Нашествие менвитов.

В этот раз свой день рождения Дуб-Серг решил отметить с большим шиком. Помимо основного торжества, где присутствовали родители и прочие родственники, он решил устроить еще один банкет, где присутствовали лишь его дружки и подхалимы - Его-Яц и Вяч-Ход. Родители Дуба-Серга уехали на несколько дней на дачу. Молодой хозяин дома и гости сидели на мягких креслах. На столе стояли бутылка самого лучшего менвитского коньяка и две бутылки шампанского из запасов отца Дуба-Серга, ибо даже на Рамерии спиртное не продают несовершеннолетним, красная и черная икра, копченая колбаса с мясом, свиные языки, рыба, шашлыки, сыр высшего сорта, апельсины, мандарины, виноград, огурцы, помидоры, яблоки, шоколадные конфеты, пряники и огромный торт со взбитыми сливками. - Будем здоровы! - воскликнул Дуб-Серг, и приятели осушили по стопке коньяку. - Пацаны, а как вы считаете, чего на моем столе не хватает? - поинтересовался Дуб-Серг чуть позже под дружное чавканье. - Да у тебя на столе, как у самого Гван-Ло, - фыркнул Вяч-Ход. - На столе не хватает сала, блинов и картофельных оладий, - засмеялся Его-Яц, прожевав. - Еще чего! Я не деревенщина, чтобы это дерьмо жрать! - возмутился Дуб-Серг. - Пусть крестьяне дерьмо жрут да арзаки! Его-Яц и Вяч-Ход скисли. Дуб-Серг усмехнулся: - Пацаны, да вы, как я вижу, завидуете мне. Еще бы! Мой батя - директор крупного деревообрабатывающего предприятия "БассанияДрев", а ваши папани - всего лишь простые работяги на стройке. Все это так... Но мой папаня стал директором сам, без блата, без толчка сверху и посторонних рук, никто ему не дал эту должность на блюдечке с голубой каемкой, как батя сам утверждает, и мы с маманей и братанами его за это уважаем. Хотите жить, пацаны, так умейте крутиться. А если не будете крутиться, то просто пропадете в нашем обществе, где человек человеку волк. Обманывайте, воруйте, режьте глотки врагам и все будет в шоколаде, ха-ха! - Ты у нас голова, - с уважением произнес Вяч-Сад. - Это точно, - подтвердил Его-Яц, набив рот конфетами. - А то! Я не этот говнюк Кау-Рук, - при этих словах в глазах Дуба-Серга вспыхнули гнев и ненависть. - Но кое-какой умишко у меня есть и этого вполне достаточно. Давайте выпьем! Молодой хозяин дома разлил в бокалы шампанское. Приятели чокнулись и выпили. - Пусть сдохнут все мои враги! - вздохнул младший сын директора деревообрабатывающего предприятия. - Кстати о врагах... Я считаю, что наш верховный правитель допустил ошибку, оставив в живых отпрыска врагов народа Кау-Рука. Дао-Рук и Сяо-Рук сдохли и слава богам! Надеюсь, что перед смертью они помучились основательно. А вот дерьмо врагов народа в лице Кау-Рука живет. И мы должны сделать за правителя грязную работу, то есть убить лоха и говнюка! Нельзя допустить, чтобы этот проклятый хитрожопус сделал впоследствии карьеру и учил всех жизни! - Чего? Да ты чего, чувак, травки обкурился что ли? Ты в своем уме? Это же уголовщина, - проворчал Вяч-Ход. - Одно дело - издеваться над этим лохом в школе и совсем другое дело - убить его! Я в тюрягу не хочу! - И я не хочу, - заныл Его-Яц. - Дурачки вы, дурачки! До четырнадцати лет никто не станет привлекать нас к уголовной ответственности. Мой старший братан работает адвокатом, он знает в этом толк, - уверенно сказал Дуб-Серг. - И потом: откуда людям дознаться, кто убил этого говнюка? Наша полиция ленива и неповоротлива, она все спишет на несчастный случай или нападение неизвестных. Этот профессор кислых супов, как я слышал, все-таки поедет в лагерь со своей чувихой. Сами мы в этот лагерь попасть уже не успеем, хотя могли бы, но у бати сейчас нет лишних бабок. Однако поехать в эти места якобы на рыбалку или охоту для нас вполне реально. Хвала богам, мы не младенцы, сами в состоянии о себе позаботиться. Вы со мной или как? - Да, да! - хором произнесли дружки после небольшого колебания. - То-то же! Я все продумал до мелочей... В лагере будет один арзачок, его тетка работает там поварихой, он поможет нам в этом благородном деле. - Ты якшаешься с арзаками? Фу! - брезгливо поморщились дружки. - Это не простой арзак. Его отец - самый крупный вор в стране. - А-а... Ну тогда ладно... Как уже поняли читатели, в лагере "Дружба народов" будет Полюш, заклятый враг Ильсора и сын вора Игторна. - За наш общий успех! - приятели подняли кверху бокалы с шампанским. - Эх, девок бы сюда! - мечтательно протянул Вяч-Ход. - Да, не помешало бы, - пробормотал Его-Яц, набив рот тортом. - Вы читаете мои мысли, пацаны, - оскалился Дуб-Серг. - Сейчас все организуем. Молодой хозяин дома позвонил куда-то, и вскоре появились известные во всей школе четверо вертихвосток, которые были на два года старше чем Дуб-Серг и его подпевалы. - Привет, парниши. Хотите оторваться по полной? - О да. Платим по высшему разряду! - пообещал молодой хозяин дома. - Окей. Врубайте музыку, мы сейчас приготовимся и придем. Не прошло и полгода, как девчонки в одних лифчиках, перекрикивая друг дружку, стали петь и плясать: О боги, какой мужчина, Я хочу от тебя сына! И я хочу от тебя дочку, И точка, и точка! О боже, какой мужчина, Я хочу от тебя сына! И я хочу от тебя дочку, И точка, и точка! Веселье прекратил средний брат Дуба-Серга, инженер-конструктор, вернувшийся из командировки. Он выгнал всех гостей, пригрозив младшему брату наказанием. - Какие претензии, братан? Предки разрешили мне устроить этот банкет! - заплетающимся языком говорил Дуб-Серг. - С алкоголем и стриптизом? Не верю! Тебе только 13, зачем этот шик и показуха? Мы в твои годы за книжками сидели, а ты кутежи устраиваешь и превращаешь наш дом в бардель! Не стыдно? - Нет. - Да уж... Ладно, алкоголик, иди проспись, потом предки с тобой как следуют потолкуют. Тем не менее поехать на рыбалку Дубу-Сергу с дружками разрешили, к большому негодованию старших братьев, которые недоумевали, почему родители так балуют младшенького. Им бы в свое время за такой кутеж устроили хорошую взбучку. Мушкетеры, проводив своих детей в лагерь "Дружба народов", занялись активной подготовкой к восстанию против менвитов. Они встретились с графом Гервятом, о котором мы уже упоминали, и убедили его примкнуть к ним. Граф Гервят в свою очередь с командиром столичного арзакского горнизона Фобом, который заменил его на этой должности. Столичный гарнизон поддержал мушкетеров. Также стала проводиться активная агитация среди других арзакских солдат. Большинство из них были недовольны тем, что творится в их стране, поэтому также были за восстание. А вот арзакская полиция колебалась. Старший инспектор Берендей еще долго верил в справедливость и в правительницу Маргариту. Корреон не сдавался и готов был бороться до конца. На одном из рынков Солнечного Города он произнес речь и дал клятву на верность своему народу. Среди всего прочего Корреон там сказал следующее: "За одно дворянство и богачей я сражаться не буду, хочу свободы для всего нашего народа, и этому посвящу свою жизнь". Простой народ целиком и полностью поддержал Корреона, а вот арзакская элита в большинстве своем не понимала капитана мушкетеров и не доверяла ему. Лишь граф Гервят со своими единомышленниками поддержал мушкетеров. Сразу после выступления на рынке Корреона ему дорогу преградила Ашка-Сан: - Вот мы и снова встретились, дорогуша. Вижу, ты не теряешь времени даром... Я слышала твою речь и клятву. Браво, браво! Только зачем ты катил бочки на Менвитию, а? Мне, как менвитке, было очень больно и неприятно это слышать. - Я не критиковал Менвитию, сударыня. Судя по всему, вы меня неправильно поняли. - Ой, ой... Ладно, проехали... Ну что? Мое предложение насчет последнего желания по-прежнему в силе. Переспать с тобой - это большая честь, да! Впрочем, если ты хочешь, можем придумать любое другое желание. Как видишь, я вполне демократична. - Другое желание? А что? Это идея... Корреон задумался: - Мое последнее желание заключается в том, чтобы поиграть с вами, госпожа Ашка-Сан. Вы любите играть? - Обожаю, - оживилась Ашка-Сан. - А во что мы будем играть? Может, в прятки? Я с детства люблю эту игру! Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! - Нет, сударыня. Мы будем с вами играть в догонялки. Если вы меня поймаете, то можете делать со мной, что хотите. Договорились? И прежде чем Ашка-Сан успела опомнится, Корреон пустился бежать со всех ног. - Ишь, какой шустрый! - проворчала лейтенант менвитской полиции. - Ну, заяц, ну погоди! Ну погоди, еще не вечер, еще не ясно ничего! И верю я, наступит встреча под крышей дома твоего! Корреон получал серьезные травмы и ранения, но всегда оставался жив. Это бесило Ашку-Сан, которая не привыкла терпеть поражения. - Этот Корреон - крепкий орешек, - пожаловалась однажды она Гван-Ло. - А я тебя предупреждал, - засмеялся в ответ верховный правитель, прихлебывая кофе. - Это очень опасный противник! Теперь ты понимаешь, почему я выбрал для выполнения этого ответственного спецзадания именно тебя? - Так-то оно так, но все же... Он просто издевается надо мной! Заставляет гоняться за собой по всем уголкам союзного государства! Как будто мы с ним играем в кошки-мышки. А, впрочем, так оно и есть, мы играем с ним. - Вот как?! Кошки-мышки говоришь? - еще больше развеселился Гван-Ло. - Это забавно... Ладно, продолжайте в том же духе. - Вот вы смеетесь, повелитель, а мне совсем не до смеха. - Уж не хочет ли великая Ашка-Сан признать свое бессилие и отказаться от этого дела? - нахмурился глава союзного государства. - Ни за что! Я загоню его в тупик, возьму этого проклятого Корреона за горло и уничтожу! - Молодец! Иди работай, моя киса, я удваиваю твое вознаграждение. А у меня и своих забот полно. А тут еще и Рамерийские Спортивные Игры на носу... - Киса? Вы это серьезно, великий Гван-Ло? - А то как же! Твоя мышка в лице Корреона уже наверняка успела соскучиться по своей любимой киске, ха-ха! - Как прикажите, повелитель. - Ашка-Сан поклонилась и удалилась. Отдыхала лейтенант менвитской полиции лишь у себя дома, когда ее муж Гривон, бывший врач-психиатр, а ныне ставший покорным рабом своей жены, благодаря гипнозу, всячески ублажал Ашку-Сан. После ее ухода Гван-Ло и не подумал заниматься государственными делами. Все это успеется, а ему перенапрягаться ни к чему. Здоровье дороже всего. Поэтому верховный правитель, усыпив предварительно Маргариту, искупался в бассейне и попарился в бане. Потом отправился в самый лучший ресторан Солнечного Города и сытно пообедал. Затем остаток дня провел со своей любовницей Сауле-Инь на заброшенной даче покойного правителя арзаков Лиграя. Любовница как всегда стала приставать к Гван-Ло: - Когда же ты бросишь свою старуху-жену, умник? Мое терпение не безгранично! - Как и мое... Когда рак на горе свистнет или после дождика в четверг, - выкрутился на этот раз глава союзного государства. - Мы же с тобой поедем кататься, от пристани отчалит теплоход, на палубе мы будем целоваться, пусть пьяный вечер в небеса плывет... - Ну, ну... Почеши спинку даме своего сердца, мой любимый тигр! - С радостью, пупсик! И Гван-Ло принялся за дело. - Да, да, так... Еще! Еще! Еще! - стонала от удовольствия Сауле-Инь. За ласками и всем прочим время пролетело незаметно. Встречи с любовницей не прошли бесследно. В один прекрасный день Лон-Гор, которому Сауле-Инь доводилось племянницей, и сама любовница явились вместе к верховному правителю с известием о том, что Сауле-Инь ждет ребенка. Гван-Ло улыбнулся, полистал свою волшебную черную книгу и изрек: - Как честный человек я обязан развестись со своей женой и жениться на Сауле-Инь. Но у политики свои законы. Поэтому мой ответ будет таков: аборт и только аборт. Я не могу развестись с Маргаритой, ибо в противном случае арзакский народ окончательно перестанет меня уважать. Вы, великий кудесник Лон-Гор, сами проведете операцию у своей племянницы. - Воля ваша, повелитель, - поклонился врач Лон-Гор, закусив губу. Он уже давно понял, что с Гван-Ло спорить бесполезно. - Смилуйся, могучий Гван-Ло! Я никому не скажу о том, кто отец ребенка! - взмолилась Сауле-Инь. - Скажешь ты это кому-нибудь или нет, не имеет значения! Аборт и только аборт! - Но... - Никаких "но"! Я приказываю тебе сделать аборт, милочка, и ты сделаешь аборт! - Гван-Ло впился глазами в свою любовницу. - Да, повелитель, я все поняла, - низко поклонилась Сауле-Инь. - Я сделаю аборт ради твоего спокойствия. Нет нужды говорить, что верховный правитель применил гипноз к своей любовнице. Лон-Гор провел операцию блестяще. А вот Сауле-Инь будто подменили после аборта, поэтому Гван-Ло настоял, чтобы она отправилась отдохнуть и подлечиться в самый лучший санаторий страны. Старый отставной солдат-артиллерист Мудр-Слаб, долгое время служивший у генерала Баан-Ну, принял решение уйти от хозяина, поскольку пришел к выводу, что жить с таким большим количеством народа он не сможет, учитывая то, что у генерала теперь не только жена, но и двое деток-близнецов. Деньги, которые дал Мудру-Слабу генерал, старик потратил, а точнее прогулял за месяц, поэтому перебивался теперь тем, что с помощью старой шарманки, оставленной ему в наследство родителями, добывал себе на хлеб. Вот пришел он однажды к одной деревне и запел, играя на шарманке: Вот вхожу я в Менвитовку, Сажусь я за стол; Скидываю шапку, Кидаю под стол; И тебя я, красавица, спрашиваю: Что ты будешь пить? А она мне отвечает: Голова болит! Я же тебя не спрашиваю, Что тебе болит, А я тебя спрашиваю: Что ты будешь пить? Или же пиво, или же вино: Или "Фиалку", или нечего! - Подайте что-нибудь на пропитание, - попросил старик, спев песню. Но никто не появился, никто даже куска хлеба ему не подал. Все жители деревни были заняты своими делами, им не было никакого дела до бывшего слуги генерала Баан-Ну. Вдруг Мудр-Слаб увидел человека в форме арзакского мушкетера, который стремительно убегал. Человек приложил палец к губам и спрятался в стогу сена. Спустя ровно минуту появилась Ашка-Сан. - Корреон распрекрасный, выйди на секундочку, - пропела она сладким голосом. - Появись! Сделай милость! Не погнушайся беседы с нами, с убогими! Мушкетер, естественно, не отзывался. Тогда Ашка-Сан обратилась к Мудр-Слабу, показав свое удостоверение: - Я из полиции! Человече, ты не видел тут арзака? С виду неказистый такой, но довольно опасный преступник. Как помнят читатели, Мудр-Слаб был глуховат на одно ухо, но он сразу сообразил о чем идет речь. - А? Чего? Кого? Кролика говоришь? Нет, кролика не видал. - Глухая тетеря! При чем тут кролик? Я говорю об арзаке! Где он? Отвечай! - проревела Ашка-Сан. - Что? О собаке говоришь? Нет, никаких собак здесь нет, - отвечал старик, почесав за ухом. - За дурака меня держишь? Ты видел этого типа здесь? - Ашка-Сан показала Мудр-Слабу фотографию Корреона. Старик задумчиво посмотрел на фотографию: - В жизни его не видел. - В самом деле? А если подумать? Ты в курсе, старик, что бывает за дачу ложных показаний? - Да, благодарю. - Вы в каком полку служили, уважаемый? - строго спросила Ашка-Сан. - Что? - Уши на что? В каком полку ты служил, недоумок? - Девяностый артиллерийский полк, ваша милость. А что? - А то, что ты позоришь нашу Родину и нарушаешь данную тобой когда-то присягу! - Извините, но я доносами не занимаюсь и не припомню, чтобы это входило в присягу. К тому же повторяю: я никогда не видел этого человека. Ашка-Сан впилась глазами в старика, но ровно ничего не увидела в его сознании, кроме мыслей о том, как бы вкусно поесть. - Гм... Ну, блин, как же я могла так оплошать? Должно быть, он все-таки умудрился удрать от меня! Вот сука хитрожопая! Ну мы видали и не таких... А ты, солдатик, знаешь, что бывает с теми, кто врут мне? Лучше не знать... Лейтенант менвитской полиции помахала перед носом Мудр-Слаба кулаком и была такова. Убедившись, что дамочка скрылась, старик приблизился к стогу сена. - Вылезай, добрый человек, она ушла... - Ух, спасибо тебе, - Корреон вылез из сена. - Эта ведьма меня доконала! Рука до сих пор как следует не зажила... Видно действительно среди менвитов есть и неплохие люди... Ну что? Тебе оставаться здесь нельзя, могут арестовать за помощь преступнику. Идем со мной! Или может быть, ты за Гван-Ло? Мудр-Слаб никогда не интересовался всерьез политикой и не входил в оппозицию. Тем не менее Гван-Ло не внушал ему доверия и симпатии. - Я пойду с тобой, - ответил старик после небольшого раздумья. - Вместе будем жить, вместе и умрем, если судьба решит... Терять мне уже ничего... К тому же без ложной скромности скажу, что я неплохой артиллерист, и могу помочь вам с пушками и всем прочим. - Прекрасно! Победим Гван-Ло и заживем счастливо, как в добрые-старые времена. Это касается нас всех, как менвитов, так и арзаков. Не противник я счастья народного, не противник и менвитов, если они добра нам желают, я лишь противник тех бедствий, которые постигли наш край... Один за всех и все за одного, вот наш девиз! Меня зовут Корреон, а тебя? - Как? А-а, меня зовут Мудр-Слаб. И раз уж я связался с вами, то мне следует принять новое имя. Было решено, что Мудр-Слаб станет Сехримниром. В аракской харчевне, которая открылась после создания союзного государства, Корреон накормил как следует голодного старика у которого совсем не осталось денег и раздобыл ему новую одежду. Мудр-Слаб он же Сехримнир был благодарен мушкетеру не меньше чем тот чувствовал признательность к нему и в стал впоследствии одним из самых энергичных руководителей в будущей войне. Но об этом позднее. А тем временем генералу Баан-Ну и его супруге Ксении пришлось искать нового слугу, поскольку никто из них к работе по домашнему хозяйству толком приучен не был. У них в доме побывало в доме множество людей, как арзаков, так и менвитов, но никто из не внушал доверия ни генералу, ни Ксении. Пока однажды у них возле дома появился арзак лет сорока, который играл на скрипке и напевал: Нужно дома бывать почаще, Нужно дома бывать не гостем, Чтобы душою не очерстветь, Чтобы не потерять святое что-то. Не забыть тропинки той, что тебя На дорогу выводила из дома, Что в доме там был грош В цене и по курсу старому. Не забыть как морозом лютым Вмиг замок прилипает к пальцам И откуда на столе твоем Буханка хлеба с пахучим салом. Помнить свою на покосе тень, Не забыть, как зовут соседа, Помнить дружбу и радость встречи, До утра как велась беседа. Помнить каждой птицы пение, Каждый угол в притихшим доме. Судьбу благодарить, за то, что успел Ты услышать мамино благословение. Нужно дома бывать почаще, Нужно дома бывать не гостем, Чтобы душою ты стал чище И не потерял святое что-то. Генерал с супругой пили кофе с пряниками. Близнецы спали во время тихого часа. Ксения выглянула в окно, окинула соотечественника оценивающим взглядом и он ей понравился. - Здорово, земляк! - весело крикнула она. - Заходи, не стесняйся, гостем будешь. - Премного благодарен! - поклонился арзак и вошел в дом. - Здавствуйте, люди добрые. Кстати, меня зовут Фог. Баан-Ну с женой представились и предложили арзаку кофе. Гость согласился, но вызвался сам его приготовить, поскольку у него этот напиток имелся, а вот у Баан-Ну кофе было на исходе. Также Фог угостил хозяев очень вкусными арзакскими кренделями по которым очень соскучилась Ксения ибо поблизости в магазинах они были очень редко. - Ну вот, дорогой, мы и нашли себе нового слугу, - прошептала Ксения Баан-Ну. - Что? Ты хочешь взять этого шута горохового? - возмутился генерал. - Твой любимчик Мудр-Слаб точно такой же шут. - Такого как Мудр-Слаб у нас уже больше не будет, - вздохнул Баан-Ну. - Ну ладно... Наевшись и напившись, хозяева принялись расспрашивать гостя. - Ищешь работу, земляк? - улыбнулась Ксения. - Да, ибо одной музыкой сыт не будешь, сами понимаете. - Ты женат? - поинтересовался генерал. - Нет, разведен. Два года был в браке, но потом мы с женой расстались, ибо она совершенно не уважает меня как личность. - Гм... Дети есть? - Нет, - погрустнел арзак. - Был сын, но он умер, когда ему не было и года, тяжелый менингит, врачи не смогли его спасти... - Кошмар! - покачала головой Ксения. - Это в наше-то время! Не держи зла на моего мужа, земляк, он порой бывает нетактичен. Баан-Ну побарабанил пальцами по столу. - А лет тебе сколько? - Сорок один. - Родители есть? - Нет, умерли. - Что ты вообще умеешь делать? - Я - музыкант, скрипач, лауреат конкурсов, певец и композитор. - Вот как?! И даже композитор? - фыркнул Баан-Ну. - Ну меня это особо не интересует... А как у тебя по хозяйственной части? - На все руки мастер, - похвастался Фог. - Печник, столяр, плотник, маляр, штукатур. Учился всему понемногу, ведь пить-есть надо, сами понимаете... Убирать, стирать, готовить еду, все это по мне! Детей могу нянчить... - Это нам кстати, - смягчился генерал. Послышались голоса проснувшихся близнецов - Айфона-Ну и Гугла-Ну. Мать закудахтала над ними, но дети почему-то не унимались. Тогда Фог с разрешения матери взял малышей на руки и запел: Живется очень хорошо в лесу зеленом и большом В компании своих друзей, таких же, как и я зверей. Наш лес никак нельзя губить, в лесу родном хочу я жить. Грибы, орехи собирать и аромат цветов вдыхать. Зверюшки разные в лесу, здесь можешь встретить ты лису, Медведя, белку, и кота, сороку, мышь и воробья. Наш дом родной мы бережем, мы очень дружно в нем живем! Без ссор, без драк и суеты, в лесу добрее станешь ты. И, о чудо! Детишки сразу успокоились и даже стали улыбаться арзаку. Это окончательно убедило Ксению в том, что Фог вполне годится для слуги. - Видишь ли, друг, мы люди небогатые, - осклабился Баан-Ну. - Денег мне не надо. Кормить, поить будете и на том спасибо, - отвечал Фог. - Его к нам сами боги послали, муженек, - прошептала Ксения. "Говорит совсем как Мудр-Слаб", - восхитился про себя генерал. Вот так у Баан-Ну и Ксении появился новый слуга по имени Фог. На следующее утро генерала и Ксению разбудил вкусный запах кофе с булочками, а также песня, которую пел Фог: Нам всегда в битвах за судьбу арзакского народа Был другом и братом менвитский народ. И Маргарита озарила нам путь к свободе, И Гван-Ло ведет нас к светлым высотам. Десять лет прослужил у генерала Баан-Ну Фог, пока трагически не погиб, спасая во время пожара близнецов Айфона-Ну и Гугла-Ну. И хотя в то время арзаки уже были рабами и не имели никаких прав, Баан-Ну похоронил своего слугу с почестями, как члена семьи. Спустя какое-то время место Фога занял юный и расторопный Ильсор.