Лука растворялся в нём настолько, что не мог уже даже допустить такую простую, но совсем нереальную мысль о том, что действительно жил когда-то без Элиотта. Трепетные касания, тепло, наполняющее сердце и душу, когда эти руки окутывают тебя объятиями. Ты чувствуешь аромат человека, который является только твоим и ничьим больше. Это взаимно. Ты тонешь в этом умиротворении и наконец, можешь допустить сумасшедшую мысль: "я счастлив".
А потом ты просыпаешься.
Просыпаешься и осознаешь, что это было нереально. Что ты — все тот же Лука Лалльман, лежащий в своей душной комнате на кровати и тщетно пытающийся выровнять собственное дыхание, сбившееся из-за невероятной досады. Ты — все тот же жалкий одинокий подросток, не имеющий достаточно храбрости, чтобы быть честным с окружающими, а главное, с самим собой.
После той встречи, после реального зрительного контакта с Ним, Лука наконец убедился. Это был Элиотт Демори. Это точно был он во всех тех многочисленных снах. Но стало ли от этого легче? Сердце моментально пронзает острая игла от осознания одного ядовитого факта.
В то время как твой разум, мысли и чувства переполнены этим непозволительно чудесным человеком, ты в его мире даже не существуешь.
Ты никто для него.
И не было тех теплых, успокаивающих касаний. Любящих взглядов и мягких смешков в шею, на выдохе пускающих волну приятных мурашек по коже. Сплетенных рук и учащенного сердцебиения под твоей ладонью. Не было. Их просто не было.
И сейчас ты сводишь брови и оглядываешься вокруг себя. Перед глазами мелькают десятки несуществующих картин о вашей близости. И реальность состоит лишь в том, что в этом моменте, в этой жизни: ты один, и в твоем сердце пусто.
Лука, на удивление для себя и своих соседей, довольно быстро собирается в школу, пытаясь прогнать остатки сна и горечи из-за лживых воспоминаний.
День проходит размеренно и неинтересно, как всегда. Дафна не раз напоминает о себе, о поездке и о запланированном на два часа дня собрании, поэтому, после уроков, компания парней идет именно туда.
Недолго думая, Лука, с Янном по левую руку и Артуром по правую, плюхается на ближайший к выходу ряд стульев. Не особо хотелось сейчас еще и попасть под взволнованные речи девчонок или, не дай бог, участвовать в обсуждении. Базиля не удержали. Базиль сел на первый ряд, чтобы быть ближе к Дафне. Лишь на десятой минуте этого, абсолютно неинтересного действа Лука понял, что ранний подъем сильно дал по нервам.
И всё же его глаза распахиваются, когда Лалльман наконец возвращается в реальность, слыша тихий голос. Тот самый голос.
Он поворачивается и замечает, что рядом с Артуром уже кто-то сидит и довольно оживленно обсуждает насущные проблемы вместе с его другом.
Элиотт.
"Да ладно" — проскальзывает в очередной раз мысль в голове Луки, закатывающего глаза. Сколько раз подобное уже было. Кто угодно мог оказаться рядом с Демори, но не он. Даже во время той чертовой встречи два дня назад. В тот момент показалось, что мир перевернулся с ног на голову, ведь, боже мой, они действительно смотрели друг другу в глаза, у Луки действительно появился чертов шанс пообщаться с Элиоттом. Но все быстро вернулось на свои места, когда Янн отвлек Демори своими шутками о прошедшей вечеринке, на которую, безусловно, Лука попасть не смог. Разве что в параллельной вселенной эти двое могли остаться вместе хотя бы ненадолго, но точно не в нашей. И это было уже не смешно.
Элиотт тогда резво подхватил обсуждение, в то время как Лалльман все больше чувствовал себя лишним в этом идиотском спектакле «друзей». Хотелось провалиться сквозь землю или, может, подцепить какую-нибудь воздыхающую по Луке девчонку, дабы хоть как-то подкрепить собственное самолюбие, которое с каждым разом давало все большую трещину. Но он понимал, что это не исправит ситуацию или его странные чувства, и не сможет это решение прогнать уже так давно скребущих душу кошек.
А сейчас — всё просто повторялось, до мелочей. В такие моменты хотелось стереть себе память и не знать этого человека вовсе, и не иметь чувства, говорящие о том, что с ним надежно, с ним тепло. Ведь, по сути, он это выдумал.
Лука усиленно пытался сосредоточить свое внимание на шутках Казаса или слишком оживленной речи Дафны, но вместо этого лишь морщил брови, постоянно ловя себя на попытке повернуться направо и встретиться взглядом с Ним.
Он замечает, как Элиотт обращается к его другу с вопросом, суть которого Лука едва может расслышать.
Артур резко разворачивается, и на Лалльмана устремляются две пары глаз.
— Ох, пютан, бро, я прослушал, во сколько мы выезжаем?
Лука совсем не ожидал этого и, хлопая ресницами, бегло переводил ошалелый взгляд с Артура на Элиотта и обратно, ощущая, как сердце учащает ритм.
— Одиннадцать, — удивительно быстро оживает Лука, — в одиннадцать утра, — повторяет он уже более уверенно, глядя Элиотту в глаза.
В какой-то момент ему кажется, что их зрительный контакт длится непозволительно долго, поэтому Лалльман не выдерживает и нервно облизывает губы.
— Спасибо, — с какой-то убаюкивающей интонацией отзывается Элиотт, чуть склоняя голову, но, ни в коем случае не прерывая зрительный контакт. Лука на это лишь почему-то поднимает брови вверх, в очередной раз осознав — он сражен.
— Кстати, кажется, нам не доводилось до этого нормально пообщаться, я Элиотт. — Продолжает свое наступление старший.
— Да, я знаю. — Говорит Лука раньше, чем думает, мысленно ударяя себя по лбу. — Лука, — заканчивает он, как ни в чем не бывало, тщетно пытаясь держать ситуацию под контролем.
Элиотт усмехается, и эта усмешка в очередной раз заставляет Лалльмана поджать губы, потому что вызывает непрошенные мысли о том, каким родным кажется ему этот человек сейчас.
— Я знаю. — Произносит Демори и снова заглядывает в глубину синих глаз. Это не поверхностный взгляд. Было ощущение, словно парень хотел что-то высмотреть, что-то найти в реакции мальчишки.
Лука хватает воздух ртом, как Артур вдруг обнимает его за плечо:
— То есть как это вы не знакомы? Я столько раз рассказывал о нём, а ты ни разу с ним не общался?
— О чём речь? — Вклинивается в разговор Янн, наклоняясь к компании.
— Да ты в курсе, что Лука за все эти месяцы ни разу не пересекался с Элиоттом?
— В смысле? — Поднимает брови Казас, усмехаясь вместе с Артуром. Друзья продолжают разговаривать, но Лука их не слышит.
Он не выдерживает на себе взгляд Элиотта и поворачивает голову в сторону девушек, которых парни давно уже не слушают. Пальцы левой руки невольно постукивают по колену, чего Лука не замечает, прежде всего пытаясь контролировать эмоции на собственном лице.
Элиотт же, на протяжении всего этого разговора, не сводит глаз с Луки. Лалльман чувствует это, всеми фибрами души, каждой клеточкой кожи, которую опаляет его взгляд.
Ему снова хочется сбежать, но, в этот раз, Лука ощущает, как где-то внутри разливается тепло: от того, что Элиотт рядом, от того, что у них снова произошел какой-никакой, но контакт. Он начинает нервно покусывать нижнюю губу и смущенно отворачивается к окну, признавая поражение.
До парней доходит, что собрание закончилось, когда народ встает и начинает собирать вещи. Янн перекинулся еще парой фраз с Артуром и направился к Базилю, в попытке остановить того от опасных по отношению к его будущей личной жизни поступков. Лука хватает портфель и с легкой дрожью в пальцах поворачивается в сторону Элиотта.
Но его место уже пусто.
Лука хмурит брови и смотрит по сторонам. Его нет. Парень невольно сжимает челюсть от очередного осознания, как быстро меняется его настроение в зависимости от действий Элиотта Демори.
Тяжелый вздох — и он возвращается в свою компанию.
Базиль все слушал, он все запомнил, конечно же. Лука не может сдержать улыбки, когда видит восхищенное выражение лица его друга. Они были даже чем-то похожи с Дафной. Лалльман не замечает, как произносит это вслух, и тут же получает одобрительный смех парней и победный выкрик Базиля.
По дороге домой парни с большим интересом обсуждают свои ожидания от поездки, рассчитывают, сколько денег нужно с собой взять и уже пытаются продумать план, как и где приобрести алкоголь для «чумовой тусовки».
Лука периодически отключается от разговора, прислушиваясь к ускоренному сердцебиению от мысли о том, что уже завтра, должно быть, выдастся шанс увидеться с Элиоттом и, более того, на протяжении нескольких дней у него будет возможность с ним как-нибудь или где-нибудь пересекаться. Довольная улыбка снова появляется на лице юноши. Парни договариваются о назначенном времени, когда должны встретиться у автобуса, и расходятся по домам.
***
Вечер выдается нервный, Лука то и дело что-то роняет, ломает или забывает. Но все так же, при всей этой неудаче, ощущает закрадывающееся в сердце счастье от мысли о том, что, возможно, жизнь теперь на его стороне.
Правда, в эту ночь Элиотт ему не приснился.
***
Лука выспался, умылся, собрал все вещи и пришел в точно назначенное время. Даже его друзья не опоздали. Автобус прибыл вовремя, и водитель довольно быстро начал запускать ребят.
Артур с Базилем плюхнулись на два сиденья с левой стороны автобуса, Янн с Лукой сели позади них. Казас недолго уговаривал Луку уступить ему место у окна, ибо сам Лалльман желал оказаться ближе к проходу, в надежде увидеть Демори.
Пять минут до отъезда — автобус практически заполнен, остается несколько мест. Лука в надежде косится на пустое кресло справа, от которого его отделяет проход, переводит взгляд на парня у окна и подмечает, что это один из друзей Элиотта. Закрадывается надежда. Неужели он будет так близко?
Но стоит Луке допустить эту мысль, как обзор ему загораживает какая-то брюнетка, занимающая место, которое уже успело стать настолько важным для Луки.
Лалльман старается выглядеть максимально непринужденно, оглядываясь и всматриваясь в присутствующих. Но получается это у него из рук вон плохо.
Водитель оповещает, что «мы вот-вот отправимся в долгожданное путешествие». Боже, даже этот мужчина выглядит неестественно довольным для человека, которому, должно быть, уже давно осточертели все эти поездки с малышней, которая умеет только шуметь и гадить.
Неужели так и будет? Неужели это действительно одна из дурацких и жестоких шуток судьбы? Как бы шепчущей на ухо язвительно: «И ты правда надеялся?».
Лука откидывается на спинку кресла, скрещивает руки на груди и начинает нервно покусывать внутреннюю сторону щеки, все так же глядя в проход. Это не ускользает мимо внимания Янна.
— Хэй, все нормально? Ты что-нибудь забыл? Или ты все-таки хотел сесть к окну? — обращается Казас с легким волнением к другу.
— А? — Дергается Лука, — Нет, нет, все в порядке. — Пытается он натянуть улыбку.
Когда двери закрываются и автобус начинает отъезжать, парень с сожалением понимает, что всю поездку будет тщетно пытаться поднять свое дерьмовое настроение из-за неоправданных ожиданий и не испортить своим поведением его друзьям.
Лука устало отводит взгляд к окну, наконец ощущая, что ничерта он не выспался, осознавая, что на самом деле правда расстроился, не увидев Элиотта даже во сне.
"К черту все. К черту" — думал он, чувствуя, как обида съедает его изнутри.
— Подождите! Подождите, пожалуйста! — Разносится взволнованный голос Дафны по автобусу, который практически сразу начинает тормозить. — У нас опоздавший, — виновато улыбается водителю девушка, поглядывая на сообщение в телефоне.
Двери открываются и внутрь забирается абсолютно растрепанный парень.
«Элиотт» — словно глоток воздуха разносится имя в голове Луки. Он выпрямляется и не сводит глаз с по-детски улыбающегося юноши, который усердно извиняется перед водителем и Дафной, объясняя, что, глупый, поставил будильник не на то время.
Демори быстро находит место практически в начале автобуса, идет к другу, сидящему у окна, который ждал его не меньше и, проходя к нему, встречается взглядом с Лукой. Элиотт щурит глаза, мягко улыбается, кивает и усаживается на сиденье.
Кажется, Лука сломался. Он больше не мог понять, как люди способны испытывать такое количество эмоций. Да и способны ли? Нормально ли это вообще? Пора ли ему обратиться к врачу?
Вопросы крутились в его голове, в то время как сам Лука, самым наглым образом игнорируя их, расплывался в самой довольной улыбке на свете, наконец спокойно выдыхая.
