Останься со мной, где бы я не был. Увы, но ты далеко. Останься со мной, где меня нет. Увы, но ты помнишь его.
***
Отыскать Флер Нотингем оказалось неожиданно сложно. По адресу, указанному в деле она уже давно не проживала: квартира сдавалась в аренду другим людям, которые с пострадавшей знакомы не были; с работы она уволилась, предпочев, наверное, более рыбное место, или просто желая избежать скапливающихся вокруг слухов; родных и близких в Нью-Йорке и его окрестностях Флер не имела. Поиски женщины заняли долгих две недели. Удивительным для Грейвса было то, что первым человеком, заинтересованным в раскрытии этого дела была Лета. Госпожа Лестрейндж изначально была против восстановления документов трёхмесячной давности, но прочитав материалы, задумалась. Она ткнула пальцем в фамилию Скамандера, а затем перевела взгляд на Персиваля. — Грейвс, если ты найдешь информацию на этого человека, которой будет достаточно, чтобы убрать его с должности — я подниму тебе зарплату. Вдвое, — она опёрлась руками на стол, нависая над мужчиной. — И можешь делать всё, что только взбредёт тебе в голову. В пределах разумного, конечно.Останься со мной, там на рассвете. Ты знаешь, о чем я молчу. Останься со мной, мы как взрослые дети. Но я свою верность храню.
***
Тесей Скамандер всегда был одет с иголочки, идеально выбрит и готов к любому развитию событий. После войны он быстро поднялся по карьерной лестнице в Департаменте полиции из-за нехватки кадров. За два года, практически из самых низов до Шефа отдела. Для крупного продвижения хватило одного правильного решения и знакомого сенатора с множеством проблем. Вытащить вышеупомянутого политика из передряг не составляло Тесею труда, как и построить устоявшуюся теорию о том, что женщины на государственной службе бесполезны, особенно такие, как Лета Лестрейндж, норовившая каждый раз вставить ему в колёса палку потолще. Скамандер был тем человеком, которого многие женщины провожали взглядом, с завистью вспоминая об его жене; другие жалели, что этот молодой и перспективный человек достался не им; третьи лишь томно вздыхали, отпуская в пляс свою буйную фантазию, позволяя себе представить то, чего в их жизни быть не может; но были еще и четвёртые: к их числу относились те, кто на дух не переносил этого мужчину, желая избавиться от его общества как можно скорее. Не смотря на скверный характер Тесея, его любили и уважали, причем первое чаще всего вытекало из уважения. Его боялись и избегали, в этом случае не помогала даже любовь других. К решениям Скамандера прислушивались в сенате и мэрии, именно это и помогло ему так долго продержаться на плаву. Он смело руководил полицейскими участками, хоть время от времени и боялся заходить в отделы, капитанами в которых были девушки. Там его ждала взаимная нелюбовь. Тесей невероятно любил свою работу, обожал возиться с детьми Тины, мечтая о своих собственных. Он умело игнорировал окружающих женщин, их заигрывания и надежды; иногда скрывался от сумасшедших мужчин, которые тоже пытались проявить знаки внимания, чем и пугали его. Тесей любил выпить, хоть и всеми силами поддерживал наработки закона о полном запрете изготовления и продажи алкоголя. А еще Скамандер очень любил свою жену, хотя иногда в нём просыпались противоречивые чувства. Отношения с Порпентиной у него были довольно сложные с самого начала. Он очень трепетно относился к ней и её желаниям, но просто ненавидел, любовь Тины к Персивалю Грейвсу. Порой ему казалось, что этот мужчина занимает слишком много места в голове женщины. Она была предана ему, когда Тесей вернулся с войны и предложил свою помощь. Она отказывалась от дружеских обедов, потому что мужу это не понравится и негоже с друзьями ходить по ресторанам, оставляя детей на посторонних людей. Скамандер ненавидел супругу за то, что она впервые позволила её обнять только получив письмо о смерти Грейвса, что только тогда она забылась в его компании и приняла поддержку. Он ненавидел Порпентину за то, что даже сейчас, смотря в её глазах, видел в них отголоски прошлого.Пожалуйста уйди, отныне от меня. Пожалуйста умри, во мне — ты не моя. Не верю своим глазам. Что ты с другим, ты чужая.
***
Альберт сидел на занятиях у миссис Потс, упорно изучая в окно образовавшиеся после дождя лужи, а еще следя за воображаемыми гонками, которые устроили капли дождя, стекающие по запотевшему стеклу. Один тоненький ручеек перетекал в другой и они образовывали очень быстрый поток, который вскоре разбивался об оконную раму и растекался вдоль дерева. В эти моменты Альберт отворачивается к доске, наблюдая за тем, как белокурая женщина с высоким пучком на голове ходит из стороны в сторону, что-то рассказывая. Он шикает на своего соседа по парте, — худощавого бледного мальчика, недавно потерявшего отца, — когда тот собирается рассказать учительнице, что за последние несколько минут Альберт не записал ничего в тетрадь. Скамандер радуется, что оба его родителя живы и здоровы, и рядом с ним, хотя порой ему и кажется, что Тесей больше времени проводит с Евой и любит её больше, но мальчик быстро отгоняет грустные мысли. Его отец никогда их не бросит и это теплотой разливается по телу. Мальчик снова отводил глаза к окну и с силой сжимает в руках перьевую ручку, когда видит стоящих под навесом маму и солдата, пришедшего к ним несколько недель назад. Эти двое рьяно о чем-то спорят. Капитан Грейвс показывает рукой на окна школы, а мама смотрит на него с такими трепетом и нежностью, с какими никогда не смотрела на его отца. Это больно колит где-то в груди, и Альберт делает себе умственную пометку поговорить об этом немного позже с кем-то из родителей. На секунду отведя взгляд от окна, он замечает, как на белоснежных листах тетради, расплываются чернила, портя весь написанный ранее текст. Он устало вздыхает, снова толкнув Теодора, желающего накляузничать преподавателю, чтобы тот молчал. Уже не скрывая своего любопытства, он выглядывает в окно и встречается с пронзительным взглядом карих глаз. Мужчина, несколько секунд назад что-то рьяно доказывающий его маме, сейчас молчит, рассматривая его сквозь стекло и дождевую стену. По его уставшему лицу стекают холодные капли, и на миг Альберту кажется, что мужчина плачет, настолько сильно тоской и грустью наполнены его глаза. Он отворачивается к столу, почувствовав на плече руку и неуверенно поднимает взгляд к лицу Миссис Потс. — Мистер Скамандер, мне кажется, ваш отец будет не сильно рад подобному вашему поведению, — она как-то странно улыбается, заметив в окне ругающуюся пару, которую рассматривал мальчик, а после указывает пальцем в затёкшую чернилами тетрадь. — Вы собираетесь вызвать его сюда? — мальчик вопросительно вскидывает голову и черные кудри разлетаются по его лбу, не желая укладываться в заботливо сделанную мамой утром прическу. — Зачем, сэр? — она непонимающе пожимает плечами. — Сегодня же среда. Он всё-равно придёт, чтобы забрать вас, — на губах женщины играет улыбка с тонкими оттенками недовольства. Она внимательно его рассматривает, а затем, словно выяснив что-то для себя, еще раз смотрит в окно. — Думаю, сегодня меня заберёт мама, — по крайне мере, Альберту очень хочется в это верить. — Вы совершенно не похожи на своего отца, мистер Скамандер, не удивительно, что в последнее время он ходит такой задумчивый, — она многозначительно кивнула в сторону окна и вернулась к доске. Альберт сильнее запахнул пиджак, купленный отцом. Холод, царящий в кабинете, уверенно пробирался под одежду, заставляя дрожать. От холода ли?Пожалуйста храни, воспоминания. Пожалуйста скажи, я больше не твоя. Мне не обмануть себя. Ты мне нужна другая.
***
— Перси, сколько раз мне еще просить тебя исчезнуть из нашей жизни, — Тина складывает руки на груди, с жалостью смотря на мужчину. Вся его шинель за краткий период времени пропиталась дождём и теперь пахла сыростью. Этот запах напоминал девушке о том страхе, который каждый день преследовал её, когда он ушел на фронт. В доме, где они жили, пахло сыростью и прохладой, казалось, что даже стены оплакивали своих обитателей. — Ты прекрасно знаешь, что я не уйду, — он мотает головой, опираясь на здание, под навесом которого они стояли. — Грейвс, я просила тебя не приходить в школу к Альберту и не караулить у нашего дома, — она вздыхает. Последние несколько недель выдались самыми тяжелыми в её жизни, наверное, даже тяжелее тех, когда она считала своего мужа погибшим. — Скажи мне, как это честно, Тин-Тин? — Персиваль подходит ближе к ней, облокачиваясь плечом на стену рядом с девушкой. — Как это честно по отношению ко мне, к Альберту и Еве? Ты думаешь, что они слепые? Не видят, что Тесей не любит их, а просто пытается выслужиться перед тобой, Тина? — Грейвс сжимает руки девушки в своей, поднося их к лицу, осторожно дотрагивается губами до пальцев, а потом до ладони. — Он очень многое для них сделал. Альберт любит его. — Он несчастен, Тинни, как и ты, — Грейвс вздыхает. — Наш сын несчастен, дорогая, — его голос дрожит, а из глаз действительно текут слёзы. Скамандер поправляет отросшие пряди, полностью пропитанные водой, убирая их с лица Персиваля. — Ты ошибаешься, Перси. Просто ты вцепился в прошлое и не хочешь его отпускать, сам не понимаешь, что зря. Я счастлива, Грейвс, так счастлива, как никогда не была, — она опускает взгляд и гордо расправляет плечи. — И дети тоже. Тесей сделает всё возможное, чтобы видеть улыбку на лице Евы. Она тянется к нему, наслаждается каждой минутой проведённой со своим отцом. Они накормлены, одеты, Альберта ждёт великое будущее. Он в столь раннем возрасте получает образование. Он уже знает о взрослых проблемах. Что может быть лучше для мальчика. — Не ври мне. Я по одному твоему взгляду вижу, что тебе плохо, — Грейвс практически кричит это, пытаясь доказать женщине, что она просто убедила себя в том, что жизнь прекрасна, хотя это совсем не так. Ему хочется хорошенько её встряхнуть, вернув осознание того, что всё может быть намного лучше. — Тина, я не дурак. В твоих глазах больше не горит та искра, которая, казалось, могла осветить дорогу даже в самое тёмное время в нашей жизни. Радужка вокруг зрачка черна, как смоль. В неё больше не играют солнечные лучи, оставшиеся с лета и медовые переливы, перехватывающие дыхание. В твоих глазах я вижу только грусть. И тоску по прошлому. Ты называешь это счастьем? — Я называю это взрослением. Перси, когда мы поженились мне едва было двадцать. Я была счастлива от одного только твоего присутствия, но сейчас есть более важные вещи. Теперь я знаю, что значит жить в достатке, каково это ощущать, что о тебе могут позаботиться и защитить, знать, что твои дети ни в чем никогда не будут нуждаться и всё это можно получить, ничего не делая. Персиваль, мы больше не твоя семья. Тесей — мой муж. Тебе тоже пора задуматься о том, чтобы начать всё с чистого листа. Вокруг много красивых девушек, — она закрывает глаза, понимая, что сама будет корить себя за эти слова, ведь на самом деле он — её единственная семья, но Тина не хочет портить ему жизнь. Лучше отпустить всё сейчас. — Ты можешь очень быстро найти себе ту, что будет без ума от твоей улыбки, от шуток, которой действительно будет достаточно простой любви. Перелистни страницу прошлого, Грейвс, и иди дальше. Ты увидишь, что жизнь слишком прекрасна, чтобы тратить её на сожаления о прошлом. — Я не уйду. Не говори глупостей. Я хочу быть рядом со своим сыном и делать всё для того, чтобы он был счастлив. Я не собираюсь откупаться от него игрушками и сладостями, не собираюсь строить политическую карьеру. Альберту это всё не надо. Ему нужна мужская поддержка. Им с Евой нужен просто их родной отец, — он делает ударение на двух последних словах, максимально сокращая расстояние между ними. — Который будет их любить и сходить с ума от тебя так же, как и при нашей первой встрече. — Персиваль, — Тина пятится к стене. — Я не должен был тогда оставлять вас одних и уходить на фронт. Теперь я это знаю, но поступить по-другому не мог. Давай сбежим, Тина. Заберём детей и я увезу вас подальше отсюда, — он опирается рукой на стену возле головы девушки. — Я люблю тебя, — Грейвс наклоняется, осторожно касаясь своими губами губ девушки, закрывая глаза и притягивая к себе. Персиваль чувствует как расслабляется тело Тины от его прикосновений и улыбается про себя, ведь понимает, что всё сделал правильно. — И что здесь происходит? — Грейвс инстинктивно прячет Тину за свою спину, резко разворачиваясь и встречаясь с холодным взглядом Тесея. — Я, кажется, вас спрашиваю.