Перерождение в новом мире

Вечер сегодня очень даже приятный. Пасмурно, но все равно тепло, а освежающий ветер дул в лицо после дневного зноя. Генри шел впереди, ведя нас по нелюдимым местам. Не удивительно, пусть сейчас уже вечер, но не стоит, чтобы кто-нибудь заметил гуляющего по улице аниматроника. Также он рассказывал разные истории из прошлого, связанные с этой закусочной. Уильям же только изредка вставлял что-то важное, не желая прерывать рассказ друга. И пусть мы все шли вместе, можно заметить интересную деталь: Чарли старалась идти как можно ближе к Генри. А Майк держался рядом с Уильямом. Сложно сказать, к кому больше тянулся Кевин: он был близок одинаково ко всем. Ричи тоже был рядом со своим отцом, но все равно не отпускал меня и держал за руку. Ричи один из немногих, к кому я могу свободно прикасаться и чувствовать эти касания. Вернее, пока он единственный. И сам Ричи это понимает. Он очень тактильный сам по себе. Но в последнее время это проявляется особо остро. Ему нужны чьи-то прикосновения, и он должен их чувствовать. — Ну вот мы и пришли, — гордо сказал Генри, а наш взор устремился на небольшое здание с потертой местами вывеской и краской. Тем не менее, это никак не затмевало общую красоту и стилистику закусочной. Если понимать, что это их первый масштабный и совместный с Уильямом проект, существовавший достаточно большое количество времени назад, то выглядит грандиозно. — Прошу, — улыбнулся владелец пиццерии, открывая двери и приглашая нас внутрь. Что Чарли, что Ричи, вошли немного неуверенно. Как ни крути, а это место, где они оба погибли. Уильям тоже переживал, это чувствовалось в каждом его шаге. Но уже ему было тяжело осознавать, что это место гибели его сына и место убийства. На самом деле грустно, что такое приятное место хранит столько чужой боли. Все постепенно стали расходиться по закусочной, чтобы ещё немного ощутить на своих плечах прошлое и справиться с ним. Только мы с Джереми были здесь немного лишними. Эта закусочная не была для нас чем-то дорогим, а потому мы лишь рассматривали, как выглядит это заведение уже под гнетом времени. Выглядело весьма мило. В зале были длинные столики, укрытые скатертями, от которых, правда, почти ничего не осталось. Все здесь было очень и очень обильно покрыто пылью, грязью, а также мусором. Но тем не менее, все на месте и не разрушено. Не думаю, что такое пустынное заведение осталось без внимания подростков, но видимо, они имеют каплю уважения к этому месту. Но сейчас, я думаю, здесь уже никого почти не бывает. Всё-таки столько времени прошло. Это место, даже в рамках произошедшей истории, медленно начинает забываться. — Джереми, скажи, а ты никогда не был в этой закусочной? — спросила я у друга. — Бывал один-два раза, будучи подростком. Но на мне это не оставило сильных эмоций. Хотя неприятный осадок всё-таки присутствует, — ответил он. — Вот как, — прошептала я себе под нос. — Что-то не так? — поинтересовался парень. — Нет, просто… Хм, как бы сказать, — я немного призадумалась. — Переживаю за остальных. Всё-таки для них это место чуть ли не самое важное. Место, где все началось. Эти события отдаются в них душевной болью. И хоть Ричи сказал мне, что самое большое, что я могу сделать, это позволить им самим разобраться в своих чувствах, я все равно переживаю. — Это нормально, что ты волнуешься. Но это не должно стать очень навязчивым переживанием. Ричи абсолютно прав. Иногда ты не можешь что-то сделать, так бывает. И из-за этого не стоит переживать. Они все достаточно сильны, чтобы справиться со своими внутренними конфликтами, — сказал Джереми. Он много понимает в этой теме, что не удивительно. Его прошлое заставило его понимать такие вещи. — Скажи, Джереми, а как сейчас твои отношения с мамой? — спросила я. — Они стали лучше, в какой-то степени. Хотя она все равно пытается меня через чур контролировать. Иногда это даже слишком навязчиво. Но я просто не могу злиться на неё. Как ни крути, она очень хороший и умный человек. Все люди неидеальны. Я просто кивнула, глядя в пол. — Джессика, ты в порядке? — спросил Джереми. — Да, все нормально. Просто я не совсем понимаю, что чувствую. Вернее, понимаю, но… — я остановилась, даже не зная, как описать подобное чувство. — В голове каша, что не разбираешься в своих переживаниях, — помог он. — Да, именно. — Это пройдет через время. Как ни крути, но ты останешься подростком, который, меняя свой стиль жизни, не понимает, что с ним происходит, — объяснил юноша. Да. Точно, мне ведь пока всего шестнадцать. С тем, что происходит вокруг, я даже как-то забыла такие банальные вещи. Даже забыла, каково это, чувствовать себя живой. — Джессика, Джереми, — позвал нас Уильям, и мы подняли взгляды на него. — Чего сидите такие грустные? Пойдёмте к нам. Расскажем много интересного. — Пойдем, Джесс? — спросил Джереми. — Да, конечно, — улыбнулась я. — Правильный настрой. А то сидите, будто неродные, — сказал Уильям, ведя нас за собой. В одном из углов зала расположились наши друзья. Они сидели за столом, который перед этим благополучно был вычищен от пыли. По их лицам нельзя сказать, что именно они чувствуют. Они не выглядят ни подавленными, ни весёлыми. Так, словно время для них сейчас остановилось. Такая фальшивая улыбка на губах, не выражающая ничего. Они не говорили ничего. Только изредка кто-то из них делал непонятные жесты руками. Непонятные, наверное, только нам. Находясь здесь, и правда складывается впечатление, что время здесь застыло на каком-то моменте в прошлом. Остановилось без намека на какую-либо жизнь. — Вот и вы. Признаться, мы вас даже немного потеряли, — сказал Ричи, заметив нас. Что-то в его голосе показалось мне странным. Не таким. Не Ричи. Какой-то отстранённый, даже безэмоциональный. Или это и есть настоящий Ричи, не скрывающий себя за вечной улыбкой и постоянными шутками. — Где вы были? Вы как-то затерялись в закаулках пиццерии, — спросил Генри, возвращая свою обворожительную улыбку. — Просто сидели. Не хотели мешать вам, — объяснила я. — Бросьте, вы бы не помешали нам, — сказал Майк, однако в глазах читалось обратное. Во взглядах всех можно было увидеть благодарность и чувство вины. Мы сели вместе с остальными, и Уильям стал рассказывать разные истории, связанные с этой пиццерией. И о том, как они семьями праздновали здесь какие-то праздники, и о рабочих буднях. И просто что-то интересное. — Я помню, здесь была семья, состоящая из мамы и двух детей. Маленьких, — начал Генри. — И один из них спутал меня со своим отцом. И побежал обнимать меня с криками «папа». Это было максимально неловко. Их мама долго извинялась за этой случай. Меня Уильям ещё тогда назвал отцом на две семьи. А Чарли с Сэмми знатно приревновали. — Да, было такое, — подтвердила Чарли. Мы ещё сидели и слушали разные истории. Кажется, что даже атмосфера стала более… Спокойной, наверное. Лица всех постепенно расслаблялись, предаваясь всеобщему веселью. Только теперь улыбаются они по другому. Не через силу, не через боль воспоминаний. А как-то умиротворённо. Это было очень заметно. Такие изменения в принципе очень заметны. Да, это не может не радовать. Вот бы так всегда и было. — Эх, это был определенно очень хороший вечер. Спасибо вам всем, — сказал Генри. — Не стоит. Думаю, нам всем это было нужно, — ответил Кевин. — Это точно. Сегодня наконец-то мы смогли рассеять некоторый туман над нашими мыслями, — в несвойственной ему мечтательной манере сказал Уильям. — Лучше, мне кажется, слов быть не может, — сказал Майк. — Жаль, что он закончился, — протянул Ричи. — Все ведь помнят, что завтра нам предстоит тяжёлый день? Мы кивнули. Да. Завтра наше последнее посещение пиццерии. Мы должны будем попытаться спасти оставшиеся души. И спастись сами. Наступило резкое молчание. Каждый думал о том, что будет дальше. Кто знает, может быть, это наша последняя совместная встреча. Нет. Я не хочу думать об этом. Не хочу. Слишком больно осознавать, что осталось так мало времени. Даже слишком мало. — Думаю, нам и правда стоит разойтись. Завтрашний вечер ожидается тяжёлым, — сказал Генри. — Пиццерия работать не будет. Нам стоит как следует отдохнуть, поэтому постарайтесь выспаться, — добавил Уильям. Мы молчали, но стали собираться в обратный путь. Как же тяжело. Такое ощущение, что каждая минута отдается гнетущей болью в душе. Этот момент все ближе и ближе. Такое ощущение, что конец уже буквально на расстоянии вытянутой руки. И скорее всего, так оно и есть. На улице было пасмурно. Ни одной звёзды, даже луны не видно. Кажется, собирается дождь, даже гроза. Дорога сопровождалась весёлыми разговорами, чтобы скрасить эту нарастающую тревогу. Я тоже старалась максимально принимать в этом участие. Какой бы путь я не выбрала, многих я уже никогда не увижу. Я хочу побыть с ними больше, почувствовать их ещё сильнее, чтобы они как клеймо отпечатались у меня в душе. Все эти моменты и разговоры, их лица и улыбки. Хочу сохранить их у себя в памяти. Мы вернулись в пиццерию, в то время как остальные, проводив нас, отправились по домам. Чарли тоже отправилась в призовой уголок, сказав, что хочет отдохнуть и также пожелав нам доброй ночи. Мы тоже не стали отставать, возвращаясь к себе. Сейчас все это ощущается как-то по-другому. Как-то иначе. Наверное потому, что я понимаю: этого больше не будет. И только сейчас, ближе к концу, я начала это осознавать, а не просто переживать. — Джессика, ты же понимаешь, что это, возможно, наш последний день? — спросил Ричи. Я молчала. Не хочу отвечать, потому что да, прекрасно понимаю, поэтому молчу. Признать это выше моих сил. — Прости, мне не стоило это говорить, — сразу поспешил извиниться он. — Все нормально. От этого все равно никуда не деться, — сказала я. — Может тогда перед тем, как лечь спать, немного погуляем? — предложил он. — Слишком заманчивое предложение, чтобы отказываться, — ответила я, так как это может прекрасно помочь отвлечься от навязчивых мыслей. Ричи улыбнулся и взял меня за руку, чтобы переместить на место. Думаю, это будет одной из наших лучших прогулок.