Тёмная сделка

Вечер настал как-то незаметно. Вторую половину дня Грей гонялся за Бартом, а за Греем — Манекены с Мишкой… А вот насчёт того, что Грей не найдет пакет с фото, Салли был не прав. Парень без труда отыскал вещь в одном из помойных ведер. Черноволосый провел рукой по замазанной части фото. Это была, скорее всего, какая-то грязь. Черная, как угольная гуашь. Раньше парень думал, что это краска. — «Ее наверняка можно отколупать или смыть, — размышлял Грей. — Хотя нет, смывать нельзя, вдруг испорчу еще больше картинку.» Грей посетил ужин, откуда выкрал небольшой ножик. Точнее позаимствовал. Человек решил лечь спать пораньше, чтобы завтра были силы для нового марафона. А перед этим он отскребал грязь от фото и перед ним открылась весьма необычная картина. Замазанный персонаж оказался Золотым Смотрителем… вернее… Золотой Смотрительницей. Да, это была статуя, похожая на остальных Наблюдателей, но женского пола. Девушка была достаточно хрупкой и тоненькой, особенно по сравнению с рядом стоящим здоровяком-Бартоломью. Она имела узкое аккуратное золотое лицо, большие черные глаза с фиолетовыми огоньками вместо зрачков. Ее волосы были не кудрявые, как у обычной статуи, а прямые и завитые книзу. Камзол ее был темно-фиолетовым, шляпа сиреневая с золотыми краями и геральдической лилией посередине, которой нет у Смотрителей. Больше ничего разглядеть не удалось, так как герои были видны по пояс. — «Симпатичненькая, — сказал Грей. — Я-то думал, что Малак умеет делать только этих громил. Интересно, кто она…» — «Бывшая пассия Бартоломью!» — послышалось позади Грея. Парень обернулся — Спенсер. — «Ох, колокольчик бы тебе на шею!» — пробурчал черноволосый. — «Привык, что мне нельзя попадаться в поле зрения людей, а то придется постоять», — ответил Спенсер, смотрясь в большое зеркало, в котором можно было увидеть себя с головы до пят. Кстати, оно находилось рядом с диваном, где расположился Грей. Поэтому ему удалось увидеть, чем парень занимался. Страж оценивающе глядел на себя, периодически довольно вскидывая бровями. Видать, ему нравилось в очередной раз убеждаться, как он хорош собой: красивое солнечно-золотое лицо, ухоженный белый камзол, завидная мускулатура… — «Почему бывшая?» — спросил Грей. — «Она умерла», — ответил Спенсер. — «Умерла?» — «Да, погибла при разрушении поместья. Тогда пришел очередной смертный, которого удалось уничтожить лишь Нико с Мишками. Остался в живых только он. Именно тогда и погибали некоторые монстры.» — «Бартоломью любил ее?» — «Да, — сухо сказал Страж. — И она выбрала его, а не меня. Как она могла отказать мне, элитному Стражу, за спиной которого только убитых людей?» — «Наверное, ей не был интересен монстр, который только хвастается своими мышцами и наградами, — сделал вывод человек. — Я бы на ее месте тоже бы не влюблялся в тебя.» — «Ой, да ну тебя, раскаркался здесь! — прошипел Спенсер. — Ты-то чем лучше? Не прячь это: я читаю мысли.» Грей молчал. И понятно, почему. У этого Стража работа такая, что поделаешь? А Грей-то имел тогда выбор: получить желаемое и совершить преступление или воздержаться. — «Хах, так и знал, — засмеялся Спенсер. — Ну и ладно. Пойду я спать. Жаль, что Мерлия погибла. Она была бы моей, а то Бартоломью вряд ли ее заслуживает…» Страж удалился. — «Говоришь, что она была бы твоей, если бы не Бартоломью? — думал Грей. — А может, это ты рассорил его и Агату? Ах, чтож, потом с этим разберемся, тем более не мое дело, на самом деле… пора спать…»

***

Примерно в 2 часа ночи… Бартоломью на цыпочках вышел из комнаты. Статуя увидела, как Грей смотрит сны. — «Ну ладно, краем глаза гляну и уйду», — сказал себе шепотом он и подошел к диванчику. Гигантская рука Смотрителя прикоснулась в плечу человека.

***

Воспоминания Грея из детства… Грей всегда отличался от других детей. Но не тем, что обладал какими-то особыми способностями. Наоборот — он на всю жизнь обречен был быть умственно отсталым после того, как его почти сразу после рождения случайно уронила медсестра. Конечно, отсталость проявилась много позже, примерно ближе ко второму дню рождения, то есть тогда, когда ему исполнился один год. Ребенок с трудом ползал и ходить научился лишь к трем года, а разговаривать только к пяти. В детском саду над ним все издевались. Дети его возраста уже мало-помалу считать и читать умели. Они просто не понимали беднягу Грея и не особо-то и стремились с ним заводить дружбу. Хотя нет, некоторые дети все-таки дружили с мальчиком и не стыдились этого. Даже два мальчика, которые играли с Греем, приносили ему такую радость! Он был счастлив, что мир не весь против него: с ним друзья и родители, которые любили его всем сердцем и всегда старались поддерживать его. Правда затем его отправили в развивающую предшколу, где с ним будут заниматься отдельно более профессиональные педагоги.

***

Бартоломью даже негромко всхлипнул. Ему было жалко парня. — «Ты столкнулся со сложностями еще в глубоком детстве», — подумал Страж и не заметил, что сказал это вслух. Одного голоса было достаточно, чтобы чутко спящий Грей вернулся из мира грез. — «Ты что делаешь?!!!» — крикнул парень, видя, как бирюзовая статуя держит его за плечо. Барт невольно отшатнулся и упал на пол. — «Мне… мне просто было интересно…» — прошептал Барт. — «Интересно смотреть на то, как я страдаю?!» — Грей был вне себя. — «Не нужны нам секреты, я чувствую то же самое», — сказал Барт с грустной интонацией. Грей хотел было наброситься на статую от злости, но последние ее слова остановили порывы ярости. — «Что?» — спросил парень. — «Я тоже одинок, по крайней мере сейчас», — ответил Страж. — «Как раз я и пытался у тебя это выяснить, — сказал Грей, показывая Смотрителю фото. Статуя ахнула от того, что увидела. Это были он, Педро, Агата и его возлюбленная. Барт сел в позу лотоса и принялся разглядывать картинку, тяжело дыша и сводя брови в каком-то чувстве тревоги и печали. — «Агата… Мерлия, Реджинальд, Эдмунд, Лу и Хохмач…» — прошептал Бартоломью. — «Почему вы теперь с Агатой не дружите?» — «Она, — начал Наблюдатель. — Она однажды сказала, что не знает меня, хотя мы были друзьями…» По губам Барта пробежала дрожь, и казалось, что он сейчас заплачет. — «Расскажи, что тебя мучает», — сказал Грей, садясь рядом со статуей. — «Ну… Все, кто на фото — мои друзья… точнее Мерлия и Агата были друзьями… Мерлия, Лу и Хохмач умерли… Ред и Эдмунд куда-то пропали… а Агата… Она забыла меня…» — «Забыла? Как это возможно?! А ты спрашивал ее, почему она тебя забыла?» — «Ну… — задумалась статуя. — Наверное, я просто перестал с ней разговаривать… Не хотел быть навязчивым… Она так странно на меня смотрела, словно хотела, чтоб я сгинул», — Страж прикрылся шляпой, чтобы Грей не видел его… слез? Конечно, он не плакал, но чисто душевно Бартоломью рыдал. Он чувствовал, как колит в носу, а на душе становится тяжело… — «Может, ты еще раз поговоришь с ней?» — предложил Грей. — «Стоит ли? В первые дни я ходил к ней, пытался напомнить ей, кто я, но она просто игнорировала меня. Это бесполезно, Грей», — безучастно прошептал Барт, подперев руками голову. — «А может кто-то стер ей память?» — предположил Грей. — «Не знаю, возможно…» — «Если это так, то… у меня есть подозреваемый!» — «Подозреваемый? — переспросил Бартоломью. — Думаешь, кто-то умышленно внушил Агате, что я ей не друг?» — «Знаешь, сегодня вечером Спенсер сказал, что ты отнял у него эту девушку, — сказал Грей, указывая пальцем на фото. — Может, это он жаждал мести?» — «Спенсер? Да, было такое. Он приставал к ней и всячески пытался добиться ее расположения. Но Мерлия считала его слишком самовлюбленным, и однажды мы познакомились… — на последнем предложении Страж мечтательно вздохнул. — Это был незабываемый миг…» — «И как это произошло?» — парень явно заинтересовался. — «Ну ладно, начну издалека, — согласился рассказать свою историю Барт. — Это случилось в не самое романтичное время. Мерлия оказалась в лапах злых Клоунов. Они были одними из самых жестоких монстров, которых мне пришлось лицезреть. Когда все закончилось, мне она сразу понравилась! Правда до этого я не знал, как именно она выглядит, поскольку она была была в трейлере фильма, где участвовала. Милая, красивая, артистичная… После первого же дня я понял, что влюбился… Ну как влюбился? Ну в общем влюбился в персонажа, которого она играла. А чуть позже мы все-таки подружились. А затем любовь к персонажу сменилась любовью к самой Мерлие. Я думал о ней каждую минуту жизни… и на работе, и во время охраны Загадки Небес и уборки, и даже во время сна… И довольно-таки долгое время не мог признаться… Наверное, это глупо.» — «Э… да нет, — ответил Грей, пытаясь, видимо, в эмпатию. — Ты просто боялся ее напугать, да?» — «Да, — согласился Барт. — Мне казалось, что без нее я умру! И со временем мы начали понимать, что сближаемся. И однажды мне хватило мужества пригласить ее на ужин. Она согласилась!» — «И что было дальше?» — «Можно сказать, что мы стали парой, но здесь и случилась трагедия! В наши миры проникли люди, и многие из монстров погибли… в том числе и Мерлия!!! — Бартоломью опять чуть не «заплакал». — Я не смог ее спасти, когда она во мне нуждалась больше всего… В ту ночь я был раздавлен… Я корил себя! Как я ненавидел себя! Ты бы только знал! Однажды дело почти дошло до самоубийства, но я вспомнил слова Агаты о том, что надо жить дальше, потому что есть монстры, ради которых ты должен остаться в этом мире! Да, я любил Педро и Агату. И ради них я переступил через себя и до сих пор живу. Вернее, теперь мое существование держится на Педро. Только он вселяет в меня надежду, что жизнь еще не кончена. Педро — задира и привереда, но я люблю его… Именно поэтому я хочу стать уткой и уйти далеко-далеко в канализацию. Если бы Педро был девочкой, то я бы… это… как его…» — "Поженился бы?» — спросил Грей. — «Да. Но теперь я могу вернуть Мерлию к жизни! С твоей помощью!» — «Только не говори, что хочешь, чтобы я исполнял твои желания! Не говори!" — Грею не очень понравилось, что ему придется чуть ли концы не отдавать, а Барт будет спокойно лежать себе под трубами и, главное, ничего не делать, а еще и желание загадать захочет. Однако Грей вспомнил, что должен быть милым. — «То есть, хорошо, будь по твоему, все-таки Мерлия для тебя на вес золота!» — «Да, ты прав. Свою историю ты расскажешь потом, все-таки тебе надо выспаться», — сказал Барт. Грей попрощался на ночь со статуей, и она куда-то вышла. Грей состроил гримасу. — «Почему ты так легко заработал себе девчонку! — прошипел парень, укрываясь одеялом. — Вечно я хуже всех!» Черноволосый понял, что завидует Барту. Но об этом потом… Барт вернулся обратно примерно через час. Да, Страж любил устраивать ночные прогулки, чтобы взбодриться. — «А что, если Грей прав, что Спенсер замешан в этих гнусных делах? — размышлял вслух бирюзовый. — Спенсер… Лицемер и нарцисс! Он наверняка мне завидовал, когда мы с Мерлией встречались. А теперь, когда ее нет, этот гад стер память Агате или даже настроил ее против меня! Он же Золотой Страж, а мы все обладаем телепатией и всеми ее видами! Точно! Только Спенсер на это способен!» Барт прошел мимо Грея к двери, ведущей в комнату подозреваемого. Он хотел выломать дверь и собственноручно убить врага, но… — «Нет, я разбужу остальных, — сказал себе Барт. — Спи пока сладко, Спенсер! Ты в последний раз проблеял победную песню! Завтра тебе будет не до смеха! Обещаю тебе! Ты каждым сантиметром своего тела прочувствуешь это удовольствие! Твоя жизнь будет такой же сладкой, как на войне!!!»

***

На следующее утро… Спенсер отлично выспался и первым делом решил подобрать новый камзол. — «Я должен выглядеть неотразимо! — приговаривал он. — Надо сегодня подкачаться. А стирка для неудачников!» Страж просто безумно любил себя! Если бы ему разрешили выйти замуж за себя, то он бы не упустил такую возможность. Но все-таки в его сердце было место не только для себя любимого: он был бы счастлив, если бы в него влюбилась какая-нибудь красивая статуя, а лучше две или три… — «Каков шанс того, что в моей жизни появится какая-нибудь золотая или незолотая женщина? — спросил себя Спенсер. — Представляю ее… Дерзкая, решительная и, конечно же, красивая, с идеальной фигурой… Жаль, что Мерлия — наоборот. Хрупкое нежное женственное создание. Она, конечно, была такой милашкой. Ну и ладно. Все равно она бы любила только Бартоломью.» Спенсер, наконец, налюбовавшись своими мышцами, собрался покинуть комнату. Только он распахнул дверь, как столкнулся с чем-то большим и от неожиданности откинулся назад, на кровать, которая находилась достаточно близко к двери. — «Ах, что это?!» — спросил Спенсер, приходя в себя. Над ним стоял громила-Бартоломью. С очень недовольным лицом! — «Вот мы и встретились!» — процедил он, разминая руки и шею. — «Да, встретились, — хитро улыбаясь, произнес нарцисс, сидя на кровати. — Давно я ждал этого момента! Рано или поздно ты должен был это сделать!» Спенсер хотел встать, но сильная рука Барта ударила его в солнечное сплетение, и статуя снова упала на лопатки. — «Сейчас я тебе!..» — выпалил Барт. Он был вне себя от ярости и желания сравнять Спенсера с землей… Конец 4 части.