Нашествие менвитов.

Однажды в Бассании на главной площади города прогремел взрыв. Десять человек погибли, много людей получили тяжелые ранения. Наместник верховного правителя Цмок-Ми, не проведя никакого расследования, заявил, что во всем виноваты арзакские ученые, которые прибыли в город на симпозиум со своими менвитскими коллегами. Что самое удивительное, нашлись те, кто поверил, что арзаки действительно на такое способны. Менвиты стали называть соседей разбойниками и бандитами, требовали возмездия и наказания виновных. Гван-Ло лично прибыл в менвитскую столицу, приказал заковать наместника в кандалы и посадить в темницу. Над Цмоком-Ми состоялся суд и его казнили, отрубив голову. В Менвитии смертную казнь, в отличие от Арзакии, никто не отменял. Дао Рук, правда, в свое время пытался это сделать, но менвитский народ воспротивился и пришлось гуманисту с этим смириться. Кто же устроил взрыв на главной площади города? На первый взгляд казалось, что все просто: Цмок-Ми сам все организовал и устроил, а потом всю вину свалил на арзаков, чтобы отвести от себя подозрения. Но так ли это? Гван-Ло также не проводил никакого расследования, ни менвитская полиция, ни кто-либо другой не заводили никаких дел по этому поводу. Кто же все-таки виноват? Вопрос оставался открытым, по этому поводу было высказано немало предположений. - Что было, то прошло, нужно думать о будущем, - единственное, что сказал Гван-Ло об этом случае, и назначив нового наместника в лице юриста Вар-Гина вернулся в Солнечный Город. Верховного правителя встречали и провожали песнями и плясками. Часто слышались слова: "Да здравствует император!" Но Гван-Ло заявил, что должности верховного правителя для него больше чем достаточно, что императором быть он не хочет. Тем не менее глава союзного государства не возражал против упоминания империи. Особенно старались дети и подростки. Они каждый день пели песни в честь верховного правителя: Империя не может умереть! Я знаю, что душа не умирает. Империя — от края и до края - Была, есть, живет и будет жить! Боги, Гван-Ло храните! Царствуй на страх врагам, повелитель менвитов и арзаков, Государь Достославный! Боги, Гван-Ло, Гван-Ло храните! Пусть цепь звенит! Пусть снова свистнет плеть Над теми, кто противится природе! Имперский Дух неистребим в народе! Империя не может умереть! Менвиты не сдаются! Менвиты не сдаются! С честью не расстаются! Мужеством цепи рвутся! И пока живы мы, И стоят города, Мы забыть не должны, будем помнить всегда... Среди детей был и юный Кау-Рук. Предубеждение против верховного правителя у него сохранилось. Поэтому периодически у него возникала рвота, и он был вынужден бежать в уборную. У арзаков, прибывших на житье в Менвитию, были серьезные неприятности. И хотя потом гроза утихла, они предпочитали не высовываться, а часть из них и вовсе вернулась в родные края. Как-то раз Ксения, жена Баан-Ну, зашла к старой соседке, вдове часовых дел мастера, соли одолжить. Соль вышла вся, а слуга Мудр-Слаб был на рынке. Как всегда старуха принялась жаловаться на свою судьбу: - Мои сын и дочка позвонят лишь раз в месяц, спросят про здоровье и тут же кладут трубку. - Безобразие! - возмутилась Ксения, хотя ее никогда не интересовали заботы вдовы. - Да, да, вот и расти детей... На старости лет только и знают, что подкидывать мне внуков. Совсем избаловались мои внучата, они не едят суп, они не любят кашу... - Батюшки, что делается? - закатила глаза Ксения и уже собралась уйти, как вдова часовых дел мастера упомянула о недавнем происшествии: - Ах, какие страсти! Хорошо, что моих там никого не было! Я бы, будь помоложе, этих проклятых арзаков душила, душила... Слава Менвитии! Ксения не выдержала: - Признаюсь, милочка, я была о вас лучшего мнения! Мой народ никогда не станет заниматься взрывами и убийствами, арзаки такое совершать просто не могут! И если вас, и тому подобных упрямцев, не переубедить, значит, вы все, типичные кретины! Я тоже арзачка тем и горжусь! - Вон отсюда, сучка! - завизжала старуха. - Вон, пока я не перегрызла тебе горло! - Ой, напугала, - фыркнула Ксения и ушла. - Можно подумать, что людям больше посплетничать не о чем, - говорила чуть позже Ксения мужу, когда тот вернулся со службы. - Только они знают, что валить все на бедняг-арзаков! - Да уж, - проворчал генерал. - Ты хоть веришь, что это были не арзаки? - Верю, верю, дорогая, - поспешил заверить супругу Баан-Ну. Пришел старый слуга Мудр-Слаб, который в этот день выменял корову на лошадь, лошадь на свинью, свинью на козу, козу на овцу, овцу на гуся, гуся на петуха, и в результате остался ни с чем. - Как вы тут без меня поживаете? - весело спросил он. Тут Ксения почувствовала, что скоро будут роды. Поэтому ее на такси увезли в роддом. В положенный срок она родила двух мальчиков-близнецов - Айфона-Ну и Гугла-Ну. По этому поводу ректор менвитской военной академии устроил у себя настоящее торжество. В Бассанию приехали Маргарита, Гван-Ло, Вэйлин, с генералом Сув-Муром и прочие знакомые генерала и Ксении. Двое жрецов (один арзакский, другой менвитский) окрестили младенцев(прошу не путать с христианским крещением на Земле, обряды очень похожи, благодаря простому совпадению, но не более того). Вэйлин стала кумой для племянников, а ее муж кумом. После обряда состоялся пир. - Садитесь, гости дорогие, за скатерти, за напитки, за хлеб, за соль, да за крестильную кашу, - ласково говорила Ксения согласно древнему обычаю. Все уселись за стол. Чуть позже один из жрецов, которые также были приглашены на торжество, поставил перед Баан-Ну горшок с кашей. - Изволь, генерал, скушать все до капельки. Иначе быть беде! Так говорили предки, а нашим предкам не верить нельзя. Ешь, если хочешь, чтобы твои детки счастливы были! - строго произнес жрец. Гван-Ло одобрительно кивнул со своего места. Генерал никогда особо не любил кашу, какой бы она не была. Но делать нечего, съел таки крестильную кашу, все, что было в горшке. - Ну а теперь, зятек дорогой, изволь ложку выкупать, - сказала Маргарита. Выкупал Баан-Ну ложку. - Пусть благоволят к вам боги! Пусть пошлют они вам с Ксенией много дочек и сынков, - пожелал генерал Сув-Мур. - Спасибо на добром слове вам с Вэйлин также побольше деток! - улыбнулся Баан-Ну. Вэйлин покраснела. Все ели, пили и веселились. Лишь слуга Мудр-Слаб сидел как в воду опущенный. - Что случилось, мой друг? - поинтересовался Баан-Ну, улучив момент. - Ты не заболел? - Ась? Нет, господин генерал, я здоров. Просто... Мне нужно с вами поговорить. - Ну так говори, приятель, я весь внимание... - А? Что? Видите ли, я не могу говорить об этом при всех. К счастью к Гван-Ло скоро пришел курьер из Арзакии с письмом. - Нам нужно возвращаться, - поднялся верховный правитель. - Этот смутьян Мон-Со опять отличился... - Да, господин правитель, все это уже пахнет военным трибуналом, - покачал головой Сув-Мур. Почетные гости простились и расстались. Маргарита и Вэйлин также отбыли со своими супругами. Часть других гостей еще сидела за столом. Баан-Ну подмигнул слуге, тот почесал в затылке и тоже подмигнул. - Мы пойдем, дорогая, - заискивающе улыбнулся генерал. - Куда это вы собрались? - нахмурилась Ксения. - Просто прогуляемся... - Мудр-Слаб, следи за тем, чтобы мой муж не пьянствовал! Иначе я вас обоих... Ну вы понимаете, - улыбнулась Ксения. - Все будет хорошо, госпожа, - усмехнулся старый слуга. Генерал со слугой уединились в ресторане "Добробыт", где когда-то Баан-Ну проводил вечера с девушками, когда считал, что дома их принимать не нужно. Вот и сейчас в ресторане было много девушек, как с парнями, так и без них. На одну из них лет двадцати с рыжими волосами обратил свое внимание генерал. Он сделал знак слуге, тот понимающе кивнул, а Баан-Ну направился к девушке. - Здравствуйте, красавица, - поклонился ректор военной академии. - Как вас звать-величать? - Здравствуйте, господин Баан-Ну. Грун-Ке, дочь ювелира, - сделала реверанс девушка. - О! Страна знает своих героев! Мы знакомы? - Лично мы с вами незнакомы, но вы знаете моего брата Ива-Ке, он недавно окончил Военную Академию. - Ах да! Хороший ученик... А вы тут какими судьбами? - Решила тут тусоваться с подружками... А вот и они... Генерала и его спутницу окружила стайка девчонок. "Как же мне хорошо", - подумал Баан-Ну. - Всем по шашлыку, бокалу хорошего вина и фруктов, - велел генерал официанту. - Ой, ну что вы, - смутилась Грун-Ке. - Полно, полно, сегодня такой прекрасный вечер, я угощаю, - махнул рукой Баан-Ну. Остальные девушки все восприняли как должное. Принесли заказанное. - Прежде чем приступим к трапезе, спойте мне, пожалуйста, что-нибудь, красавицы, - попросил генерал. Девушки улыбнулись и запели: Телевизор гудел за стеной, Шелестела листва за окном. Вдруг объект, неопознанный мной, Промелькнул в темном небе ночном. Вот какой удивительный случай, Хлопнуть, что ли, себя по плечу. Но исчезла тарелка за тучей, А я вслед ей негромко шепчу: Ах, тарелка, тарелка летающая, У меня на глазах в небе тающая, Подожди, подожди, не отчаливай Ты со скоростью этой отчаянной. А возьми ты меня в небо синее, И к высокой мечте унеси меня, Тайны в небе открой мироздания, И потом улетай, до свидания. Необычных таких происшествий Не случалось со мной до сих пор, Мог увидеть я звездных пришельцев, Даже мог завести разговор. Но промчалась тарелочка рядом, По крутому прошла виражу. Проводив ее медленным взглядом, Я с тоскою нездешней твержу: Ах, тарелка, тарелка летающая, У меня на глазах в небе тающая, Подожди, подожди, не отчаливай Ты со скоростью этой отчаянной. А возьми ты меня в небо синее, И к высокой мечте унеси меня, Тайны в небе открой мироздания, И потом улетай, до свидания. Так досадно и так мне обидно, Что не вышло контакта у нас, Я решил - невезение, как видно, И спросонья открыл правый глаз. Значит, это лишь сон, ну и жалость, Значит, это привиделось мне: Но фантастика все продолжалась, И уже повторял я во сне: Ах, тарелка, тарелка летающая, У меня на глазах в небе тающая, Подожди, подожди, не отчаливай Ты со скоростью этой отчаянной. А возьми ты меня в небо синее, И к высокой мечте унеси меня, Тайны в небе открой мироздания, И потом улетай, до свидания. Баан-Ну выпил вина, наклонился, обнял и поцеловал Грун-Ке. Другие девушки захихикали. - Вам такое делать не положено, - пробормотала девушка и отодвинулась. - Это почему же, моя красотка? - У вас жена есть, супруга... Поэтому вам такое не к лицу, господин генерал. - Правда? Две хозяйки - добро, как говорят в народе. - Хозяйкой отчего не быть, а вот любовницей быть не хочу! - А кто говорит о любовницах, проказница? Вы верите в любовь с первого взгляда? - Я часто вижу во сне рыцаря на белом коне, господин генерал. Уж извините, но он на вас непохож совершенно. - Какая неприятность! Но хоть потанцевать с вами я могу? - Ну танец это можно... Баан-Ну танцевал и веселился почти до самого утра. К реальности его вернул голос слуги: - Господин генерал, вы уже дошли до кондиции? - До какой? - До нужной! - Угу. - Тогда придется наш разговор отложить. Я схожу в баню, а вы идите домой. Генерал уплатил по счету и вернулся к себе, где его ждала злая Ксения. - Ты где был? - сурово спросила она мужа. - Пиво пил, - улыбнулся Баан-Ну. - Сколько ты выпил, подлец, а? - Пятьдесят грамм, любимая... Сегодня же выходной. Каким-то образом Ксении уже было известно о похождениях мужа в ресторане. Поэтому она принялась его колотить чем попало, приговаривая: - Ты помнишь, изменщик коварный, как я доверяла тебе? - Дорогая, это совсем не то, что ты подумала, - только и смог ответить супруг. К вечеру Ксения с детьми ушла куда-то, а Мудр-Слаб вновь подошел к Баан-Ну. - Господин генерал, я ухожу! Думаю, вы без проблем найдете мне замену. - Но почему? Почему? - недоумевал генерал. - Чем я тебя обидел? - Ничем, мой добрый хозяин. Когда мы были с вами вдвоем, это был золотой век, но когда вы женились, да еще и детки у вас появились, я понял, что жить с таким большим количеством народа я не смогу, извините... С вами вдвоем - ладно, с кучей народу - нет, это не по мне, не взыщите. - Ясно... И куда же ты пойдешь? Родные есть? - Нет. Я последний представитель нашего рода и никаких родственников у меня нет. Поживу какое-то время в деревне, а там видно будет. Прощайте! Не поминайте лихом! - Ты точно все решил? - Да, господин генерал! - Прощай, дорогой друг! Мне будет тебя не хватать. Они обнялись. На прощание Баан-Ну, несмотря на протесты Мудр-Слаба, подарил ему свои часы и увесистый бумажник с деньгами. Да, генерал всегда был жаден и скуп, но ради такого случая решил нарушить свои принципы. А страсти по поводу взрыва на площади Бассании все не утихали. В домах, где жили арзаки, били окна, иногда случались стычки между арзаками и менвитами на улицах. Кто же виноват? Этот вопрос оставался без ответа.