Расколотое королевство

*** Бронн Это был один из самых затхлых и захудалых постоялых дворов, в которых ему, Бронну, приходилось бывать. В нос настойчиво бил запах сырости, плесени, навоза. Тут пахло псами или завсегдатаями не первой свежести. И наёмник готов был поспорить, что кто-то вон в том углу не только наблевал, но и нагадил для полноты картины. Но ему, Бронну, было не на что жаловаться, он не был особо привередлив в плане выбора стоянки. Лишь бы смогли что налить, кормили мясом, и симпатичная дочь владельца двора, виляя задом, разнося заказ и, может быть, работая передком – времена трудные, а доход нужен всем – всегда была в пределах досягаемости. Варианта получше у Бронна с недавних пор и быть не могло. Ведь в Речных Землях он умудрился засрать свой контракт с одним мелким землевладельцем, если память Бронну не изменяет, вассалу Рутов, правителей города Харровея. Кое-что пошло не по плану, и теперь на западной части обширных и плодородных земель он прослыл под прозвищем “Харровейский маньяк”. Казалось-бы, звучит весьма грозно и солидно, да вот только награда за его голову там внушительная. Нынешнему лорду Руту хотелось добиться правосудия над смутьяном и разбойником, таковым Бронна там считали. А ему то что? Пусть называют как хотят, пусть лорд их слюнями подавится или сдохнет на собственном нужнике, а те, кто позарится на награду за броннову башку, приходят и умрут – Бронну было всё равно. Ведь сейчас он был где-то близ Дарри, родового замка лорда Реймена Дарри, и смеялся над всеми этими неудачниками и придурками, которые приходили за Харровейским маньяком. А кто-то более удачливый из их неблагородного ремесла смеялся над Бронном. Над наёмником, прозябающим свои последние средства в вонючих постоялых дворах. Вообще, профессия Бронна, если можно так выразиться, стала не шибко востребованной. Король Станнис держал страну в ежовых рукавицах и наводил порядок со своей привычной бессердечностью и жестокостью. Наёмники вроде Бронна, стервятники войны, авантюристы или разбойные группы – все они беспощадно стирались с лица земли. Волна королевского правосудия сметала не только “плохишей”: доставалось как маргиналам, так и простому люду. Какая ирония. Простолюдин только и мечтает о суровом и справедливом господине, который будет слушать его незначительные жалобы, сможет приструнить разбушевавшихся феодалов, разбирать распри крестьян, помогать делить скот, решать споры и, конечно же, карать обидчиков простого честного народа. Но всё вышло не так, как они навоображали себе. Да, Бронн тоже простолюдин. Он не умеет ни читать, ни писать. Но он простолюдин с мечом, один из опасных и печально известных людей Речных Земель. “Моя голова станет желанным трофеем этого ублюдка Рута”. Помимо него этим прохладным утром в постоялом дворе было ещё и три охотника на другом конце гостиницы, это не считая хозяина, который храпел за прогнившей стойкой. Бронн был готов побиться об заклад, что это браконьеры возвращаются с удачного улова, а чтобы не нарваться на патрули Дарри или Талли, решили засесть в этом гадюшнике. Умно. Но вот дверь открылась и, поднимая пыль, устилавшую гнилой дощатый пол, внутрь зашли двое. Более непохожих друг на друга спутников Бронн и представить не мог. Один был худощавый и долговязый, одетый совершенно не по погоде, укутанный в плотный фиолетовый плащ, а голову его покрывал нелепый тюрбан из шёлка, и мордочка у него какая-то крысиная. Сопровождал его человек похожий на рыцаря, низкого роста, облаченный в простецкий камзол, под которым наверняка спрятана кольчуга, на поясе его висел выкованный с душой меч из весьма качественной стали – и дураку понятно, что такой нищий позволить себе не мог – на сгибе локтя он нёс шлем, а за спиной струился плащ с какой-то незнакомой Бронну эмблемой. Охотнички напряглись, да и что греха таить, Бронн тоже, хоть старался и не выказывать этого. Хозяин гостиницы, глухой ко всему, ещё безмятежно храпел и блуждал в своих сновидениях. Новоявленная парочка остановилась в проходе, окинув взглядом немногочисленных персон. Остановившись на Бронне, они, как он и боялся, направились к нему. — Наёмник Бронн, – сказал ему незнакомец в нелепом тюрбане, – мы вас нашли. — Рад за вас, – безмятежно отозвался наёмник. Бронн сделал вид, что вытирает руки о свой кожаный камзол, а на самом деле готовился выхватить меч, мысленно прикидывая взмах лезвием и прокладывая путь к отступлению. Лучше перебздеть, как говорят. Обычно люди любят похвалиться и назвать себя перед тем, как напасть на него. Изредка они нападают исподтишка. Иной его знает, зачем они так кичатся своими треклятыми именами, которые дали им их пустоголовые родители. Даже если они достигнут цели, Бронну то уже будет плевать. Порой кто-то просто хочет перекинуться с ним словечком перед непосредственной дракой. Может кому-то хочется немного собраться с мыслями, или таким образом они хотят получше узнать, с кем намереваются иметь дело. “Этот хилый, я прямо вижу, что кинжал – его любимое оружие. Кинется и хрен изловишь. А крепыш у них за грубую силу, он будет…” — Мы вас долго искали, – продолжал мужик в тюрбане, – наш господин послал нас сделать вам кое-какое предложение. Вы сделали себе имя, Бронн наёмник… или звать вас Харровейский маньяк? “Ого, вот это приятный сюрприз”, – подумал наёмник, но всё же расслабляться не спешил. — Называй хоть ласковым зайчиком, только плати. — Ну куда же без этого, наёмник. Моё имя Сейп Веренус. Оно весьма экзотическое, не удивляйтесь, я ведь из Браавоса… — Очень интересно. А как звать твоего приятеля-дуба, или он проглотил язык? Браавосиец и крепыш переглянулись, словно гадая, стоит ли так открываться наёмнику. В конце концов рыцарь кивнул Сейпу и, сверкнув на Бронна глазами полного неодобрения, прорычал: — Лотор Брюн. Вольный всадник. — О, даже не “сир”? – разочарованно бросил Бронн. – Так чего ваш господин хочет от меня? Он намерен заключить контракт, я понял, но что конкретно требуется от меня, и главное, сколько мне за это заплатят? Лотор так и остался стоять, а браавосиец, улыбнувшись тонкой полоской губ, проворковал: — Достаточно. Он распахнул свой плащ и выудил откуда-то изнутри внушительного вида звенящий мешочек. И на вид весьма тяжёлый. Он небрежно бросил его на стол, и шум раздался такой, что привлёк браконьеров, сидящих за ними, и разбудил хозяина постоялого двора. Бронн едва не подавился куском куриного мяса, скользнувшего ему в глотку. “Если они не потребуют от меня притащить им голову Великого Иного, тогда я вообще ничего не понимаю в этом мире”. Взгляды каждого в этой конуре были устремлены на маленькое сокровище. Бронн взял мешочек в руки и тщательно взвесил, побрынчал им, на зависть зевак, и развязал тесёмку, открывая их взорам содержимое мешка. Наёмник заглянул в него и подтвердил свои догадки. Золота тут столько, что можно нанять маленький отряд почти из таких как он сам. Вслух он, разумеется, этого не скажет. — И это ещё только ваш полагающийся аванс, Бронн-наёмник. За участие в одной маленькой войне, совершая весьма простенькие задачки, вы разбогатеете как лорд. Сладкие речи, но Бронна всё ещё питали сомнения. Они запросто могут просто прикончить его и вернуть золото, как только поймут, что он им больше не нужен. Но делать было нечего, только полный болван откажется от такого шанса. Главное не упускать их из виду, вынюхать как можно больше и быть готовым драпать – это принципы Харровейского маньяка. — Выкладывай свой план, сир-платок-на-голове, – Бронн сунул мешочек себе, предварительно крепко его завязав. “Чёрт подери, там целое состояние!” — Я не зря упомянул войну, Бронн-наёмник. В Долине власть законного правителя – сына лорда Джона Аррена – весьма шаткая и грозится вот-вот рухнуть окончательно. Мой господин ещё не решил на чьей он стороне, однако перевес, разумеется, за главным претендентом, Гарольдом Хардингом. Его войска собираются взять в осаду Орлиное Гнездо. Эту крепость, как известно, взять штурмом практически невозможно. Но даже самые неприступные твердыни могут оказаться ловушкой для их обитателей, крепкие стены и узкие тропки на скалах не спасут Роберта Аррена от голода и надвигающихся холодов. Он разослал воронов своим сторонникам с призывами снять осаду и послал ворона в Королевскую Гавань, взывая новоявленного короля к справедливости. Добрался ли ворон или был подстрелен осаждающими – неизвестно. Пока что ситуация у хиленького лорда Роберта весьма и весьма плачевная. Бронн вовсю гадал, какая же роль уготована ему во всей этой Долинской резне. А браавосиец тем временем продолжал, переходя к сути дела: — Мой господин решил уравнять шансы. Он полагает, чем жарче костёр войны пылает в Долине, тем дальше полетят раскалённые головёшки в другие уголки страны. Возможно, для вас наши затеи покажутся банальными, но всё гениальное – просто, мой друг. Бронн взглянул на хмурого Брюна, а браавосиец продолжал: — Белморы сохраняют нейтралитет. Их решение, как одних из могущественных домов Долины, может круто повернуть ход войны. Гарольд Хардинг слишком гордый, чтобы упрашивать его и умолять, а Роберт не имеет этой возможности. Хотя сомневаюсь, что и он бы стал. В общем, мы должны помочь Белмору сделать правильный выбор. — И как же? – спросил его Бронн. — Мы разыграем маленький балаганчик, и вы будете в главных ролях. С символами Гарри Хардинга – они, к сведенью, такие же, как и на гербе Арренов, только с цветами наизнанку: синий сокол на белом поле – вы будете совершать дерзкие набеги на территорию лорда Белмора, убивать его патрульных, жечь деревни и грабить купцов, идущих на запад. Но это должно выглядеть не как типичная и подозрительная провокация, а вызов. Действуйте резко, грубо, неотёсанно. Дайте им понять, что Гарольд плевал на Белморов. — Как-то всё это ненадёжно и… Ты сказал “мы”, браавосиец. Я буду не один? Сейп поглядел на него странно. — Разумеется нет. В одиночку вам не справиться. Мы подобрали ещё наёмников, а с ними немного грязных ополченцев для массовки. В любом театральном представлении должна быть массовка. Отлично, значит ему, Бронну, придётся иметь дело с какими-то мордоворотами, как он сам, и им тоже, наверняка, пообещали золотые горы. Контракт приходился ему по душе всё меньше – втягиваться в войну, да ещё и на неопределённой стороне. Сейп и его господин могут сколько угодно разглагольствовать о кострах и плюющихся угольках, но, когда где-то бушует война, наёмник бегает от господина к господину, к тому, кто больше заплатит или к тому, кому сопутствует удача. А из них, выходит, собираются сколотить этакий отряд наёмников. С единственной целью – продлить войну как можно дольше. Но, с другой стороны, это неплохой шанс разбогатеть. Возможно даже урвать себе титул рыцаря или того лучше, целый замок. Войны уносят мужские жизни и оставляют молодых леди-жёнушек вдовами. “Чёрт бы подрал всех этих лордов. Живём один раз, попробовать стоит. Всегда можно сбежать – аванса хватит”. — Я согласен. Когда отправляемся? — Сейчас, Бронн, сейчас. Время не терпит. Пришла пора вам повидать ваших коллег. *** Теон В Винтерфелле, древней и могучей твердыне, без малого уже восемь тысяч лет служащей родовым замком рода Старков, было довольно уныло в это время. Робб Старк вместе со своим отцом и кучей сопровождающих гвардейцев уехал на юг, в Королевскую Гавань, на коронацию этого сопляка Стеффона Баратеона, сына Станниса. Конечно, Теон по-прежнему мог перекинуться словом с Миккеном, с Халлисом Молленом, Гейджем или отправиться в замок Сервинов, но этого было недостаточно. Теон уже жил не как воспитанник лорда Старка, а как домочадец Винтерфелла. Идти ему некуда, он носитель не самой приятной фамилии во всём Вестеросе. Леди Кейтлин его на дух не переносит, а Нэд Старк относится с холодной отрешённостью. Все остальные дети Старка разъехались из родового гнезда: Робб вместе с отцом идёт на юг, Бран носит белый плащ, дочери выданы за северных лордов и сейчас живут со своими мужьями, а Рикон… Рикон остался дома, ведь в Винтерфелле должен оставаться хоть один Старк, но у Теона с Риконом чертовски мало общего. Теон в свои годы оставался холостым. На помолвку с какой-нибудь девушкой, чей род чуть знатнее самого мелкого рыцаря или дворянина, он имел весьма маленькие шансы, а искать себе кого-то из простых – это заключать мезальянс, на это Теон пойти не мог. Он Грейджой, пусть его род и находится в упадке, но он останется сыном Кракена, а Кракену не пристало связывать себя узами брака с чернью. Да и в браке он как таковом не нуждался. Он всегда мог рассчитывать взять служанку или куртизанку в Зимнем Городке, а большего ему не надо. Сейчас Теон как раз приударил за одной из них. Совсем новенькая, светловолосая, появилась несколько дней назад при дворе. Теон беззастенчиво пялился на неё и с удовлетворением заметил признаки ответного интереса: он ощущал на себе хищный и задорный взгляд карих глаз. Девушка молчаливая, Теон не помнил, чтобы заставал её за разговорами с кем-то. “Тем лучше, не люблю болтушек”. Она на редкость красавица, и он удивлялся, как помимо него за ней не плёлся кто-либо ещё. Да и где такую откопал лорд Старк? Неужто на радость леди Кейтлин решил заделать нового бастарда, ведь одного Сноу он давным-давно сплавил на Стену. Пелена страсти и похоти застилала Теону глаза, и тот, конечно же, не обратил внимание, что загадочная незнакомка появляется на глазах только тогда, когда нет других любопытных взоров. Избегает встречи практически со всеми. Как с каждым днём она приближается, словно хищный сумеречный кот, всё ближе к Теону. И совершенно явственно имеет иной интерес по отношению к Грейджою. Утром, в день коронации, которая должно быть уже вовсю идёт в Королевской Гавани, Теон возвращался со стрельбища, потный, уставший и весёлый. В руках он нёс свой излюбленный лук, а на поясе болтался колчан со стрелами. Над Винтерфеллом светило бледное солнце, даруя тепла не так много, как, например, на юге. Теон направлялся к себе в покои с намерением умыться, переодеться и поскакать в замок Сервинов. В покоях его ждал приятный сюрприз – та самая незнакомка. Она перестилала тростник у него на полу. Теон имел возможность рассмотреть её вблизи: стройная, высокая и безумно красивая. Грейджой почувствовал, как поднимается его настроение ещё выше и решил взять её прямо здесь и сейчас. “Разумеется, она не будет отказывать мне. Всякая простолюдинка мечтает затащить на себя какого-нибудь знатного красавца”, – думал Теон. — Эй, красавица, – окликнул её Теон, – как тебя зовут? Девушка повернулась к нему и ласково улыбнулась. Грейджой влюбился в эту улыбку. Но своего имени она не сказала. У Теона закралось подозрение: “Может она совсем недоразвитая? Такую и брать как-то неловко, Грейджой”, – сказал он себе. — Милая, когда милорд спрашивает, ему положено отвечать. Как твоё имя? Девушка вновь не ответила, но приблизилась к Теону почти вплотную. По-прежнему улыбаясь, разглядывая его хищным взглядом, незнакомка открыла рот, и Теон почувствовал, как у него скрутило желудок. На том месте, где должен был язык, было пусто. — Что это за херня? Матерь помилуй! – он отстранился от девушки, а она выудила из широких рукавов – совсем как делают мейстеры – свёрнутый пергамент и вручила ему. Теон осторожно принял его и разглядел. Печать была, но на ней ничего нет. Он разломил печать и развернул пергамент: “Сегодня днём прибудь в Зимний Городок, в таверну “Дымящееся Полено”, завтра такого шанса не будет”, – гласил текст, написанный аккуратным почерком, но с необычными загогулинами, которые зачастую характерны жителям Вольных Городов. Грейджой с подозрением взглянул на безъязычную девушку. — Это… это что? Ты шпионка, ведь так? – спросил он её, свернув пергамент обратно. А она лишь пожала плечами, с той же задорной улыбкой на устах. — Прочь отсюда! – рявкнул он на неё, и незнакомка, совсем не торопясь, оставила его покои. А Теон, усевшись на край кровати, крепко призадумался. “… завтра такого шанса не будет…” – Теон и не знал, что думать. Он с удовольствием бы упустил этот шанс, но его терзало любопытство. И сомнения. “Это всё какой-то бред, но может попробовать? Зимний Городок недалеко от Винтерфелла, да и я сам смогу постоять за себя”. Внезапно Теон решил догнать девушку. Выскочив из своих покоев, он немного порыскал вокруг, поспрашивал, но никто никого не видел. Грейджою ничего не оставалось, как вернуться в покои с пустыми руками. Он спрятал пергамент у себя, опоясался мечом и забрал с собой лук с колчаном стрел и со всем этим добром отправился в конюшни. В конюшнях Теона ждал его собственный конь. Это был вороной красавец, норовистый и прыткий. Теон назвал его Улыбчивый и очень гордился, что является его владельцем. Улыбчивый, уже осёдланный, терпеливо ждал, пока Теон на него усядется. В седельную сумку он закинул загадочное послание. Теон стукнул коня пятками о бока, и конь неспешно поплёлся вперёд. До Зимнего Городка, где кто-то жаждал встречи с ним. Он коснулся рукояти меча, надеясь, что подозрительным типам не достанет наглости пытаться убить или захватить бывшего воспитанника самого лорда Старка в такой смешной близости с Винтерфеллом. *** Зимний Городок по-настоящему расцветает с приходом заморозков, когда сюда стягивается люд со всех окраин и острогов. Когда ударят первые морозы, будет собран урожай, люди вернутся в этот городок и превратят здешний невзрачный край в настоящее крупное поселение, наряду с Белой Гаванью и Барроутоном. Но это случится зимой, а пока только конец лета, самое время пожинать плоды своих трудов. Теон скакал на своём Улыбчивом мимо опустелых хижинок, малочисленного люда, прилавков, за которыми тоскливо торчали купцы. На встречу ему ехала парочка старковых воинов, патрулирующих полузаброшенные улочки. Засохшая грязь, из которой состояла дорога Зимнего Городка, под копытами лошадей дробилась и разлеталась во все стороны. Наконец, Теон остановился у вывески таверны, которая гласила “Дымящееся Полено”. Он привязал узду к древесному столбу, подпирающему дырявый и прогнивший козырёк, и остановился у дверей, собираясь с духом. “Можно было бы позвать ту парочку, задержать шпионов и подняться в глазах Старка. Лазутчиков выдадут Нэду на суд, и с тех безусловно полетят головы, а потом, может быть, мне достанется какая-то награда”. Может быть… это и волновало Теона больше всего. Он бы и не удивился, если Тихий Волк скорее бы поблагодарил сопровождавших Теона всадников, нежели самого Грейджоя. Ладно, тянуть больше не имеет смысла. Нужно войти и покончить с этим. Теон толкнул дверь и вошёл в прохладный полумрак Полена. За столами практически никого не было, два человека – один скрывавшийся под капюшоном, а другой до чёртиков страшный – сидели в дальнем углу и молчали. Стало быть, они его и ждали. Он со всей своей решимостью подошёл к столу поближе. Уродец взглянул на него и ощерился, обнажая гнилые обломки зубов, а его спутник, чьего лица Теон не видел, опустил голову на стол и, казалось, дремал, пока Грейджой не вошёл. Он прогудел, не поднимаясь: — Почему-то я знал, что мы не зря теряем время. Теону показался этот голос до ужаса знакомым. Он звучал также, как из глубин его детства. Что-то очень близкое к нему. — Ты… ты… Незнакомец соизволил поднять голову и показаться ему. Он был почти таким же, каким Теон его запомнил, но всё же время оставило на нем свой неизгладимый отпечаток прошедших многих лет: аккуратная постриженная бородка на манер Вольных Городов, синие губы, густо-чёрные локоны стали длиннее и ухоженнее, от него пахло экзотическими маслами, но несмотря на свой щегольский вид, от него по-прежнему исходила угроза, чувствовалась связь с нечто потусторонним и ранее Теону незнакомым. Неизменным осталась насмешливая улыбка, красивое лицо и смеющийся взгляд одного глаза. Второй был под повязкой. Он узнал его. — Дядя Эурон?! – Теон оказался совсем ошеломлён. Так вот кто хотел встречи с ним. Он то думал, что его дядя Эурон, сбежавший с Железных Островов, когда Станнис учинил расправу над Грейджоями, давно погиб где-то в Узком море, а может быть в Нефритовом. До него доходили кое-какие слухи о брате своего отца, Бейлона, который собрал пиратскую команду и объявил себя королём пиратов, к великому недовольству Станниса и его припевалы, лукового рыцаря, который был при нём мастером-над-кораблями, и другого короля пиратов, который правил на Ступенях. Но Теон думал, что это Виктарион собрался с силами и начал действовать. Выходит, что нет. — Тише, мой мальчик, тише, – предупредил его Вороний Глаз, легкомысленно глядя по сторонам, словно его совершенно не волнует, что кто-то их услышит (хотя слушать было особо некому), – мы же не хотим, чтобы твой любимый Нэд Старк узнал обо мне раньше времени? Он окинул своего племянника оценивающим взглядом, а Теон спросил: — Он мне не друг, дядя. Но что привело тебя сюда? Так далеко от моря… Ты потерял корабль? — Скорее я добровольно расстанусь с жизнью, чем дам кому-нибудь возможность забрать мой корабль, парень. Решил тебя повидать. Ты так изменился с тех лет. Стал выше, сильнее, красивее. Амбициознее? Это вряд ли. — Что? — А как это ещё назвать? Ты столько лет прозябаешь в этой ледяной твердыне. Теону не нравилось куда уходил разговор. — У меня не было выбора. За мной наблюдали. — Ну да, разумеется, непрестанный контроль над моим племянником. Вот только волки ушли на юг и не держат тебя взаперти, я погляжу. — А куда мне было идти? Вернуться на Пайк? Или податься к дяде Родрику? А тебя я вовсе считал погибшим. — Хм… тут твоя правда, – согласился с ним Эурон. – Вернёшься на Пайк и будешь с нашим тупоголовым бараном Виктарионом любоваться заливом Железных людей с руин нашего родового замка. А к Чтецу, так тот выдаст тебя Баратеонам за милую душу и причмокнет в их честолюбивые задницы, малодушный ублюдок. — Дядя Виктарион не сможет восстановить Пайк при всём желании. Доходов у него почти нет, ведь Лордпорт отошёл к Харлоу. Родрик Харлоу, известный под прозвищем Чтец, на данный момент правитель Железных Островов. Он приходился Теону дядей с маминой линии. — Умный человек всегда найдёт способ чуточку обогатиться, но мы же говорим о моём брате, так что… — Значит, это о тебе говорили, что ты король пиратов? Ходил слух, что ты разграбил практически каждый прибрежный город Эссоса вдоль Узкого моря. — Кроме Браавоса. Да, это так. Я сколотил команду, собрал флотилию и вёл за собой людей и… меня разбил в пух и прах объединённый флот Вольных Городов. Эти голодные шакалы объединяются только тогда, когда кто-то угрожает их кошелям. Но я выжил, и выжила Молчаливая. — Выходит это ты разорил Пентос? — Старик Иллирио небось сразу с ударом слёг, как узнал. — А ты не боишься, что тебя тут схватят? — Человек видит только то, что хочет видеть, – Эурон облизнул свои губы. – Вряд ли кто-то желает увидеть в глуши этого промёрзлого края меня, так? Теону это всё казалось странным. Дядя охотно отвечает на его вопросы, так, словно ему не хватает общения, но с каждым ответом новых вопросов становилось больше, а старые, казалось, были проигнорированы. — Но ты ведь затеял всю эту конспирацию не только для того, чтобы встретить меня дядя, ведь так? Зачем ты здесь? — А-а. точно, я и забыл, что тебе довелось повидаться с Мелонией. Она – нечто, да? — Нечто с отрезанным языком. — Вижу тебя это удивило. Тебя пугают увечья? Поверь, к ним быстро привыкаешь. – Эурон пригубил рог эля, стоявший до этого почти не тронутый. – Она мне сказала, что ты воззвал к Матери, как сказал бы Виктарион, к этим идолам зелёных нюней, так? — Ч-что… но как ты… сказала? — Я капитан всех морей, у меня весьма разношёрстная команда, мой корабль пересекает моря и останавливается в портах и гаванях самых необычных мест во всех уголках этого мира, мне необходимо понимать все языки. И язык тех, у кого языка нет. “Ради Бога, да что он несёт?” — Но я скажу тебе, зачем я здесь, и буду предельно честен с тобой, Теон, – заявил Вороний Глаз, – этот говнарь Станнис отправился к праотцам, и сейчас самое время заявить о себе. Мне надоело бесцельно плавать туда-сюда, надеюсь и тебе надоело морозить тут задницу и ждать подачек от твоего великодушного лорда. Он снова кольнул Теона, зачем? Неужто он не понимает, что у него не было выбора? “Выбор есть всегда, – услышал он собственный голос, – ты просто побоялся рискнуть всем и найти себя”. — И к чему ты клонишь? – спросил его Теон. Он не стал как-то припираться и спорить с Эуроном. — Мой план прост и незамысловат. Мы должны вернуться и отобрать Железные Острова из рук Харлоу. — Это же безумие. Баратеоны никогда с этим не смирятся, да и как ты хочешь победить всех капитанов, присягнувших дяде Родрику? — Они его не терпят, но разобщённость и страх перед Железным Троном мешает им утопить толстяка. Да, Теон, они боятся людей с зелёной земли. Островитяне уже не те, что прежде, но нам под силу собрать их вместе. Ну, а что касается Баратеонов… королей Соли и Камня не волнует мнение того, чья задница сидит на железном стуле. У Теона перехватило дыхание. Он понимал, о чём говорит Эурон, и это было настоящим безумием, а не то, что он предположил ранее. Он по-прежнему не понимал, для какой цели он то нужен дяде. — И… ты хочешь взять меня с собой? — С моей стороны неправильно оставлять племянника в когтистых лапах этого старого волка. Мы будем править вместе. Грейджоям пора восстать из пепла. От всего этого у Теона дух захватывало. Вот для чего он прибыл лично. Но Теон колебался. Это значит оставить всех тех, с кем он рос, кого знал. Это значит предать Робба. Словно прочитав его мысли, Эурон сказал: — Ты занимаешь какую-то должность при дворе Старка? Или ты просто так, посмешище там, живое свидетельство тому, как легко взять Грейджоев под уздцы? Твой дядя Виктарион тоже тому доказательство, вот только далековато он. Теон залился краской, а Эурон продолжал: — Ты – Грейджой. Я думал ты Кракен, который томится в темнице, а ты полу-волк с бархатным ошейником. — Это не так! — Так, Теон, не лги дяде. Вороний Глаз знает правду, – сказал он, коснувшись своей заклёпки. – Но давай взглянем правде в глаза. Эддард Старк долго не протянет, а к власти придёт его сын. Как его там называют? Молодой волк? Думаешь молодому волку будет до тебя дело? Это сейчас вы друзья, но когда у него появятся соответствующие обязанности… — Я… ну, возможно, ты прав. Он вспомнил, как рассчитывал, что после смерти сира Родрика Касселя, Нэд Старк пожалует ему титул мастера-над-мечами в Винтерфелле, но он предпочёл Джори Касселя. “Он никогда не доверял мне”. — Поэтому я и предлагаю тебе отправиться со мной, Теон. Прочь от этих Старков, от этого Севера. Ты мне нужен и, ты знаешь это, я нужен тебе. Теон не знал, что тут и думать. Всё, что говорит Эурон, похоже на правду. Но это тяжёлый выбор, ему придётся бросить тут всё и… “И что? – снова услышал он внутренний голос полный упрёка. – Это шанс очистить своё имя. Шанс прославиться. Король Теон Молодой Кракен – это ведь звучит гордо”. Вырвавшись из раздумий, он видел, как Эурон и его уродливый спутник, про которого Теон успел забыть, уже собирались уходить. Они вышли быстро, дверь громко хлопнула, а Теон остался один. Думать нужно быстро. Нужно быстро делать выбор. Хоть раз, Теон, ублюдок ты чёртов, сделай правильный выбор. Он настиг Эурона, когда они садились на своих коней. Уродец залезал крайне неуклюже, ведь железные люди – плохие всадники, но превосходные мореходы. Вороний Глаз повернулся к нему и широко улыбнулся, обнажая свои идеально ровные зубы. Втроём они отправились на восток, а Теон старался не оглядываться на отдаляющийся за спиной Винтерфелл.