Сингулярный

      Стивен неспешно прогуливался по осеннему парку, отшвыривая ногой в черной туфле разлапистые листья клена. Вдалеке кто-то на велосипеде исчезал за линией горизонта. Слышался детский смех, собачий лай и далекие взвизги шин по асфальту. Вдруг ветер с размаху кинул Стрэнджу что-то в лицо. Стивен снял со своей щеки обрывок бумажки, на котором было неразборчиво написано какое-то слово. Стивен вглядывался в буквы, но смысл написанного ускользал от него. Холодно подуло из форточки. Он закрыл окно, возвращаясь в свое любимое кресло у камина. Часы мирно тикали, а редкие всполохи огня разгоняли тени по углам номера. Стрэндж еще раз посмотрел на листок, но опять не смог разобрать ни слова. Руки дрожали от холода, на бумажку падали мелкие капли дождя. Они стекали по стеклу, и Стивен видел темный силуэт мужчины, стоящего спиной. С противным звуком он выводил на запотевшем стекле какую-то надпись. Внезапно он исчез, открыв взору одно-единственное слово: «найди». Стивен провел ладонью по листку бумаги, окончательно смазывая такое же «найди», выведенное черной ручкой. Внезапно он услышал тихий шепот за спиной. Кто-то в пустой комнате прошептал еле слышно все те же слова. «Найди» Стивен резко распахнул глаза. С его губ слетел тихий вздох. В комнате все было по-прежнему. Диван, на котором он спал, оставался все таким же кожаным, а подключенный к сети ноутбук мигал светодиодом. Каждый день прошедшей недели Стрэндж просыпался в этом месте с одной и той же фразой, срывающейся с его искусанных во сне губ. Иногда ему начинало казаться, что он проживает один и тот же день раз за разом. Те же серые стены, та же еда на все приемы пищи: полуфабрикаты и консервы. Ноутбук оставался захлопнутым с последнего разговора и уже начал покрываться тонким слоем пыли. Стивен в который раз мысленно сделал заметку о необходимости починки кондиционера. Телефон Стрэндж так и не купил. Выходить из квартиры не хотелось — ни за телефоном, ни за продуктами. Механических часов в квартире не было, а потому узнать, который час, было невозможно. Впрочем, Стивен и не хотел этого делать. Апатия накрыла его, словно тяжелое покрывало. Никаких контактов, никакого интернета — ничего, что связывало бы его с внешним миром. Пропал даже Сон. Теперь Стивену снились другие, непостоянные и какие-то обрывочные сны, часть из которых он не помнил, а часть просто не понимал. Иногда он вскакивал с дивана с твердым намерением выйти из квартиры, словно что-то звало его за собой — туда, где находился этот серый картонный город, состоящий из карточных башен и игрушечных машин. Но каждый раз Стивен застывал перед дверью, словно боялся увидеть за ней не выход в большой мир, а только пустоту, без времени и пространства. Проводя время на диване и бессмысленно разглядывая потолок, Стрэндж все думал и думал о Джонатане Пайне. Аналитически сложенный ум силился соединить красными ниточками пришпиленные на воображаемую пробковую доску фотографии. Стивен и Джонатан на банкете, Джонатан на кухне пьет чай с молоком, Джонатан смотрит на Стрэнджа из-под полуопущенных ресниц, все больше заворачиваясь в Плед. Сон. Ссора с Палмер. Добровольный уход из медицины. Все это казалось каким-то нереальным, выдуманным. Ниточки должны были протягиваться от одной фотокарточки до другой, но вместо соединений были одни только знаки вопроса. Иногда Стрэндж просыпался в холодном поту, машинально хватаясь за края Пледа. За окном было серо и темно, и определить, какое на улице время суток, можно было только посмотрев на часы. Так что Стивен понятия не имел, сколько дней он провел взаперти в своей неуютной квартире. Все чаще он и вовсе не вставал с дивана, пытаясь забыться. И хотя Сон не приходил уже давно, Стрэндж прогонял его в памяти раз за разом, раз за разом… Все эти виды, друзья и враги, мысли и годы прожитой в другой реальности жизни казались такими далекими, но все еще яркими, как первая звезда на чистом летнем небе. «Найди». Что найти, кого? Стрэндж протер глаза, стирая остатки сна. Бросил взгляд на чистое, запотевшее окно. Ничего. Окинув взглядом комнату, Стивен встал с дивана, на котором по необъяснимой причине спал последние… сколько? Неделю? Три дня? Месяц? Собрав остатки силы, что еле теплилась в уставшем теле, он направился в ванную комнату. Мельком бросил взгляд на зеркало. Высохшие подтеки все еще образовывали не стекле плачущее лицо с закрытыми глазами. Под контрастным душем Стивен немного пришел в себя. Вспомнил Джонатана. Думал протянуть руку к паху, но остановился. Вышел из ванной и сразу натянул на еще влажное тело джинсы. Кофту решил не надевать, чтобы сначала вытереть текущую с головы на спину воду. В комнате было непривычно тихо. Дождь перестал барабанить в стекло, и только сизые тучи все еще висели над городом, грозясь вновь расплакаться. Стрэндж, хмурясь, натянул пуловер. Запасы еды кончились и надо было идти в магазин. Уже на улице он машинально свернул в противоположную сторону от супермаркета, бездумно бредя по тихим и темным переулкам никогда не спящего города. Хотя сейчас, глядя на пустынные серые улицы, могло показаться иначе. Стивен жил почти в самом центре мегаполиса, но сейчас подсознательно держался далеко от оживленных улиц, переполненных роскошными ресторанами, шумными барами и грохочущими клубами. В какой-то момент Стивен оглянулся, заметив, что забрел в тупик, огороженный серыми громадами индустриальных зданий. Что привело его сюда? В этот грязный аппендикс улицы, забитый строительным мусором, баками и размокшими коробками, грязной хламидой валяющимися на сырой земле. Вокруг было тихо, только вдали слышались гудки автомобилей и шум покрышек. Раздался скрип. Незамеченная прежде дверь приоткрылась, и из проема выбился луч света. Так же быстро она закрылась, и свет вновь пропал, погружая проулок во тьму. Стрэндж почувствовал какую-то непреодолимую силу, что звала его открыть эту дверь. Но резкий звук клаксона отвлек его, напрочь стирая это влечение. Смежив веки, Стивен потер виски и побрел в противоположную от тупика сторону. На следующий день он снова оказался на улице, заметив это только тогда, когда чуть не поскользнулся на мокрой плитке дороги. Вокруг было все так же темно и сыро, но дождя не было. Стрэндж сосредоточенно глядел себе под ноги, словно выискивая что-то на черном асфальте. Попадались только смятые окурки, растоптанные и потерявшие свою форму. Так чего он искал под ногами? Почему его взгляд раз за разом приковывался к земле, словно в поисках ответа? В какой-то момент к нему под ноги прилетела бумажка, удивительно сухая по сравнению с окружающим миром. Стивен потянулся к ней, поднимая ее, будто в трансе. Рядом промелькнула какая-то тень. А белый листок был пуст. Никаких слов, никаких рисунков. Просто квадратик офисной бумаги. Стрэндж с досадой отбросил его. Хотелось куда-то сбежать, да хотя бы врезаться прямо в толпу людей, спешащих мимо. Люди же обходили Стивена стороной, словно он все еще мог задеть их плечом, словно он еще не был призраком самого себя. Но в то же время казалось, будто никто не обращал на него внимания. Словно Стрэндж был большой лужей, на которую не хотелось наступить. Да и чувствовал он себя примерно так же. Как грязная лужа. Он устало бросил взгляд на табличку с номером дома и побрел домой. На следующий день все повторилось. И на другой. И на третий. Он снова находил себя где-то посреди улицы, бездумно смотрящим в окно небольшого строения. Окно это было словно глазница исполинского черепа. Хотелось подобраться поближе и заглянуть туда. Или вдруг оказывался рядом с каким-то грязным клубом, из которого на всю улицу раздавался громкий бит. Найти что-то, к чему вели его ноги, что искал его усталый, потерянный взгляд, казалось сколь просто, столь и нереально. Каждый раз что-то словно отвлекало его, и Стивен забывал, куда только что стремился. Это чувство грызло его изнутри, подтачивая душу, если там, конечно, еще было, что подтачивать. Беспросветная серость уже въелась в тело, циркулируя внутри вместе с кровью. Но почему же его тянуло на улицу раз за разом? Что заставляло его брести куда глаза глядят? Стрэндж не знал ответов. В голове крутилось только это вечное «найди». Но он все время оказывался в разных частях города. На стройке, рядом с дверями дерьмового бара или фешенебельного ресторана. Круговорот высоток, кранов, неоновых вывесок и городского шума. Время потеряло значение. В пустой квартире было душно.

***

      Стивен снова лежал на диване, завернувшись в Плед. Где-то мерно тикали часы, звенели колокола. На столе лежала маленькая записка. Текст на ней был неразборчивым, но каким-то шестым чувством Стивен знал, что там написано. Нет, не «найди». Только «позови меня». И Стивен звал, кричал в пустоту храма, и сила крика волнами расходилась вокруг, сшибая книжные полки. Страницы древних фолиантов кружились в воздухе и опускались на землю алыми листьями клена. На каждом из них было выведено «позови». Голос охрип, кричать больше не было сил. Стрэндж лежал на полу и смотрел на серое небо. Звезд не было. Не было луны. Только скрежетала, звенела маленькая полоска светодиодов. Стивен протер слезящиеся глаза, отводя взгляд от лампы. Что-то разбудило его, вырвало из поверхностного, сумбурного сна. В горле першило. Но вдруг его больное сознание распознало громкий звук, который он не сразу определил как трель дверного звонка. Потом она прекратилась на секунду, уступая место звенящей тишине. А затем кто-то трижды постучал в дверь, дернул ручку и вновь позвонил. Стрэндж поднялся, нехотя подошел к двери, попутно размышляя, кого черт мог послать на этот раз в его забытую всеми обитель. Смотреть в глазок он не стал, с необъяснимой злостью распахнув входную дверь. На него навалилось чье-то тело, припечатывая к стене крепким, жалящим поцелуем. Стрэндж, не задумываясь, ответил, в перерывах заглядывая в потемневшие глаза гостя. «Стивен» — прошептал гость. «Джонатан» — почти простонал Стрэндж, утыкаясь в чужое плечо. Вдыхая тот самый запах.