***
Эмма со всех ног мчалась в полицейский участок, дабы узнать причину ареста Дэвида. Боже, как она боялась. И не понимала ничего. Абсолютно. До костей пробивало ужасное чувство страха, безысходности и обычного непонимания. А стоило ли вообще оно? Себе дороже. Но откуда такое волнение? Она об этом не задумывалась. Ужасная актрисулька. Вспоминаются слова Тарино в первый день ее проклятых съемок, когда на голову Миллер упал тариновский раф. О, какой был стыд, когда ты с кофейной головой уходишь в гримерку, чтобы отмыть следы позора. Но стадо чужие ошибки всегда забавят. Чего таить, если самой ей было смешно? Но не от этой ситуации с чертовым кофе. Какое же было лицо у ее прекрасного режиссера, чей труд она будет ценить до конца своих дней. Его лицо, изображающее тысячу эмоций лишь за пять секунд. Смех накрывал жаркой волной, не желая уходить, ожидая победного часа. Какая ирония, ведь до этого в обезьяннике она сидела вместе с ним, проклиная свою судьбу на пару с этим мужчиной. С этим зверем. Так она считала до одного момента. Какие-то жалкие поцелуи, забывающиеся в один момент, смогли изменить ее мнение? Ах, нет. Она наблюдает за ним давно, не считая, конечно, просмотры режиссерских работ. Мастер своего дела. Но разве это покорило ее до глубины сердца? Он наблюдает за ней давно. Они чувствуют странное притяжение, которое вселяет новое чувство, но в то же время отталкивает, наматывая новые препятствия. Бывает третий лишний? Бывает лишь в неоднозначных ситуациях. Дружеские или любовные отношения? Дружба или любовь? Как банально, ведь приходится выбирать. Еще один наблюдатель. Еще одно разрушенное сердце. Получается сопливый роман. С лишним персонажем. Но является он лишним, если кто-то подталкивает его на другое место? Вопросы без ответов. До одного времени. Случится яркий “бум”? В чьих разумах? В чьем теле? В чьих отношениях?***
Капитан сидел за столом, раскинувшись на спинке кресла. День выдался сложным, но весьма удачным, ибо Тарино наконец-таки попал к нему в руки. Со всеми потрохами его сдали прямо в режиссерском кабинете, где за картиной, в сейфе, находилась приличная сумма денег вместе с интересным порошком. Негодовал лишь один Дэвид, и это так грело душу Джеффу, что он не знал, как себя занять, куда деться. Уильямс устроил себе маленький праздник, решив выпить совсем немного. Обычно он так не делает, но сегодня был самый счастливый день в его жизни, что он просто не удержался. Но можно ли считать эту победу честной? Придется подождать, чтобы выяснить до конца. От корки до корки. А дело Тарино только-только начинается. Всю малину оборвал громкий стук в дверь, от чего мужчина резко подскочил, но тут же опомнился, выгоняя панику прочь. — Кто там? – классический вопрос в сторону беспокойного. — Журналистов не впускаю. — А военкомат впускаете? – гневный вопрос со знакомым голосом. — Миллер, я давно уже отслужил, так что этот вопрос звучит глупо, – весело ухмыляется капитан, узнавая голос милой подруги. — Да открой, черт возьми, у меня разговор. Ключ в дверном замке легко повернулся, дверь открылась, и в кабинет ввалилась во всей красе Эмма. — Ну и что тебя сюда принесло? — Даже не знаю. Наверное, из-за ареста Тарино. Боже, ты серьезно веришь в байки про наркотики? В новостях всегда всякий бред пишут, – девушка размахивала руками, чуть не залетев локтем в глаз мужчине. — С чего ты решила, что я верю сми? Не неси бред. Арест не взялся на пустом месте. И потише, а то размахиваешься сильно. Он показал маленькие пакеты с доказательствами, где лежало белое вещество. Эмма удивленно уставилась на них, грустно вздыхая. — Это лежало в кабинете твоего режиссера. Ко всему прочему, на упаковке были отпечатки пальцев Тарино. Это так, к слову. Девушка с отвращением передала назад улики, запивая свежую новость водой. — И что с ним будет? – для вида спросила Миллер. — Для начала суд. Их может быть несколько. Потом ему вынесут приговор, расставят все точки над i. Но из тюрьмы Тарино не выбраться. Квартира его уже подвержена обыску, сейчас должен прийти звонок. Она молча встала и вышла из кабинета. Сейчас у нее было схожее состояние с Джеффом: ты не знаешь, куда себя деть. Только не от радости, а от безысходности. И что теперь делать? Они даже толком не поговорили, откладывая все на последний момент. И Джефф снова казался ей страшным монстром. — Эмма, он выполняет свою работу, – твердила Бин, наливая стакан воды и добавляя несколько капель успокоительного. Она ласково погладила подругу по голове и протянула спасательную жидкость. Только на некоторое время. — Ты же не будешь играть так, как ты хочешь, верно? Все делают свою работу. Паззлы начали постепенно складываться в ветреной голове Миллер. На следующий день, после рассказа про все столкновения с Дэвидом, Джефф и взял под свой полицейский контроль тариновский беспредел. Так же беспредельно. Подстава, не так ли? Она отгоняла к черту мятежные мысли, но с новыми волнами они подплывали все ближе и ближе, а сами становились в десять раз больше. Сомнение вырастало с такой же скоростью и давлением. В один прекрасный миг все закончилось. Новая досада перебежала на другую сторону, вытесняя капитанскую. На ярком экране телевизора вещали новости, перебившие все, что было. — Дэвид Тарино сбежал из полицейского участка, в котором находился двое суток. Через три дня должен был состояться суд по делам запрещенных веществ, где известный режиссер мог бы быть осужден. Сейчас по всему городу проезжают полицейские машины в поисках преступника... Но дальше она не дослушала. Точнее не смогла, выйдя из своего сознания.***