Through the time

— Обито! Посмотрев в сторону, откуда прозвучали слова, Сакура увидела странный тёмный силуэт: он имел человеческие черты, но при этом назвать его человеком было трудно: его голову окружали то ли ветки, то ли щупальца странной, изогнутой формы. — В Рин запечатали треххвостого, как только вы доберётесь до Конохи, шиноби тумана освободят биджу и Коноха будет разрушена, — тот, кого Какаши назвал Обито, приблизился к Хатаке и Харуно, и Сакуре удалось его рассмотреть. Растрёпанные, густые, сильно отросшие, чёрные волосы, похожие на волосы Саске, и шаринган в правом глазу указывали на то, что этот человек — Учиха. То, что девушка сначала приняла за ветки, оказалось белыми выростами. «Зетцу, » — Сакура сглотнула, вспомнив тех мерзких существ, которые убивали шиноби, как мух. — Как ты выжил?! — Какаши был сильно шокирован. Даже его маска не смогла скрыть нахлынувшего волнения, казалось, он сейчас расплачется от счастья и бросится обнимать Обито. — Это сейчас не важно, уходите, найдите Минато-сенсея, — речь Учихи сбивалась, он очень волновался и торопился. — Я задержу всех. — Уверен, что справишься? — Да, Какаши, уводи Рин. Харуно хотела подойти, к мальчикам, но, первый шаг дался ей с таким трудом, а на второй её ноги подкосились, так что она бы упала, если бы быстрый Хатаке тут же не оказался рядом и не поймал бы её. Их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, так что Сакура почувствовала сквозь маску его горячее дыхание. «Ты важна!» — его слова снова и снова звучали в голове. Харуно почувствовала, что покраснела. А Какаши, похоже, это совсем не смутило. Придерживая куноичи за талию, Хатаке вернул её в вертикальное положение, однако это не сильно помогло: словно сдуваемая ветром, Сакура снова начала падать. Тело неохотно подчинялось своей хозяйке, в мышцах чувствовалась сильная слабость: последние события не прошли без последствий для организма Рин. — Я не смогу сейчас пойти… — одними губами прошептала Харуно, пытаясь самостоятельно встать. Ни слова не говоря, Какаши, словно пушинку, подхватил Сакуру, пресекая все её жалкие попытки подняться и, коротко кивнув Обито, побежал куда-то в лес. — Куда мы? — Минато-сенсей на миссии. Нам надо найти его. — Ты знаешь где? — Примерно. — Хорошо. Харуно прислонила голову к груди Хатаке и расслабилась. В ночной тишине леса единственным звуком, который слышала Сакура, стало частое, из-за быстрого бега, биение сердца Какаши. «Извините за опоздание, я заблудился на дороге под названием жизнь.» — невольно губы девушки растянулись в улыбке. Как же всё изменилось с того времени… Она теперь настоящая куноичи, а не её жалкое подобие, как тогда. А Какаши почти не изменился, хотя… Кто знает, что он скрывал от них. Харуно тихонько подвинула голову, чтобы видеть лицо того, кто в будущем станет её учителем: уставшие тёмные глаза сосредоточенно смотрели в ночную черноту, губ не было видно, но Сакуре почему-то казалось, что он сжимает их от напряжения. О чём он сейчас думает? Никогда ей не угадать мысли этого отстранённого холодного человека, и не узнать его прошлого. Единственное, что она точно знала… «Ты в порядке?» «Я пожертвую своим телом ради тебя, Сакура» «Ты много сделала для деревни. Ты важна!» Он беспокоился о ней. Хвалил, когда у неё всё получалось, не бросал в беде, поддерживал, когда опускались руки, раз за разом, несмотря на то, что она часто была груба с ним. За столько лет он стал одним из самых дорогих ей людей, за которых она не думая пожертвовала всем, что у неё есть. Так хорошо ей было сейчас, рядом с ним, в его объятиях, так спокойно. Она вдруг поняла для себя одну простую истину. «Я люблю его…» Глупо, несерьёзно, стыдно, страшно. После стольких лет отношений учителя и ученицы, внезапная влюблённость казалась неправильной, но Сакура буквально горела изнутри, её пьянило новое, внезапно открытое для себя чувство. — Какаши… — губы еле двигались то ли от усталости, то ли от накативших эмоций. — Какаши… Она протянула дрожащую руку к его лицу. — Всё хорошо? Не отвечая, Сакура быстрым движением опустила чёрную тканевую маску до подбородка, и, совершив невероятное усилие, прильнула к его губам. От неожиданности Какаши остановился. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы осознать, что только что произошло. Харуно снова задалась вопросом: что творилось у него в душе? Ответит ли он на её спонтанное желание? Навряд ли… Несколько секунд казались часами, куноичи уже хотела отстраниться и признать своё поражение, но… Хатаке, бережно прижав девушку ближе к себе, углубил поцелуй. Эти мгновения, одновременно пролетели так быстро и были длинны как жизнь. Но всё же кое-что не давало спокойствия и вертелось в голове, не давая полностью отдаться чувству. «Он целует не меня…» — как боролась она с этой мыслью, но победу одержать не смогла. — «Он целует Рин, свою подругу, а не Сакуру, свою ученицу…» Харуно отстранилась и… заплакала… Горечь от осознания того, что он никогда не поцелует её также, как сейчас поцеловал Рин, что это мгновение было частью чужой жизни, не её, заполнила душу. — Какаши… Какаши… — снова и снова, как в бреду повторяла она его имя, прижимаясь к горячей груди. Испуганный Хатаке, непонимающий, что сейчас произошло, непонимающий, почему Рин у него на руках и почему она плачет. Что делать? Где же Минато-сенсей? Он бы подсказал… — Какаши, у вас всё в порядке? — голос учителя, неожиданно раздавшийся из-за спины, заставил мальчика вздрогнуть. — Эй, всё в порядке, не бойся, это я. Я использовал печать летящего бога грома на кунае, что тебе подарил, сразу как узнал, что с Рин что-то случилось. У вас всё хорошо? Какаши пересказал всё, что с ними случилось, упустив только момент поцелуя, который и сам до конца не понимал. Он казался отрешённым, но за этим отрешением была спрятана настоящая буря, которую Какаши никак не мог усмирить. Как бы он хотел, чтобы его лицо сейчас как обычно скрывал кусок ткани. — Хм… — Минато задумчиво потёр переносицу. — Я, кажется знаю, что можно этим делать. Клади Рин на землю, я разберусь, помоги Обито. Аккуратно положив куноичи перед учителем, Какаши помчался в обратный путь, снова надев свою холодную непроницаемую маску, за которой не видно его чувств. Теперь, уже точно ничего не могло выдать его слабость. — Не беспокойся, всё будет хорошо, — тёплая улыбка Минато совсем не ободряда, а даже наоборот. «Хорошо, больше не будет, » — почему-то подумала Харуно и закрыла глаза.