Рай для подлецов

Вот теперь воздуха точно не хватало. Как будто он стал твёрдым и встал поперёк трахеи, не позволяя не вдохнуть, не выдохнуть. Сильный удар пришёлся в основном на спину, так что пошевелиться тоже не выходило. Трое людей остановилось возле Иды. Она сразу заметила, что её палочка сжата в левой руке того же мужчины, который и попал в неё отбрасывающим заклинанием. Он даже не смотрел на неё, смотрела только женщина, совсем молодая, едва ли старше её самой. Может, она и не успеет ничего сделать. Нужно только не выдавать себя. — Берите её и отправляйтесь в Министерство, — проговорил старик в старомодной шляпе, тоже и не глядя на неё. — Я вправлю мозги свидетелям. — Тебя дождаться, или сразу всё улаживать? — спросила женщина, отрывая от Иды взгляд круглых голубых глаз. — Мерлинова борода, конечно сразу, я… «Сейчас!» — решила Ида, и, поднапрягшись, одним коротким ударом под колено подсекла мужчину с её палочкой. Волшебники всегда недооценивают магловские методы, вот и они сейчас думали, что без палочки она — совершенно беспомощна. Впрочем, это всё равно было глупо. Их трое — она одна, и даже если бы сейчас это была честная битва один-на-один, без оружия, ей бы не хватило сил на то, что бы что-то сделать взрослому мужчине. Сейчас, правда, не он, не она не успели ничего сделать, потому что женщина-мракоборец просто крикнула: «Остолбеней!», и Ида почувствовала сильный толчок в спину, её глаза начала застилать чёрная пелена. Она только и успела потянуться к волшебной палочке, но рука лежавшего на земле мракоборца отдёрнулась, и больше она ничего не успела сделать.

***

Ида не представляла, сколько прошло времени. Было такое впечатление, что она просто закрыла глаза, а открыла их уже в другом месте: в бесцветной комнате, где нет ничего, кроме двух стульев, к одному из которых она была прикована без возможность двигать руками выше локтя, стола между ними и яркой электрической лампочки на потолке. При этом она не было здесь одна. Женщина-мракоборец куда-то делась, но второй, мужчина, остался. Он сидел на стуле напротив, с листом бумаги, пером и чернилами, и его взгляд всё ещё был холоден, эффект чего усиливал глубокий синий цвет глаз, обрамлённых доходящими почти до подбородка русыми волосами. Он смотрел на неё так, будто ждал чего-то. Ещё одной попытки бежать? — Ты вообще умеешь говорить? — спросил он после затянувшегося молчания. Так вот в чём дело. — Раз вы так быстро меня выследили — ты это и так знаешь, — так же холодно ответила Ида. — А чего ты ожидала? Всё было очень просто. Все свидетели сходились на одном: высокая девушка с длинными тёмно-русыми волосами, одета в бежевое пальто. Все камеры это и подтвердили. Волшебницу будто громом поразило. — Камеры? С каких это пор Министерство волшебников хоть что-то мыслит в магловских технологиях? — Четыре года, с того момента, как я здесь работаю. Я вырос в семье маглов, — внимательно вглядываясь в её лицо, коротко объяснил мужчина, — Это, наверно, отвратительно для таких как вы. Иде казалось, что после информации о камерах её не удивит ничего, но он таки добился этого своими непонятными намёками. — «Вы»? Я не понимаю, о чём ты. — Правда? Мне так не кажется. А ведь он прав. В подсознании она понимает, просто мысль об этом кажется ей одновременно и смешной, и страшной. — Ты серьёзно думаешь, — медленно протянула волшебница, стараясь не измениться в лице, — Что я каким-то боком имею отношение к Пожирателям Смерти? — Именно. — Бред… с чего ты это взял? Я не оставляла Метки. У меня её даже нет, я бы доказала, но руки прикованы. — Знаю, я уже смотрел. — Тогда в чём проблема? — В мотиве убийства. — Убийства? Это была самооборона! — Правда? — недобро прищурился мракоборец. — И что три парня, самых последних магла, могли тебе сделать? — А тот, который убежал, вам ничего не рассказал? — нагло, вопросом на вопрос ответила Ида. — Сказал, что они хотели ограбить тебя. За такое не убивают, по крайней мере, не с помощью "Диффиндо". — Ограбить? Так он и сказал? Думаешь, я убегала от них через лес из-за того, что не хотела отдавать несколько десятков фунтов, завалявшихся в кармане? — Начнём с того, что убегать от них вообще было странной идеей, когда у тебя есть волшебная палочка. Волшебница замолчала, понимая, что мракоборец только что подловил её. — Вообще-то я тебя понимаю, — неожиданно заявил он, — С такой-то биографией… нам про неё, конечно, мало известно: Эрида Вудроу, родилась в Лондоне 30 апреля 1960 года. В Хогвартсе не училась, что уже подозрительно… ведь ты вообще нигде не училась, насколько мы знаем. И это всё. А, ну и самое главное — твой отец. Незавидная судьба — умереть при попытке бежать из Азкабана. Понятно, почему ты избегаешь встречи с Министерством. Ида дёрнулась в кресле и до боли в костяшках впилась пальцами в подлокотники. — Нет! Никто из вас не поймёт! Мракоборец отчего-то вздохнул. — Чего я не понимаю, так это зачем было убивать парней. Ну не хочешь ты попадаться нам на глаза — махни палочкой, скажи абсолютно любое заклинание, которое их дезориентирует, и просто уйди. — Это не так-то просто, когда тебя преследуют через весь лес, что бы изнасиловать. — Такую версию я в первый раз слышу, — не особо веря, проронил мужчина, — Если я позову целителей, они это подтвердят? — Что? Нет! Я вырвалась раньше, чем… чем они вообще что-что успели сделать. Тогда я попыталась убежать, но меня схватили снова. Только вот палочка уже была у меня, и я отбросила первого с помощью Экспульсо. Я не хотела его убивать. Второй бросился на меня с ножом. — Нож лежал в нескольких метрах от его трупа. Ида решила говорить правду. Хуже всё равно не будет. — Он бросил его в меня, но я чудом успела его отбить. А затем… он побежал за ним, и я… — Ясно, — перебил мужчина, — Больше мне ничего не нужно. Что-то в последний раз черкнув на листочке, он отодвинул стул, что бы уйти. Волшебница не хотела спрашивать, но слова вырвались как будто сами: — Меня ждёт Азкабан? Мракоборец обернулся, хотя уже нажал на ручку, что бы открыть дверь. — Это точно не мне решать. Остаться одной в полной тишине, без возможности даже как следует пошевелиться, было ещё хуже, чем рассказывать всё незнакомому человеку. Правда, это всё длилось недолго. Вскоре в комнату вошёл неприметный мужчина, казавшийся полной противоположностью мракоборца: щуплый, ростом пониже неё будет, волосы короткие, а на губах сдержанная, но доброжелательная улыбочка. Вот только тёмные глаза ещё холоднее. Он взял оставленный мракоборцем лист бумаги и внимательно изучил его. Долго, скрупулёзно. И, наконец, сложил обратно на стол. — Что тут сказать… — мягким голосом проговорил он, — Дела плохи. Никаких доказательств того, что Вам хотели причинить явный физический или психологический вред нет, так что пока это всё подозрительно смахивает на умышленное и преднамеренное убийство. — То есть, мне стоило сначала дать им меня изнасиловать, а уже затем убивать?! — чувствуя, как внутри чёрной смолой закипает гнев, процедила Ида. — То есть, без убийства не обошлось бы? Его тёмные угольки глаз жгли её насквозь. Иде пришлось сильно постараться, чтобы не отвести взгляд. — Это дело будет сложно умять, — без всяких стеснений, напрямую говорит человек, — Но, думаю, у меня выйдет. В какой-то мере. Совсем без последствий не обойдётся, но по сравнению с Азкабаном — всё цветочки, ты уж мне поверь. — Я это и так знаю. — А что бесплатный сыр — только в мышеловке, ты тоже знаешь? Ида почувствовала, как внутри всё переворачивается. Луч надежды загорелся, а затем тут же и погас. Хотя чего она ожидала? Что он так просто поможет ей, проникнувшись историей? Так просто не бывает. — У меня ничего нет. — Жаль, — драматично вздыхает мужчина, — Хотя ожидаемо. Вашему отцу тоже не хватило. Колдунья резко дёргается в кресле, чувствуя, как вскипевшая было чёрная смола гнева наконец выливается через край. — Ублюдок! Вы все грёбаные ублюдки, называете меня убийцей! А скольких убили вы сами?! СКОЛЬКИХ УБИЛ ТЫ?! — Меньше, чем спасаем. Дверь закрылась, и он уже не увидел, как от одних только напряжения и злости, заполнивших комнату, сначала замигала, а затем совсем погасла лампа на потолке. В кромешной темноте, где не видно даже собственного носа, Ида продолжила бесполезные попытки вырваться, раскачивая стул, подпрыгивая в месте с ним, пока тот не завалился набок, делая её ещё более беспомощной. Скрипя зубами от злости и одновременно глотая рыдания после осознания того, что её отец оказался в тюрьме и погиб только из-за того, что ему не хватило чёртовых галлеонов на откуп. Но, как и прежде, долго «насладиться» одиночеством ей снова не дали. Послышался звук шагов, дверь открылась, впуская не слишком яркий свет из коридора. — Чёрт, что с лампой? — спросил приятный, но напряжённый женский голос, в котором волшебница узнала голос той девушки-мракоборца. — Где она? Я её не вижу! — Люмос! — проговорил ещё более знакомый голос, и Ида затаила дыхание, чтобы перестать плакать. Хорошо хоть волосы прикрывают лицо. — Что случилось? — снова женский голос. — Не знаю. Когда я уходил, всё было в порядке. Ида почувствовала, как её стул быстро переворачивается в нормальное положение. Ещё один взмах палочки, и стальные кольца, не дававшие ей пошевелить руками, разомкнулись. Правда, её всё ещё держали на прицеле, но она, по крайней мере, смогла вытереть лицо рукавом и замаскировать это под поправление волос. — Вставай. Она встала, разминая затёкшие ноги, но тут же подозрительно прищурилась. — Куда? Мракоборец открыл было рот, что бы что-то сказать, но всё та же девушка с круглым, добродушным лицом опередила его. — А что, хочешь остаться здесь? Ида сжала и без того довольно тонкие губы. — Что в одной клетке, что в другой. Они все втроём вышли из комнаты и направились вперёд по длинному, тускло освещённому коридору. Ида обратила внимание на то, что женщина-мракоборец где-то на пол головы ниже неё, и вообще странно смотрелась в обществе остальных её коллег, со своей добродушной внешностью. Как волшебница и ожидала, её привели в клетку. Да, в этой клетке был небольшой, застеленный чистыми простынями топчан, но это не придавало уюта и не давало чувства защищённости, и, в общем-то, в той комнате было даже лучше. Там её хотя бы видно не было. — Мне можно зайти в туалет? — спросила она, решив, что было бы неплохо хотя бы умыться. Ещё лучше — побыть наедине. — Конечно. Пойдём, — ответила женщина. Иллюзия вежливости. Вот только палочка всё ещё была у неё в руках, и закрыв за собой дверь, Ида не услышала удаляющихся шагов. Конечно, окон здесь не было. Не нужно было и надеяться, тем более, что Министерство находится под землёй, насколько она знала. Холодная вода немного успокоила. Ида расстегнула серую рубашку, что бы осмотреть почерневшие за несколько дней синяки, и подумала, что, может, ей стоило их показать. Хотя зачем, если точно такой-же красуется прямо у виска и заметен сразу, стоит присмотреться? Снаружи аккуратно постучали в дверь. — Ты там скоро? — послышался за этим приглушённый голос. — Иду. Нарочито медленно застегнув рубашку обратно, она вышла и, не оборачиваясь на женщину, подошла к своей клетке. — Когда суд? — На восемь утра. — Ответил мракоборец, открывая клетку. — Сейчас десять вечера. Мысль о том, что она может даже успеть выспаться, всё равно не успокоила. Разве что отсутствие соседей радовало, но слабовато, ведь волшебница всё равно понимала, что остаётся на виду. Мракоборцы не покидали комнаты, в которой располагалась её временная камера, только иногда, по одному, да и то ненадолго. Ида легла лицом к стене, что б хотя бы свет не мешал, но сон всё равно оставался пределом мечтаний. Она не знала, что мешает ей больше: факт чужого присутствия или мысли о завтрашнем суде. Вскоре волшебница услышала, как пришли ещё двое. Она не стала поворачиваться, что бы посмотреть, кто именно, но слышала мужские голоса. Оба её предыдущих стража ушли, а эти остались им на смену, и с этого момента стало ещё хуже: тех она хотя бы уже немного успела узнать. И если женщина, которую, как она узнала из разговора, зовут Алиса, вообще вызвала если не доверие, то хотя бы симпатию, а мужчина, которого назвали Рей, хоть и выглядел опасно, но даже почти не смотрел на неё, то взгляды этих двоих она буквально чувствовала на своей спине. Слышала их глупые предположения по поводу мотивов и причин её преступления. Они говорили так, будто она и не человек вовсе и всё равно не понимает, о чём они говорят, а ей хотелось совершить настоящее, умышленное убийство. Даже когда они заткнулись, каждый разбежавшись по своим углам, Ида не могла заснуть. Стоило закрыть глаза — и перед ней предстают серые стены темницы, тяжёлая решётка вместо двери и парящие мимо неё дементоры. Она в жизни не видела ничего из вышеперечисленного, но её мозг рисовал эту картину раз за разом, практически каждый день последние четыре года. Только вот теперь вместо отца она видела там себя. Где-то под утро живот скрутило болезненной судорогой. Казалось бы, такая мелочь как голод должна была мало заботить Иду в такой момент, но организму не прикажешь. Если так пойдёт дальше, без сна и еды она может помереть и раньше Азкабана, только вот почему-то эта мысль даже особо не пугала. Волшебница продолжала притворяться спящей, что бы её хотя бы не трогали. Жаль, что это не могло длиться вечно. — Давай, вставай! — громко проговорил кто-то из её сторожей, — Уже почти семь часов! Ида не пошевельнулась. — Ты там подохла, что ли? Волшебница почувствовала, как истлевшие было угольки злости внутри неё разожглись снова, как будто в них подкинули сухого хвороста. Она вскочила на ноги, чувствуя, как её слегка шатает от странной слабости, но не остановилась и подошла к двери камеры. — Нравиться издеваться над другими? Самоутверждаться за счёт тех, кто не может ответить, да? — издевательски-ласковым тоном спросила она, глядя прямо на него, сидящего на диванчике, в противоположной стороне от камеры, и читающего свежую газету. — На большего силёнок и смелости не хватает? Мракоборец смотрел на неё с такой же издевательской усмешкой. Он был высокий, метра под два ростом и с громадной шириной в плечах. Ида даже почувствовала что-то вроде испуга, когда он отложил газету и подошёл ближе. Карем глаза она заметила второго. Тот выглядел спокойнее, но внимательно наблюдал за ними. — Баркс, ты же видишь, что она тебя провоцирует, правда? — проговорил он, глядя на коллегу поверх своей газеты. — Спокойно, Кингсли. Она сама сейчас зубки обломает. — А не ты? Пока Баркс отвлёкся, Ида протянула руку сквозь узкие прутья, схватила его за ворот рубашки и потянула на себя со всей силой. Если бы он весил на четверть меньше, всё вышло бы удачней, но так от удара, на который ей хватило сил, он только набил шишку на лбу. — Вот сука! — прорычал он, отодвигаясь от решётки и выхватывая из кармана волшебную палочку. Волшебница тоже отошла вглубь камеры, зная, что ей, тем не менее, ничего за это не будет. — Баркс! — крикнул названный Кингсли. — Положи палочку и успокойся! Ответ на провокации — прямое нарушение, и я подам рапорт, если ты сейчас же не успокоишься! Мракоборец был вынужден отступить. — И кто из нас обломал зубки? — не унималась волшебница, чувствуя прилив сил. Теперь Кингсли перевёл строгий взгляд на неё. — Всё, что ты сейчас делаешь, ещё сыграет против тебя на суде. — И что мне терять? Ваш друг сказал, что «нет денег — нет шансов», а у меня, так уж вышло, ни кната не завалялось. Во взгляде мракоборца проскользнуло что-то, похожее на стыд, и он снова принялся читать газету. Впрочем, когда её вели в Зал для суда №10, ничего похожего в них уже не было. Её вели через сырой, похожий на подземелье коридор, освещённый только высоко установленными факелами. Сердце бились где-то высоко в горле, когда они подошли к тяжёлой дубовой двери. Когда она распахнулась, на Иду дохнуло ещё большим холодом, и она на секунду прикрыла глаза, чувствуя, как подступает подозрительная тошнота. Волшебница не сразу заметила, как оказалась сидящей на жёстком каменном кресле. Цепи на подлокотниках сами оплели её руки, как стальные кольца в комнате для допросов. Только там на неё смотрел один человек, а здесь — не меньше полусотни, и подавляющее большинство с просто ужасающем безразличием. Все судьи были одеты одинаково, и казалось, что на неё со всех сторон смотрит однородная масса, подобие коллективного разума с десятками лиц. На главном постаменте, в первом ряду, сидел уже довольно пожилой человек, грузный и краснолицый, с маленькими чёрными глазками, неотрывно следящими за подсудимой волшебницей. — Суд от десятого марта объявляю открытым, — проговорил он. — Разбирается дело о нарушении таких статутов и законов, как: статут о секретности, закон о умышленном убийстве… Ида слышала, что он говорит, но создавалось впечатление, что информация никак не может достигнуть её мозга. Она вглядывалась в море безразличных лиц, и не находила отклика ни в одном. Тут был и тот человек, который требовал с неё денег за свободу, и трое мракоборцев, поймавших её: Рей, Алиса и старик. Волшебница высунулась из кресла насколько смогла и вперила взгляд на выход, где стояли двое, которые привели её. Выход был закрыт. Ида не сразу заметила, что мужчина, который, как она предполагает, является Министром магии, замолчал, и слегка испуганно взглянула на него снова. — Повторяю. Вы не отрицаете, что убили троих маглов, пытавшихся ограбить вас по дороге домой через парк имени Анри Мюрже в Бристоле? — Они не пытались ограбить меня, они… — «Да» или «нет»! — жестко прервал министр. — Отрицаю! — То есть, вы утверждаете, что убийства не было? — Нет! Они пытались изнасиловать меня! Я имела право на самозащиту! Вы… — Тишина! — снова прервал он, краснея ещё сильнее. Теперь уже не выдержала Ида. — Среди вас тоже есть женщины! Что бы вы делали на моём месте?! Что, если бы на моём месте оказалась жена или дочь одного из вас! — зло выкрикнула она, не давая себя перебить. — Доказательств нет! Свидетель утверждает, что это было ограбление. — И где ваш свидетель?! — Тишина! — крикнул Министр, и все снова замолчали. — Вы не отрицаете, что скрылись с места преступления посредством угона магловского транспортного средства, использовали одурманивающие чары на нескольких маглах и оказывали сопротивление мракоборцам? — Нет. Этого я не отрицаю. — Кто-то может заявить что-то в защиту подсудимой? Молчание. Министр выпрямился и слегка обернулся на других судей. — Такое количество тяжёлых нарушений предусматривает заключение в Азкабане от десяти лет до пожизненного срока. Кто за минимальный срок? Ида видела, как вздымается волна рук, в основном женских. Этого мало.  — Пятнадцать лет заключения в Азкабане? Это похоже на какой-то кошмарный аукцион. Ида поймала взгляд Алисы, но ничего по нему не поняла. Но это и не важно, они тут только как свидетели. И вот, когда было произнесено число «20», руки большинства взлетели вверх. Осмотревшись по сторонам, руку поднял и Министр. Всё решено. — Вердикт: двадцать лет заключения в Азкабане! — объявил он. — Ваша палочка будет уничтожена. Заседание закончено!