Доводы рассудка

      В питерском уезде, средь холмистых полей, покрытых полосами хлебов и берёзовыми лесками, на высоком берегу реки стояла усадьба Чистые пруды, старинная вотчина князей Солженицыных.* Лубяной дом деда, который скрывался в овражке, был заколочен и запущен. Новый дом с колоннами был обращён на речку и на заречные поля. Задний фасад его уходил двумя крылами в парк, где были и озерца, и тихие аллеи, и даже фонтаны из серого камня, которые от времени покрылись мхом и растрескались, овитые плющом. Кроме того в некоторых частях парка можно было наткнуться на невысоких статуй греческих богинь или же на старую, но очень романтичную в своём одиночестве ротонду. Дом и парк были отстроены больше семи лет назад, когда Алексей Иванович Солженицын, отец прекрасного семейства со своей женой и маленькой дочерью переехали из Смоленска в Петербург. Маленькая Варвара прибывала в новом доме уже несколько дней. проснувшись с утра по раньше, когда летнее июньское небо уже стало лазурным, а солнце немного согрело землю, быстро переоделась из ночной сорочки в довольно милое голубое платье с рюшами. Погода на улице манила её и толкнув дверь своей спальни, девочка сбежала вниз по лестнице босыми ногами. Пробегая мимо большой гостиной, которая была выкрашена в светлые травянистые тона, Варвара остановилась и открыв большое и светлое окно, впустила утреннию прохладу вовнутрь. Светлая и тоненькая тюль колыхнулась и ласково пощекотала вздёрнутый носик девочки. Варвара улыбнулась не враждебности нового дома и наконец-то словно молодой кузнечик, выскочила на улицу. Оказавшись в сладостной тишине этого прекрасного места, Варя обошла дом и отправилась в парк, где за проложенными дорожками росли одуванчики и лесные огоньки. Девочка перешагнула поребрик и упала на мягкую, шелковистую траву, которая так и направила пощекотать её. Ощутив лёгкое дуновение тёплого ветерка, маленькая госпожа Солженицына, перевернулась на живот и разглядывая в траве красные ягодки костяники, срывала их и наслаждалась чуть кислым вкусом этих лесных ягод. Вскоре, поднявшись с травы, и отряхнувшись от листьев, Варвара Алексеевна отправилась к старому фонтану, который на удивление служил семейству верой и правдой. Облакотившись на пористый серый камень, девочка ощутила прохладу. Вода методично, и совсем не назойливо журчала в большой чаше. Босые ноги Вари, ощущали тепло земли и сорвавшись с места, ринулись в целое поле уже отцветших одуванчиков. Девочка вновь доверилась манящей траве и опустилась на мягкое облако. Сотни тысяч, маленьких пушинок взметнулись вверх и их уносил в чистое небо тёплый летний ветерок. Нега постепенно поступала к Варваре Алексеевне и её веки плавно опустились.

***

      Родители Варвары Алексеевны, наконец-то поднялись и не обнаружив своей дочери в спальне, спешно спустились вниз, прибывая в ночных одеждах.  — Варварушка, — матушка этой юной проказницы была тоже ещё очень молодой и её чистые, добрые глаза искрились. — Варварушка? — беспокойный голос матери отдавался эхом в большом доме. — Душа моя, — мужчина в стёганом халате, поправил выбившуюся прядь уже седых волос. — не беспокойтесь, Варварушка заигрались в парке, вот и всё. Пойдёмте. — Алексей Иванович подал своей супруге плащ. Алексей и Просковья вышли из дома и тёплый ветерок, тоже ласково встретил их. Алексей Иванович, взял под руку жену и вместе, они обошли дом и прошли в тенистые аллеи парка. Белый чепец Просковьи Олеговны, наровил слетель и она придерживала его рукой. Ветви деревьев приносили умиротворение, а тёплое лучистое солнце, пробивалось сквозь изумрудную листву круглыми лунками на дорожках. Фонтан и ротонда встретили супругов тишиной. Недалеко от журчащей воды, в высокой траве дремала Варвара Алексеевна. — Вот она, душа моя, — Алексей Иванович, наклонился к своей дочери и аккуратно поднял её на руки. — она спит. — Варварушка. — Просковья поправила выбившуюся прядь на лице Вари. Супруги прошли в ротонду и всё ещё удерживая на руках маленькую Варвару, тихо беседовали. — Алексей, — женщина положила свою голову на плечо мужа. — я хочу нарвать цветов к завтраку. — Это было бы замечательно. — Алексей обернулся к жене и поцеловал её в макушку. — Матушка, — внезапно проснувшаяся девочка, села на коленях у отца. — можно мне тоже помочь тебе? — она поправила своё платье и поцеловав отца, спрыгнула на пол. — Ах, Варварушка, подожди. — матушка достала из маленького кармана плаща ситцевый платочек и стёрла с лица дочери цветочную пыльцу. — теперь, можешь идти. Девочка плавно развернулась и убежала на близлежащую поляну, чтобы нарвать цветов к завтраку. Вернувшись с букетом полевых цветов, Варвара Алексеевна, зашла в дом вместе с родителями. В небольшой, но очень милой столовой было разложено серебро и тарелки. Белая скатерть украшавшая стол, приятно пахла земляничным мылом. Переодевшись к завтраку, чета Солженицынных, снова спустилась в столовую и принявшись за простой завтрак, изредка поглядывала на принесённые с парка цветы. Божья коровка, которая сидела на листе одуванчика, отблёскивала как красный гранат в серьгах Просковьи Олеговны. В питерском уезде, начиналось июньское утро.