Небесный суд

После обеда оба сосредоточенно заполняли отчёты, пока небесного прокурора внезапно не пнули под столом. Сначала Караэль это воспринял как просто нечаянное действие, неловкую ситуацию, но когда лёгкий пинок повторился, непонимающе посмотрел на сосредоточенного помощника, заполняющего таблицы, который всем своим видом демонстрировал, что никакого отношения к данной ситуации не имеет, и съязвил: — Ди, у тебя детство в одном месте заиграло? — Зато ты перестал хмуриться и посмотрел на меня. — Я не в настроении сегодня радоваться жизни. — Плохо. Когда кто-то заползает в свою скорлупу, молчит и огрызается на невинные попытки его оттуда вытащить, то я обычно предлагаю переспать, с демонами это обычно прокатывает. А тебе что предложить, чтобы ты перестал загружаться? Может, поговорить хочешь? — Не хочу. — А обнимашки? — Тоже, — отрезал Караэль и вернулся к работе, немного испытывая чувство вины, что разучился решать проблемы по-другому, кроме как погружением в себя и отдалением от остальных. Данталиан затих и перестал пинать соседа по столу. Он просто хотел помочь, сломать эту невидимую стену отчуждения, которая, похоже, возникла ещё вчера, но утром, во всем этом дурдоме со свингерами, его возбуждением, истинным обличием создания божьего, ощущалась не так явственно под бременем насущных проблем, а вот сейчас возникла настолько ощутимо, что ему показалось, что он сидит в кабинете один-одинешенек. Ему было жутко неловко, что он своей просьбой увидеть ангела таким, каков он есть, очевидно, всколыхнул очень неприятные воспоминания, и теперь не знал, как справиться с им же вызванным состоянием. Он разозлился на свою беспомощность, вскочил со стула, рывком развернул стул ангела к себе и прошипел: — Я не такой смиренный, как ты! Я не буду тупо сидеть и страдать! Скажи мне, кто тебя обидел, и я, клянусь вашим чертовым Богом, набью ему рожу! — Этому ты точно не набьешь, несмотря на то, что ты высший, — спокойно парировал Караэль, в глазах которого промелькнула боль. — Кей, ну пожалуйся, поплачь, поматерись наконец! Я не знаю, что вы делаете в таких случаях?! — Я отвык от такого за много веков, Ди. Извини, какой уж есть. Данталиан нагнулся и порывисто обнял своего напарника, поглаживая по волосам и тихонько объясняя на ухо, что понимает его: у самого особо нет друзей, просто впервые за долгое время ему не все равно и он не знает как себя вести, что говорить, что делать. Признался, что демоны обычно просто злятся, когда им больно, крушат все, напиваются или устраивают оргию. Они не сидят в кабинете, продолжая работать, стоически перенося боль и проявляя смирение. Караэль обнял его за шею в ответ и прошептал, что когда-нибудь обязательно расскажет, но не сейчас, и не здесь: в небесной канцелярии даже у стен есть уши. Попросил прощения, что не понял чистоты намерений, так как отвык от искренних чувств, а затем мягко отодвинулся, вымученно улыбнулся и согласился попинаться под столом, чтобы отвлекаться от тяжёлых размышлений. Данталиан долго смотрел ему в глаза, а потом погладил по волосам. — Все равно когда-то набью твоему обидчику рожу, — объявил он, развернул ангела со стулом обратно и сел на свое место, вплотную придвигаясь к соседу по столу и мягко пиная того ногой. Получив ответный пинок, он хмыкнул и продолжил писать, стараясь не смотреть на Кея, потому что этот внезапный порыв смутил его самого просто неописуемо. Такие, как он, обычно не привязываются и не приручаются, а тут… черт возьми, если Люцифер прознает, ему прилетит по самое не балуйся. Он же высший демон, краса и гордость преисподней, а расклеился, как простой смертный, потому что ангелу сделали «бо-бо». Он попросил нажать кнопку, чтобы поработать и отвлечься. Небесный прокурор ткнул пальцем и приказал: — Следующий! — Оппа, звучит прям как вызов на ковер, — ухмыльнулся демон, рассматривая группу душ в круге. — Опять оптовый случай… — Ну так, надо разгрести завалы… Или ты уже больше не хочешь массаж? — Спрашиваешь! Ладно, что тут у нас… — Данталиан мазнул взглядом по графе, описывающей прибывших, заржал и повернулся к соседу. — Ты приколи, потасовка дворников и гопников. — О боже… — скривился небесный прокурор и хотел что-то уже сказать, но загорелая рука ему сразу закрыла рот. — Збагойствие, только збагойствие, я сам разберусь, сиди — чиркай галочки. Данталиан встал со стула и подошёл к душам, которые уже разделились на две группы и замахнулись друг на друга кто лопатой и граблями, а кто ломом и монтировкой. — Кто тут из вас главный? — хитро поинтересовалось исчадие ада, засунув руки в карманы и покачиваясь на носках. — А ты, бля, вообще кто? — вскинулся на него парень в спортивном костюме и сделал угрожающее лицо. — Я твой худший кошмар, если будешь плохо себя вести, — рыкнул в ответ на него Данталиан и душа немного попятилась. — А ну сюда подошёл! Резче, я сказал! Парень вышел из круга и встал напротив, сверля его взглядом. Данталиан посмотрел на вторую группу с лопатами и граблями. — А вам, бойцы невидимого фронта, отдельное приглашение требуется? Кто тут у вас предводитель? Пусть тащит свою задницу сюда. Из круга вышел синеносый мужичок в оранжевом жилете поверх ватника и шапке-ушанке. Вслед его шепотом подбадривали коллеги. — И чего ты тут разорался? Голова с утра болит! — скривился тот и поправил съехавшую на ухо шапку. — А ну цыц, смертные! Быстро объяснили мне, что там за потасовка была, раз вы все здесь скопом оказались. Он не сразу понял, в чем суть проблемы, из-за которой присутствующие порешили друг друга: Петрович по большей части выражал свое видение матом, а Рыба (по паспорту Иван Федорович Рыбаков) — на своем сленге. Оказалось, что дворники, что гопники положили глаз на одну брошенную казарму в их воинском городке. Первые хотели в тепле пить водку, играть в лото, общаться о жизни вдали от своих жен, которые их беспрестанно пилили, вторые тоже хотели почти того же, только в их рационе были семки и пивас, а вместо жен — родители и подруги. — Вы прям братья по несчастью… — задумчиво на них посмотрел демон и почесал затылок. — Но поубивали-то друг друга зачем? — Начальник, мы это… — начал Рыба.  — … не убивали друг друга, вот те крест! — продолжил фразу Петрович и живо перекрестился под скептическим взглядом исчадия ада. — Тогда как вы тут оказались? — Так мы это… — замялся мужичок, хмурясь и стараясь вспомнить слово. — Да чё ты тупишь! Разборку мы, по ходу, устраивали в казарме, а ее начали сносить с нами живыми внутри! — почти нормальным русским языком объяснил Рыба. — Вот дела, дорогие товарищи разборщики… Выходит, вы без вины убиенные? Внешность бывает обманчивой, да… — цокнул языком демон. — Похоже, вам совсем не в мой филиал. Так, у меня есть идея, чтобы вы уж наверняка все попали в белую дверь. Данталиан быстро сформировал из душ живую цепочку к лифту и те с энтузиазмом начали передавать стопки личных дел, которые демон отправлял партиями наверх в архив. Потом все дружно протёрли весы и подмели пол, даже пыль со стола вытерли, искренне извиняясь перед удивлённым небесным прокурором, который хлопал глазами, наблюдая картину «Ди и его команда». Под конец все даже пожали друг другу руки и выстроились в очередь на весы, переговариваясь и неуклюже шутя. Данталиан организовал целую систему: сначала взвешивал, потом душа сама несла распечатку на стол, благодарила ангела за работу и вставала у белой двери. Караэль сначала даже не отвечал: чтобы его искренне благодарили — такое в его работе случалось редко, обычно души были больше озабочены свой дальнейшей судьбой и не считали нужным даже говорить простое «спасибо», поэтому поначалу он даже и не понял, что слова благодарности адресовались именно ему. Ошарашенно посмотрев на довольного помощника, который все это затеял явно в попытке поднять ему настроение и показать, что есть хорошие вещи в мире, не стоит уж очень погружаться в свою меланхолию и многолетнюю депрессию, он криво улыбнулся, выслушал очередную благодарность, выраженную матом, но от всего сердца, и сказал: «Спасибо». Подошла очередная душа со своим пожеланием доброго здравия созданию божьему, и он как-то сам собой пожелал того же, следующему — хорошего настроения, Петровичу — интересных впечатлений, и внезапно почувствовал, что от этой внезапной акции выражения признательности у него на душе потеплело. Амалиэль тоже получил свои приветствия, пожелания и благодарности от этой разношерстной компании, которая воспитанно ждала своей очереди, каждая душа с серьезным видом пожимала руки встречающим ангелам и отдавала честь демону, стоящему со скрещенными на груди руками и умилявшемуся суровым мужикам и четким пацанчикам, которые оказались вполне себе нормальными людьми, просто со специфической лексикой. Амалиэль пафосно и витиевато поблагодарил Данталиана за прекрасно выполненную работу, оценив его организаторские навыки и жилку руководителя. Тот только хмыкнул и съязвил: — Можешь не напрягаться, я же вижу, что ты заставляешь себя говорить добрые слова такому, как я. И захлопнул белую дверь перед лицом ангела, так и не дав ему договорить. Удовлетворённо отметив, что цифра на двери стала больше на 35, он задумчиво посмотрел на своего соседа по столу, который немного улыбался, черкая ручкой, и похвалил себя за находчивость — доброе слово и небесному прокурору приятно. — Кстати, Кей, меня завтра не будет, — он решил сообщить новость первым, не ожидая, пока тот получит свое официальное уведомление к ужину. — Завтра корпоратив по случаю дня рождения Люцифера, так что у демонов выходной. У вас, по-моему, тоже, раз уж мы вроде как двумя организациями вместе работаем, так что отдохнёшь от меня и от работы, выспишься наконец. Я тебе шоколада вечером побольше принесу, чтобы тебе не обидно было завтра. — Оооо, ничего себе… — удивленно уставился на него Караэль и о чем-то задумался. — Как-то даже неожиданно. — Ты что, не рад дополнительному выходному? — Конечно же нет, — скривился тот и отбросил ручку. Открыл выдвижной ящик стола и впился зубами в шоколадный батончик с таким выражением лица, что ему предложили что-то неприятное.— Здесь нечего делать, если не работаешь. Святое Писание читать я не хочу, общаться с братьями — тоже, и захера тогда мне выходной? — Прости, я бы не пошел, если честно, но не могу. Неявка будет рассматриваться как неуважение к повелителю Ада, а это, сам знаешь, чревато для всех. — Да ты успокойся, я же не на тебя обижаюсь, просто недоволен, что сообщают, как обычно, в последний момент, и надо вроде радоваться, а меня такое совсем не радует. Ладно, найду, чем заняться, может, порисую. — Ого! Ты умеешь рисовать? Это же реально круто! А нарисуешь мой портрет? — Данталиан сразу же привалился к ангелу плечом и посмотрел просящими глазами. — Изобразить тебя с мужественным выражением лица на коне и в шапке, как в старые добрые времена? — захихикал крылатый художник. — Ну а что? Хотя нет, лучше нарисуй свой ангельский портрет, будет для меня подарок, да и фантазировать больше не придется. Караэль захихикал, мысленно представив мастурбирующего Данталиана на картину с его ангельским воплощением. — Тебя же засмеют, если застукают со спущенными штанами и стеклянным взглядом перед моим портретом. Давай я лучше тебе нарисую Рождество в Чехии, идет? — Даааа, — сразу же заулыбалось исчадие ада и потерлось носом о рукав его пиджака. — Прекрасная альтернатива. Но все же портрет твой будет нужен, угу? — Тогда ты мне тоже должен подарок, — хитро посмотрел на него Караэль, сделав вид, что пропустил мимо ушей просьбу о портрете. — Я тоже люблю подарки. — Значит послезавтра обмениваемся подарками, договорились, — снова довольно заулыбался Данталиан. — Я даже знаю, что тебе подарить. Караэль усмехнулся и закрыл ему ладонью рот, чтобы не раскрывал интригу, а тот нагло начал облизывать его ладонь языком, и пришлось убрать руку от греха подальше. Он вздохнул, а затем легонечко пнул под столом напарника и заявил, что немного завидует: тот наестся мяса, напьется и повеселится, а ему только и остаётся, что картины рисовать. Со скорбным лицом доел шоколад и уткнулся в бумаги. — А хочешь, я тебе массаж головы сделаю? А то ты так мило капризничаешь, что я не могу удержаться, чтобы не сделать тебе приятное. — А вот и сделай, — пробурчал Караэль, про себя тихо радуясь, что тот с ним возится как с маленьким. — Я тебе ещё и свою любимую песню поставлю. Данталиан встал, вытащил наушники и телефон из карманов и нашел песню про то, что они не ангелы, почему-то ему показалось, что эта композиция как раз будет в тему, и поставил песню на повтор, пока будет делать массаж. Караэль закрыл глаза и сел поудобнее на стуле, а он начал аккуратно массировать ему голову. — Шикарная песня… — выдохнул Караэль и начал тихо подпевать вслух, пока демон, как он выразился, «делал ему приятное, потому что он мило капризничает». Данталиан вдумчиво сделал напарнику массаж, а потом просто обнял за шею и замер, закрыв глаза и наслаждаясь запахом чистоты и пением ангела. Жаль, что им на небе не разрешается музыка — это же такой мощный инструмент по созданию настроения. Хотя о чем это он — любое средство воздействия на умы, чувства и желания — это страшная сила, которой даже их хваленый Бог боится, что уже говорить о смертных? Караэль перестал петь и вытащил наушники из ушей. Задрал голову, рассматривая его своими красными глазами, в которых больше не было того болезненного выражения, как раньше, и благодарно улыбнулся. — Я и не знал, что демоны могут быть инакомыслящими философами. — Хы, таки я многогранная личность, представляешь? — улыбнулся ему Данталиан, борясь с эгоистичным желанием поцеловать куда-нибудь. — Теперь представляю. С тобой даже молчать приятно, как ни странно. — Одним словом, я красавчик! Данталиан продолжил рассматривать лицо Кагами Тайги, а потом все же не удержался и погладил рукой по щеке. Красные глаза напротив сначала стали больше, а потом хитро прищурились, и Караэль поинтересовался: — Не хочешь ночью полетать? — Ась? — у него аж челюсть отвисла от такого предложения. — Ну, ты же умеешь летать, правильно? — продолжил расспрашивать его ангел, не понимая, почему Данталиан задает встречные глупые вопросы. — Умею, но нам не попадет, если мы будем вот так вот летать, где ни вздумается? На это небесный прокурор лишь лукаво улыбнулся и заверил, что если не соваться, куда не надо, то вообще никаких проблем с ночными полетами возникнуть не должно. Он задумчиво посмотрел в синие глаза и снова спросил: — Знаешь, какими потрясающе красивыми бывают рассветы? — Похоже, я много чего в своей долгой жизни пропустил… — ухмыльнулся Данталиан. — Но ты ведь это обязательно исправишь, так?