Кофе в кружке закончился, дальнейший разговор про Мориарти как-то не клеился, а сама Дебора не отличалась любопытством и не задала Морану ни одного личного вопроса. Она словно бы закрылась от него после неожиданной вспышки… ревности? Себастьян прочел ее переживание именно так, но от этого вопросов к ней и Джиму у него только поприбавилось.
Будучи в «теме», он каких только пар не перевидал: бывало, что на сессиях вполне себе гетеросексуальные топы пробовали на вкус однополый секс с нижними или же сабы-геи искали новых ощущений, ублажая дам-доминанток. Но чтобы топ-гей брал на постоянной основе в свой дом такую шикарную, сексуально привлекательную и отлично воспитанную рабыню… и клал ее в свою постель «вместо кошки»?..
Необычный выбор, зато вполне в духе такого необычного парня, как Джеймс Мориарти.
— Хотите еще кофе, сеньор? Или смешать для вас коктейль? — голос Деборы вернул Себастьяна в реальность дома на Пасифик-авеню.
— Нет, спасибо, может быть, немного позже.
Морану вдруг остро захотелось покурить, но свои сигареты он забыл наверху.
— Здесь можно подымить, мэм? И есть ли у вас, чем? — он вновь перешел с ней на более официальный тон, решив, что так пока будет удобнее им обоим.
— Конечно, сеньор. «Да» на оба вопроса. — по ее безупречно очерченным губам цвета спелой вишни скользнула улыбка. — Что вы желаете — сигары, сигарильи, обычные сигареты… с фильтром или без фильтра? Трубочный табак, кальян и марихуана тоже есть. Господин курит по настроению, и очень серьезно относится к своим табачным запасам.
— Да, богатый выбор… — усмехнулся Себастьян и едва не соблазнился на травку, но решил, что и так расслабился дальше некуда, и марихуановый релакс лучше отложить на потом. — Я предпочитаю Winstone или Marlboro, ну или что-то в этом духе. А вы?
Как известно, общение становится менее принужденным, когда собеседники заняты каким-то делом или погружены в один и тот же процесс, так что Моран не оставлял надежды все-таки разговорить Дебору. Пусть за чашкой кофе беседа не сложилась, но, возможно, трубка мира все исправит?
— Здесь только кальян на молоке или фруктовой воде, или марихуану, очень редко… Господин не запрещает мне курить, но ему не нравится, когда от меня пахнет табаком. Одну секунду, сэр, я сейчас принесу вам ваш Winstone.
Дебора встала и подошла к узкому деревянному шкафчику, изящно вписанному в один из кухонных углов. Из недр сознания Себастьяна почему-то всплыло слово «поставец», навеявшее ассоциации с богатыми усадьбами на Юге или даже с римскими и венецианскими «палаццо».
Шкафчик имел выдвижную округлую дверцу, а внутри сверху донизу был разделен на вертикальные и горизонтальные секции. В каждой из них хранилось что-то курительное: трубки, гибкие шнуры для кальяна, пачки трубочного табака, коробки сигар и обыкновенные сигареты.
Дебора быстро нашла нужную пачку и что-то похожее на сувенирные спички, но, закрывая шкаф, неловко двинула рукой и уронила сигареты.
— Охххх, cazzo… — пробормотала она с досадой на себя. — Stupida mucca! — и легко, как балетная танцовщица, не сгибая коленей, наклонилась к полу.
Жадный взгляд мужчины тут же скользнул по стройным ногам вверх, до кружевной кромки чулок, прямо под короткое платье, соблазнительно приподнявшееся на ягодицах, и Тигр едва не поперхнулся остатками кофе: нижнего белья на горничной не было… Никакого.
«Ну, а чего ты ожидал от секс-рабыни? Что она будет греметь поясом верности или носить панталоны до колен?» — ехидно осведомился некто с голосом Мориарти, с недавних пор занявший прочные позиции в сообществе внутренних советников Себастьяна Морана.
«Нет конечно, но… зачем? Зачем такая доступность, когда он ее не трахает даже? Или это снова ебаная проверочка, мол, трахну ли я ее? Разрешу ли себе слопать этакий сладкий пирожок до обеда?.. Ох, Джимми… затейник ты, однако…»
Против воли, Моран почувствовал возбуждение, и ему пришлось приложить немалое усилие, чтобы остановить поток грязных — ну просто грязнейших, что уж там — фантазий.
Блядь, да он ведь и правда может прямо сейчас вспомнить разрешение Мориарти («пользуйся абсолютно всем») — и заняться с его рабыней жестким сексом… Вот здесь же, у стенки… или возле кухонного острова, уже проверенного на устойчивость… Ммммм, он мог бы даже сам подоминировать над ней… приказать встать на колени, и чтобы она сосала, пока член не станет каменным… А потом, он бы ее развернул, наклонил или даже уложил грудью на стол, как следует оприходовал бы обе ее дырки… и с удовольствием кончил прямо на шикарную задницу…
«Так, отставить! А то сейчас отправишься прямиком в душ, тушить пожар в штанах…» — одернул он себя строгим тоном боевого офицера. —
«Это точно опять проверка, а ты повелся, как кобель на течную суку!»
Хитрый Кошачий царь наверняка поручил своей помощнице как следует подразнить Тигра, спровоцировать, соблазнить в конце концов! Говоря по-научному, Мориарти затеял очередной стресс-тест на умение Морана взнуздывать животный инстинкт при виде красивой доступной самки, и держать свой член под жестким контролем.
— Прошу вас, сэр… — Дебора, не имевшая понятия о хищных мыслях Себастьяна, спокойно подошла к нему и протянула одной рукой сигареты, а другой — спички, с изображением Эйфелевой башни на коробке.
Моран трудно сглотнул — горло пересохло — молча кивнул в ответ и постарался взять и то и другое так, чтобы не соприкасаться с ее пальцами…
Прикурив, он заставил себя отвести взгляд в сторону от итальянки и сосредоточиться на тлеющем кончике сигареты. Кровь не желала успокаиваться, жаркие эротические образы все еще стояли перед глазами, но тело будто бы закаменело и приросло к стулу, и только босая ступня нервно выстукивала рваный сердечный ритм по каменной плитке.
— А… можно фоном какую-нибудь музыку? Того же Вангелиса… или просто что-нибудь из классики, Шуберта там, или Моцарта? Или эстрадные аранжировки Валье де лос Риоса? Ну или что-то на ваш вкус… — он нес уже полную ерунду, понадеявшись, что для выполнения нового поручения Деборе не нужно будет опускаться на колени и снова демонстрировать оголенные прелести…
— Вы можете попробовать сами, сэр. Попросите Чучу включить стереосистему и назовите желаемого исполнителя или трек.
Дебора внимательно посмотрела на него и вдруг спросила с искренней заботой:
— Что с вами, сэр? Вы хорошо себя чувствуете? Может быть, здесь слишком жарко, и у вас заболела голова? Я могу принести тайленол… или эдвил. А может быть, хотите расслабляющий массаж или ванну с травами?..
— Нет! — резко, слишком резко ответил Моран и, поколебавшись, нашел приемлемое оправдание своему взбудораженному виду. — Я в порядке, просто… кофе у вас очень ядреный такой… хорошо бодрит…
Она всплеснула руками:
— Ох, святой Дженнаро!.. Простите, сэр! Я не подумала… мне следовало отрегулировать уровень кофеина… Дело в том, что господин всегда пьет очень-очень крепкий, как в Италии… Это не каждое сердце выдержит. Простите мой недосмотр… Я сейчас принесу вам холодный апельсиново-морковный фреш. Он сразу снизит давление.
«Угу… снизит давление… блядь… я что, выгляжу как обморочная школьница на выпускном? Какого хуя она притворяется святой невинностью? Или правда не замечает, что завела меня до предела?..» — поняв, что отлучки в душ скорее всего не избежать, Моран воспринял это как провал теста, разозлился на итальянку и с тоской подумал о Джиме. Рука сама потянулась к айфону, но Тигр так и не набрал номер, решив, что должен справиться сам и расставить все точки над «и». Пусть Дебора потом сколько угодно докладывает боссу о результатах «проверки».
— Спасибо за заботу, Дебби, но… я наврал про кофе. Просто… черт… это на самом деле непросто… говорить такое вам, но… вы очень соблазнительно выглядите… без белья. Глядя на вас, я позволил себе увлечься кое-какими фантазиями… и теперь слегка возбужден. Это скоро пройдет само, не тревожьтесь… я вас и пальцем не трону. Что бы там вам ни приказывал ваш топ.
Дебора вздрогнула, как от удара, посмотрела вниз, на джинсы Морана, отчасти скрытые краем стола, и теперь-то уж точно все поняла. На ее лице выразились самые натуральные ужас и стыд, она поспешно отступила на пару шагов назад, опустила голову и сцепила руки перед собой — поза провинившейся нижней… В этом Себастьян не мог ошибиться, сколько он их повидал, таких поз, сколько раз сам замирал в такой под ледяным насмешливым взглядом Магнуссена.
— Простите, сэр!.. Я просто не подумала… я не специально!.. Пожалуйста… пожалуйста… не говорите ничего господину! А то он, чего доброго, решит, что я сама хотела вас соблазнить… Если он рассердится, то не будет разговаривать со мной и не позволит подходить к нему по меньшей мере неделю… А я так не могу, я без него столько не выдерживаю!..
«Час от часу не легче… что это еще за хрень? Или опять уловка бабская, типа, ах, он меня раскусил, ну тогда я выставлю себя невинной овечкой?..» — Моран, ожидавший какой угодно, но только не такой испуганной реакции на свои слова, ощутил, что теперь уже плавится не член, а мозг… Если Джим не приказывал рабыне проверять его на «пиздоустойчивость и непокобелимость», и даже напротив, будет недоволен ее поведением, тогда какого хрена она перед ним сверкает своим персиком?..
Тут Морана осенила простая догадка и он немедленно решил ее проверить:
— Эй, Дебби, ты что, реально не догоняешь, как на мужиков твои штучки действуют? Или так привыкла, что Джиму на женские сиськи-письки похеру? Он что, правда тебя не трахал ни разу? И никому из своих гостей не предлагал с тобой развлечься?
— Нет! Конечно же, нет! — воскликнула она едва ли не гневно, и, хотя не подняла головы, но сжала руки в кулаки, словно хотела поколотить наглеца, оскорбившего ее драгоценного топа. — Он… он… не такой! Он добрый господин! Понимаешь?.. Добрый! Он же знает, что я не хочу ни с кем, с тех пор, как…
Дебора осеклась и замолчала, судорожно перевела дыхание и пробормотала:
— А ты разве не гей?..
Ее вопрос неожиданно поставил Себастьяна в тупик. Но и кое-что прояснил в странном поведении итальянки — если она искренне считала его таким же, как Джим, то с чего ей было опасаться, что ее натянут на член прямо посреди кухни?..
— Ну вообще-то ты бы могла догадаться, что нет, я не гей. Ты ведь знаешь, что я женат и у меня есть дети, и их моей жене вовсе не ветром надуло.
— Ой… ты это серьезно — насчет жены и детей?.. Я знала десятки мужчин, голубых, как римское небо, и при этом прочно женатых и с кучей отпрысков. Да и Джим… господин… обычно не имеет дел с натуралами… хотя с ним и самый натуральный натурал сразу забудет небо и землю… ты, значит, такой?..
Моран вздохнул и покачал головой:
— Нет. Может и был когда-то, но нет, я и не натурал. Давай сойдемся на среднем варианте, что я универсальный солдат, окей? И да, чтобы ты знала, я в курсе, что значит быть сабмиссивом не только у топа-мужчины, но и у топа-женщины.
Дебора хихикнула, мило покраснела и рискнула поднять глаза:
— Тогда, получается, мы в одной лодке. Я это тоже знаю… и… я немного по девочкам. Твоя жена, кстати, тоже, если ты не был в курсе.
— Что?! Мэг?! Да ну, брось заливать… она такая вся из себя правильная… всегда нос морщила, когда про геев или лесби в новостях передавали. — Себастьяна куда больше поразили слова Деборы про его скромницу-жену, чем про нее саму. Он лишь подумал мельком, что мисс Адлер, знаменитая на весь Нью-Йорк Рука-Плеть, уж точно такую рабыню, как эта, не пропустила бы…
Дебби хихикнула еще громче — на сей раз немного злорадно — и пропела:
— Тогда откуда я знаю, что она дико тащится от куни, прямо душу готова продать, только бы ей полизали одно местечко, а когда кончает, приговаривает вот так: «обожедаобожедаобожеда… ИИСУСЕ!» — и дальше в подробностях возносит благодарность Господу и маме?..
— Ах ты… твою ж мать! Ты что, соблазнила мою монашку еще в Вегасе?.. — тут он уже развеселился, представив в красках сцену, где обе дамочки, полностью обнаженные, предаются жаркому лесбийскому траху, и его женушка именно так и причитает, кончая от умелого языка итальянской затейницы…
— Я соблазнила… — Дебора кокетливо повела плечиком. — Твоя монашка сама кого угодно соблазнит, если бы ей только из трусов выпилить строгую мамашу… ну, это дело поправимое… два бокала мартини, пара минут беседы на тему «мужики козлы, он кончает и засыпает», пара умелых движений пальцами — и трусики с нее слетают сами, в лучшем виде. О-о, видел бы ты, как она на мне прыгала прямо в джакузи!..
— Ну ты мне просто глаза открыла на мою супругу… Ах, распутная сучка! А ведь всю дорогу такую недотрогу из себя корчила, просто блевать хотелось от ее пуританских заебов… Ох, я ей это еще припомню… Жаль, что ты видео не сняла, было бы что предъявить этой маленькой шлюшке…
— Почему же — не сняла?.. Очень даже сняла. Только ты его не получишь… — Дебора снова хитро улыбнулась. — У нее, между прочим, тоже мои снимки остались в смартфоне. Но ты не переживай, ковбой. Все девочки немного лесбиянки… и натуралки только до первого буча. И послушай, ты-то, кобель, с чего изображаешь собаку на сене, а?..
— Я-то как раз не изображаю, я ей честно признался уже, что развожусь, потому что… потому что встретил Джима. Это у нее мозги таким дерьмом забиты, что она меня как только не обозвала за последние три дня! Но сама-то какова получается, а? Лживая двуличная сука и есть, святоша дутая, Мэгги блядь Стайлз…
— Да ладно, что ты раскипятился? — примирительно сказала Дебби. — Женщину тоже можно понять… У нее вся жизнь по пизде пошла, муж к другому мужику слинял, мама такая, что ей-Богу, сиротой быть легче… ну, а тут я, теплая, ласковая и с шестым размером груди, с мартини в джакузи. Ну как было не соблазниться? Она потом еще и виноватилась — ой, что я мужу скажу!.. Ой, что я мужу скажу!.. Ой, он же меня теперь и трогать не захочет!.. Ой я плохая-грязная-закаканная маленькая девочка!.. Я прямо не знала, плакать или смеяться… Ну ничего, Джим это скоро поправит…
— Да? И каким же образом? — заинтересованно спросил Себастьян, и запоздало припомнил, что пока он, проснувшись в состоянии «желе из медузы», приходил тут в себя с чашкой кофе, бодрый и довольный собой Мориарти проводил время в компании какой-то смешливой дамы… уж не Мэган ли?
— Постой, ты хочешь сказать, что он сам с ней решил встретиться? Когда? Сегодня?
— Эмммм… я ничего такого не говорила… — пробормотала Дебора, слишком поздно понявшая свою оплошность, и попыталась, как устрица в раковину, спрятаться за личину неосведомленной рабыни:
— Господин не сообщал мне о своих планах насчет твоей жены. Просто велел заботиться о тебе, как о нем самом, до его возвращения…
— Да? А он тебя предупредил хотя бы, когда вернется? Кстати, уже десятый час… Где его черти-то носят?
— Ты разве еще не понял? — вздохнула Дебора. — Он исчезает, когда захочет, и появляется, когда захочет. И мне о своих перемещениях не докладывает…
В этом она, несомненно, лукавила, и, чтобы Моран не поймал ее на лжи, поспешно перебросила мяч через сетку:
— Но ты же, вроде бы, говорил с ним… я слышала твой голос, когда проходила мимо спальни… он тебе сказал, когда его ждать?
Себастьян вспомнил их с Джимом разговор и помрачнел:
— Точного времени не называл, обещал только поскорее с каким-то срочным делом закончить… Вот я теперь и думаю, что это у него там за срочные дела с неизвестной дамочкой… уж не с моей ли женой?
— А тебе не все равно?
— Представь себе, нет. Мне не все равно, где он и с кем. А вот где и с кем развлекается сейчас Мэг, я не знаю и знать не хочу. Если, конечно, она не с Джимом…
— Да зачем бы ему с ней встречаться?.. — Дебора глазами показала на айфон, сиротливо скучающий на столе. — Слушай, ковбой, если ты в чем-то сомневаешься, то лучше позвони и прямо спроси. Без уверток и ужимок… он их ненавидит, имей ввиду… называет «бабьими штучками». А прямоту и смелость очень ценит. Вот… считай, я тебе только что выдала один из секретов господина. Не проеби его зря.
Моран хмыкнул, но рука снова потянулась к аппарату. В конечном итоге, даже если Джим снова разозлится на его вмешательство в дела босса, задница Тигра переживет несколько суровых ударов. Неизвестность же ранила больнее…
Нажав кнопку быстрого набора, он приложил айфон к уху и вновь прикурил, ожидая ответа.
— Ты наживешь эмфизему, если будешь столько курить… — пригрозила Дебора и села напротив. — Лучше переходи на вейп или на кальян.
— Ага, ты меня еще ебаться поучи, женщина… — отмахнулся от непрошенной заботы Моран и демонстративно выпустил в сторону горничной несколько дымных колец.
Джим сбросил звонок, но через несколько секунд перезвонил сам. Судя по голосу, босс был в легком подпитии, но это не мешало ему здраво мыслить и грамотно строить фразы. Фоном в трубке слышалась танцевальная музыка в стиле «латино». Похоже, кому-то и впрямь весело…
— Тигр… я… скоро буду дома. Еще немного терпения, caro mio. И реши, наконец, чего ты больше хочешь — хот-догов или буррито.
— Тебя, больше всего я хочу тебя, Джим. — признался Себастьян, слишком сытый, чтобы думать о еде, но все еще слишком голодный, чтобы не думать о сексе…
— Ты там с кем, если не секрет? Что за вечеринка, и почему я не могу к тебе присоединиться? Формат стрэйт-пати?
— А что, ты уже готов пуститься в пляс? — хихикнул Кошачий царь. — В самом деле?.. Ты умеешь танцевать ламбаду?
— С тобой в постели все что угодно… хоть ламбаду, хоть румбаду, хоть пасадобль… Но и на танцполе кое-что умею. Ты сам тогда отказался потанцевать со мной под рокабилли, а зря.
— Послушай, Бастьен… ты дольше будешь собираться, чем я доеду до тебя сам. Жди меня дома. — тут в голосе Джима проскользнула властная нотка. — Попроси Чучу включить музыку на свой вкус и можешь начинать разминаться. Кстати… как ты нашел мою Куклу? Вы подружились? Ты ее не сломал?
Дебора, видя, что Себастьян не особенно далеко продвинулся в попытках подвергнуть босса допросу с пристрастием, ехидно улыбалась. По-видимому, она догадывалась, что больше всего интересует Мориарти…
— Не дай ему заболтать себя, спроси, что хотел… — одними губами напомнила она ему. Себастьян только иронически хмыкнул, глядя на нее в упор:
— Кукла отпад. Но я не решился трогать ее без подробной инструкции пользователя. Даже не вынул из упаковки.
— И правильно сделал, Тигр, молодец, понятливый… — тон Мориарти сделался очень довольным.
— А… как там миссис Стайлз? Довольна вечеринкой? — Моран постарался придать голосу абсолютную уверенность, но получилось не очень, скорее нервно, чем убедительно.
— Миссис Стайлз?.. Почему ты думаешь, что она здесь? — невозмутимости Мориарти можно было только позавидовать.
— Хммм… скажем так, у меня есть причины.
— Конкретнее? — в голосе Джима все еще не звучало ни гнева, ни досады, и Себастьян решился продолжить:
— Конкретнее — она уже несколько часов не писала мне смс с вопросом о том, где я, и… сама не выходит на связь. Ну, а если учесть твой живой интерес к моей персоне, я и предположил, что ты захочешь поближе познакомиться с моей женой. Ты потому не позвал меня сегодня с собой?
— Это что, сцена ревности, Бастьен? Только кого и к кому ты ревнуешь?
Моран прикусил губу от волнения, ему показалось, что Джим сейчас может сделать неверный вывод и решит, что Мэгги все еще значит для него больше, чем он, и что Себастьян ревнует жену к любовнику, а не наоборот…
— Ну, а ты как считаешь? — ответ вопросом на вопрос давал ему фору и перехват инициативы в разговоре, хотя Джима не так-то просто было поймать на этот крючок…
— Перестань юлить как целка. Скажи прямо, что у тебя на уме, или иди нахуй. Поговорим, когда я вернусь. — вот сейчас Мориарти разозлился. Похоже, коварная Дебби выступила в роли провокатора, подбив задать любовнику вопрос про жену и вызвать его неудовольствие самим фактом ее упоминания.
— Тогда ответь мне честно: Мэгги с тобой? Это все, что я хочу знать на данный момент. — упрямо спросил Себастьян, заставив себя проигнорировать гневные ноты в голосе любовника.
— Нет. Она не со мной. Ты удовлетворен? Я могу теперь заканчивать дела и ехать к тебе? Между прочим, у меня на тебя большие планы сегодня ночью, а ты — спорю на тысячу долларов — даже не удосужился заглянуть в контракт…
Ответ Джима странным образом успокоил Морана и направил его мысли к действительно важному делу:
— Спасибо, что напомнили мне о нем, к вашему приезду он будет прочитан и подписан мною, сэр. — поспешно заверил босса Тигр и нервно раздавил окурок о край пепельницы. Контракт и правда вылетел у него из головы, как и убитая меньше суток назад миссис Пак…
— Больше не смею отвлекать вас, сэр. — смиренно добавил он, признавая собственную несостоятельность, как переговорщика и вернувшись к той роли, которая определенно удавалась ему лучше в общении с Мориарти.
***
Мэгги давно не получала такого удовольствия от посещения чьей-то чужой вечеринки. Они с Томом редко выезжали на праздники, чаще она сама собирала гостей на барбекю, но никогда не была довольна тем, как все прошло, и, оставшись в конце праздника наедине с подвыпившим мужем, капризничающими детьми и горой грязной посуды, испытывала только головную боль, раздражение и усталость.
Сегодня же она будто попала в сказку про Золушку, в ту ее часть, где наконец-то закончилась зола, тяжелая работа и унижения — и начался бал. Сперва за ней заехала карета с симпатичным кучером, которого она уже было приняла за самого принца, пусть и не прекрасного, но зато щедрого и веселого. Потом галантный Ричи устроил ей обзорную экскурсию по вечернему Лос-Анджелесу, с ветерком промчал вдоль моря и привез не в какую-нибудь занюханную растаманскую берлогу, а на элегантную виллу, где и представил владельцу, мистеру Дэниэлу О’Лири.
— Можно просто Дэн, — уточнил высокий и плечистый красавец-ирландец, улыбнулся и протянул ей руку…
Тут-то Мэг и потекла, в самом прямом и грубом смысле.
Рыжий Дэн вообще оказался слабо совместим с официозом и церемониями: тут же отобрал даму у своего приятеля, заявив, что лучше него знает, как развлечь гостью, и практически весь вечер только с ней и общался. Предлагал собственноручно смешанный «Том Коллинз», угощал буррито и хот-догами (определенно лучшими на побережье!), приглашал потанцевать — и танцором оказался отменным, куда лучше всех ее предыдущих партнеров по сальсе, румбе и бачате. А когда они танцевали, он не лез к ней под юбку, но крепко прижимал к себе и смотрел так, что на щеках миссис Стайлз проступал огненный румянец и между ногами становилось нестерпимо горячо…
Не удивительно, что она потеряла счет времени, совершенно позабыла про телефон и потребность писать или набирать мужу каждые полчаса. Когда же ей (аллилуйя!) вдруг свалилось первое и единственное за день смс от Тома, где он вальяжно сообщал, что «едва протрезвел», Мэг впервые испытала не гнев и обиду, а что-то похожее на безразличие… И от души пожелала бывшему (теперь уж точно бывшему!) супругу словить неприятную мужскую хворь. Как говаривала в таких случаях ее маменька —
«Чтобы ссал и плакал!»
Со своим «кучером», или, скорее, доброй феей по имени Ричи она столкнулась по меньшей мере через пару часов, да и то случайно — на выходе из туалета…
— Ну как, Мэг? — улыбаясь, спросил он. — Тебе тут нравится… или, может, вернуть тебя в отель, чтобы ты пораньше легла спать?
Сердце Мэгги упало, она вдруг решила, что Ричи сейчас поступит с ней точно так же, как фея с Золушкой и увезет ее в разгар бала… а по дороге, чего доброго, превратится в похотливого графа Дракулу, и ей придется увиливать, отмазываться от непрошенных ухаживаний, а то и отбиваться…
— Ой, мне очень нравится! Чудесная вечеринка! И я с удовольствием еще потанцую и выпью… если ты, конечно, не против… — тут она состроила немного виноватое лицо:
— Прости, что ни разу не пошла с тобой танцевать, и хот-догов мы вместе так и не поели, просто Дэн меня от себя решил не отпускать, вот только в дамскую комнату вырвалась — и то с трудом… Ты ведь не станешь сердиться на него за это? Да?
— Конечно, не стану, — усмехнулся Ричи и как-то странно посмотрел на нее своими черными глазами. — Мы все взрослые люди, и это свободная страна. Я только хотел сказать, что скоро уже поеду — завтра выходной, но меня дома ждет голодный ручной тигрёнок. А так как я тебя сюда привез, то по правилам хорошего тона должен узнать: ты едешь со мной или остаешься?
— Тигрёнок? Настоящий? Ты серьезно? — Мэгги, смущенная необходимостью давать отрицательный ответ, решила немного отсрочить его, зацепившись за интересную подробность личной жизни мистера Брука. — А это разве не опасно, держать дома крупного хищника? Я бы вот не решилась на такое…
— Конечно, опасно — если не знаешь, как с ним обращаться, чем кормить и как ухаживать. Вот если моего вовремя не покормить, рискуешь остаться без пальцев, а то и без более ценных частей тела…
Ричи сполна насладился выражением лица Мэгги, и захохотал:
— Ну, не все так страшно!.. Технически он, конечно же, большой лысый кот, гибкий, ловкий и с огромными яйцами… и с клубным клеймом… Но я зову его Тигр, и, поверь, заслуженно! Так что? Поедешь с ним знакомиться, или ирландские волкодавы тебе больше по душе? — он заговорщически подмигнул и прошептал:
— Не бойся. Старина Дэн умеет хранить тайны. И я тоже.
— Тайны? Какие еще тайны? — растерялась Мэгги. История про Тигра-кота ее немного запутала, ну, а прозрачный намек Ричи на симпатию к Дэну заставил вновь покраснеть и начать отрицать очевидное:
— Нет-нет, ты не думай, ничего такого… он просто здорово танцует, а я очень давно лишала себя такой возможности… совсем закисла на нашей ферме. Ты поезжай к своему питомцу, поезжай, не беспокойся за меня, а я еще немного повеселюсь и потом вызову такси. И спасибо за то, что позвал меня сюда, правда, спасибо!
Решившись остаться, Мэгги как в холодную воду прыгнула: на нее тут же набросились со всех сторон непрошеные советчики и моралисты, так, что впору было заткнуть уши изнутри. Но она упрямо намеревалась взять реванш и отыграться у Тома за все то, что он творил с ней, с ее чувствами и с их браком в эти осенние дни.
Мазнув Ричи по щеке свеженакрашенными губами, она рассмеялась и небрежно стерла оставленный алый след, потом посмотрела ему в глаза и, еще раз сказав от души «спасибо», развернулась и отправилась искать в толпе гостей своего ирландского волкодава.
Мать пришла бы в ужас от ее поведения, и сказала что-то вроде:
«У тебя не больше достоинства, чем у суки во время течки!», но Мэгги устала быть безупречной… сейчас она вовсе не возражала, чтобы красивый сильный мужчина прижал ее к стенке, или повалил на кровать — и покрыл, как ту самую сучку…
***
Покидая вечеринку О’Лири, Джим отдал распоряжение своим людям присматривать за миссис Стайлз и убедиться, что поутру она без всяких происшествий и неприятных сюрпризов вернулась в отель «Эспланада». На Дэна можно было положиться, он умел обращаться с женщинами, и при любом развитии событий не нарушал правил галантности, но Мориарти предпочел перестраховаться и обеспечить для Мэг дополнительные гарантии.
Переспит она с О’Лири или предпочтет остаться без сладкого было вторичным вопросом, который не очень интересовал Мориарти. Он уже увидел все, что желал, и составил полное представление о Мэгги, а именно это и было целью личного знакомства, организованного с размахом театральной феерии.
Джим нашел ее довольно милой, несмотря на импульсивность, эмоциональность и инфантилизм, проявленный, в том числе, в постоянной «игре в девочку» в процессе флирта — и, как ни крути, эта особа девять лет делила с Себастьяном Мораном дом, стол и постель, и родила ему детей… Значит, Джим, собираясь забрать у жены супруга, а у детей — отца, должен был откупиться от судьбы и позаботиться о близких любовника, внеся свою лепту в их материальное и душевное благополучие. В его картине мира именно так выглядел разумный эгоизм. Венчурные инвестиции в новые отношения в итоге оставляли довольными всех участников драмы, и вместо обиженных и озлобленных проигравших, которые могли стать врагами, преумножали если не друзей, то лояльных сторонников…
И все же Мориарти не собирался снимать с плеч Морана его долю ответственности, и не хотел выстилать семейную преисподнюю розовыми лепестками; он лишь кое-что подравнял, направил, поднял ставки и увеличил шансы; однако окончательно разрешить ситуацию с женой и предпринять все нужные шаги для честного развода Тигр должен был сам.
Ночь была еще молода… По идее, Мориарти следовало заехать еще в два-три места, кое-с кем поговорить, обсудить предстоящее возвращение в Нью-Йорк и связанные с ним меры предосторожности, но жадное желание поскорее обнять любовника и продолжить то, чем они так славно занимались при каждой встрече, повлекло его домой со всей доступной скоростью.
Оказавшись на расстоянии нескольких кварталов от цели, Джим отправил Бастьену смс:
«Буду через десять минут. Разденься, налей себе мартини — или что захочешь — возьми подписанный контракт и отправляйся с ним в гостиную на втором этаже. Ложись на диван и жди меня».
***
…Оставив Дебору внизу хлопотать по хозяйству вместе с Чучу, Моран поднялся обратно в спальню и, отыскав рабочий айфон, открыл файл с лаконичным названием «контракт» и углубился в его изучение.
Имея неприятный опыт «деловых отношений» с Магнуссеном, Себастьян опасался увидеть многостраничный файл, составленный на зубодробительном юридическом языке, с детальным описанием трех перечней: длинного — с обязанностями раба, короткого — с правами и грозного — об ответственности за нарушение условий договора, но… Джим и здесь выступил большим оригиналом. Его условия были одновременно и простыми, и сложными, но уложились всего в несколько точных и ёмких пунктов.
Первый пункт гласил:
«Будь мне верен. Всегда и во всем. Доверяй мне и моим решениям. Вверяй мне право выбора за тебя, чего бы он ни касался. Выбирай меня и мою сторону при прочих равных. Верь поступкам. Верь только тому, что услышишь от меня лично или получишь от меня лично. Проверяй свою веру в меня, прежде чем действовать. Сомневаешься — спроси прямо или скажи вслух об этом. Измена начинается с утаивания и лжи. Верность и доверие вознаграждаются многократно.»
Моран долго примерял к себе эти слова, отмечая, что под верностью Мориарти понимает нечто куда большее, чем вкладывают в это понятие простые смертные.
Второй пункт затрагивал еще один важный аспект их будущих отношений:
«Уважай меня, мое окружение, мой стиль жизни, мой выбор и мое право решать. Будь по умолчанию вежлив с теми, кто вхож в мой дом, соблюдай правила хорошего тона, этикета, светских ритуалов всегда, когда у тебя нет иного распоряжения об этом. Следи за тем, что и как ты говоришь, прежде чем отвечать кому-либо, обдумай цель и мотивы задающего вопросы. Секретную информацию, к которой у тебя будет доступ — храни в полной тайне. Без исключений. Никогда не обращай против меня оружие, каким бы оно ни было. Береги мою и свою жизнь в равной степени.»
Этот пункт был Себастьяну понятнее первого, но тоже накладывал на его поведение ряд существенных ограничений — не столько обременительных, сколько тех, привычку к которым ему предстояло выработать заново.
Третий пункт затрагивал их любовные отношения и чем-то напомнил Тигру положения из его кабального договора с Магнуссеном, но в то же время — и своеобразный брачный контракт.
«Люби меня всем собой. Принадлежи мне телом, мыслями, чувствами, поступками и планами на будущее. Заботься о моем удовольствии, равно как и о своем. Разделяй со мной мои дни и мои ночи, будь готов служить мне там, где я попрошу тебя об этом и так, как я попрошу. Пользуйся правом на стоп-слова в любой момент, и делегируй мне право останавливать, направлять, учить, ограничивать тебя и контролировать то, с чем ты не сможешь справиться сам. Всегда сознавай, что все, что происходит между нами добровольно, безопасно и согласовано с твоим личным выбором.»
Ниже Мориарти давал ему собственное обязательство о полном материальном обеспечении, с сохранением за Мораном права иметь личные активы и сбережения —
«при условии полной прозрачности их происхождения», а также права распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Пункт важный, поскольку давал Себастьяну определенную финансовую свободу, позволял позаботиться о детях, а в перспективе, учитывая размах деятельности Мориарти, возможно, предполагал и полную финансовую независимость. Этого точно не было в его предыдущем контракте сабмиссива…
Дальнейшие пункты дополняли и разъясняли отдельные положения первых трех, а в самом конце был урегулирован вопрос сроков действия и перечислялись условия расторжения. На первом месте была смерть одного из них, на втором — ясно и в недвусмысленной форме высказанное желание любого из партнеров расторгнуть контракт в одностороннем порядке. Дополнительные причины возможного расторжения не указывались.
Ну и в завершающем параграфе, вместо обычного в такого рода соглашениях пункта о санкциях за нарушения, значилось только одно положение:
«Твоя подпись на данном документе свидетельствует о том, что ты находишься в здравом уме и твердой памяти, и полностью осознаешь и принимаешь на себя в полном объеме все возможные последствия своего согласия со всем перечисленным выше. А так же ясно отдаешь себе отчет о последствиях неисполнения своих обязательств и отказа от прав».
К последней части этого пункта у Морана возникли вполне законные вопросы: как бы гибко ни сформулировал их контракт Мориарти, по сути это все же был осовремененный вариант омерты. Насколько Тигр знал и сам помнил по работе на клан Бальдини, за последние двадцать лет нравы мафиози сильно помягчали. Теперь даже в классической мафиозной семье не все отступники и нарушители теряли жизнь. Иногда откупались фалангами пальцев… и громадными денежными штрафами. Но почему-то как раз в случае с Мориарти, Себастьян ощущал, что измена и предательство прощены не будут.
С другой стороны, этот контракт он намеревался подписать, чтобы соблюдать его условия, а не нарушать их. В отличие от визирования официальных бумаг, с печатями и водяными знаками, подсунутых ему стряпчими Магнуссена, он делал этот шаг добровольно, влекомый только собственным желанием стать для Джима деловым партнером, другом и любовником в одном лице. Ради этого он перечеркнул последние девять лет жизни и готов официально развестись с Мэгги, освободив себя от обязательств кому-то еще, кроме разве что детей, пока они будут нуждаться в отцовской поддержке. Это было единственным, что Моран хотел бы обсудить с Джимом дополнительно и, возможно, прописать отдельным соглашением.
«А если Магнуссен найдет тебя и предъявит свой контракт к исполнению, что тогда будешь делать? Ты ведь до сих пор не расторг его, просто нашел способ долгие годы уклоняться от своих обязательств…» — обеспокоился внутренний параноик, однако Тигр легкомысленно отмахнулся:
«Ну вот когда — точнее, если…- наша встреча с Айсбергом состоится, тогда и порешаем эту проблему… а пока… где бы все это распечатать?»
Себастьян без особого труда разыскал все требуемое — включенные ноутбук и принтер, их как будто нарочно установили на столе в небольшой гостиной, смежной со спальней. Доступ на лэптоп не был запаролен, принтер загружен бумагой, а тот же самый документ с контрактом — подготовлен к выводу на печать. Как говорится, печатай-не хочу…
Моран как раз успел завизировать оба экземпляра, когда на его личный айфон упало многообещающее — и весьма повелительное — смс от Джима. Уши Тигра тут же покраснели, а член немедленно взбодрился.
Поспешив в точности исполнить указания босса, он скинул джинсы, быстро освежился в душе, потом сгреб со стола листы контракта и, вернувшись в гостиную, а в гостиной — разыскав бар, плеснул себе мартини и устроился на чертовски удобном кожаном диванчике. Его необычная форма жарко намекала на широкие возможности по сексуальному использованию этого предмета меблировки…
В эфир помчалось нетерпеливое сообщение:
«Я жду. Эрекция полная. Твой Тигр».
Ответ не заставил себя ждать:
«Паркуюсь. Будь хорошим мальчиком и сохрани свой стояк в первозданном виде, пока я закрываю гараж и поднимаюсь по лестнице. Убери руки от члена и наслаждайся мартини… ДМ».
Кошачий царь был непревзойденным мастером эротических провокаций…
Стоящий член Тигра сейчас же потек обильной смазкой, настойчиво требуя внимания, сердце стремительно забилось, а под солнечным сплетением возник холодок от пугающего и сладкого предвкушения.
Джимми опять что-то задумал, в том не было никаких сомнений… и Себастьян очень скоро узнает — что.
