Нашествие менвитов.

"С некоторых пор в наших краях можно увидеть женщину в арзакском плаще и в черном капюшоне на голове. Лицо хотя и смуглое от солнца и ветра, но красивое и привлекательное, глаза живые, и всегда блестят на них слезы. Видели ее в разных местах в том числе в горах, под деревьями и даже посреди поля. После заката солнца она садится на камне, пеняет на судьбу жалостным голосом и умывается слезами. Говорят, те, кто приближался к ней, слышали такие слова: "Некому доверить тайну сердца моего!" Кто же эта таинственная женщина и о чем она горюет? Далеко ходить не нужно, давайте оглянемся вокруг. Братья и сестры! Разве все должно быть так, как есть теперь? Разве справедливо стыдиться своего языка, обычаев и одежды? Ведь наше государство - самое древнее на Рамерии, после народа великанов, разумеется. Сколько славных людей наша арзакская земля вырастила! Испокон веков арзаки говорили и писали на своем родном языке, не стыдясь его. С некоторых же пор часть наших, то есть нашей арзакской элиты оделась в менвитские одежды и заговорила по-менвитски. Даже наших песен стали стесняться, деревенскими их называют. Гван-Ло, вне всякого сомнения, рад-радешенек. Еще бы! Стоит ли удивляться, что эта таинственная женщина плачет и горюет? Нет, братья и сестры, ничего удивительного в этом нет. Ведь наша страна сейчас переживает трудные времена. Братья и сестры! Наши язык и культура - это самые главные наши богатства. Без языка нет культуры, а без культуры нет и нации. Не стыдитесь наших обычаев и прочего! В любом случае наш народ не погибнет, я уверен, и придет время, когда он проснется и скажет нашим соседям менвитам так: "Служили мы вам — заплатите вы нам! Нам денег не нужно, ибо своего хватит хлеба. А скажите нам только: "Вы свободные арзаки и точка!" От прадедов спокон веков нам осталось наследство! О ней поют нам в сказках-снах весенние проталины, и шелест вереска в лесах, и в поле дуб – опаленный. Ни белым днем, ни в темную ночь, ни на одно мгновение, я этот клад не брошу прочь, - врагам нашим на съедение. Ведь наследство наше зовется сторонкой родимой. Мой родной, милый уголок, как ты мне мил! Люблю народ наш арзакский, домики в зелени садов, шум наших гор и лесов, и реки, что воды несут в неизведанную даль, и склоны берегов песчаных, и холод чистых ее волн. Арзакия, родина синеокая моя, твой народ дождется золотистого и ясного дня! Берегите друг друга! Не теряйте веры в лучшее!" Из записной книжки Корреона капитана арзакских мушкетеров. - Люди, которые говорят на арзакском языке, не могут ничего делать, кроме как разговаривать на нем, потому что по-арзакски нельзя выразить ничего великого. Арзакский язык - бедный язык, - сказал как-то раз Гван-Ло, никого не стесняясь. - Но ничего страшного, скоро все обитатели нашей славной Рамерии станут говорить только по- менвитски! - Как ты мудр, дорогой мой муж, - просияла одурманенная чарами верховного правителя Маргарита и расцеловала Гван-Ло. Умные же люди пришли в ужас от этих слов правителя, потому что на самом деле все обстоит как раз наоборот. Это менвитский язык - бедный язык и на нем нельзя ничего выразить великого. Но у Гван-Ло свое мнение на этот счет и спорить с ним никто не решился. В Солнечном Городе и других местах Арзакии все чаще слышалась менвитская речь, и не только из уст менвитов, но и самих арзаков, как это ни странно звучит. Гван-Ло повел пропаганду таким образом, чтобы на просторах союзного государства основным стал именно менвитский язык, а не арзакский. Нам менвитском языке стало вестись основное делопроизводство, писаться документы, газеты, книги, законы, указы и так далее. Верховный правитель стремился, чтобы арзаки усвоили менвитский язык как свой родной. До закрытия арзакских школ и запрета языка соседей дело еще не дошло, это произойдет позднее. Звучали слащавые речи о том, как круто быть менвитом. Об этом вещалось по радио, телевидению и так далее. Последствия оказались плачевными для арзакского народа. Часть арзаков оделась в менвитские одежды, заговорила на менвитском языке и даже получила менвитские паспорта. Свой родной язык и обычаи они предали забвению, как это ни печально звучит. Самые первые кто получил менвитские паспорта были правительница Маргарита и ее старшая дочь Ксения, которая вышла замуж за генерала Баан-Ну и родила ему двух сыновей-близнецов. Младшая дочь Маргариты Вэйлин, которая, как помнят читатели, вышла замуж за менвитского полководца Сув-Мура, от менвитского паспорта отказалась, несмотря на уговоры. Потом паспорта получила часть полукровок, проживающая на территории Арзакии, и новые арзакские полицейские во главе с Игторном. Остальные полукровки колебались относительно получения менвитских паспортов. Гван-Ло нисколько не беспокоило то, что не все арзаки хотят получить менвитские паспорта. Для него получение паспортов и иже с ним было лишь большим спектаклем. Верховный правитель вовсе не собирался делать арзаков полноправными менвитами и гражданами впоследствии. Для него арзаки были нужны как рабы, выполняющие за менвитов всю основную тяжелую работу, и не более того. Одна часть арзакских богачей во главе с фабрикантом и мануфактурщиком Гарготом, о котором мы уже упоминали в одной из предыдущих глав, решила лично выразить верховному правителю свое почтение и получить менвитские паспорта, несмотря на то, что свои обещания Гван-Ло выполнять не спешил. Остальная часть богачей во главе с директором тракторного завода Агрестом создали подпольную организацию "Молодая Арзакия" для борьбы с захватчиками, куда принимали всех желающих, в том числе и несовершеннолетних. Именно в ее состав входит Дундар, двоюродный брат Ильсора. "Молодая Арзакия" была готова сотрудничать с Корреоном и его сторонниками, правда, далеко не во всех их делах и начинаниях, поскольку взгляды и идеи Корреона всегда были чужды арзакской аристократии. Таким образом среди арзаков не было единства. Часть из них поддержала Гван-Ло, а те, кто выступал за независимость, разделились на два лагеря. Один лагерь представлял Корреон со своими сторонниками (мушкетеры, крестьяне, ремесленники, солдаты, рабочие, интеллигенция, небогатое дворянство, а также граф Гервят со своими единомышленниками), второй - лишь крупные богачи и прочая арзакская элита. Гван-Ло принял гостей очень любезно, вручил им уже приготовленные менвитские паспорта и произнес небольшую речь: - Наши оппоненты говорят и пишут о менвитском варварстве на фоне арзакской цивилизованности. Но если полистать героические страницы истории менвитского народа, то возникает совсем другая картина. К тому же наш менвитский народ никогда и никого не стремился насильственно обратить в свою веру. Следовательно, все то, что говорят наши оппоненты, негуманная и беззастенчивая ложь! И я рад, господа, что вы понимаете это. Поздравляю, дорогие друзья, от всей души поздравляю! Теперь вы самые настоящие менвиты и должны этим гордиться! Забудьте о своем арзакском прошлом, оно не стоит того, чтобы с ним возиться! В добрый путь, братья! - Так и поступим, - льстиво заулыбались Гаргот и остальные богачи. - Жить в Менвитии нам гораздо лучше и приятнее чем в какой-то вонючей Арзакии! Будем молить богов чтобы и остальные арзаки также стали менвитами. А с националистами пора покончить раз и навсегда! - Что же, - благосклонно улыбнулся Гван-Ло. - Думаю, что совместными усилиями мы победим Корреона и ему подобных. Горр-ау! - Горр-ау!!! Потом состоялся банкет на котором все пили за здоровье верховного правителя и смерть его врагов. - Мы служим великому Гван-Ло! - хором сказали по-менвитски все участники банкета после завершения торжества. - Очень жалко, что не пришел Корреон со своими товарищами, - притворно вздохнул верховный правитель. - Это их проблемы, - со злобой произнесла правительница Маргарита. - Пойдем прогуляемся, дорогая, а потом ты ляжешь отдохнуть, выглядишь ты неважно, - заметил Гван-Ло. Прогулявшись с женой и усыпив ее, верховный правитель уже хотел было отправиться к двум своим юным любовницам, которые работали в арзакском музее народной архитектуры и быта. Сауле-Инь, некогда его возлюбленная, которая забеременела от Гван-Ло и по его повелению сделала аборт, с некоторых пор перестала интересовать верховного правителя. Впрочем, Сауле-Инь и сама не настаивала на новых встречах. Вернувшись из санатория, она стала помогать в работе врачу Лон-Гору, своему дяде. В отличие от Маргариты, Сауле-Инь не находилась постоянно рядом с верховным правителем, поэтому постепенно действие его чар ослабло. И затаила Сауле-Инь в душе злобу против Гван-Ло за то, что он буквально заставил ее сделать аборт. Да, она была многим обязана верховному правителю, но не могла Сауле-Инь простить такого унижения над собой. Гван-Ло уже собрался было идти развлекаться с девушками, как вдруг увидел арзакский самолет. " А ему что тут нужно?" - подумал верховный правитель. Самолет приземлился, из него вышел красивый летчик в форме, разбросал какие-то листовки, забрался в самолет и вновь взмыл в небо. Гван-Ло приблизился, взял одну из листовок и побагровел. Там было написано следующее: "Раздавим менвитскую гадину! Смерть Гван-Ло!" - Проклятье! Что вы стоите, как засватанные? - обрушился верховный правитель на солдат. - Неужели вы своими куриными мозгами не можете сообразить, что делать? Болваны, олухи, дармоеды! Живо включайте мозги! Самолет сбить и уничтожить, а арзака доставить ко мне лучше всего живым! Менвитские летчики во главе с майором Эль-Наром, двоюродным братом Сув-Мура, несмотря на упорное сопротивление арзакского летчика, сбили самолет. Несчастный арзакский летчик потерял сознание, получил много ушибов и к тому же сломал ногу. Благородный Эль-Нар решил проявить великодушие, поэтому он доставил своего арзакского коллегу к врачу Лон-Гору и попросил о нем позаботиться. Как только бедняга пришел в себя Лон-Гор сказал, что восхищается мужеством летчика и для него не имеет значения кто он, ведь врач не политик и ему чужды все политические бредни. - Поправляетесь, господин... Кстати, как ваше имя? Не сразу поверил арзак в искренность менвита. - Достали со своей менвитской хитрожопостью! Меня это бесит! Сидели бы вы у себя дома, лузгали семечки да золу пересыпали! Только на это вы, менвиты, и способны! - Я понимаю ваши чувства, но будьте благоразумны! - Лон-Гор ласково коснулся руки пациента. - Я не политик, я врач и для меня вы пациент, а не враг. Как вас зовут? - Да пошел ты! Арзак вновь провалился в забытье. Когда он опять пришел в себя, то увидел Сауле-Инь, которая осторожно вытирала ему лоб. - Доброе утро, - произнесла медсестра. - Как самочувствие? Посмотрел арзакский летчик на менвитку и не смог отвести от нее глаз. Арзак злился на самого себя, но ничего не мог поделать. - Вы служите Гван-Ло? - наконец выдавил он из себя. Женщина нахмурилась: - Поверьте, я не меньше вашего не люблю этого урода. - Врете, да? - Нет, мне не до вранья. Кстати, меня зовут Сауле-Инь. А вас? - Кастрычник. - Какое любопытное имя! Рада знакомству... Арзак прикрыл глаза. Чуть позже он даже согласился немного поесть, к радости Сауле-Инь, которой очень понравился этот человек с первого взгляда. В палату вошел Лон-Гор. - Как поживает наш пациент? - весело спросил он. - Благодарю, сударь, мне уже получше, - ответил летчик. - Его зовут Кастрычник, - сообщила Сауле-Инь. - Вижу, вы поладили, это хорошо, - одобрительно кивнул Лон-Гор, осмотрел больного и остался доволен. - Да, молодой человек, дело идет на поправку, перелом у вас не очень серьезный. Вам повезло... Кастрычник, значит... А я Лон-Гор... Постойте... Вашу сестру зовут Тара? - Вы знаете мою сестру? - изумился арзак. - Предупреждаю: если с ней что-нибудь случится, я разорву вас на части, разорву! - Успокойтесь, никто не причинит вред вашей сестре! - заверили его Лон-Гор и Сауле-Инь. Лон-Гор и Тора познакомились в одном из храмов Богини-Матери, где та была регентом. Несмотря на разницу в возрасте (Таре недавно исполнился двадцать один год, а Лон-Гору - сорок восемь), они начали встречаться. Хоть и не сразу, но девушка поверила менвиту и полюбила его всем сердцем. Лон-Гор также полюбил Тару, хотя и не осмеливался признаться себе в этом. - Так что это значит? - поинтересовался однажды Гван-Ло. - Где этот арзак, который прилетел на самолете и разбросал эти гнусные бумажки? Эль-Нар пояснил, что произошло и заметил, что арзака можно будет переманить на сторону менвитов, когда тот поправится. - Один не в счет, - проворчал верховный правитель. - Кто еще может поручиться за этого летчика? - Я! - воскликнул полководец Сув-Мур. - И я ручаюсь за этого арзака, - подхватил Лон-Гор. - Ну уж если наш дорогой доктор поручился за этого лазутчика, то так тому и быть, - задумчиво кивнул Гван-Ло. - Давайте проведем этот эксперимент. Мало-помалу летчик Кастрычник проникся доверием к Лон-Гору и его племяннице. Сауле-Инь полюбила арзака, а тот ответил на ее чувство. Несколько раз Кастрычника навещала сестра Тара, которая была рада видеть брата живым и счастливым. Когда Кастрычник уже почти поправился к нему пришли Эль-Нар, начальник полиции Игторн и богач Гаргот, которые стали уговаривать летчика добровольно вступить в ряды менвитской армии. - Мне нужно подумать, - ответил на это Кастрычник. - Думайте, товарищ дорогой, но не слишком с этим затягивайте, - сказали визитеры на прощание и ушли. После их ухода Кастрычник после совещания с Лон-Гором, его племянницей и сестрой, которая пришла его навестить, пришел к выводу, что ему нужно уходить. Лон-Гор вызвался на свой страх и риск встретиться с Корреоном, чтобы тот помог им устроить суматоху в результате которой Кастрычник сбежит. Сауле-Инь решил уйти со своим возлюбленным, тем более, что Гван-Ло вряд ли ее хватится. Лон-Гор уговаривал племянницу остаться с ним, но та была непреклонна. - Прежней Сауле-Инь больше нет, Гван-Ло убил ее, - заявила она. - И я не успокоюсь, пока не отомщу этому гаду! И вот Лон-Гор предстал на очи Корреона. Поначалу его не хотели к нему пускать, но капитан мушкетеров, узнав в чем дело, решил принять менвитского врача. - Каким ветром вас занесло сюда, сударь? Только не говорите, что вас прислал Гван-Ло... - Нет, господин Корреон, я пришел по собственному почину. - Тогда я вас внимательно слушаю. Задав врачу несколько вопросов после его рассказа, Корреон убедился в искренности Лон-Гора. - Что же... Будет вам хорошая заварушка, только держитесь! А может все-таки вы сами присоединитесь к нам? Ну что у вас общего, Лон-Гор, с этим сбродом? - Ничего общего, - кивнул врач. - Да только я давал присягу, когда поступил на службу к нашему правителю, и поэтому дезертировать не могу. - Да, понимаю. Ну хорошо, тогда до свидания, думаю, вам лучше вернуться во избежание подозрений. Нападение арзаков было таким стремительным и неожиданным, что менвиты не смогли его отразить. Кастрычник и Сауле-Инь отправились вместе в лагерь Корреона, который находился в укромном месте, с песней: Зачем терпеть в расцвете сил Ярмо порабощения? К оружью, братья! Наступил Великий час отмщения. Твердят: безгрешны наши правители, А руки их кровавы. Мы сами троны возвели. Тряхнуть их - наше право! Девизом каждый патриот Смерть иль свободу изберет. Еще сегодня ваш денек. Зато и наш не так далек! Пусть золотой наступит век, Былое в бездну канет, И человеку человек Навеки братом станет. И верю я: настанет день, - И он не за горами, - Когда листвы волшебной сень Раскинется над нами. Забудут рабство и нужду Народы и края, И будут люди жить в ладу, Как дружная семья! Гван-Ло был вне себя. Но он привык доверять Лон-Гору, поэтому не стал проверять правду тот говорит или обманывает. Даже с помощью магии. - Вас, дорогой друг, я ни в чем не виню. Вы хотели как лучше, а получилось как всегда... Сауле-Инь он также не поинтересовался, поскольку уже давно потерял к ней какой-либо интерес. А вот Эль-Нар с Сув-Муром получили по полной. - Впредь, мои дорогие, оставьте свои джентльменские замашки для другого. Мы на войне, поэтому должны действовать соответственно! В ближайшее время вам обоим не видать прибавки к жалованию, а вам, господин Эль-Нар, не будет повышения, как планировалось ранее! Все ясно? - Так точно! - хором произнесли подчиненные. - Тогда идите, работайте и только попробуйте мне устроить что-нибудь наподобие в дальнейшем! Гван-Ло даже побелел и покраснел от гнева. "Я этим арзакам устрою! Они у меня попрыгают!" Верховный правитель не привык бросать слова на ветер. Из арзакских магазинов исчезли мука, соль, сахар, икра, мясо, колбаса, яйца, чай, кофе, конфеты всех видов, а также носки и даже лампочки, несмотря на предстоящие рамерийские спортивные игры. Причем это касалось только обычных магазинов для простого народа, для элиты в специальных магазинах все оставалось по-прежнему, поскольку Гван-Ло не терял надежды с помощью фабриканта и мануфактурщика Гаргота переманить остальных богачей на свою сторону. Лон-Гор сделал предложение Таре, поскольку считал, что в данной ситуации торопиться можно и нужно, раз время непростое. Он даже добыл для возлюбленной менвитский паспорт на всякий пожарный случай, выдав Тару за круглую сироту без роду и племени, но тем не менее желанную и любимую. Тара согласилась. Сыграли скромную свадьбу, поскольку жених с невестой не терпели излишней роскоши и шика. Тайком их поздравили Сауле-Инь и Кастрычник. Гван-Ло завидовал Лон-Гору, поскольку Тара ему понравилась. - И где вы такую красавицу нашли, дорогой друг? Всю Арзакию обошли, верно? - лукаво спрашивал верховный правитель. Врач лишь скромно улыбался. Новобрачные были счастливы и растроганы до слез. А на следующий день в Солнечный Город прибыли остатки разбитых менвитских отрядов Беса-Хрю и Тардис-Дари, которым нанесли поражение Корреон и прочие. - Вы что, на именинах у живодеров были? - спросил Гван-Ло. - Мы разбиты... Мы уничтожены... От наших воинских частей остались лишь одно название... Корреону помогают боги и духи однозначно! Гван-Ло впал в такую ярость, что пришлось даже дать ему успокоительное. Немного успокоившись, он велел покарать всех оставшихся в живых смертью, несмотря на просьбы и мольбы о пощаде. По древнему менвитскому обычаю солдат побили камнями. В результате менвиты стали еще больше бояться и уважать своего верховного правителя чем прежде. Из Менвитии было вызвано еще 90-тысяч вспомогательных войск и несколько отрядов полиции. "Хочешь поиграть со мной в войну, Корреон? - думал верховный правитель. - Что же, давай поиграем. Я вам устрою такую войну, арзаки, что все ваши прежние проблемы вам покажутся детским утренником!"