мотылёк-мазохист

      — Кажется у нас гости, — настороженно прислушалась к звукам подъезжающей машины Черин.       — Может это Джи? — мотнула головой в сторону двери девушка.       — Стойте здесь, — направляясь к двери, произнёс парень.       — Как же он любит строить из себя героя, чёртов анпамен, — усмехнувшись, произнёс Пак, попутно ловя, искромётный взгляд от сестры. — Молчу, молчу, а то ещё испепелишь, ведьма, — закатывая глаза, поддразнивал Чимин.       Юнги доставляло удовольствие наблюдать за семейной сценой, Паком, который вёл и чувствовал себя иначе в родной атмосфере.       Он был искренне рад, что долгое время признаков болезни не обнаруживалось.       — Бля, ты чего так пугаешь, я же просил позвонить, когда приедешь, — послышался голос Джиёна из гостиной. Переглянувшись, остальные решили посмотреть, кто же их загадочный гость.       Выйдя из своего укрытия, они увидели мужчину лет двадцати пяти с несколькими пакетами. Признаться честно, на пару секунд Юнги застыл, настолько пришедший был прекрасен и хорош собой. Слишком пухлые губы, глаза походящие на две кометы и длинные светлые волосы. Но этой пары секунд хватило для Пака, который метнул взгляд в сторону Юнги, на что парень лишь пожал плечами.       — Чимин-а, как же долго мы не виделись, — остановил светловолосый безмолвную борьбу взглядами.       — Достаточно для того чтобы не узнать тебя с первого взгляда. В модели метишь? — потрепав волосы парня, произнёс Пак.       — Метит? Так он уже, — вмешался Джи.       — C Черин ты знаком, а это наш новый друг Юнги, а это Тэмин, наш старый друг.       — Не такой уж и старый. Приятно познакомиться, друзья Чимы — мои друзья, — пожав руку Мина, проговорил парень.       — Ну что ж, пойдёмте в гостиную, — забирая пакеты у гостя, произнёс Джиён.       — Он свободен, — прошептал Пак, так чтобы услышал только Мин.       — Рад за него, — выплюнул темноволосый, ускоряя шаг.       Он и сам не понимал, почему ведёт себя подобным образом. Но его до такой степени задело сказанное Паком, что яро захотелось врезать ему.       — Ну так, какие новости? — садясь на диван, спросил Джиён. Он в принципе мог предположить, но услышать достоверные факты казалось ему лучшей идеей.       — Дела, скажем так, полный отстой, ребятки, думаю вы тут застряли. Тэян сказал, что губернатор приходил в больницу. У них с твоим доктором состоялся нелицеприятный разговор, вообще-то он просто вышвырнул его из кабинета, если быть точным, — протараторил Тэмин, сев в позу лотоса. На сказанное Пак лишь хмыкнул и бросил взгляд в сторону Мина. Тот сидел с ухмылкой на лице, вальяжно растянувшись на диване. Котяра.       — Рано или поздно они выйдут на этот дом, поэтому оставаться здесь небезопасно. Нужен план действий, но в голову ничего не приходит, — устало потёр глаза Джиён.       — Эй, мы справимся. В конце концов можно просто уехать на какое-то время из страны, — сплетая пальцы парня со своими, произнесла Черин.       — А CL права, — чуть погодя протянул Тэмин.       — У моего друга есть дом в Шанхае. Я могу договориться. Не думаю, что они зайдут так далеко в своих поисках, — задумчиво проговорил Тэмин спустя папу минут.       — Что скажешь Чимин? — выдержав паузу, спросил Джи.       — Вы же знаете, что я не хочу…       — У тебя есть выбор? — перебив парня, вмешался наконец Юнги.       — Мин Юнги, — зло протянул парень.       — Пак Чимин, — в той же манере произнёс темноволосый. И вновь Пак пытался просверлить в Мине дыру, пока остальные спокойно наблюдали за немой борьбой этих двоих.       — Юнги прав, Чимин, другого выбора у тебя нет, — вставая с дивана, проговорила девушка.       — И это не обсуждается, — закончила она, предвидя надвигающийся бунт со стороны брата.       — Ну и ладно, — плюнул Чимин, встав с дивана и выйдя, судя по всему, на улицу. «И я ещё обижаемый ребёнок,» — усмехаясь подумал Мин.       — Куда он сорвался? — недоумевая, спросил темноволосый, заходя на кухню.       — Скорее всего сидит у озера, это чуть дальше, рядом с большим деревом, не ошибёшься, — протараторила Черин, разбирая пакеты, принесённые Тэмином.       — Понял-принял. Благодарю.       В поисках Пака Мин успел осмотреть окрестности и заметить, что парень ушёл сравнительно далеко от дома в поисках уединения. Наконец он добрёл до огромного дерева, по размерам больше напоминающего дом. За ним темноволосый увидел цель своих поисков.       — Одиночество погубит тебя, Пак Чимин, — присаживаясь рядом, проговорил Мин.       — С чего бы это? Я так понимаю, Черин проболталась, что я здесь, — смотря, как переливается вода от заходящего солнца, произнёс парень.       — Возможно.       — Ты в курсе, что ведёшь себя, как капризный ребёнок? — констатировал темноволосый.       — Подумаешь, зато ты не ведёшь себя на свой возраст.       — Не люблю вписываться в стандарты, навязанные обществом.       Оно и видно. Просидели пару часов, перебрасываясь фразами и колкостями. Со стороны можно было подумать, что они друзья. Но на самом деле, стоило Паку отвернутся, Мин не мог отвести свой взгляд от парня. Он понимал, что так пялится ненормально, понимал, что Чимин может повернуться в любой момент, но что мог поделать с сжимающимся сердцем и разрывающими душу чувствами. Мин старался не замечать, закопать их. Но увы и ах. И сейчас он понимает, что бесповоротно проиграл в игре под названием Пак Чимин.       — Я не тот, кто сможет дать тебе, то чего ты хочешь, — прервав тишину, произнёс Пак, поднимаясь с места.       — Откуда тебе знать, чего я хочу, если я и сам не знаю, — прошептал в спину парня Мин. Банально правда, влюбиться в того, кто не разделяет твоих чувств. А когда ты гордая сволочь, ещё трудней. Сердце становится собственным палачом, разум же укротителем. А в итоге борьба губит обе стороны. Не проявляешь внимания, потому что не хочешь казаться навязчивым. Пытаешься казаться невозмутимым, пока душа полыхает адским пламенем. И как скажите справиться с таким тяжким грузом? В такие моменты Мин вспоминает, что ему лишь восемнадцать, однако важен ли возраст при таких обстоятельствах? Конечно же нет. Юнги просидел в раздумьях около часа и не заметил, как стемнело. Поднявшись с земли, парень отряхнул штаны от прилипших листьев и побрёл в сторону вилы. Зайдя в дом, застал в гостиной Джиёна и Черин, смотрящих телевизор.       — Мы уже думали, ты потерялся.       — Ага, оно и видно, — саркастично хмыкнул Мин, оглядывая комнату.       — Он у себя, — произнесла светловолосая.       — Спокойной ночи, — направляясь к лестницам, устало проговорил Юнги.       — Очередная рыбка попала в сети, — прошептал Джи, еле смеясь, когда Мин скрылся из виду.       — Заткнись. На этот раз всё по другому, — с ноткой надежды, произнесла Черин.       — Посмотрим, посмотрим.       Юнги, переминаясь с ноги на ногу, стоял возле дверей Чимина, никак не решаясь зайти внутрь. Как вдруг дверь отворилась, и на пороге стоял заспанный Пак в одних пижамных штанах. Зрелище не для слабонервных, знаете ли. А если точнее, не для Мин Юнги.       — Заходить не собираешься? — хрипло произнёс Чимин.       — А? Я, это, хотел убедиться, что ты уже пришёл.       — Айщщ, зайди уже, — закатив глаза, протянул Пак, давая Мину пройти. А парню ничего и не оставалось, как подчиниться. В принципе, за что боролся, как говорится, на то и напоролся. Он хотел было направится к излюбленному месту, ему в принципе было плевать, где находился подоконник, главной составляющей был его хозяин. Но не успел он дойти до места назначения, как вдруг его припечатали к стене.       — Не в этот раз Мин Юнги, — томно прохрипел Пак на ухо парню. Юнги думал, что ещё немного — и он просто напросто склеит ласты. Темноволосый не понимал да и не верил в происходящее.       — Что ты… что ты делаешь?       — А ты как думаешь? — смотря на губы темноволосого, прошептал Пак.       — Эмм, я… — но договорить ему не удалось. Пак грубо впился в губы парня, будто они были единственным шансом на спасение. Но в один момент Мин взял всё свои руки, не уступая, оттянул его волосы, прикусив губу парня, тем самым заглушив рык светловолосого поцелуем.       — Дикий котёнок, — сквозь поцелуй прошептал Чимин. Поцелуи плавно перетекли в оголодавшие прикосновения. Они, словно кислород, насыщали друг друга. Толстовка Мина отлетела куда-то в сторону, а его самого кинули на кровать. Всем своим существом он чувствовал в районе бедра эрегированную плоть Пака, скрытую за тонкими пижамными штанами. Нависая над темноволосым, Чимин покрывал его тело остервенелыми поцелуями. Юнги казалось, что каждый из них оставляет ожог на коже. Мин был явно не из тех, кто так просто отдаст господство над своим телом. Именно поэтому в следующее мгновение он умело поменял местоположение, практически оседлав светловолосого, впиваясь в желанные губы.       Никто из них не понял, как и почему Чимина одолел приступ. Во время поцелуя светловолосый вцепился в шею Мина пальцами, переворачивая его на спину.       — Я ведь сказал больше меня не трогать. Сказал, что убью тебя Вонхо. Предупреждал тебя мать твою. Всё из-за тебя, — не своим голосом, прорычал Пак.       — Чим… Чимин, это я, — прохрипел Юнги из последних сил. В последний момент ему удалось оттолкнуть Пака ногами, и тот благополучно впечатался в стену.       — Что здесь, блять, происходит? — влетая в комнату, прокричала Черин. Увидев отключившегося брата и сползшего на пол Мина, до неё начало доходить.       — Опять? — скорее утвердила, нежели спросила девушка.       — Эй, с тобой всё в порядке? — подошёл к Юнги Джи. Мин всё ещё был в полнейшей прострации, не осознавая, что произошло пару минут назад. Но резкая жгучая боль в шее, словно нарочно, освежила воспоминания.       — Как он? — еле слышно произнёс парень. Даже в такой момент он наплевал на собственное состояние, справляясь о самочувствии Пака.       — Будет в порядке, — прошептала светловолосая, укладывая парня в постель.       — Нам нужно увезти его, как можно скорее, — спускаясь по лестнице, проговорила девушка.       — Скажи Тэмину, пусть разузнает насчёт врачей. Надеясь на чудесное исцеление, мы отложили болезнь, как второстепенную проблему, это было большой ошибкой.       — Юнги…       — Со мной всё хорошо. Правда, — произнёс парень. — Мне лишь нужен свежий воздух, — направляясь на террасу, прошептал Мин. Выйдя на улицу, он наконец смог вздохнуть, не замечая того, как горячая слеза скатилась по лицу. Так сильно влюбился, что сейчас испытывает боль не за себя. Возможно это и называют любовью. Переживать за кого-то больше, чем за самого себя.       — Эй, — дотрагиваясь до плеча Мина, произнёс Пак.       — Ты чего встал? — удивлённо, спросил Мин. Он видел эмоции на лице светловолосого, те которых ранее не наблюдалось. Растерянность, злость, сожаление.       — Ты ведь понимаешь, правда, скажи, что понимаешь, — прошептал парень. Ранее Юнги никогда не видел такого Чимина. Этот парень скорее походил на потерянного ребёнка, нежели на на самого себя.       — Всё в порядке. Посмотри на меня, Чимин. Я всё понимаю. И я в порядке, — в который раз повторил Мин.       — Прости.       — Не нужно. Мне не за что тебя прощать. А тебе не за что извиняться.       — Ненавижу это.       — Чимин, ты ведь знаешь о моих чувствах, не так ли? — смотря в даль, скорее уточнил темноволосый.       — Знаю. Но пойми, Юнги, состояние душевного равновесия от тебя не зависит, a я думал удержать своё сознание. Болезнь была спасением, я собственноручно пытался себя закопать. Но что же делать, если я так устал. Холод перестал быть утешением, одиночество, увы, больше не приносит удовольствия. Но знаешь, я сам вырыл яму, в которой сейчас нахожусь. Сказки про то, что человека может спасти другой человек, брешь наивных глупцов. Утешение слабаков, ждущих благословения. Всегда считал, что ты сам являешься горечью, благодатью, другом, врагом. В моей жизни было столько предательства, Юнги, те, кого я считал всем, закопали меня, не оборачиваясь, без каких-либо сомнений. Я предпочитаю одиночество, холод, потеряться в собственной болезни. Я тот, кто я есть, притворство противоречит моим принципам.       — Я не стану переубеждать тебя, так же не буду говорить, что есть выход. Но по твоему каждый утопающий спасается собственноручно? Если да, то хочу увидеть этого человека. Я бы не был столь уверен в своих словах, если бы сам не прошёл через это. Несколько лет назад я был на краю, настолько заигрался, думал, мне всё позволено. На самом деле, отчаянно нуждался, ждал человека, который соберёт меня по кусочкам. И знаешь, этим человеком стал мой отец, не потому что он был обязан, не потому что это отцовский долг, а просто потому что хотел этого больше, чем я сам. Он был не в лучшем состоянии, пытаясь закопать себя в работе, утонуть в проблемах остальных, a на самом деле тонул сам. Ты не обязан любить кого-то, тебя не обязаны любить. Глупо, что общество навязало множество стереотипов о чувствах, но это такая глупость. Никто никому ничего не должен. Однако знаешь, семья, которая у тебя осталась, это что-то настоящее. Думаю, ты и сам знаешь.       — Знаю, — глянув в окно на влюблённую пару, произнёс Пак.       Проснувшись следующим утром, Мин долго не мог встать. Словно неведомая сила не выпускала его из кровати. Посмотрел на часы, стрелки которых перевалили далеко за одиннадцать. Собравшись с силами, он всё-таки спрыгнул с кровати, решив спуститься вниз.       В доме царила гробовая тишина, насторожившись, Мин зашёл в гостиную, не обнаружив никого. Решил пройтись по комнатам, думая, что остальные всё ещё не вставали с кроватей. Зайдя в комнату Джиёна и Черин, обнаружил заправленную постель, и с опаской направился к шкафу.       — Пожалуйста, пожалуйста, — шепча открыл дверь парень. И какого же было его разочарование, не застав он там ни одной вещи.       — Они не могли, не могли, — опустившись на колени, прохрипел Мин. — Не могли.