приятно покалывает теплом, исходящим от пальцев Пеннивайза, а внизу живота болезненно скручивается возбуждение, которое Билл не в состоянии сдерживать — у него дрожат колени и мышцы ног сводит. Когда Пеннивайз выудил из кармана своих чёрных джинсов, покоившихся на другом конце кровати, тюбик смазки, подросток явно опешил. — Т-ты серьезно?! — воскликнул он, тщетно стараясь изобразить некое подобие возмущения. — Когда ты успел? Откуда ты вообще знал, что мы… — Так ты ведь в меня влюбился, — заявил мужчина, пожимая плечами. В ответ на такое заявление Билл заливается краской и бубнит что-то невразумительное, а затем вдруг невольно натыкается на взгляд Пеннивайза, устремленный прямо на него. Глаза цвета закатного солнца ярко блестят от нетерпеливого вожделения, но на дне этих нечеловеческих глаз плещется тихая нежность. И Билли понимает, что да, влюбился. Смазанные холодным гелем пальцы осторожно надавливают на сжатое колечко мышц, заставляя парня откинуться на подушку и рвано вздохнуть в попытке подавить стон. Выдержки хватает ненадолго — тело лихорадит от удовольствия, и, когда два пальца раздвигают горячие стенки, без особой спешки растягивая его изнутри, Билл довольно громко стонет, сдвигая ноги. — Я не один живу, между прочим, — раздраженно прошипел парень, с укором глядя на Пеннивайза. — Это ведь не я все время ахаю, — мужчина, усмехнувшись, развел руками, и его вдруг захотелось поколотить, чтобы меньше лыбился. Для профилактики. — Ну так в следующий раз приходи к кому-нибудь другому, — пробубнил подросток. — В следующий раз ты сидеть неделю не сможешь, — с напускной серьезностью пообещал Пеннивайз. — Да и на что мне сдался кто-то другой? Испугается еще… — задумчиво добавил он. Тесная комнатка пропитывается мускусным запахом секса и терпкого одеколона, и Билл уже видит, как он наспех одевается и бежит открывать окно, пока в его обитель никто не нагрянул. Жар разносится по комнате, стекает по спине холодными каплями пота, выбивает из лёгких воздух. Пеннивайз толкается внутрь, вжимая парня в кровать, что уже начинает жалобно поскрипывать. Он ощущает, как влажные стенки плотно обхватывают его член, и как мышцы туго сжимаются. Ему скользко, тесно и горячо. Билл хватается за плечи мужчины, задыхаясь собственными стонами, когда тот входит до конца, выгибается на постели и не позволяет себе кричать, хотя очень хочется. Ему хорошо — Пеннивайз двигается плавно, стараясь не повредить хрупкое тело под собой, и подросток невольно расслабляется, а затем мужчина начинает постепенно наращивать темп. И слышит своё имя. Его звучание не похоже на шелест сухих листьев или скрип открывающейся двери, но Пеннивайз готов забыть о всех своих прошлых именах, лишь бы сохранить это. Единственное. То, которое срывается с губ Билли, когда накатывает оргазм. Подросток кончает немного раньше и, вытерев краем одеяла слезящиеся глаза, мягко улыбается, падая лицом в подушку. — Сволочь, — заплетающимся языком пробормотал Билл, поворачивая голову в сторону уже раскинувшегося рядом Пеннивайза, на что получил удивленный взгляд. Разве так должна выглядеть благодарность за шикарное начало нового дня? — Ты так и не дал мне поспать, — добавил парень, а его губы растянулись в довольной улыбке, смягчающей сказанные секунду назад слова. — По-моему, я дал тебе что-то получше, чем твоё "поспать", — с возмущением воскликнул Пеннивайз, и только весёлые искорки в его глазах могли сказать подростку об истинных эмоциях мужчины. Сколько раз Билл уже признавался самому себе в чувствах к этому странному, невыносимому, дерзкому, но такому идеальному мужчине? Наверное, это был юбилейный, тысячный раз, и от этих мыслей в сердце парня становилось настолько тепло, что ему в ту же секунду захотелось крепко-крепко обнять рядом лежавшего Пеннивайза, который заглядывал Биллу в глаза в надежде прочесть его мысли. Что в этом мире пошло не так? В какой момент вселенная дала сбой, и эти двое встретились? Столько вопросов, ни одного ответа, и лишь один факт: Пеннивайз не отпустит своего человека, никогда, ни за что, порвёт любого, кто притронется к "его собственности", которая только пару минут назад так сладко произносила его собственное имя. — Всё равно сволочь, — еле слышно добавил Билл, настаивая на своём, когда Пеннивайз притянул его к себе, крепко обнимая его руками и ногами, опутывая, пытаясь быть как можно ближе. — Тсс, — уткнувшись губами в лоб несносного мальчишки произнёс мужчина, а в следующий миг довольно, с ноткой гордости добавил: — Я — любимая сволочь.3.
2 мая 2019 г. в 12:19
Звук хлопнувшей двери отвлек молодую светловолосую девушку от коробок с новоприбывшими лекарствами, и она подняла глаза на посетителя.
— Чем я могу Вам помочь? — мягким тоном поинтересовалась девушка, скользнув взглядом по мужчине, направлявшемуся в её сторону энергичной походкой.
Смена только началась, и легкая сонливость не давала сконцентрироваться на таких долгих и трудновыговариваемых названиях лекарств, но одного взгляда на посетителя хватило, чтобы мысли вмиг прояснились. Он был красив, даже очень, и фармацевт, кинув взгляд на безымянный палец левой руки мужчины, ещё шире ему улыбнулась, довольная тем, что обнаружила, а, если выражаться точнее, чего там не обнаружила.
— Тюбик смазки, пожалуйста, — ответил посетитель, особо не обращая внимания на стоящую перед ним девушку, всеми силами пытающуюся привлечь его внимание игривым взглядом и постоянным поправлением волос. — На Ваш вкус, — быстро добавил мужчина, предотвращая лишние вопросы.
Пеннивайз никак не мог понять, зачем он здесь. Что такого по-настоящему ужасного случилось с его мозгом, из-за чего мужчина торчит в человеческой аптеке, а не занимается действительно интересующими его вещами? Он ведь мог просто появиться на складе ночью, когда внутри было бы пусто, и наутро никто бы не заметил нехватки одного товара на полке. Но желание побыть человеком хоть немного оказалось сильнее здравого смысла — и вот Пеннивайз стоит в аптеке с парой купюр в руке, мыслями находясь уже далеко отсюда. Что будет, если Билли проснётся, а его, Пеннивайза, рядом не окажется? Разочаруется ли, будет ли скучать? Или, наоборот, вздохнет с облегчением? Ответа не было, поэтому мужчина отбросил все эти мысли и наконец сосредоточился на подходящей к нему девушке.
Фармацевт вернулась с упаковкой в руках, но вместе с товаром в целлофановый пакет положила ещё и кусочек неаккуратно оторванного листка бумаги, который сразу же привлёк внимание Пеннивайза.
— Благодарю Вас, — произнёс мужчина, кидая на неё удивленный взгляд, но ничего больше не добавляя.
Пеннивайз расплатился и вышел из помещения. Только на улице рука непроизвольно потянулась в пакет, доставая листок и разворачивая его. Одного взгляда на этот несчастный клочок бумаги хватило, чтобы он, небрежно скомканный, полетел в мусорное ведро. Аккуратно выведенные десять цифр и подпись под ними «Ребекка» не вызвали в мужчине никаких эмоций, ведь мысли занимал лишь один мальчишка, мирно спящий в своей кровати и видящий радужные сны. Ждёт ли он Пеннивайза? Ответа снова не было, поэтому мужчина решил всё же меньше думать и больше действовать.