Позволь тебе помочь

      Несмотря на опасения Лексы по поводу удобства кровати в ее спальне, им удалось вполне уютно на ней устроиться. Вернее, сначала Кларк засыпала одна, так как шатенка до глубокой ночи сидела на кухне со своей мамой. Гриффин была рада тому, что они общаются, и решила оставить их одних, к тому же она изрядно устала за день. Уснуть ей удалось быстро, но сон был тревожным, перед глазами все время неожиданно всплывали сцены из клуба, заставляя резко вскакивать и осматриваться по углам комнаты. Во время одного из таких кошмаров, Кларк почувствовала, как Лекса по-собственнически обнимает ее сзади, притягивая к себе и сонно бормочет: «Я рядом, просто спи». Видимо, Гриффин подсознательно чувствовала себя в безопасности рядом с шатенкой, потому что оставшуюся часть ночи она мирно проспала в теплых объятьях.       Просыпаться от мягких влажных поцелуев, которыми Лекса неспешно осыпала ее скулы и шею, оказалось тоже невероятно приятно. Кларк уже и забыла, когда в последний раз у них было вот такое ленивое утро, когда ей не надо было бы спешить на работу, или Лекса не мчалась куда-то после звонков знакомых. Конечно же, Гриффин не смогла долго себя сдерживать, начиная охотно отвечать на ласки, а после и вовсе стараясь перехватить инициативу, оказываясь сверху.       Они даже не успели перейти к активной фазе постельной сцены, когда в дверь начали яростно стучать. — Что бы вы знали, моя кровать на чердаке стоит прямо над вашей комнатой, — послышался жесткий голос Ани из-за двери. — И там настолько хорошая слышимость, что я знаю, сколько вдохов вы сделали за ночь. Так что перестаньте, Бога ради, скрипеть своей чертовой кроватью! Неужели нельзя потерпеть пару дней и не вести себя как озабоченные подростки? Выкинете такое еще раз, и я выкину вас в окно. — Какая же ты сволочь, Аня! — в сердцах выкрикнула Лекса, переводя дыхание после того, как Кларк спешно отпрянула от нее, возвращаясь мыслями в реальность. — Попроси Октавию прогуляться пол часика, и у вас с Рэйвен будет время унять твое бушующее либидо, — шатенка виновато смотрела на Гриффин, хотя та не выглядела обиженной, скорее позабавленной всей этой ситуацией и слегка взвинченной из-за оставшегося возбуждения.       Игра в гляделки отвлекла девушек от Ани, а та, напротив, услышав сказанные сгоряча Лексой слова, тут же распахнула дверь, врываясь в комнату с яростным видом. — Повтори, что сказала, — с вызовом проговорила женщина, тут же теряя запал после того, как поняла, что обе девушки почти голые и едва успели прикрыться одеялом. — Тебе стоит хоть иногда сначала думать, а потом говорить, — отчеканив каждое слово, русоволосая так же быстро покинула комнату. — Еще один повод ненавидеть это место, — простонала Лекса, накрывая голову одеялом. — Перестань, — голос Гриффин звучал легко и беззаботно, когда она пыталась отнять у своей девушки одеяло. — У нас есть целых два дня, прежде чем нужно будет уезжать, так что давай проведем их чудесно, — чтобы задобрить шатенку, Кларк наградила ее несколькими быстрыми поцелуями в щеку. — Вообще-то, я и пыталась начать этот день чудесно, — все еще притворно хмуро отозвалась Лекса, на этот раз получая легкий подзатыльник.       Пока Гриффин вытаскивала Лексу из постели и меняла бинты на ее ладони, параллельно читая лекцию о культуре общения с отцом, Аня тихонько заглянула в комнату Рэйвен, обнаружив там лишь спящую Октавию. На часах было около девяти утра, не сказать, что время раннее, но Рейес была известным любителем проспать до обеда, так что застать ее в гостиной было чем-то новым для женщины. А вот то, что девушка сидела на диване прижав ноги коленями к груди, держа в руках миску хлопьев с молоком и неотрывно смотрела на экран телевизора, где шли какие-то мультфильмы, Аню совершенно не удивило. — Давно не спишь? — присаживаясь на подлокотник дивана, рядом с девушкой, спросила русоволосая. — Ммм? — Рэй, увлеченная приключениями Губки Боба и Патрика, не сразу поняла, что именно у нее спросили. — Пару часов, наверное. Тетя Ли ушла в пекарню, а дядя Ник уехал в участок… Смотри, они сейчас будут звать Сквидварда. — Очаровательно, — без доли энтузиазма протянула Аня, бросая незаинтересованный взгляд на экран. — Это та серия, о которой я тебе рассказывала, когда мы следили за домом того парня, который угонял тачки, — словно это могло как-то помочь женщине, пояснила Рэйвен. — И мир сразу заиграл новыми красками, — не скрывая сарказма, хмыкнула Аня, возвращая все внимание к Рэйвен. — У тебя все нормально? Этот придурок тебя знатно приложил вчера. — Я в порядке, — тут же поспешно отмахнулась Рэйвен, отправляя в рот следующую ложку хлопьев, не отрывая взгляд от телевизора. — Ладно, я поняла… И в целом все тоже хорошо, так ведь? Ты бы сказала, если бы у тебя снова… — тихие и непривычно обеспокоенные слова женщины были прерваны острым взглядом Рэйвен. — Аня, не начинай. Я в порядке, — выдержав испытующий взгляд русоволосой, девушка снова отвернулась к телевизору, принимая максимально беззаботный вид. — Каждый раз надеюсь, что старина Сквидварт их всех разъебет. Было бы круто, да? Хотя, возрастной рейтинг пришлось бы менять…       Женщина закатила глаза и хотела сказать что-то еще, но ее прервали Лекса и Кларк, спустившиеся вниз. Ободряюще сжав напоследок плечо Рэйвен, Аня поднялась с дивана и направилась на кухню, по пути привычным слегка высокомерным тоном сообщая, что офицер Рейес сегодня назначается ответственной за уборку и мытье посуды.       Кухня и гостиная начали наполняться взаимными подколами и шутками, в основном благодаря Рэйвен, умело парирующей на все обвинения в том, что она застряла в детстве. Спустя какое-то время Лексе и Ане, вступившим в преступный сговор, как это назвала Рейес, удалось выкрасть у нее пульт и переключить канал. Пока сестры погрузились в обсуждение какого-то новостного репортажа, Кларк подсела к Рэйвен. — Октавия все еще спит? — поинтересовалась Гриффин. — Думаю да, она ж может дрыхнуть вечность, — вспоминая опыт совместного проживания, кивнула Рейес. — Ночью все было нормально? — Кларк не знала, чем было вызвано это любопытство, то ли ей хотелось знать, что с подругой все хорошо, и она крепко спит, то ли она надеялась, что не одна переживает из-за произошедшего. — Никаких домогательств не было, если ты об этом. За кого ты меня принимаешь? — театрально возмутилась Рэй. — Нет, я о том, не просыпалась ли она. Кошмары? — закатив глаза, пояснила блондинка. — Без понятия. Я ж была в состоянии летаргического сна, даже если она ночью мне почку выгрызала, я бы не заметила. Кстати… — девушка спешно чуть приподняла футболку, с наигранным испугом осматривая себя. — Фух, вроде все на месте. На секунду подумала, что она украла мою дырку от пупка. — Рэй, я серьезно, — взмолилась Гриффин, пытаясь заставить девушку проявить большее понимание к ее волнению. Мельком Кларк заметила небольшую часть ярко-фиолетового синяка на левом боку Рэйвен, но та слишком быстро одернула футболку обратно, и Гриффин не стала заострять на этом внимание. — Ладно, не паникуй, док, — вздохнув заговорила Рейес, и Кларк поймала себя на мысли, что по ее глазам, можно легко определять, когда она дурачится, а когда становится серьезной. Ее взгляд приобретает какую-то осмысленность и стальной блеск, от которого из-за непривычности становится немного не по себе и невольно закрадывается мысль, что в глубине души этой девушки кроется нечто гораздо большее, чем она хочет показать окружающим. — Я просыпалась около полуночи, она сидела за столом и читала мои старые комиксы. Я пообещала, что засуну лампу ей в зад, если она не ляжет спать. Потом я снова вырубилась и проспала до утра. Октавия обслюнявила мне все плечо во сне — это все, что я могу сказать. Просыпалась она или нет, я не знаю. — Спасибо, — мягко улыбнувшись, Гриффин решила сменить тему на более спокойную, мысленно все еще возвращаясь к подруге.       Октавия всегда казалась ей намного сильнее, чем она сама. Был у Блейк какой-то внутренний стержень, который не позволял ей никогда прогибаться под обстоятельства. Как-то во времена студенчества, Октавия решила на выходные выбраться с парнем за город, а по дороге их ограбили какие-то психи с оружием. Молодым людям пришлось провести ночь в чистом поле, без понимания того, где они находятся и возможности связаться со службой спасения. На утро им посчастливилось встретить попутное авто, водитель которого довез их до ближайшего полицейского участка. Парень, который был с Октавией, после этого угодил в клинику с нервным срывом из-за пережитого стресса, а Блейк, как ни в чем небывало, в понедельник уже была на лекциях, задорно травя байку о своих веселых выходных.       Примерно через полчаса домой вернулась миссис Вудс, принося вместе с собой морозный воздух и свежую выпечку. Женщина тут же принялась суетиться на кухне, говоря, что всем нужен нормальный питательный завтрак, а не кофе, который лишь портит зубы и желудки. У девушек в общем-то не было другого выбора, кроме как начать помогать ей. — Замерзла? — заботливо поинтересовалась Лекса, замечая, как Кларк слегка поежилась. — Сейчас прибавлю отопление, на улице похолодало, — тут же среагировала Елена. — Пойду надену какой-нибудь свитер, ведь моя предусмотрительная девушка упаковала мне столько теплых вещей, — не удержавшись, поддела шатенку Гриффин, отправляясь наверх.       Уже выходя из комнаты после того, как ей удалось найти чемодан с теплыми вещами, блондинка наткнулась на Рэйвен, которая терпеливо дожидалась ее у лестницы. — Хэй, док, нужна медицинская консультация, — немного неловко начала Рейес. — Голова так и не прошла? — тут же впадая в режим парамедика, забеспокоилась Гриффин, мысленно прогоняя все возможные причины. — Нет-нет, все хорошо, — поспешила успокоить Рэй. — Те таблетки прям крутые, реально помогают, как будто они слеплены из малюсеньких мексикашек, которые вылизали мой мозг. Хотела узнать, продаются ли они в открытом доступе. И еще попросить какое-нибудь снотворное… — Зачем тебе это? — нахмурилась Гриффин, внимательно осматривая слегка бледную девушку. — Говорю же, таблетки крутые, хочу иметь такие под рукой. Знаешь ли, когда приходится торчать в патрульной машине по двадцать часов подряд, голова адово раскалывается, — беззаботно поясняла Рейес. — И в последнее время какая-то херня со сном началась, походу старею. — Это все из-за ненормированной работы, у самой такое же, — понимающе улыбнулась Гриффин. — Я напишу тебе название одного препарата, совсем простенькое успокоительное, но мне раньше всегда помогало со сном. — Почему раньше? Больше нет проблем? — Теперь есть Лекса, она отлично успокаивает в случае чего, — рассмеялась Кларк, говоря чистую правду. — А насчет обезболивающих, тебе лучше проконсультироваться у доктора… — Ну я ж у тебя и консультируюсь, — не удержалась от усмешки Рэй. — У своего доктора, у которого проходишь плановые осмотры, — закатила глаза блондинка. — Этот препарат продается без рецепта, но он довольно серьезный, так что не рекомендую принимать его во время каждого приступа головной боли. Да, и вообще лучше пройди полный осмотр в больнице, может бессонница и головные боли связаны. Медицина — штука сложная. — Кларк, я как бы мертва. У покойничков нет медицинской страховки, — покачав головой, Рэйвен шагнула к лестнице, чтобы спуститься вниз. — Если честно, подзадолбалась уже отсиживаться, на работу хочу: пошмалять из табельного по белкам в парке, врубить сирену и гонять наперегонки с таксистами, отнимать ланч у офисных слюнтяев… Расслабься, шучу я, — замечая расширившиеся голубые глаза девушки, следовавшей рядом, рассмеялась Рейес. — И спасибо за советы, хорошо иметь персонального врача. — Всегда рада помочь, — мягко улыбнулась Кларк. — И, если что, у Окти ты тоже можешь спрашивать что угодно, она только на вид бестолковая, на самом деле, она была в двадцатке лучших во время выпуска из университета. — Я никогда не считала Октавию бестолковой, — остановившись посреди лестницы, серьезно отозвалась Рэйвен. — Просто… мы с ней вроде как стали неплохими друзьями. Нет, не пойми неправильно, тебя я тоже считаю другом, но… — Я понимаю, Рэйвен, — поспешила заверить девушку Кларк. — Вы провели много времени вместе и странным образом нашли общий язык. — Да, — облегченно выдохнула Рейес. — Знаешь, в этой версии мультивселенной так мало толковых людей, которые разбираются в великих вещах, а она вывозит все мои загоны. Но, если я начну спрашивать у нее советы по медицине, она начнет выгрызать мой мозг, потому что у нее есть дебильная черта…       Договорить Рэйвен не смогла, так как сверху послышались сдавленные приглушенные вскрики, а затем грохот. Пока Кларк пыталась сообразить, что происходит, Рейес уже промчалась по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, преодолела коридор и забежала в комнату к Блейк. Когда Гриффин оказалась там, Октавия сидела в углу комнаты, забившись словно загнанный зверь, а Рэйвен стояла перед ней на коленях. — Это всего лишь я, смотри. У кого еще может быть такое придурочное лицо? Октавия, это был сон, — тихо бормотала девушка, не смея прикоснуться к Блейк. — Я знаю… знаю, — все еще не отойдя от кошмара, сдавленно отозвалась Блейк. Ее всю трясло, и она никак не могла заставить себя встать с места. — Что произошло? — с беспокойством спросила слегка запыхавшаяся Аня, прибежавшая на шум вместе с Лексой. — Выйдите и закройте дверь, — требовательно приказала Рэйвен, не оборачиваясь к девушкам, придвигаясь ближе к Блейк и осторожно протягивая к ней руку. Закрывая за собой дверь, Кларк видела, что Октавия доверчиво прижалась к девушке, пока та что-то тихо ей говорила. — Плохой сон, — пояснила Гриффин остальным, когда они спустились вниз, отвечая на незаданный ими вопрос. — Ох, бедная девочка, ей нужно больше отдыхать, — запричитала Елена, которая встревоженно ждала их в гостиной. Лекса обменялась с Кларк понимающими взглядами, осознавая, что с Блейк происходит тоже самое, что и с Гриффин. Та ночь не прошла бесследно для них обеих. — Надеюсь, Рэйвен сможет помочь ей так же, как ты помогаешь мне, — тихо проговорила Кларк, когда им с Лексой удалось остаться одним в комнате.       Блейк и Рейес спустились где-то через полчаса. Рэйвен бодро шагала впереди, как ни в чем небывало, на ходу бросая шутку о том, что с кухни пахнет так, будто сам Иисус спустился, чтобы приготовить им пресвятейший завтрак. Октавия выглядела менее уверенной, смущаясь из-за произошедшего ранее. Синяки на ее лице выглядели не такими яркими, как предыдущим вечером, а на переносице красовался свежий пластырь, на этот раз фиолетовый с маленькими серебристыми звездочками.       Елена принялась усаживать всех за стол, отметая любые предложения о помощи, но Лекса все же осталась помогать матери у плиты, раскладывая омлет и бекон по тарелкам. Рэйвен тем временем с особым энтузиазмом сыпала остротами, стараясь припомнить самые смешные истории, которые случались с ней, Лексой и Аней, когда они были детьми, чем заметно разрядила обстановку.       Пока все убирали со стола после завтрака, Рэйвен успела слинять в гостиную и занять большую часть дивана, снова включая канал с мультфильмами. Спустя пару минут Октавия с радостным вскриком бесцеремонно плюхнулась рядом с ней, увлеченно рассказывая о том, что уже видела эту серию, и что Мистер Крабсбургер будет примерять бальное платье, на что Рэйвен недовольно шикнула, называя ее рассадником спойлеров. — Вам что по пять лет? Хотя, даже пятилетки не такие задроты, — закатила глаза Аня, безуспешно пытаясь захватить пульт, чтобы включить что-то «не для грудничков». — Тетя Ли, Аня говорит плохие слова, — жалобно закричала Рэйвен, вызывая смех Лексы, и приглушенное ворчание Елены из кухни. — Маленький стукач, — сдерживая улыбку, старалась сохранить свой пугающий вид Аня. — Знаешь же, что стукачей никто не любит. Ты ведь и так числишься мертвой, так что, если я тебя случайно забью до смерти пультом от телевизора, мне ничего не будет, — по лицу женщины расползлась злобная усмешка, пока Рэйвен театрально схватилась за сердце, изображая ужас. — Тетя Ли, Аня меня обижает, — снова завопила девушка. — Пусть она вымоет рот с мылом, чтобы перестала говорить такие ужасные вещи. — Аня, Бога ради… — еще громче запричитала Елена. — Свой рот вымой, — закатила глаза русоволосая. — Вообще-то, я уже мыла, — деловито вскинула указательный палец Рэй. — Ага, потому что ты была в говно пьяная и проспорила какому-то чуваку в баре, — вспоминая один из вечеров после работы, рассмеялась Аня. — Это лишние детали, — отмахнулась Рэйвен. — Важен лишь факт моей самосознательности в поддержании культуры речи.       Все утро девушки не переставали подшучивать друг над другом, весело проводя время, так что через пару часов у Кларк уже болели скулы от широкой улыбки и это было действительно здорово. Здорово ощущать себя обычной молодой девушкой, которая проводит выходные у родителей своей любимой девушки в кругу друзей. — Рэй, я собираюсь к Густусу, ты со мной? — подходя к подруге, которая игралась с зажигалкой на кухне, поинтересовалась шатенка, получая в ответ утвердительное угуканье. — Нужно чтобы Октавия поехала с нами, можешь это устроить? — Ладно, — безразлично пожала плечами Рейес, не задавая лишних вопросов, прекрасно зная, что, если Лекса о чем-то просит, значит так надо. — Хэй, Лекс? — вдруг окликнула подругу девушка, когда шатенка уже развернулась, чтобы уйти. — Смотри, я — парикмахер. — Чего? — непонимающе обернулась Вудс. — Стрижка-вспышка! — радостно вскрикнула Рэй, резко поднося зажигалку к лицу Лексы и чиркая колесиком, зажигая пламя. — Совсем дурная?! — шатенка едва успела отпрянуть назад, спасая свои волосы и брови от столь радикального метода стрижки, в то время как Рэйвен заразительно смеялась над ней. — Ни ума, ни фантазии, — не в силах долго сохранять серьезный вид из-за проделок подруги, покачала головой Лекса, шутливо пихая девушку локтем под ребра.       От этого незначительного удара Рейес резко согнулась пополам, схватившись за живот, с глухим стуком роняя зажигалку на пол. Ее дыхание сбилось настолько, что Лексе начало казаться, что подруга задыхается. — Боже, Рэй, что происходит? Кларк! — шатенка запаниковала, не зная что делать. Она склонилась к Рэйвен, положив руки ей на плечи, на случай, если девушка начнет падать. — Рэйвен… Рэй, ты как? Что болит? — Хук снизу, — так же неожиданно, как согнулась до этого, Рейес разогнулась, легко ударяя шатенку кулаком в подбородок, отчего та едва не отлетела назад. — Тебя облапошить, словно у ребенка конфетку обслюнявить, — усмехнулась девушка. — Ну вот, вы все шоу пропустили, — с досадой протянула она, заметив Гриффин и Блейк, примчавшихся на крик Лексы. — Ты точно дурная, — проворчала шатенка.       Поняв, что ничего страшного, кроме очередной выходки Рейес, не случилось, Кларк вернулась в гостиную вместе с Лексой. Октавия же так и осталась стоять в дверях, с подозрением внимательно глядя на другую девушку. — Хочешь, покажу, какую стрижку я изобрела? — медленно поднимая с пола зажигалку, спросила Рэйвен. — Ты как-то изменилась, — игнорируя шутливый тон девушки, серьезно заговорила Блейк, подходя ближе. — С тобой что-то происходит? — Кажется, ты начала сходить с ума без своей работы и пытаешься любым способом найти себе пациента, — хмыкнула Рейес. — По-моему, в подвале остался манекен, на котором Аня раньше отрабатывала свое недокаратэ. Хочешь, найдем его, и ты будешь ставить ему укольчики и мерить температурку? — В зад себе его засунь. Можешь стараться сколько хочешь, но со мной не прокатит это дерьмо. Я не поведусь на твои отвлекающие шуточки, — цепкий и серьезный взгляд Октавии и ее слова заставил Рэйвен на мгновение смутиться.       Почти все люди зациклены на себе и своих проблемах, это естественно и нормально. Интересуясь кем-то другим, они неосознанно радуются, если эта тема быстро заканчивается, легко переходя к чему-то простому. Рэйвен еще в детстве поняла это и научилась уводить разговоры от тем, на которые ей не хотелось говорить. Всего пара шуток или глупых фраз, и люди уже и не помнят, чего хотели. Разговоры о себе Рейес ненавидела, да и мало кто их заводил. Нет, не те разговоры, во время которых она могла хвастаться своими коллекциями или рассказывать крутые байки, а серьезные разговоры. Серьезные разговоры не про нее, на них у Рэй аллергия, а Октавия в последнее время стала упорно влезать именно за эту границу. — Лекса хочет, чтобы ты поехала с нами к Густусу, — сменила тему Рэйвен. — А больше Лекса ничего не хочет? Я конечно благодарна за то, что она взяла меня в эту поездку, но это не значит, что она стала нравиться мне хоть немного, — сложив руки на груди, Блейк приняла свой самый упертый вид, с вызовом вскидывая брови. — Я не собираюсь куда-то ехать только потому что ей так захотелось. — Ты поедешь, — принимая вызов, уверенно проговорила Рэйвен, выдерживая игру в гляделки. — Иначе что? Засунете меня в багажник? — Если не поедешь, я в тебя плюну, — с совершенно серьезным видом, ответила Рейес. Октавия, которая ожидала явно более устрашающую угрозу, на несколько секунд впала в ступор от такого заявления. — Серьезно? Это все что ты смогла придумать? Как, по-твоему, это должно меня убедить? — скептически усмехнулась Октавия. — Твой выбор, — безразлично пожала плечами Рейес, делая характерные движения щеками, давая понять, что уже копит слюну. — Это даже не смешно, — проворчала Блейк, тут же отшатываясь, когда Рэйвен изобразила попытку плюнуть в нее. — Рэйвен! — Я предупреждала. И это не прекратится никогда. У меня много слюны. Думаю, в моем роду были верблюды… — Не знаю насчет верблюдов, но умственно отсталые точно были, ты явно унаследовала их черты, — злобно блеснув глазами, Октавии все же пришлось признать капитуляцию и с недовольным видом согласиться на поездку.       Как только Блейк отправилась переодеваться, Рэйвен облегченно выдохнула, прикрывая глаза, позволяя маске беззаботной улыбки упасть со своего лица. — Вы, блять, сговорились сегодня? — заметно раздражаясь, выдохнула девушка. Она как раз собиралась отправить в рот таблетку, стоя у раковины, чтобы сразу запить водой из-под крана, когда Аня жестко схватила ее за кисть, с нечитаемым выражением лица глядя на нее. — Чего прикопалась? — Это что? — хмуро спросила Аня, продолжая неотрывно смотреть на белый кругляшок на ладони Рейес. — Экстази, — буркнула в ответ девушка, но не получая никакой реакции вздохнула, заговорив серьезнее. — Это чертов аспирин, Аня. Ты теперь всю жизнь будешь меня контролировать? У меня не может болеть голова? Чего ты прицепилась с самого утра, что я тебе сделала, иди Лексу доставай! — Ты раздражительная, и срываешься на мне, потому что ни на ком другом не можешь, — спокойно сделала заключение Аня, отпуская чужую руку. - Поговори об этом с Густусом. — Прости, — проглотив таблетку и выпив воды, уже спокойно проговорила Рэйвен, бросая на женщину извиняющийся взгляд. — Не извиняйся, мы уже проходили через это, Рэй, у тебя стресс. И если даже я стала это замечать, то все плохо. Поговори с Густусом, не варись в этом одна, как ты любишь.       Через полчаса Лекса объявила, что они готовы выезжать в клинику навестить Густуса. — Постойте, — спохватилась Елена. — Кларк, милая, останься со мной, поможешь мне напечь вкусных пирожков, а я расскажу кучу постыдных историй о Лексе, — у женщины был такой умоляющий и искренний взгляд, что Гриффин растерялась. — Лекс, ничего, если я останусь? — с одной стороны, блондинка очень хотела иметь возможность ближе познакомиться с матерью своей девушки, но, с другой стороны, это все еще был самый пугающий опыт в ее жизни. — Конечно, повеселитесь здесь, — сдерживая усмешку, словно читая мысли Кларк, шатенка ободряюще чмокнула ее в лоб, отправляясь обуваться. — Думаю, мы вернемся через час, может чуть больше, — на ходу добавила девушка. — Окти, ты с ними? — немного удивилась Гриффин, увидев, как девушка с недовольным видом натягивает куртку. — Она плохо выглядит, хотя, тут больше к природе претензия, — вместо Блейк тут же заговорила Рэйвен, получая удар по руке. — Шучу-шучу, красотка ты, хули руки распускать. Но, все-таки, пусть ей сделают рентген мозга, хочу убедиться, что он там есть. — Что-то беспокоит? — закатывая глаза на шутки Рэйвен, обратилась к подруге Кларк. — Соскучилась по больничному воздуху, — улыбнулась Блейк. — Не волнуйся, просто хочу получить официальный больничный, чтобы еще недельку поваляться дома.       Пока Кларк разговаривала с Октавией и Рэйвен, миссис Вудс, накинув плащ, вышла на улицу вслед за Лексой, провожая ту до машины и дожидаясь остальных. — Я все еще не понимаю, зачем ты попросила меня, чтобы я уговорила Кларк остаться дома, — глядя на дочь испытующим взглядом, заговорила Елена. — У тебя от нее какие-то секреты? Лекса, что ты задумала на этот раз? Эта девочка любит тебя, а ты любишь ее, я же вижу, как вы смотрите друг на друга. Зачем ты играешь с ней? — Мам, клянусь, я не играю и не задумала ничего плохого, — вздохнула шатенка, смотря куда угодно, только не в глаза матери. — Кларк — самое лучшее, что случалось со мной за последние годы, а может и за всю жизнь. И я стараюсь быть с ней максимально открытой, но есть вещи, которые ей не стоит знать. Просто поверь мне, прошу. — Хорошо, — протягивая руку и сжимая ладонь Лексы, мягко улыбнулась Елена. — Я знаю, что ты не сделаешь ничего плохого.       Едва заметно вздрогнув, шатенка осторожно освободила свою руку, говоря, что ей нужно прогреть машину, благо, что Рэйвен и Октавия как раз вышли из дома.       Вместо обещанного часа, девушки вернулись лишь ближе к вечеру, хотя, Кларк практически не заметила, как пролетело это время. Сначала она помогала Елене на кухне, мило беседуя с женщиной и с удовольствием слушая ее истории. Ну вот кто еще ей расскажет о том, как Лекса научилась ходить, пытаясь поймать за хвост соседского кота, и что ее первым словом было не ожидаемое «мама», а «фак» — результат двухдневного пребывания в гостях у дедушки, который был известным сквернословом. Малышку потом с трудом отучили повторять это слово всюду, где бы она не была, потому что люди на улицах и в магазинах, да и мамочки на детских площадках, реагировали странно. Крошка Рэйвен, которая тогда проводила вместе с Лексой большую часть дня, к тому времени уже умела говорить пару простых слов, но вот это ругательство, к счастью, оказалось ей не под силу. Впрочем, как заметила миссис Вудс, Рэй с лихвой покрыла запас бранных слов, когда они начали ходить в детский садик. Спустя месяц пребывания там, она вернулась домой с фразой: «Где моя кукла, сучары?».       Вдоволь насмеявшись от детских проделок своей девушки и ее подруги, Кларк решила не торчать в гостиной, ожидая возвращения остальных. Миссис Вудс пошла к соседке, обсудить итоги какого-то городского собрания, а Гриффин отправилась на задний двор. Прихватив карандаш и скейтчбук, девушка забралась на уже знакомое поваленное дерево, находясь в восторге от возможности, наконец, запечатлеть это прекрасное место.       Температура на улице заметно опустилась, если верить термометру, было три градуса ниже нуля. Теперь-то Кларк была искренне рада тому, что Лекса утрамбовала с собой ее самые теплые вещи. Кутаясь в шарф и куртку, натянув посильнее шапку, Гриффин почти не мерзла, лишь незащищенные пальцы приходилось то и дело растирать и дуть на них, чтобы они не переставали слушаться и линии ложились на бумагу именно так, как девушка этого хотела.       Слишком увлеченная процессом рисования, Кларк не сразу поняла, что уже не одна. — У вас талант, мисс Гриффин, — осторожный мужской голос, все же заставил Кларк немного вздрогнуть от неожиданности. — Зима в Эшфорде наступает быстрее, чем вы привыкли, я полагаю. Выпейте, чтобы согреться, — Николас, с двумя кружками в руках, одну из которых протягивал Гриффин, улыбнулся, явно чувствуя себя так же неловко, как и блондинка. — Это какао, — поспешил пояснить мужчина. — У нас с дочерью и так непростые отношения, не хочу, чтобы она возненавидела меня еще и за вашу болезнь. — Оу, большое спасибо, мистер Вудс, — откладывая скейтчбук, засуетилась девушка, принимая кружку. — Я немного увлеклась и перестала чувствовать холод. И зовите меня просто Кларк, пожалуйста. — Хорошо, но, в таком случае, и ты переставай называть меня мистером Вудсом, — простодушно кивнул мужчина, присаживаясь на дерево, поодаль от блондинки. — Я уже отвык от таких обращений. Тут меня зовут либо шериф, либо Николас. Еще дядя Ник — это персональное обращение от Рэйвен. Можешь выбрать что тебе по душе. — Окей, шериф, — попыталась разрядить обстановку Кларк, с облегчением замечая, что мужчина легко рассмеялся в ответ. — Думаю, Николас будет в самый раз, — добавила девушка. — Итак, Кларк, я хотел извиниться перед тобой. Полагаю, стать свидетелем наших с Лексой перепалок в первые минуты визита, было не очень весело. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное впечатление, не хочу, чтобы ты вспоминала меня как вечно хмурого и скандалящего престарелого мужика, живущего в захолустном городке, — Николас неспешно отпил из кружки, переводя чистый взгляд серых глаз на Гриффин. — Я бы не стала считать вас хмурым и скандалящим, — тут же покачала головой блондинка. — Лекса очень похожа на вас, так что я знаю, что не стоит строить мнение о человеке, исходя из его поведения во время всплеска эмоций. Если бы я впервые увидела вашу дочь во время проявления ее злости, я бы, скорее всего, тут же сбежала, — усмехнулась Кларк, прокручивая кружку, чтобы согреть о нее руки. — Расскажи мне о ней, — вдруг едва слышно попросил Николас. — Расскажи о Лексе. Все ли у нее хорошо? У нее есть деньги, вещи… может что-то нужно? — волнение в голосе мужчины заставило Гриффин удивленно замереть, прежде чем осознание поразило девушку. Нет в этом мужчине ни грамма ненависти к своей дочери. Есть лишь отеческая любовь и волнение, а еще боль и обида от невозможности проявить их. — Ты не подумай, я не пытаюсь вмешиваться в вашу жизнь или шпионить за ней. Просто Лекса слишком гордая, чтобы просить помощь, тем более у нас. Мать еще куда не шло, а меня она совсем не переносит. Сам не знаю, как так вышло, что моя маленькая девочка вдруг выросла и стала ненавидеть меня. Может, я слишком давил, когда она перешла в старшую школу, или ей не понравилась идея с переездом. Было много проблем, я уделял ей мало времени… — голос мужчины звучал едва слышно, он уже не говорил с Кларк, скорее просто выговаривался сам с собой, впервые за долгие годы, позволяя словам вырваться наружу. И теперь Гриффин поняла еще кое-что, Николас даже не догадывается из-за чего именно Лекса так сильно обижена на него, в чем винит. Она ведь никогда не говорила ему об этом напрямую. И это непонимание поведения дочери вызывает ответную обиду. — Она вас любит, — ободряюще глядя мужчине в глаза, уверенно проговорила Гриффин. — Просто ей нужно разобраться в себе.       Они проговорили до тех пор, пока окончательно не замерзли. За это время они успели поговорить о шатенке, об отношениях Кларк и Лексы и о самой Гриффин. В конце девушка с удивлением поняла, что прежняя неловкость исчезла без следа. Николас оказался остроумным и интересным собеседником. Он не пытался допрашивать ее, как типичный коп, и не давил, когда она соскальзывала с вопросов о том, чем занимается Лекса и нет ли у нее проблем.       После возвращения девушек, Елена принялась накрывать на стол, усаживая всех ужинать. Лекса не отлипала от Кларк, выглядя гораздо более одухотворенной после возвращения от Густуса. Рэйвен накинулась на еду, игнорируя вопросительные взгляды Ани. Октавия же почти не притронулась к ужину, будучи слишком погруженной в собственные мысли. Эта поездка дала ей много пищи для ума.       Медицинский центр, в котором работал Густус оказался очень впечатляющим, соответствуя всем красочным рассказам Рэйвен. Сам мужчина, одетый в белый халат с позолоченным бэйджем «Заведующий психиатрии. Доктор Г. Родд», выглядел еще более странно чем в их первую встречу. Блейк с трудом представляла этого грозного верзилу в роли толкового психиатра.       После теплой встречи, мужчина позвал одного из своих интернов, поручая ему устроить Октавии лучшую экскурсию по клинике, отправив Рэйвен вместе с ней. Блейк догадывалась, что все это лишь для того, чтобы устроить допрос Лексе, оставшись с ней наедине в кабинете, но не была против. Будучи медиком, она могла по достоинству оценить планировку центра, отделения и их оснащение, и с интересом слушала рассказы о статистике по пациентам и планах на развитие медицинского центра. Рейес, которая и так знала здесь все как свои пять пальцев, спасалась от скуки придумыванием самых странных названий для болезней и их проявлений. Так на свет появилась титькомания, которая проявлялась в неконтролируемой тяге к женской груди, хроническое блядование — болезнь малоизученная и неизлечимая и еще куча нелепых диагнозов.       Когда Октавия была готова придушить Рэйвен за ее шуточки, им, наконец, удалось вернуться к Густусу. Тут-то и выяснилось для чего Лекса просила ее поехать с ними. Шатенка рассказала о своем идиотском плане, участвовать в которой Октавия, конечно же отказалась. Вудс битый час уговаривала ее и объясняла свою позицию, так что даже Рейес устала от этого и куда-то слиняла. Отчаявшись убедить девушку, шатенка пошла к главврачу клиники Маркусу Кейну, который был старым приятелем Густуса. — А потом они возмущаются, когда я называю их детьми, — вздохнул Густус, вымученно проводя ладонью по бороде, когда они с Октавией остались наедине. — Конфетку хочешь? — пододвигая к девушке, сидящей по другую сторону его рабочего стола, вазочку, добродушно предложил мужчина. — Лекса бывает слишком упряма и импульсивна. Рэйвен — вот мой любимый ребенок, — Густус говорил так расслабленно, будто вовсе не задумывался, болтая обо всем, что приходит на ум, но его цепкий взгляд выдавал профессиональную внимательность к деталям. — Мне позвонила Аня, просила поговорить с Рэйвен… — Почему? — тут же заинтересовалась Блейк. — Аня теперь стала излишне опекающей, думаю, обсужу с ней это потом, — игнорируя вопрос девушки, спокойно продолжал мужчина, доставая из стола чистый лист бумаги и принимаясь складывать из него оригами. — Но с Рэйвен я все же решил поговорить, она ведь тоже упрямица. Но знаешь что? Она сказала не тратить на нее свое время, а лучше поговорить с тобой. Говорит, что у тебя были некоторые проблемы недавно и, возможно, ты захочешь ими поделиться со мной, чтобы я помог. — Мне не нужна помощь, — тут же ощетинилась Блейк. Нет, она не слабак, она прекрасно сама разберется со своими мыслями. — Вот почему мне так нравится Рэйвен, — даже не обращая внимания на девушку, размеренно продолжал мужчина. — Иногда мне кажется, что даже если ее привезут истекающую кровью, она будет требовать оказать помощь человеку с занозой в пальце, который войдет следом за ее каталкой. Это синдром спасателя. Она подсознательно старается делать себя нужной, жертвовать ради других, — сделав паузу, чтобы найти ножницы в столе, мужчина продолжил. — Знаешь, что самое сложное в моей работе? — Нет, — Октавия сама не заметила, как внимательно стала слушать мужчину, не совсем понимая к чему он ведет свою речь. — Самое сложное — то, в чем я убеждаю каждого пациента, прежде чем начать с ним работать, то, о чем твердил Лексе много лет назад и то, в чем так и не смог убедить Рэйвен полгода назад. Не стыдно просить помощи, не стыдно быть слабой, — Густус на мгновение поднял взгляд, прожигая девушку взглядом, но также быстро вернулся к своему делу. — Вот, например, Бальзак говорил, что, признавшись в своей слабости, человек становится сильнее. Умно, не так ли? А Шекспир? — Что Шекспир? — подаваясь вперед, чтобы не упустить ни единого слова, переспросила Блейк. — Шекспир писал: «Сила наша — в нашей слабости, а слабость наша — базгранична». Понимаешь? Признав свои слабости, разобравшись в них, проанализировав, мы становимся намного сильнее. Быть слабой — нормально. А вот позволять этим слабостям сломать тебя вот это настоящая трагедия человечества. — Я… — начала Октавия, пытаясь подобрать слова. — Идем, — бодро поднялся с места мужчина, не обращая внимание на то, что девушка, кажется, собиралась с силами, чтобы начать говорить. — Куда? — автоматически следуя за Густусом, непонимающе спросила Блейк. Поведение этого мужчины сбивало ее с толку, мешая мыслить в привычном русле. — Держи, — вручая девушке лебедя, сложенного из бумаги, мужчина распахнул дверь — Идем искать Рэйвен, пока она не устроила здесь анархию. Я догадываюсь, где мы ее найдем.       Октавия едва поспевала за мужчиной, хотя тот, кажется, шел привычным для себя темпом, успевая здороваться с персоналом и продолжая свою речь. — Власти сильно рисковали, когда решились инвестировать в создание медицинского центра здесь в Эшфорде, но теперь становится ясно, что все окупается. На самом деле, у нас пока не так много пациентов. Половину клиники занимают исследовательские лаборатории, которые ведут разработки экспериментальных препаратов. Маркус не просто главврач, он практически управляющий. Совет директоров полностью ему доверяет и не напрасно, он всегда остро чувствует куда стоит развиваться. В скором времени мы планируем набрать экспериментальную группу студентов на внутреннее обучение. Больше практики и исследований — должно быть весело. Недавно запустили в работу хирургию, смогли переманить к себе несколько отличных хирургов, так что теперь к нам пересылают тяжелых больных со всего штата. Через пару месяцев открываем онкологическое отделение, туда запись уже закрыта, потому что желающих слишком много. Думаю, через пару лет, Эшфорд превратится в крупный город. Мы нуждаемся в огромном штате персонала, а им нужно где-то жить, что-то есть и как-то проводить свободное время, так что инфраструктура города будет расти. — Зачем вы мне это рассказываете? — наконец, немного пришла в себя Октавия, отходя от гипнотического воздействия голоса мужчины. — Мы пришли, — снова проигнорировал ее Густус. — Как я и говорил. Всегда находил ее здесь. За полгода привычки не изменились.       Блейк осмотрелась, обнаруживая, что они успели дойти до педиатрии. За прозрачными пластиковыми дверями она увидела игровую комнату для маленьких пациентов, среди которых выделялась Рейес. Девушка сидела на полу, сложив ноги по-турецки и с серьезным видом слушала девочку, которая на вид была едва ли старше пяти лет. Было в этом зрелище нечто совершенно не укладывающееся у Октавии в голове. Конечно, она знала, что Рэй по натуре человек добрый и отзывчивый, но видеть ее в такой обстановке все равно было неожиданно. Девушка так легко и открыто общалась с детьми, которые смотрели на нее с нескрываемым обожанием, то и дело поднося очередную игрушку или призывая посмотреть на нарисованный только что шедевр. И Рэйвен отвечала им со всей серьезностью и простодушием, будто они были такими же взрослыми, как она сама, и в то же время, позволяя им быть озорными крохами, прыгающими сзади на ее спину. Октавия сама не заметила, как мягкая улыбка появилась на ее лице, а в груди разлилось тепло, когда она с трепетом наблюдала за этой картиной. — У нашего центра есть своя программа по лечению сложных заболеваний сердца у детей, которых не берутся лечить в других больницах. Этим крохам приходится жить здесь почти круглый год, чтобы постоянно быть под присмотром специалистов, — тихо заговорил Густус, с теплом глядя на детей. — Мало кто из родителей может постоянно находиться с ними. Работа, другие дети, семейные проблемы — у всех хватает забот. А есть и те, от кого родители попросту отказались, узнав о диагнозе. Так что мы тут пытаемся окружить крошек семейным уютом. У нас несколько воспитателей и нянечек, которые присматривают за ними. Рэйвен, когда была здесь, проводила у них почти весь день. Они ее полюбили, и, судя по всему, это взаимно. Теперь, каждый раз, когда приезжает в город, непременно навещает их. — Почему Рэйвен была здесь? — нахмурилась Блейк. — Период детства — самый прекрасный в нашей жизни, — игнорирование вопросов уже перестало удивлять. Густус беззаботно продолжал говорить, будто Октавии вообще здесь нет. — Дети как чистый лист бумаги, на котором может быть написана невероятная история жизни. Но главное, они не боятся попросить помощи, если у них что-то не получается. Для них в этом нет ничего зазорного. У них есть чему поучиться. Ох, смотри, кажется, нас заметили. Малышка Сьюзи зовет тебя, — широко улыбнувшись, Густус помахал в ответ белокурой девчушке, которая жестами звала Блейк присоединиться к ним.       Мужчина раскрыл двери, пропуская девушку внутрь, но сам не вошел, быстро исчезнув из поля зрения. — Пивет, — не выговаривая и теряя часть букв, девчушка протянула маленькую ладошку, — меня зовут Сюзи, а тебя? Я иглаю в волсебное кололевство. Тетя Лэй говолит, сто ты самая плекласная плинцесса, поэтому ты долзна поиглать со мной. — Привет, Сьюзи, — присаживаясь перед девочкой на корточки и пожимая ее руку в ответ, Октавия не смогла сдержать широкую улыбку. — Меня зовут Октавия, и раз тетя Рэй считает меня прекрасной принцессой, я конечно поиграю с тобой, — умиляясь радости девчушки, Блейк бросила быстрый взгляд на Рейес, которая скрывая улыбку, собирала конструктор с несколькими ребятами постарше. — Ого, это лебедь?! — восторженно воскликнул кто-то из детей, замечая фигурку в руках Блейк.       Пока малыши с интересом по очереди вертели бумажную птицу в руках, Октавия чуть отсела от них, придвигаясь к Рэйвен. — Гус постоянно делает для них что-то в этом роде, а они залипают на полчаса, — тихо проговорила Рэйвен. — Я раньше думала, что дети должны его бояться, учитывая весь этот грозный вид, но нет, он для них кажется кто-то вроде местного супергероя. — По-моему, это ты их супергерой, — переводя мягкий взгляд на Рэйвен, прошептала Октавия, чувствуя как в конце дрогнул голос.       Перед ней была все та же Рэйвен, которая способна выбесить одним взглядом. Та же самая девушка, которая в первую встречу, отвезла ее к себе домой и заперла в одной из комнат на неделю. Та же самая девушка, которая всю эту неделю развлекала ее играми в карты и спорами о героях комиксов. Та же самая, рядом с которой она засыпала, находя успокоение лишь у ее плеча, та же самая, которая успокаивала ее утром. Все тоже самое, ничего не изменилось. Вот только оторвать взгляд от Рэйвен Октавия была не в силах, с необъяснимым вниманием вглядываясь в чужие глаза и находя в них так много нового. — Ты в порядке? — лишь когда Рэйвен обеспокоенно коснулась ее руки, Блейк поняла, что пялится слишком долго, но не могла вымолвить и слова в ответ.       Язык вдруг словно окаменел, а мысли сплелись в тугой ком. Сердце так сильно билось, что на мгновение Октавия испугалась, что у нее может случиться приступ. Сама не до конца понимая, что делает, но ощущая острую потребность в контакте с девушкой, Октавия перехватила ладонь Рэйвен, сжимая ее пальцы. Поддаваясь внутреннему порыву, она осторожно провела большим пальцем по все еще красным костяшкам, медленно поднимая голову, чтобы взглянуть в глаза Рейес, которая с уязвимостью во взгляде наблюдала за ее действиями. — Это не та игра, в которую следует играть, — тихо проговорила Рэйвен без доли усмешки. — Рэй, я… — Отявия! — маленькие детские ручки, неожиданно обвившиеся вокруг шеи Блейк, заставили ее испуганно вздрогнуть и отпустить ладонь Рэйвен, чтобы подхватить Сьюзи. — Тебе сделали больно? — хмуря маленький лобик, девчушка с интересом рассматривала синяки на лице Октавии, приближаясь к ней почти вплотную и неприятно тыча пальцем в ее скулу. — Посему плинц не помог тебе, ты зе плинцесса? — Мне совсем немножечко больно, — Блейк удобнее усадила девочку к себе на вытянутые ноги, краем глаза замечая с каким теплом Рэйвен смотрит на них. — И хоть я и прекрасная принцесса, у меня нет принца. Но мне помог супергерой. — Супелгелой? Настоясий? — от восторга Сьюзи даже слегка подпрыгнула. — Самый настоящий. Это тетя Рэй, — переходя на заговорческий шепот, словно раскрывала самую большую тайну, проговорила Октавия. — Нет, тетя Лэй не супелгелой, — тут же нахмурилась Сьюзи, поднимаясь с ног Октавии и бросаясь обнимать Рэйвен. — Тетя Лэй мой самый лутсий длуг на всем свете. Ведь плавда? — Конечно, кроха, друга лучше тебя мне не найти за тысячу миллионов миллиардов лет, — отвечая на объятья поспешила заверить Рейес. Она пожала плечами, глядя на Блейк, словно извиняясь за то, что из нее не вышел супергерой для пятилетки. — Значит, супергероем ты будешь только для меня, — едва слышно пробормотала Блейк.