Всё не может быть ещё хуже

       Скользящие по пылающим щёкам бриллианты и глаза вот-вот разразящиеся плачем. Тони было мучительно больно это видеть, он будто вспоминал то, что так давно хотел забыть, но никак не мог, ведь возвращался к этому из раза в раз. Еле чувствовуя землю под ногами, мужчина приобнял Питера, в попытке вдохнуть его горечь и сделать её легче, хоть это и не возможно, но Тони хотел верить, он хотел верить…                  ***        Сколько нужно человеку времени, чтобы сполна извиниться перед другом? Для кого как, для кого как. Нэд давно простил Питера, но немного с досадой наблюдал за его изменениями, не в силах что-то изменить или повлиять на ход событий.       Очередное собрание клуба кинолюбов и запах подгорелового попкорна, где-то вверху. Ощущение будто это текст между строчек, что это что-то неприметное, но при том такое неотьемлимое. Без этого место станет не таким привычным и уютным, он словно и должен быть тут.             ***       …и всё что он желал сейчас это напиться и забыть как по любимому лицу катились слёзы и, собрав необьятную горечь расставания, падали на пол. Как долго тогда летело время…             ***       Запахи многое говорят о мире. К примеру, аромат слегка поджаренных оладьев тёти Мэй или подвыпившее амбре Тони. Питер привык к запахам и, кажется, весь мир в момент строился только из смеси контрастов аромата.              — Сегодня на операционном столе Кристофер Нолан. — сказал кассир-организатор клуба кинолюбов. Он всегда так неумело шутил, но никто и никогда не смел его в этом упрекнуть. В силу его статуса, разумеется.       Однако, никто его также и не превозносил выше, чем следует и относились к нему просто, как и ко всем. Но вот что интересно — все ли гики отличаются таким юмором? И можно ли считать кого-то истинным гиком, если тот шутит как отбитый? Новая загадка для человечества.       Тут же поднялся восторженный  гул радости. Простые смертные, решившие посетить аркадный зал, испугавшись, уходили.        Вечер сгущался, а в жилах снова лилась взволнованная кровь. Глаза ребят скользили от одного угла экрана до другого, а сердце с каждой минутой билось всё чаще. Может они и пересматривали этот фильм в сотый раз, но всё ещё с тем неугасаемым желанием отыскать что-то, что упустили в прошлом.       «Люди — довольно своеобразные существа. Всеми их действиями руководствуется желание, а их характеры выкованны из боли. Сколько бы они не пытались подавить боль, подавить желание, они не могут освободить себя от вечного рабства своих чувств. И пока в них бушует буря, они не обретут мир ни в жизни, ни в смерти. И так день ото дня они будут делать то, что должны. Боль будет их кораблём, желание их компасом и это всё на что пока способно человечество.»        Почему эти слова до сих пор крутились в голове мальчика? Он никогда так не мусолил одну и туже навязчивую мысль. Чувствуя как разум покидает его, парень параноидально щипал краешек кофты. Он вроде бы и счастлив, но что-то не так. И это «что-то» так близко, что ему даже немного стыдно за то, что в упор его не видит.       Почему-то окрыляющее чувство свободы не идёт за ним по пятам, как и должно было быть. Он решил, что ошибся путём. Питер подумал, что на развилке двух дорог, он выбрал не ту. Только вот в чём беда… Если смотреть абстрактно то, по идее, можно вернуться на развилку и теперь пойти верным путём. Но время, всё же не повернуть вспять.       Может мы для того и живём, чтобы самим придумать зачем? Сами определяем свою свободу, счастье, добро и зло. Всегда есть какое-то «но». Тут его не будет. Потому что это именно та истина, которую ты должен осознать сам. Если ещё в начале пути сказать Питеру о том, что далее будет развилка, он перестанет мыслить сам, лишится предостерегающего и пугающего. Он перестанет думать сам. И если ты понял что-то очень важное, и главное — сделал это сам, не смей этому учить кого-либо. Ты лишишь их своих мыслей… Дай им пройти этот путь самостоятельно. Спасибо.                ***          — Было время, когда мне было радостно жить, но я не осозновал этого. И только сейчас я понял, что какой же я идиот! Я упивался своей болью, думая о том, что почти умер от этого. Но теперь, когда это правда, когда всё это реально… Мне стыдно за то, что тогда это было иллюзией, которой я себя обрисовал, лишь бы скрыться от окружающего мира. И теперь… — Питер остановился, отчаянно подкуривая с рук Тони. — Я — создание горя, пыли и горькой тоски. Во мне осталось пустое место, где раньше было сердце. ***        Это была их последняя встреча, красиво завершившая их дружбу. Без ссор и криков — каждый остался при своём. Они уже реже станут списываться и интересоваться, как дела. Пока это молчание не отразится в лёгком равнодушии. Грустном и неизбежном. Они с улыбкой вспомнят друг о друге, но уже никогда не позвонят и не напишут. Жизнь не статична и каждый раз доказывает это нам. Финальные титры. Чёрный экран.       Питер чувствовал себя не одиноким вместе с Тони и от того иногда творил безрассудные вещи. К примеру, навсегда окончил дружбу с Нэдом. Не чувствуя вины и  досады. Всё происходило слишком быстро и парень не успевал распределить для каждого события свои эмоции и от этого казалось, что он стал холоден. Возможно, интерес от книг и фильмов, каким он был полон когда-то, выветрил из него сентиментальность. Поэтому, глядя на бледное лицо тёти, Питер не встретил её бережной улыбкой, бесшумно пройдя в свою комнату.        Насторожившись, женщина аккуратно приоткрыла дверь. Племянник сидел на кровати, перебирая что-то в руках.       Она переживала и, говоря об этом каждый раз, обесценивала свои слова. Но Мэй очень хотела показать то, как она любит Питера и делала всё для этого, а он воспринимал это как должное. Стал чёрств, как хлеб.               ***       Сколько нужно человеку времени, чтобы утерять веру в себя окончательно? Около трёх месяцев и пятнадцати дней. ***        Он сходил с ума. Плавно и неспешно. От своего равнодушия и бездействия. Теперь он со спокойной душой смотрел как у девушки прямо на его глазах угоняют велосипед и, кажется, с таким же спокойствием смотрел на труп бабушки на пешеходном переходе. А ведь Тони был прав — дав людям надежду своим присутствием, человек-паук получит также их заботы. Полиция скинет на его тощие плечи свои дела и преспокойно уйдёт на покой. Бездействие как героя так и представителей закона — отличная почва для преступности. Не находите? Причём довольно безответственно доверять психически нестабильному подростку целый район Нью Йорка.       Человек-паук не испытывал судьбу и уже не забирался в окно друга. Ему это было не интересно. И хриплое «Чего раскис?» тёти, стало тихим отголоском давно угасшего костра, воспоминанием о былом.       Того ли он хотел от жизни? Порой эта меланхолия тоски в груди парня рушила его и обращала в прах одновременно.       Но теперь это была не одинокая боль, ведь он мог разделить её с Тони.   ***       Что за пугающие грустные сцены? Всё хорошее этого мира в миг сделалось тусклым и блёклым. Питер плачет, ухватившись за плечи мужчины. Он уже никого не хочет терять. Парень устал. Чувство вины за свои поступки и чувства съедает его. Он считал, что меланхолия в его сердце убивает его.                — Лучше бы так и было, — в пустоту говорит он.               — Не надо так говорить, Питер.