Сингулярный

Стивен проснулся от будильника. Телефон дребезжал, проигрывая припев одной из самых ненавистных ему песен. Голова чуть болела, кружилась, зрение никак не хотело фокусироваться на мире вокруг. — Стивен, выключи эту дрянь! — прокричали откуда-то из кухни. Слышался аромат кофе, на периферии гремели тарелки. Ни «дорого утра», ни «как спалось?». Потянувшись, он наконец сел на кровати. Суббота, да. Он должен был вырубить этот будильник ещё на прошлой неделе, когда кончились занятия. Но… это была память. Что-то, к чему уже прикипела душа. Открыв глаза, он огляделся. Привычная комната, чистая, только на стуле лежала не очень аккуратная стопка вчерашней одежды. — Завтрак готов! — Стивен узнал голос сестры. Через секунду её лохматая голова высунулась в дверной проем. — Давай, ну, иди сюда, — она поманила его на кухню, снова исчезнув в проеме. Стивен нехотя отбросил одеяло и встал, побрел в сторону кухни, уже слыша тихий гомон голосов за дверью. За круглым столом расположились все. Они шептались, шуршали газетами, стучали ложками и вилками по тарелкам. Сестра, улыбчивая, как всегда, кивнула ему на единственный пустой стул. — Доброе утро, Стивен, — кивнули ему из-за газеты. — Ты ещё не проснулся? Сестра покачала головой. — Дайте ему время, он только встал. — Да он спит находу. Такими темпами он никогда не проснётся. — Враки! — Захочет — проснётся, правда, Стиви? Глаза и правда слипались. Хотелось вернуться к той блаженной пустоте, что приходила со сном. — Ну вот опять. Спит! — Спит! — Спит! — Дайте поспать наконец человеку. Зачем вы его будите? — Так день же, дела делать надо! — Не надо, выходной! — Проснись и пой! — Стивен! Стивен! Нет, нет нет нет. Обратно в пустоту. — Иди доспи, братик. — Сестра погладила его по голове. — Я рано разбудила тебя. Он закрылся одеялом с головой. Тихо. Темно. Он один в этом месте. Тут так пусто. Где его комната? Все не так, как должно быть! Слышался аромат кофе. Стивен открыл глаза. Он лежал под одеялом, задыхаясь от нехватки воздуха. Рука потянулась в сторону, в попытке нашарить что-то или кого-то рядом. Пусто. Вылез головой наружу. Вдохнул глубоко, подавившись воздухом. Закашлялся. Холодные простыни. Гостевая спальная. Тишина. Черт, ну конечно, кто тут может быть в этой пустой квартире? Внезапно дверь скрипнула протяжно, сквозняк скользнул по влажным волосам. Стивен сел на кровати. Опять запах кофе. Показалось? Нет. Не слышалось постороннего звука, только гудение вентиляции и вой ветра за окном. Стрэндж медленно пошёл в сторону гостиной. Посреди комнаты, на столике перед диваном, стояла чашка, дым поднимался тонкой сизой струйкой вверх. Откуда? Тело, обнажённое и потное, покрылось мурашками. У него же был секс? Вот только с кем? Привиделся ли ему Джонатан вчера? Вряд ли к нему пришла шлюха, чтобы оставить на утро чашку кофе на столе. Плед лежал оставленный темной грудой на диване. Свисал краем — тем самым, от которого был отрезан лоскут. Стивен, покачнувшись, завалился на диван, заворачиваясь в мягкую ткань. Протянул руку к чашке. И чуть не разбил её — только стукнул об столешницу — расплескав добрую половину жидкости. Напротив, около окна, спиной стоял к нему чёрный силуэт. На стук он обернулся. Тусклый свет выхватил острые черты. Тени под глазами. — Джонатан, — удивленно пробормотал Стрэндж. — Стивен. Какое дежавю. Вот он, вполне реальный Джонатан Пайн, стоит в одних штанах в его квартире и ждёт, наверное, каких-то слов. Что там обычно говорят после секса? Стивен не был силен в таких разговорах. Нет, не так, он совсем не знал, что говорить в таких случаях, не то чтобы у него они вообще раньше были. Быстрые сборы на утро после вечеринок в универе, разговоры о расчётах с малочисленными шлюхами, неясные кивки на дверь незнакомцам и тот побег от Палмер. Вот и все. А что сейчас делать? Потому что это чёртов Джонатан — он вообще не вписывается во все, что было раньше в жизни Стрэнджа. Молчание, повисшее в комнате, давило. Что сказать? «Эй, ты как, зад не болит?» Точно не это. Из горла вышел хрип, чуть не перешедший в нервный смешок. «Где ты был?» «Зачем пришёл?» «Как ты меня нашёл?» — Как тебе кофе? Стивен дёрнулся от звука голоса. Что? — Не то чтобы я часто его готовил, знаешь. Просто подумал, что с утра будет неплохо. Ты, наверное, хочешь меня о многом спросить? — Хороший кофе, спасибо. Отлично. Стивен зажмурился, пытаясь привести мысли в порядок. Какой вопрос будет звучать нормально в такой ситуации? -…Куда ты сбежал? Получилось слишком тихо, но человек у окна его услышал. Джонатан, отлепившись от стекла, присел рядом. Прочистил горло, словно и не говорил до этого. — Уволился. Просто у меня возникли… дела и я хотел проверить кое-что. Они помолчали, вслушиваясь в перестук дождя за окном. — Я тебя искал. Ну знаешь, хотел узнать, все ли с тобой в порядке, мы же, вроде как, подружились. И я- я подумал, что ты, знаешь, сбежал, после того бреда, что я наговорил тебе тогда… Что ушёл, лишь бы не видеть меня больше. И ну. Я искал тебя и не нашёл. Нигде. Джонатан вздохнул, поежившись, охватил голый торс руками. — Наверно глупо извиняться, и не в моих привычках оправдываться. Но после… После потери памяти, я жил и работал в отеле, так что вряд ли обо мне можно было что-то найти. Я не светился особо. И не планировал, на самом деле. — И что изменилось, когда появился я? — Это не из-за тебя, не из-за твоих слов, — Джонатан опустил глаза, — просто кое-что изменилось, мне пришлось уйти. — Расскажешь? — Может быть, не обещаю. Это все не так просто. Да, легко не бывает. Но почему тогда… — Почему ты пришёл ко мне? — Я… — Джонатан чуть нахмурился, все ещё обхватывая себя руками. Стивен заметил рой мурашек, рассыпавшийся по чужой бледной коже. — Я не знал, куда мне было идти после всего. Вещи изменились, я не уверен, что мог бы вернуться в отель. А ты оказался единственным человеком, которого я знал за его пределами. Так просто, значит. Единственный человек, которого он знал… — И ещё я… Наверное, я был слишком, — он запнулся, но Стивен почувствовал, что Джонатан имел ввиду, — Я доверяю тебе. И, — он снова на секунду замолчал, — после того нашего разговора я понял, что меня тянет к тебе и я… соскучился. Стивен, мне жаль, что это звучит как бред, жаль, если я сделал что-то не то. Это было откровением. Пугающим откровением, на самом деле. Скучать по нему — плохая затея, доверять — просто отвратительная. Конечно, это могла быть простая ложь, но разве Пайн когда-нибудь лгал ему? Дождь все ещё стучал за окном, нетерпеливо, как нежданный, но упертый гость, желающий во что бы то ни стало войти внутрь. Но Стрэндж не слышал его: все его внимание украл один невозможный человек, что сейчас, подрагивая, смотрел куда-то в сторону. Это была одна из тех черт, что Стивен заметил ещё в отеле. Когда Джонатан слушал внимательнее всего — он отворачивался, делая вид, что не ждёт ответа. Смотрел вдаль, чуть хмуря брови. Стивен замечал это за ним, когда ещё только начиналось знакомство. Взгляд в даль — Джонатан слушает, взгляд в глаза — требует ответа, одним только выражением лица и движением брови, чуть хмурится — вспоминает что-то. Много мелких деталей на подвижном, но почти не читаемом лице. Сейчас же в его взгляде скользила усталая обреченность. И Стивен с ужасом отметил, что она знакома ему, просто никогда ещё он не видел её так открыто. Она мелькала раньше, во время разговоров о прошлом и будущем, в пылу споров и шуток. Не замеченная, она всегда была там, скрытая за лучиками смешливых морщинок, закатанными глазами и тонкой саркастичной улыбкой. Черт, теперь, когда он снова уловил её, Стивен начал догадываться, что она таила: боль от потери памяти, от отсутствия воспоминаний о прошлом и надежд на перемены в будущем. Совсем один, Джонатан, был заперт в стенах отеля, пока случай не выгнал его на улицу. И тот пришёл к нему, поддался чужой страсти в поисках поддержки, но, видимо, несмотря на все, решил остаться попытать счастья, не зная, куда пойти дальше. Но получил пока лишь только странные признания в бредовых поисках и тупое молчание. Какой же ты идиот, Стивен! — Я тоже скучал. Искал тебя, вот, знаешь. Думал… Черт, я думал что сошёл с ума. Что тебя и не существовало вовсе. Работу бросил, бродил по городу, сам не зная, зачем. И все ещё думаю, что это сон. Опять не то. Стивен привык говорить о себе, и сейчас он крупно лажал, сбиваясь с главного. — Я к тому, что за тебя беспокоится. Сильно. Я не умею говорить о таких вещах, но… у тебя есть, куда пойти? Джонатан хмыкнул. — Боишься, что опять пропаду, а ты будешь снова сходить с ума? Видимо, уловив что-то в переменившемся взгляде Стрэнджа, он перестал ухмыляться, качая головой. — Я шучу. На самом деле я планировал переехать в отель по близости, пока не разберусь с оформлением документов на съем. Хотел удостовериться, что ты ещё живёшь здесь, чтобы стать соседями. Ну и, ты понял. Стивен ничего не понял. Только слова о соседстве набатом били в голове. Джонатан не пришёл, чтобы жить с ним, он пришёл проверить квартиру. Убедиться, что знакомый ему человек живёт рядом. — Я понял, — сухо пробормотал он, впервые почувствовав себя неприлично голым под пледом. — Стивен, — выдохнул Джонатан, наконец оборачиваясь лицом к нему, — я не думал, что моё исчезновение так сильно повлияет на тебя. Я обещаю, я больше никуда не пропаду. Будем видеться хоть каждый день. Если пожелаешь, проводить вместе ночи. — Только не надо жалеть меня и делать что-то, чего ты не хочешь. Мои проблемы остаются моими проблемами! И я не хочу тебя ни к чему принуждать, тем более к- — Стивен, — перебил его Джонатан, — ты ничем не обязываешь меня. Я сам решил, что хочу жить рядом с тобой и видиться с тобой, сам сюда приехал. Мне не хватало нашего общения. И, если ты не заметил, я сам пришёл к тебе вчера вечером. Мне хотелось этого секса, он мне понравился и я хотел бы повторить, если ты не против. Не надо думать, что ты к чему-то принудил меня. В конце-концов, принудить меня к чему-то, — он выдохнул, — почти невозможно. Что думаешь? Мягкое тепло в тот же миг разлилось по телу, смывая волной тяжёлый груз вины и напряжения. Незамеченная пелена перед глазами пропала, позволяя увидеть пространство вокруг себя с небывалой чёткостью. Джонатан сидел отвернувшись, снова разглядывая окно в ожидании ответа. Только сейчас Стивен по настоящему понял, как тому холодно. Жилистые, бледные руки обвивали туловище, в попытках согреть тело. Напряжённые плечи чуть дрожали, покрытые гусиной кожей. Казалось, ещё чуть-чуть и Джонатан замёрзнет насмерть, навсегда оставаясь ледяным изваянием среди другого интерьера гостиной. Стрэндж, подрагивающими руками, снял с себя плед и накинул его на них обоих. Холодный, как лёд, Джонатан в тот же миг прижался к нему. Обнаженные тела соприкоснулись, и Стивен нашарил его руку под пледом, переплётая их пальцы. Джонатан, неуверенно, положил свою голову ему на плечо, сжимая чужую ладонь. — Спасибо. Это ведь согласие, надеюсь. Я… Это странный плед. Стивен оторвал взгляд от светлой макушки, чтобы снова рассмотреть изученный до последней клетки кусок ткани. — Он твой. Ты оставил его там, а я забрал его себе. Он был единственным, что напоминало мне о том, что мы встретились. Хах. Теперь убедился, что я сошёл с ума? Джонатан покачал головой, щекоча чужую шею короткими, чуть влажными кудряшками. От них пахло влагой и холодом. — Нет, только не ты. Весь этот мир — хаос. Порядок — это не иллюзия, это точка зрения. Но этот плед, просто… Ты придурок, а не сумасшедший. И он рассмеялся, заглушая все сказанные ранее слова. Тихо, чуть подрагивая в объятьях Стивена. И, небо, это был лучший звук, который Стивен слышал в своей жизни. Настоящий, живой смех этого человека. Теперь он рядом. Такой холодный, что будь это сон, Стивен бы уже проснулся.