Так похожи

      Вот нельзя было спокойно, тихо и незаметно пройти. Так, чтобы никто не приебался. Нет, угораздило наткнуться на стаю мутантов. Молодец, Морозов, за все свои годы пребывания в зоне, ты так и не научился чуять этих тварей и обходить за километр. А ведь казалось бы: сам почти мутант, должна быть хоть какая-то польза от твоего дерьмового положения, но нихуя. Припадки, исчезнувший авторитет в группировке, а еще непонятные мысли и образы в усталом мозге, которые хер поймешь.       Обычно все неприятности происходили внезапно, не давая никаких намеков или предупреждений. Но небо настолько потемнело, что невольно стало тревожно.       Павел хромал, держался за раненую ногу и сжимал пистолет в руке, так как патроны он все просрал на какую-то образину. Мало этого, так еще и задание нихера не выполнил. Даже то, что он рискует помереть от кровопотери, не так хуево, как провал миссии. Майор же, доверенное лицо...       Это, конечно, не так плачевно, но все явно пошло под откос именно тогда, когда на руках он обнаружил какие-то темные пятна. А следом и уплотнения и опухоли на коже. Из-за них он поменял перчатки и старался не смотреть на собственные кисти. Они болели дико, особенно возле аномалий. Этакий радар, только нахер не сдавшийся, из-за этого Павел и ходит сейчас с одним Макаровым. Кто ж знал, что при повышенной радиации вообще пиздец происходит?       Вены набухали, постоянно эта херня чесалась, но ничего мужчина сделать не мог. Никто не знает, что их за твари окружают, а тут новая болезнь, и ходить к учёным явно бессмысленно.       Позади раздавалось опасное рычание, но, будучи даже раненым, Морозов оставался быстрее неизвестной твари. Вот повезло: наткнуться первым на то, что еще нихуя не изучили. Да и наврятли изучат, мутант гораздо опасней большинства, и связать его не получится. По крайней мере, просто. А о нем вообще знают?       Радовало, что погоню не устроили. А то другая нечисть бы присоединилась, это уж точно.       Прорычав проклятия, ходок сжал пистолет, от раздражения Калашников чуть нахер не выбрасывая, похромал к ближайшим заброшенным домам. По-любому, там должно было остаться что-нибудь, что помогло бы ему. Обычно он не лазил в чужие тайники, но ситуация требовала обратного, а в рюкзаке, как назло, вазелина аптечек не наблюдалось. Досадное упущение. Не заметил, теперь расплачивайся за ошибку. А ведь знал же. Знал, что только хуже будет.. ему же.       Вот забор. Пять метров — и осталось потерпеть еще совсем немного. Буквально чуть-чуть.       Он верил в эти слова в начале. По мере их частого воспроизведения в мыслях, или пускай даже в слух, они теряли свою ценность. И Морозов уже нихера не верит, что все наладится.       Словно само это место не ломает его, а ждет, когда он сломается сам. И заодно подарило мерзкую опухоль на руках и затылке, из-за которых ходить на миссию в одиночку стало практически, невозможно, ведь они начинают дико болеть при любом намеке на радиацию, а за невыполнение миссий Корбут не брезгует проводить в своем кабинете дисциплинарные беседы. Павлик умудрился всё-таки проебаться и не хотел продолжения, однако здесь словно все идет против него.       Раздался хлопок. А следом за ним моментально выстрел, нечеловеческий визг и что-то с глухим грохотом упало.       Павел никогда не был альтруистом и за всю свою жизнь так и никому толком не помог, но в этот раз его что-то буквально толкнуло, сказав: «Пиздуй спасать». На всякий случай Морозов перезарядил огнестрел.       Держись, мужик.       Как можно скорее он двинулся к ближайшему выбитому окну и кое-как перелез через него. Сначала было непонятно, куда идти, но вновь раздались щелчки и глухие удары.       Морозов аккуратно выглянул из-за угла и проматерился про себя. Будто все мутанты сговорились и самые опасные из них припёрлись сюда. Тварь стояла к нему спиной, а перед ним лежал человек в шлеме со знакомой эмблемой. В этот миг Павел задумался, а не бросить ли тогда все это нахуй, с такими-то обстоятельствами. Ведь эта хуйня может без проблем завалить их обоих и в добавку целый отряд хороших бойцов, не то, что полудохлого рейнджера и красного с пистолетиком, максимум готового защитить от бешеных псов. В количестве одной штуки.       Тут надо брать хитростью. Патроны никак не помогут, и как-то того тоже вытащить надо... Что уже наврятли. Блять, и что только сподвигло его на эту херню?       Он посмотрел на верх. Огромная дыра на потолке. По факту, здание имело два этажа, но уцелел только весь первый, а второй нахер почти обвалился.       Павлик развернулся. Тащиться до лестницы слишком долго, забираться вверх тоже..       А еще везде были пустые гильзы, кровь, и следы от когтей. Сразу видно, человек не раз имел дело с мутантами.       Нога, кстати, перестала истекать столь ценной для организма жидкостью, однако ходить стало не менее больней. Красный поднялся, не сразу соображая, что вообще собирался делать.       Деревянный пол грозил заскрипеть и Морозов очень хотел, чтобы тот оставался таким же безмолвным. Он честно не знал, что предпримет в том случае, если его план не сработает или в комнате не окажется тяжёлой мебели. Окинув взглядом помещение, наткнулся взглядом на тумбочку. Увесистую тумбочку.       Красться было тяжело. Особенно тяжело не выдать за спиной, когда сам как паровоз.       Но тот парень отвлекал внимание и сам шумел, как только можно, стараясь отвлечь все внимание на себя. Тянул время, когда зверь хватал его за предплечья и с лёгкостью поднимал, скалясь, или проводил острыми когтями рядом с горлом.       Морозов с кряхтеньем встал, хватая мебель и замахиваясь ее над головой обернувшейся твари, но коммунист быстрее ударил по лбу зверя. Тот, с тихим рыком, пошатнулся и упал. На месте удара образовалась вмятина, но эти черти слишком живучие, чтобы умереть так просто.       Тумба сломалась и он выбросил ненужные деревяшки, подходя к неизвестному. Тяжело дыша, он протянул руку, за которую рейнджер (нашивка выдала его с потрохами, как собственная Павла) с готовностью уцепился.       — Здесь был второй. — голос показался смутно знакомым, но Морозов так не смог вспомнить, где слышал его раньше, бессовестно пропустив смысл фразы. Да и если не пропустил бы, результат тот же.       Его повалило, затылок ударился обо что-то твердое и не сразу до него дошло: его тащат. Удивительно, не вырубился.       Взвыв от боли, он принялся пинать напавшего, однако тщетно. Макаров выпустил из себя от силы пять патронов, и сразу же заклинил. От досады он кинул механизм в рожу твари.       Раздалась автоматная очередь. Хватка моментально ослабла, хотя синяки с ранами останутся на очень долго.       У того вроде было выбито из рук оружие.. да, точно. Оно валялось в углу. Майор поднялся на локтях, зашевелился другой мутант, недобитый: спартанец и его прикончил. По крайней мере, мужчина надеялся, что несколько десятков грамм в мозгах оборвали им жизнь.       Над ним наклонился спартанец, помахав перед лицом. Хотелось усмехнуться или засмеяться, ведь Павел уже не рассчитывал выйти из этой передряги живым. Тогда он потряс его за плечо, и красный, проморгавшись, со стоном сел. И вскрикнул от неожиданности: без всякого намека в него вкололи шприц.       — Конечно, спасибо, но в следующий раз предупреждай. — нахмурился Павел, рефлекторно взявшись за уколотое место.       Тот с опозданием кивнул и кинул шприц сторону, взяв свой рюкзак. Достал пачку бинтов и распаковал. Морозов особо ничего не мог сделать. Призывает — пусть тратиться, ему же лучше.       Это было утром. Он почти не мог идти — у твари были слишком длинные когти и она не побрезговала нанести как можно больше вреда перед своей гибелью.       Рейнджер донес его до базы красных, несмотря на недружелюбный нейтралитет коммунистов.       И его заглотила такая вина, что он не смог больше поднять своего взгляда, пусть и травил свои шуточки, стараясь нарушить неловкую тишину.       Черт знает, из-за чего. Из-за всего и ничего одновременно.       Как же Павел был зол, когда в следующий раз увидел на Черном тот ебучий брелок, который отдал тому человеку.       И одновременно до неловкости счастлив