Зерна от плевел

Брок стабильно сдавал кровь для «плода», и тот рос, как в сказке — на глазах. Брок планомерно, понемногу поддаваясь панике, искал пути отхода, думал и думал о том, как спасти ребят, уцелеть самому, не подставиться под гнев Роджерса до поры до времени и… да, все чаще он думал о том, что зрело в чертовом сизом мускульном мешке, качая из него кровь, как вампир из жертвы. Иногда у толстяка было хорошее настроение, и он показывал Броку картинки, полученные ультразвуком. Брок страшно боялся увидеть на них пять конечностей, хвост или еще что, но ребенок, росший вот таким ебанутым способом, зачатый в лаборатории (хоть и по большой любви сперматозоидов Роджерса к сперматозоидам Брока), был абсолютно нормальным, разве что развивался быстрее, чем обычные дети. Ребенок. «Это» совершенно точно им было. Его и Роджерса продолжение, на которое ни один из них даже не рассчитывал. Брок как-то спросил у расслабленного, счастливо целовавшего его в плечо любовника, хотел ли он иметь детей. Стив тогда чуть нахмурился, будто сожалея, а потом признался: когда-то да. Но после своего феерического вояжа в ледяную воду больше не хочет. Вернулся другим. Брок тогда долго гладил Стива по спине, пока тот не уснул, придавив его к постели тяжелой рукой, и думал о том, как странно натягивает людей жизнь. Как говорится, бойтесь своих желаний — вдруг исполнятся. Он вот никогда не мечтал о детях. Сам вырос в большой семье, где ему уделялась едва ли треть и так ограниченного внимания матери, привык к шуму, толкотне, вечным дракам за конфеты и больше так не хотел. А уж когда осознал тягу к мужикам, то и вовсе забил на это дело. На вечные упреки матери, на выражение превосходства, хоть и крепко перемешанного с жалостью и любовью, с которым сестры демонстрировали ему своих чад во время редких побывок дома. Он не любил чужих детей, но теперь отчаянно рвал жилы, чтобы спасти своего. Он просто не мог, не хотел думать о том, что будет с мелочью, беззащитной, розовой, не нарастившей шкуру, среди таких мудаков, как толстяк. Среди людей, для которых он, ни в чем не виноватый, будет просто экспериментом, куском модифицированного мяса. Как его отец. Как Стив. И если о Стива ломал зубы даже Фьюри, то у ребенка не было, не могло быть таких способностей. Умереть ему, конечно, не дадут — дорого. Даже если наклепают потом других, первый, «пилотный» образец, как и любой экспериментальной техники, будут беречь, чтобы отлавливать на нем все баги, недоработки и сбои. Образец. Его, Брока, ребенок. Мать бы прокляла его, узнав, во что он ввязался. Сказала: лучше бы ты умер. И Брок был даже с ней согласен. Смерть иногда — не худший вариант. Простой и легкий. Но спасовать, не доведя дело до конца, продавшись зазря, похерив остатки души, он не мог. Сдохнуть он успеет. Стив ему в этом поможет, когда узнает. *** У Стива на животе, около самого пупка, была приметная родинка — темно-коричневая, почти черная, идеально круглая капелька на белой коже. Брок любил ее целовать перед тем, как взять в рот, наслаждаясь хриплыми просящими стонами любовника. Стив сладко выдыхал, раскидывая длинные мощные ноги, и Брок в такие мгновения чувствовал себя королем мира. Его любит лучший человек на свете. В том, что это так, Брок не сомневался ни единого мгновения. Они об этом не говорили, конечно. У Брока слова застревали в глотке, стоило подумать, чем это все рано или поздно закончится. И хоть он не собирался бросать Стиву в лицо «я ничего тебе не обещал», но все равно не мог ему сказать. Сначала это было неправдой, а потом как-то стало и так понятно все между ними, к чему трепаться? — Боже, — тихо, сладко выдохнул Стив, мучая подушку и поглаживая Брока по волосам, по щеке, по шее. От каждого такого стона у Брока внутри все переворачивалось. — Да… Господи… Он был таким искренним в своей страстности, таким открытым, что Брок невольно чувствовал себя мудаком с камнем за пазухой. Каждое мгновение их близости, приносящей неизменное острое удовольствие. — Хочу тебя, — Стив смотрел отчаянно, голодно, и Брок готов был в этот момент кусок себя отрезать, — Брок. Они сплетались каждый раз насмерть, а потом Брок уходил из теплого дома, как вор, и шел в подвалы Гидры, отдавать кровь их ребенку. Который если и родится, будет навечно заперт там, как редкое дикое животное. — Соберись, — прошипела ему в лицо Романова, которой он, поколебавшись, все-таки рассказал об эксперименте. — На кону столько жизней, а ты тут со своим инстинктом материнским. Брок бы ее ударил или хотя бы попытался, если бы не видел тень ужаса в ее глазах. Такую же, как в зеркале, в которое он с каждым днем старался смотреть все реже и реже. — Ты должен отыграть по максимуму, — продолжила Романова. — Чтобы Станиславский обрыдался. — Кто? — спросил Брок, не припоминая агента с такой фамилией. — Режиссер такой. Умер давно, — она взяла себя в руки и перешла на деловой тон. — Я солью Стиву инфу, которую нашла на серверах. Не всю. Надавлю на него, чтобы он никому ни слова. Скорее всего, он пойдет трясти Фьюри, а тот вызовет тебя. Ты должен повести себя так, чтобы он при случае подтвердил, что ты хороший парень. — Если выживу, — хмыкнул Брок. — Да и Фьюри тоже. — Отставить. Так вот. Стив будет против «Озарения», зуб даю, тут не надо даже его хорошо знать, чтобы предположить, как он озвереет, когда узнает, что любого человека во всем мире можно просто взять и лишить всех прав разом, просто потому, что так хочется Совету. — Мне нужно, чтобы он уцелел, — напомнил Брок. — Мои все предупреждены, стрелять не станут. Лучше бы его вообще закрыть где-то, пока это все не уляжется. — Вывести из строя наш главный козырь? — хмыкнула Романова. — Совсем уже того, Рамлоу? — Вывести вовремя. Из-под удара. Это мое условие. — Ты тут уже ничего не решаешь, — жестко ответила Романова, оправдывая свое звание заслуженной яйцерезки. — Игра идет по-крупному, так что наше дело маленькое — подхватывать и постараться уцелеть. Как показала практика, у жизни своеобразное чувство юмора и куча тузов в рукаве. *** Брок знал, что этот день настанет, но пиздец не извещает письменно о своем приходе, поэтому сколько ни стелил Брок соломку, пытаясь поспеть везде, но после захвата «Лемурианской Звезды» по пизде пошло все, что могло по ней пойти, и даже то, что вроде и не собиралось. Фьюри показал Роджерсу «Озарение». Чем он руководствовался, когда делал такую хуйню, Брок в душе не ебал, потому что все, кто видел Роджерса хоть раз, должны были зарубить себе на носу, что тот не умеет прогибаться и жертвовать частью ради целого, принципами ради старших по званию и свободой в угоду контролю и безопасности. — Взять живым, — рявкнул Пирс, которого Роджерс, видимо, послал в место, не упоминаемое в приличном обществе. — А чтобы поддержать вашу верность, — добавил он, отбросив ложную холодность и сдержанность, с которыми обычно обращался с такими, как Брок, — возьмите «Дельту». Ваша группа переходит второму номеру, как бишь его? — Агент Роллинз, сэр. — Вот ему, — кивнул Пирс. — Я могу на вас рассчитывать, Рамлоу? — Так точно, сэр, — как мог убедительно заверил его Брок, понимая, что дело дрянь. «Дельта» не была слабой группой, но она целиком и полностью состояла из рьяных сторонников порядка через боль. Личная гвардия Пирса. — Идите. Живым, Рамлоу, он мне нужен живым. Брок, козырнув, вышел. Романовой нигде не было, Брок стянул «Дельту» к лифту, в котором любил ездить Роджерс, распределил людей по этажам, взяв с собой не самых умных, но четко запомнивших приказ «не стрелять никуда, ни в коем случае, распоряжение Самого». — Кэп? — Рамлоу? Брок уже знал, что на Фьюри было покушение, что они встряли по самые яйца, если не по шею, и сейчас вопрос только в том, рубить увязшие конечности или сразу голову долой, но от улыбки Стива, от взгляда его ласковых глаз почувствовал, что не сможет. Просто не сможет и все. — Волокна на крыше нашли, — выдал он заготовленную легенду. — Собрать группу? — Подождем, что скажет лаборатория, — ответил Стив, так явно стараясь держать руки при себе, что у Брока зубы ныли. — Сожалею по поводу Фьюри, — вдруг сказал Брок, и Стив кивнул. — Он был отличным солдатом. Когда на следующем этаже зашел Роллинз и как дурной кинулся на Стива, будто ему хвост прищемили, Брок на секунду замер, чувствуя, как сердце сбивается с ритма и частит, частит, как сумасшедшее. Видел только глаза Стива, синие, знакомые до последней крапинки на радужке, их удивленный, неверящий взгляд. Стив раскидал всех, как кегли, Брока же только оттолкнул, оставив на сладкое, и Брок каждую секунду ждал, что тот обнимет его и спросит, как спрашивал ночами после кошмаров. «Что, Брок, что? Скажи мне, детка». Когда Брок выдернул шокер из чехла, то физически почувствовал, как у Стива переключился режим. Щелк — и перед Броком Капитан, злой, обманутый, холодно-собранный, готовый драться. — Ничего личного, — проклиная себя за ухмылку, произнес Брок, зная, что Стив озвереет. Стив должен выбраться. А злой Стив скорее найдет выход, да хоть дырку наружу провертит. А уж там его Романова подхватит. От Стива полыхнуло злостью, непониманием, обидой, яростью, но он все равно сдержал силу удара, подкинул Брока, проломив им потолок, но не убил, не свернул шею. Брок знал, на что тот способен, и то, что Стив дал ему еще один шанс, было последней мыслью перед темнотой. Очнулись они все на полу, рядом тихо кряхтел Роллинз, по громкой связи вещали что-то о предательстве Капитана и его потерянности для общества, а Брок понял — ушел. Господи, ушел, еще бы догадался форму сбросить — и вообще красота. Стив глупым не был. Пока все шло правильно. Не без неучтенных факторов, но верно. — Ищите его, — рявкнул Пирс, появляясь собственной персоной. — Пеленгуйте, мать вашу, ищите, он нужен мне живым! Голова трещала, как и спина, но Брок не был бы собой, если бы дал кому-то возглавить такие важные поиски. Не сегодня. — Подъем, — рявкнул Брок, стоило высочайшему начальству удалиться. — Бьемся на пятерки и поехали, девочки. — А ты чего же, — потирая разбитую губу, спросил вдруг Латаль, второй номер «Дельты», — в ссоре? — В разводе, — ласково ответил Брок, и Латаль отодвинулся от него — инстинкт самосохранения верно ему подсказал, что так будет лучше. — Еще вопросы? — Мне лично похуй. Если бы меня так пиздили, я бы тоже развелся, — буркнул Роллинз, и Брок мысленно сказал ему спасибо. — Шевелите жопами, предатель Кэп бегает со скоростью средней малолитражки, а мы тут загораем. Они мотались по городу, как идиоты, и с каждой минутой становилось все более очевидно, что Кэпа они упустили. Тот то ли врубил глушилку, и все жучки, навешанные на него, в том числе и во время драки, сдохли, то ли вообще скинул все, даже щит, где-то в укромном месте. — Возвращайтесь на базу, — прозвучал вдруг приказ от координатора. — Рамлоу, вам велено явиться лично на третий уровень. «Третий уровень» — так иносказательно назывались лаборатории. Что ж, одно из двух. То ли в лифте он был недостаточно убедителен и обманул только Стива, и теперь его пустят на запчасти, то ли… О втором возможном варианте думать не хотелось. Романова не могла предать Стива, ведь нет? Переглянувшись с Роллинзом, Брок дал приказ о возвращении к родным пенатам. *** «Романова могла», — вот и все, что успел подумать Брок, прежде чем титаническим усилием запихал все ненужные, опасные сейчас мысли так глубоко, как сумел, — на третьем уровне камеры были везде, даже в уборных, и физиогномисты у Гидры всегда были отличные. Он единственный шанс Стива. Руки заламывать можно будет потом, собирая мозги с асфальта. Сейчас он должен быть вне подозрений. — Вот, — сказал Пирс, сверля Брока взглядом. — Вашими молитвами, видимо. На экране, растянутом на всю стену, был Стив. Похоже, он дорого продал свою свободу: форма местами была порвана, хотя ссадины и царапины уже затягивались. Он висел на руках, скованный, как средневековая ведьма, приговоренная к сожжению. Впрочем, похоже, процесс выпытывания признания в сделке с дьяволом еще не начался. Что им от Роджерса нужно? Ведь понятно же, что сотрудничества от него не добиться. Надеются сломать? Разобрать на атомы? — Сэр? — надеясь, что верно отмерил долю возмущенного осуждения, протянул Брок. — Его взяли не вы, впрочем, сейчас это уже неважно, — Пирс снял очки и пожевал дужку. — Вы же преданы общему делу, Рамлоу? Вопрос был риторическим, потому что будь у Пирса хоть малейшие сомнения, Брок не стоял бы здесь, а гнил бы где-нибудь в канаве. — Да, сэр. — Отлично. Нам нужна еще порция образца. Делайте что хотите, говорите что угодно, но добудьте. Объект подлежит устранению, образцы тканей мы уже взяли, дело за вами. Докажите свою преданность. Да, у Брока были в жизни плохие дни, но сегодняшний делал их с разгромным счетом. Только что высочайшее начальство соизволило до него донести, что он должен войти в клетку к плененному Роджерсу и отдрочить ему. И похрен, что до этого они едва друг друга не убили, Брок потоптался по ромашкам в душе своего любовника тяжелыми берцами и вообще мразь в его глазах. Сперму, пардон, образец, вынь да положь. А потом его заставят убить Стива. Своими руками. Чтобы доказать, как он пиздец лоялен чертовой Гидре. Брок знал это так же точно, как то, что и сам он долго после этого не проживет. — Есть, сэр, — тем не менее бодро ответил он, обещая себе, что пристрелит Пирса при первой же возможности. Не сейчас — «Дельта» ненавязчиво целилась Броку во все места, а его ребят не было в зоне видимости. Сейчас нельзя потерять пропуск в клетку к Стиву. Может, его пустят туда еще раз. Сейчас нужно выполнить ебанутый приказ, «отыграть убедительно», как говорила Романова. Рассмотреть замки. Запомнить дорогу. Придумать, что делать. Время. Ему катастрофически не хватало времени. — Выполняйте, — бросил Пирс, разворачиваясь к нему спиной, и Брок, прихватив знакомую колбу, вышел в узкий темный коридор. Джек был там. Едва заметно кивнул, давая понять, что есть разговор, и Брок пошел за ним. Знакомая слабость от глушилки Романовой навалилась неожиданно, и Роллинз, чувствовавший себя не лучше, зашептал: — Минус третий этаж, — сказал он, и Брок кивнул — в этом бункере он еще не был, но тоже успел прикинуть примерное количество земли над своей бедовой головой. — Ребенок тоже тут. Я говорил с… короче, нянькой, Анитой, вытащили вчера, вроде здоров. Романова ранена, ее «Бета» отделала так, что она еле стояла. Роджерса они сперли, она его с телом Фьюри куда-то отправить хотела подальше. Брок кивнул. Похоже на правду. — Вот чего, — снова заговорил Джек. — Дело дрянь. Вот просто дерьма по ноздри. Мы все не жильцы. «Бету» услали сопровождать какого-то крутого перца, они Романову приперли и свалили. На базе только «Дельта» и цивилы. Надо валить, командир. Он вложил ему в руку коммуникатор, и Брок, сунув его в свободное от штатного ухо, кивнул. — Найди эту свою Аниту, что хочешь делай, а ребенка забери. Я к Роджерсу, постараюсь его разозлить, он в ярости видел чего может? Двадцать этажей вниз, на щит прыг и побежал. Может, вывернется как-то. — Он тебя убьет, — мрачно напомнил Роллинз. — Я один хер не жилец, Джекки, — Брок прижался лбом ко лбу Джека и заглянул в глаза. — Хватай малого, и будем прорываться. Со мной или без меня, понял? — Он тряхнул его для верности, и Джек, поджав губы, кивнул. — Не подведи. Джек никогда его не подводил, они оба это знали. Задача была практически невыполнимой, но правда жизни заключалась в том, что их все равно уже списали. Пока есть шанс вырваться, нужно дергать лапами. Даже если ты в дерьме по уши. Даже если ты сам — дерьмо.