***
Парень перелистывал страницы любимой книги, кажется, в тысячный раз. Но это именно то, что доставляло ему удовольствие. Вносило в обыденную пустоту красок. Он был безмерно благодарен сестре, которая каким-то чудом пробралась в дом и забрала кое-какие вещи из его комнаты. Когда Чимин увидел важные для него предметы из прошлой жизни, готов был разреветься, как маленький. Но всё же сдержался, поблагодарив её, наверное, раз сто. Черин даже умудрилась принести его любимые конфеты с карамелью, у которых запах такой же, как и у того парнишки. Ну вот, закатывает глаза Пак. Воспоминания вновь нахлынули на него. Приступ, крыша и парень, чьи глаза полумесяцы и изящные пальцы, сжимающие сигарету, не дают Паку покоя. С последней их встречи не было такого момента, чтобы Чимин не подумал о взбалмошном мальчишке. Все его мысли заполнены дерзким, пытливым взглядом. В тот раз он оставил парня на крыше, сказав несуразицу, свойственную только для Пака. Чимин всегда уходил, когда понимал, что может совершить ошибку по отношению к другому человеку. Так было и в тот раз. Он испугался своих желаний. Себя. Стук в дверь отвлёк его от мыслей о Юнги. Дверь открылась и вошёл высокий парень в медицинской униформе. Чимин отметил, что он был невероятно красив и молод, а рассечённая бровь лишь придавала шарма, что было действительно странно для персонала этой клиники. Обычно к нему в палату заходили лишь медсестры в возрасте пятидесяти лет. Ужасные скряги. — Привет, я Тэян, — от парня так и веяло добротой и светлой энергетикой. Но увы, Чимин не тот пациент, который отмечает хорошие качества. Светловолосый лишь осматривает его, а после возвращается к чтению. Тэян усмехается, заранее зная, что парень не из простых, и ставит таблетки на прикроватную тумбу. — Доктор Мин сказал, чтобы я лично удостоверился в принятии тобой этих лекарств. И я не уйду, пока на этой тумбе есть хотя бы одно, — облокотился о дверной косяк парень. Пак лишь закатал глаза и посмотрел на тумбу. — А запивать своей спермой прикажешь, — усмехаясь съязвил Чимин, наблюдая за реакцией парня. Который, казалось, должен размазать по стене Пака за отпущенную дерзость. Но тот лишь смеётся. Смеется, блять. И Чимин уже начинает думать, что в этой клинике неполадки с головой не только у пациентов. Интересно, с каких пор психические заболевания стали заразными. — Думаю, моя девушка будет против, так что обойдёшься обычной водой, — всё ещё смеясь, проговорил парень, ставя стакан с жидкостью на тумбу. — Ну пиздец, — приняв таблетки, произнёс Пак, при этом демонстративно раскрывая рот, тем самым показывая, что всё проглотил. — Вот и молодец, — улыбнулся Тэян, выходя из палаты. Через минуту дверь вновь приоткрывается, и Чимин закатывает глаза, кажется, в миллионный раз за день. — Блять, что ещё, — раздраженно произнёс парень, но повернувшись к двери, видит совсем не причину своей злости. — Эмм… Да ничего в принципе, — почесав затылок, протянул парень, недоумевая, чем же вызвана такая реакция на его появление. — Ты? — удивленно приподнял брови Чимин. — Что-то зачастил, не думаешь? — Хмм, да нет. У тебя тут аура хорошая, — усмехаясь, произнёс парень, делая вид, что осматривает помещение, дабы не засматриваться на тот объект, ради которого пришёл. — А не боишься, что отец заметит тебя в палате душевнобольного парня? — с неприкрытым интересом спросил Пак, на что получил лишь усмешку. — По-твоему, если бы я боялся реакции отца на своё пребывание у тебя, находился бы здесь? — забираясь на подоконник, устало проговорил Юнги. — Логично. Однако я всё ещё не понимаю смысл твоего визита. Можно сказать, мы с тобой даже не знакомы, — недоумевал парень. — Уверен, ты знаешь достаточно, примерно столько же, сколько и я, — холодно произнёс парень. Месть? Возможно. — Ты играешь на гитаре? — неожиданно спрашивает Пак. — Эмм, да. Сильно заметно? Я вроде обработал раны, видно не зажили, — спокойно проговорил парень, осматривая подушечки пальцев. — Не раны выдают, а изящность твоих пальцев. Думаю, ты и на фортепиано играешь. Такие руки созданы для музыкальных инструментов, ну и… — парирует Чимин, изучая пальцы Мина, отчего парню становится как-то не по себе и он сглатывает. — Что ты читаешь? — пытаясь сменить тему, спросил смущенный Юнги. — Ван Гог, письма к друзьям. — Интересно? Единственное, что мне известно о нём, так это то, что он совершил суицид, — задумчиво произнёс Юнги. — Интересная часть биографии. Я так понял, книги ты не читаешь? — с усмешкой скорее утвердил Пак. — Не настолько. Не скажу, что фанат чтения. Но опыт имеется. — Кстати, я принёс кое-что для тебя, — доставая с кармана пачку сигарет, проговорил Мин, протягивая её парню. — Держи. — Эмм, не стоило, благодарю, — удивлённо рассматривая сигареты, произнёс парень. — Оо, кактус Пак Чимин, умеет говорить «спасибо», право я удивлён, — съязвил Юнги. — Почему, когда ты рядом, у меня складывается такое впечатление, будто я младше тебя, а не наоборот. — Характер, — спрыгивая с подоконника, проговорил Мин. — Ладно, мне уже пора, — направляясь к двери, протянул темноволосый, последний раз кидая взгляд в сторону Чимина. И Паку так охото сказать, «не уходи», но гордость та ещё сучка, сломавшая не один прекрасный момент. Единственное, что он в силах промолвить, это тихое "возвращайся". Пак крутит пачку, оставленную Юнги, и понимает, что она вовсе не запечатана, возможно открывалась и не раз. Чимин одёргивает верхнюю часть пачки и видит сигареты, но не абы какие. Каждая завёрнута в листок бумаги. Развернув одну, он наткнулся на запись, оставленную корявым почерком. «Подобные тебе, меня пугают не меньше, но я здесь.» гласил свёрток, на что Пак лишь усмехнулся и спрятал пачку под подушку.Часть 7
9 мая 2019 г. в 19:48
— Юнги-я, ну постой же, — визжала надоедливая девушка, пытаясь догнать парня на своих двухметровых каблуках, попутно причитая о том, какой он дикий и не вежливый, раз заставил её высочество бежать за ним.
— Чего тебе Бона? — Мин резко развернулся, застав девушку врасплох.
Дело в том, что эта особа буквально не даёт ему прохода вот уже несколько месяцев, приклеившись, как банный лист, к пятой точке. Юнги не раз говорил девушке, что она его не интересует, да и в принципе женский пол не вдохновляет. Но всё напрасно. Задето её самолюбие, и она решительно настроена переманить Мина на сторону гетеросексуальности. Тут уж увы и ах, старания напрасны. С матушкой природой не поспоришь.
— Не хочешь выпить кофе в хорошей компании? — приторно произносит девушка, проводя пальцем по куртке парня, чем вызывает лишь отвращение. Мин ненавидит людей, делающих всё ради внимания объекта симпатии: это ведь жутко унизительно; почему они сами не видят.
— Где? — притворно смотря за спину девушки, спросил темноволосый.
— Не поняла, что где? — нахмурилась девушка.
— Хорошая компания, — усмехаясь, ответил парень.
— Ты что ненормальный? — надув губы, проверещала она.
— Заметила? Что-то ещё? — сквозит холодом темноволосый, грубо откидывая руку девушки и всем существом показывая своё раздражение. Не дождавшись ответа, парень разворачивается и уходит.
— Айщщ… грубиян, — последнее, что слышит парень, скрываясь за поворотом.
Не думайте, что Юнги такой только по отношению к девушкам, это в принципе описывает его поведение с людьми. Легче быть одному, не обременяя себя и других, беря ответственность, лишь за свои поступки, думает парень, забираясь на крышу.
Достав пачку сигарет, заранее оставленную в прошлый раз на выступе, Юнги вспомнил сцену недельной давности. Момент, который он не в силах выкинуть из головы, причина его бессонных ночей, исписанных страниц, сорванных струн. Светловолосый, сам того не желая, выгрыз для себя место в мыслях парнишки.
Мин не может понять, какая неведомая сила тянет его к парню. Возможно, тот пробирающий до мурашек взгляд или сквозящее холодом равнодушие.
Мин знает лишь одно: его неумолимо тянет в ту палату, к нему. Юнги боится своих желаний, мыслей, но ничего не может с собой поделать. Ему никогда не было дела до остальных, пока, по воле случая, его не затянуло в водоворот под названием Пак Чимин.
Ноги не слушают, словно они и вовсе ему не принадлежат. Несут его на желанную встречу. Юнги и сам не понимает, как слезает с крыши, не понимает, как оказывается рядом с клиникой. Не понимает почему. Знает лишь одно: ему жизненно необходимо увидеть Чимина.