***
Мэгги еще спала, когда электронный замок пискнул, и дверь номера подалась под рукой мужа; она не услышала шагов Тома и вздрогнула в испуге, когда его голос зазвучал прямо у нее над ухом: — Привет, детка. Ну как ты, в порядке? — Аааа?.. Что?.. — вскинулась женщина, протирая одной рукой глаза, а другой — судорожно кутаясь в одеяло, чтобы скрыть на шее и груди особенно яркие следы вчерашней вечеринки. — Черт тебя побери, Стайлз… Ты что, позвонить не мог?.. Напугал меня до икоты!.. — Вообще-то номер снят на мое имя, и я тебе писал с утра, что приеду. И даже получил милый ответ… — Моран и не ожидал проявления бурной радости с ее стороны, но заметил, как она стыдливо прикрылась от него. Вероятно, вчерашний вечер у Мэгги прошел не менее бурно и насыщенно, чем его собственный… Что ж, тем лучше. Присев в продавленное кресло и вытянув в проход длинные ноги, он закурил и расслабленно откинулся на спинку: — Ты как в целом, хорошо провела время? Была у адвоката? — Я… нет, не была… — Мэгги вцепилась руками в волосы и помотала головой — этот жест полной дезориентации и растерянности был хорошо знаком Тому после девяти совместно прожитых лет. — Подожди… не дави на меня. Я что-то плохо соображаю. Дай мне колы, она в холодильнике… нет, лучше горький тоник! Себастьян сполна оценил похмельное состояние супруги и, сжалившись над ней, принес пару банок тоника. Одну вскрыл и протянул ей, вторую оставил для себя и невскрытой приложил к груди: сперва к левой половине, потом к правой. Места проколов чертовски болели (да что там -горели, как в огне…), не давая забыть о себе, но тайленол он так и не принял. — Поверь, дорогая, я не хочу давить на тебя, но и не вижу больше смысла тянуть кота за хвост. Мне нужно уехать, очень срочно и далеко, так что мы с тобой должны сходить к юристам уже сегодня… в ближайшие пару часов. А дальше пусть все берут на себя эти крючкотворы, пусть отработают по полной свои гонорары. Эй… ты меня поняла, детка? Ты вообще меня слушаешь? — Себастьяну показалось, что Мэгги напряженно думает о чем-то своем, и он уже приготовился к новому витку бабской истерики со слезами, криками, обвинениями во всех смертных грехах и заламыванием рук… — Том… Я… со мной кое-что случилось. — она наконец набралась храбрости и посмотрела ему в лицо. — Том, я тебе изменила! Вот. Моран с любопытством взглянул на Мэг — теперь она была точно раскрытая книга и сама хотела, чтобы он прочел все. Себастьян не упустил ни стыдливого румянца на щеках, ни припухших губ — явно после страстных поцелуев, ни дрожащих рук, которые все еще старательно прикрывали шею и грудь, где наверняка красовались яркие засосы. — Ну знаешь… не могу тебя винить в том, в чем сам грешен… Согласись, было бы странно устроить тебе сцену ревности после того, как я первым признался в неверности… Надеюсь, он… или, может, она… тебе нравится. В том смысле, что это у тебя получилось по взаимной симпатии, а не ради того, чтобы мне отомстить… Увы, реакция жены на его снисходительную речь оказалась отнюдь не благостной: — Том! Хватит молоть чушь! Тоже мне, пастор выискался… я не прошу тебя отпускать мне грехи! Дело совсем не в этом! — А в чем же тогда? — окончательно сбитый с толку, Моран нахмурился, а Мэгги судорожно вдохнула, выдохнула и выпалила: — Я… я не хочу возвращаться в Оклахому. И не вернусь. Дэн предложил мне переехать в Лос-Анджелес. У него здесь большой дом на побережье, и еще квартира в центре, места хватит и для меня, и для детей. И я… я перееду к нему, Том, неважно, на какое время, просто перееду и все! Я так хочу! Но я боюсь, что мать, когда узнает, не отдаст мне детей. И опека может встать на ее сторону. — О как… Дэн… Вижу, у тебя все серьезно, раз ты успела целый план разработать. Она покачала головой: — Я не знаю, серьезно или нет. Я просто не хочу возвращаться в Оклахому, на ферму… я и раньше-то ее не особенно любила, Том, я все-таки выросла в городе, колледж закончила… и без тебя мне там нечего делать, понимаешь?.. Зимой, с этими ужасными ветрами и тоскливыми вечерами, я там просто умру… и лучше мне провести несколько месяцев с детьми на побережье… Разговор начал принимать все более опасный поворот, в воздухе отчетливо запахло слезами, и Моран поспешил вернуть беседу в русло прагматического обсуждения: — Что ж… ферму можно продать, в прошлом году Фред Джонсон хотел у меня ее выкупить по полсотни за акр, это, конечно, маловато, но зато быстро… Все бумаги на землю и дом оформлены на мое имя, как ты помнишь, но это не проблема. Наймем поверенного, я выдам доверенность и ему, и тебе, так что заключить сделку с Фредом будет легко. Денег, вырученных от продажи, тебе при любом раскладе хватит на переезд и обустройство, а остатки положишь в надежный банк. Том Стайлз привычно включился в решение конкретной задачи, а Моран не знал, какому богу молиться, что все так удачно складывается — куда удачнее, чем он смел рассчитывать… Сама судьба неуклонно вела его по пути нежданной любви, такой необычной, но и с Мэгги обошлась милостиво, подсунув в нужный момент нового парня. Конечно, предстояло еще как-то разобраться с Сарой О’Доннел, но ведь тещу можно было и не посвящать в интимные подробности. Правда, старая ведьма наверняка уже в курсе, что дело идет к разводу… На всякий случай Моран уточнил: — Ты что-то говорила своей матери про нас? — Ну, а ты как думаешь? — Мэгги с укоризной взглянула на него. — Конечно, говорила… она меня и надоумила сесть тебе на хвост, поехать в Лос-Анджелес, чтобы мы тут помирились… а я мало того, что вернусь без мужа, так еще сообщу ей, что забираю детей и сама уезжаю… Да она сразу к судье побежит! Звучало вполне логично, но Моран все-таки попытался возразить: — С чего бы ей связываться с опекой над внуками? Какая ей с того выгода? Мэгги всплеснула руками: — Ты в своем уме, Том Стайлз?.. Боже, если б я только раньше знала, какой ты урод, равнодушный ко мне и детям!.. Ты что, думаешь, мать вот так просто спокойно меня отпустит, в большой город, к чужому мужчине, с которым я пару дней назад познакомилась, да еще с детьми?.. — А с чего бы ей тебе мешать? — Да с того, что он может оказаться кем угодно, Том!.. Например, педофилом… Думаешь, мне не странно, что Дэн — после всего одной ночи! — предлагает жить вместе, и готов меня взять с двумя чужими детьми, без вопросов и условий?.. Я самой себе до сих пор не верю, что на все это подписалась! А мать вообще решит, что я с ума сошла, и все из-за тебя, из-за тебя! Похоже, Моран рано обрадовался: вся эта история жены с интрижкой, за один вечер переросшей в брачное предложение, вдруг показалась просто отчаянной выдумкой Мэгги. Больной фантазией, направленной к единственной цели — спасти свой текущий брак от разрушения. Невольно поставив себя на место этого неведомого Дэна, Себастьян не нашел ни одной разумной причины делать Мэг столь щедрое предложение и брать на себя заботу не только о ней, но и о детях чужого мужчины. Ну, кроме безумной страсти… что выглядело еще более сомнительным мотивом столь рассудочного решения. Если загадочный незнакомец действительно так хорош и богат, как она сказала, то на брачном рынке мог бы найти себе товар посвежее и без двойного прицепа… Что-то определенно здесь было не так благостно… а после истории Деборы с каннибалом, он не должен сбрасывать со счетов ни одну версию, в том числе преступные намерения «мистера Икс». — Хм… Может, ты и права насчет маньяка-педофила… — в Моране тут же пробудился параноик, до этого мирно дремавший под окситоциновым кайфом. — Кто он вообще такой, этот самый Дэн, и откуда взялся? Как вы познакомились? Когда? — Вчера на вечеринке. Меня отвез на его виллу случайный знакомый… другой… Ричи. Ричард Брук, если тебе интересно. Пристал ко мне в баре, когда я обедала. — Как ты сказала… — Морану показалось, что он ослышался. — Ричард Брук? Откуда он взялся-то? Да еще и приставал к тебе… Мэгги снова всплеснула руками — эти суетливые рассерженные движения делали ее похожей на крольчиху из диснеевского мультика: — Ну вот, я же говорила, что ты сочтешь меня сумасшедшей!.. И наверное, я правда сошла с ума, если позволила себе такое!.. Но… но… это был лучший секс в моей жизни, Том!.. Может быть, я даже снова беременна… — она уткнулась лицом в подушку и заплакала. — С кем? С кем это у тебя был лучший секс в жизни?! — внезапно Себастьяна словно прошило разрядом в пятьсот вольт, как на электрическом стуле, стоило ему только на миг допустить, что Ричи — который на самом деле конечно же Джим, его Джим! — трахался с Мэг… трахался тайком, у него за спиной… и, что самое ужасное — солгал ему. Из-за бабы. Сказал, что ее не было на той самой вечеринке… Почему-то мысль об этом причинила страшную боль и одновременно повергла в ярость. Он схватил рыдающую жену за плечи, тряхнул изо всех сил, призывая отвечать правдиво, и грозно повторил вопрос: — Говори же, ну! Кто тебя трахал вчера?! Ричи, Дэн или они оба? — Блядь, Том!.. Отпусти!.. Какой еще Ричи, я бы и сама с ним не легла, тот еще задрот!.. Дэн, я же тебе с самого начала сказала — Дэн!.. А Ричи вообще уехал с вечеринки рано, напел, что у него голодный тигренок дома… Дебил! Услышав про тигренка, Моран внезапно рассмеялся, причем так громко, что в стену постучал возмущенный нарушением сиесты сосед-латинос. Но даже после этого Себастьян продолжал хохотать до слез, согнувшись в кресле и прикрыв рот ладонью, чем напугал Мэгги окончательно. — Том… хватит… заткнись уже!.. Что тебя так развеселило, скажи на милость?.. Мои слезы или то, что я выгляжу и веду себя, как полная дура?.. Ну, в таком случае, мы друг друга стоим, муженек!.. — О да… ты даже не представляешь, как права… — насмеявшись до боли в мышцах пресса, Моран вытер повлажневшие глаза и заговорил уже нормально: — Значит, этот Дэн… которого тебе подсунул Ричи… этакий прекрасный принц с домом на побережье, квартирой в центре, длинным крепким членом и честными намерениями… так? Хммм… тогда я скажу тебе, что парень точно не маньяк, не педофил и определенно ищет себе подходящую женщину… И надо же, как все удачно совпало, а! Представив теперь картину вчерашнего дня и вечера более полно, Себастьян лишь подивился изяществу решения и скорости, с какой задуманное Мориарти было воплощено в жизнь. Ему стоило бы понять сразу, уже после того, как Джим организовал для него псевдо-выигрыш в казино, что на этом любовник не остановится и будет подбрасывать все новые и новые пасхальные сюрпризы, пока не осчастливит — или не сведет с ума — всех причастных… впрочем, для Джимми это в каком-то смысле одно и то же. Мэг с минуту молчала, переваривая услышанное, и пыталась понять, верит ли она Тому… голос его звучал так уверенно, словно он сам все это и подстроил — что, разумеется, было невозможно — но смысл сказанного был успокаивающим и приятным. — Нууу… хорошо, что ты так думаешь, Том Стайлз, хотя и в глаза не видел Дэна… — Если тебе так будет спокойнее, можешь нас познакомить, я не против. Тем более, что он сам вызвался стать не только твоим парнем, но и опекуном Мартина и Кэтти. — Конечно, вам придется познакомиться, Том! — вскинулась Мэг. — Как же иначе?.. Но меня сейчас волнует не Дэн, а встреча с матерью. И… мне нужно… мне нужно, чтобы ты мне помог! — Помог в чем? Забрать детей? Может, нам проще сделать вид, что мы помирились и собираемся назад в Оклахому? Никто не заставляет ни тебя, ни меня торчать в Тахо до самого Рождества. — Я как раз об этом и думаю, — призналась Мэг. — Лучше всего, если ты отвезешь меня к маме, мы походим перед ней туда-сюда, типа влюбленная парочка, поужинаем, переночуем, а наутро я соберу детей и мы по-тихому уедем… Дэн нас встретит в условленном месте, вы пообщаетесь, а потом мы мирно разъедемся, каждый в свою сторону… Матери я сообщу потом, когда устроюсь в Лос-Анджелесе, ну и… тебе тоже сообщу… ты… ты ведь не бросишь нас совсем, Томми?.. Будешь приезжать хоть иногда? Она вдруг скользнула к нему на колени, обняла и положила руку на грудь… задев колечко с правой стороны. — Ссссс… осторожно! — Моран быстро перехватил ее руку и положил ее повыше, на плечо, запоздало пояснив: — У меня там ожог, случайно сигарету уронил… ерунда, но пока побаливает. — Дай я посмотрю… — нежно промурлыкала она и потерлась носом о его шею. — Или, хочешь, поцелую?.. Том тоскливо представил, что может последовать дальше, и какие дурацкие вопросы появятся у Мэгги, если он покажет ей кольца, вдетые в соски. Но Моран не был склонен к лишним сантиментам и откровениям, к тому же он помнил наказ Джима про поцелуи и прочие нежности, и твердо отстранил жену от себя: — Нет, Мэг, не стоит, я же сказал, там ерундовый ожог. И потом… мы с тобой уже считай что в разводе, у каждого из нас в жизни теперь есть кое-кто другой, и… в общем, давай без этих глупостей, вроде прощального секса, последнего поцелуя и всего такого, о’кей? — О’кей, — она фыркнула, встряхнула светлыми кудрями, что золотистой волной рассыпались по ее округлым плечам, обычно сливочно-белым, но сейчас уже немного тронутым калифорнийским загаром, и встала. — Ты прав: Дэн лучше тебя сумеет оценить «все это». Взяв с тумбочки расческу, Мэгги уже вознамерилась удалиться в ванную комнату, когда вдруг припомнила еще кое-что: — Кстати, я случайно проболталась Ричи Бруку про мамин пансион, и он прямо загорелся поехать в Тахо на несколько дней, пожить там. Ты не против, если я приглашу его прокатиться туда с нами?.. Он славный парень, смешной, будет развлекать меня по дороге, ты же все время теперь в своем гаджете сидишь, если не за рулем, а за рулем молчишь, как пень… А маме этот болтун наверняка понравится, отвлечет ее внимание от нас. На секунду представив себе путешествие в компании еще пока не экс-супруги и любовника — к тому же босса и доминанта в одном лице! — Себастьян вознамерился ответить категорическим отказом. Ему совершенно не хотелось, чтобы Мэгги узнала, кто такой Ричи на самом деле: он вовсе не был уверен, что у них получится соблюсти полную конспирацию на протяжении всех четырехсот семидесяти миль совместной поездки… А с другой стороны — он ведь еще не обсуждал с Джимом просьбу жены отвезти ее в Тахо и помочь с детьми (то есть потерять драгоценное время), и неизвестно, одобрит ли босс вообще эту затею. Но, раз Мэгги сама попалась на крючок обаяния Ричи… почему бы и не попробовать? — Ну… пожалуй, я возражать не стану, если этот твой новый приятель действительно захочет поехать с нами. — тут озорной бесенок снова потянул его за язык. — А тигрёнок? Он берет его с собой? Для такого зверя нужна большая и прочная клетка или лучше вообще посадить его в кузов… — Я спрошу, — рассмеялась Мэг, и в ней вдруг проглянула прежняя девчоночья живость и шаловливость. — Это же так здорово: ехать в «додже» сразу с двоими парнями и с настоящим тигром! Нас все будут принимать за бродячих циркачей! Но, увы… «тигренок» Ричи — на самом деле просто крупный кот с острыми когтищами, склочным характером, да еще и не кастрированный… боюсь, он тебе все сиденья подерет и проссыт, а ты над ними так трясешься! — Ах, вот как? Всего лишь кот… ну-ну… — ухмыльнулся Тигр, ощутив легкую досаду от понижения его в ранге хищников, и кивнул, подтверждая свое окончательное согласие дорожной авантюрой, наверняка предложенной — и уже продуманной — самим Ричи: — Да и хрен с ними, с сиденьями, я эту машину все равно тебе решил оставить, вот и будешь сама салон менять. Предупреди этого своего приятеля-сводника, что мы выезжаем сегодня в ночь. И давай уже приводи себя в порядок, а я пока посмотрю, где тут сидят поблизости какие-нибудь адвокаты. Моран взял айфон, чтобы заняться именно этим, и только теперь заметил новое сообщение от Джима: «Насчет развода вас примут в адвокатском бюро «Локхарт и Гарднер», калифорнийский филиал, в центре. Адрес по ссылке. В 16.00 жду тебя на бульваре Сансет, 8853, в ресторане «Голливуд». ДМ» «PS Ты помнишь про наказание?» Похоже, господин всерьез вознамерился проучить его за допущенную с Дебби бестактность, представленную Майклом как злую шуточку. Себастьян вздохнул, мысленно прикинув, что ему назначил бы за такое Магнуссен, сильно помрачнел, потом строго себя одернул, вспомнив собственное решение никогда больше не сравнивать их друг с другом. Но злопамятная настойчивость Джима в этом вопросе как-то неприятно царапнула по душе. Как будто он желал, чтобы Тигр думал только о предстоящем наказании и ни на что другое не отвлекался… Следующая смс-ка, пришедшая вслед за первой, пока он искал в сети точный адрес юридической конторы, ослабила его опасения и показала настоящие намерения босса. Сердце Себастьяна забилось сильнее, когда он прочел: «Зайди в туалет, или куда-нибудь еще, где жена тебя не увидит. Расстегни рубашку. Расстегни джинсы. Достань член и подрочи до полной эрекции. Пришли мне снимок. Не кончай. Выкури сигарету и, когда эрекция ослабнет настолько, что ты сможешь терпеть без сильного неудобства, застегнись и отправляйся по делам. С любовью, Джим». «PS — повтори сеанс в офисе адвокатской конторы. Не публично! ДМ» Моран усмехнулся: если этот индивидуальный перформанс Джим выбрал в качестве наказания, то удовольствия в нем будет определенно больше, чем унижения и неудобства. Хотя, конечно, какие к чертям дела, если у него встанет от дрочки — и простоит всю встречу в адвокатской конторе. Мысленно он будет находиться совсем не там, а в совершенно ином антураже и обстоятельствах… Тем не менее послания босса требовали ответа, причем быстрого, а отказа как бы и вовсе не предполагали… Написав уже привычное: «Будет исполнено, сэр», Себастьян воспользовался тем, что жена как раз отправилась в ванную наводить красоту, и прямо в гостиной в точности выполнил первую из инструкций. Засняв полученный стояк в разных ракурсах, он даже сделал романтический кадр — в дымовой завесе от сигареты, после чего отправил всю коллекцию Мориарти. И не удержался от вопроса: «Ну и как вам, сэр?» Ответное послание было емким и лаконичным: «Почти кончил. Тебе — запрещаю. До встречи, Тигр». «И почему я не удивлен?» — дерзко написал в ответ Моран, приправил послание ироничным смайлом, осторожно застегнул молнию и пуговицы на рубашке, и успел как раз вовремя — Мэгги, похорошевшая и приодевшаяся в новое платье, как раз появилась в гостиной и выразила готовность ехать к адвокатам…***
Несмотря на то, что босс сильно осложнил ему жизнь своим заданием, Моран мужественно вынес все полтора часа переговоров, подписал нужные бумаги вместе с солидным чеком аванса за подготовку бракоразводного процесса. Затем отвез Мэгги в названный ею ресторан в Беверли-Хиллз, и, опоздав на десять минут, явился на собственное свидание в «Голливуде». Джим ждал его за столиком на террасе и выглядел весьма недовольным… ни дать ни взять, строгий начальник, тоже какой-нибудь юрист или финансист, чье время стоит очень дорого, собрался как следует распечь нерадивого клерка или персонального ассистента. Завершенность этому образу Мориарти придавали строгий серый костюм, идеальная рубашка и перламутровый галстук в тонкую полоску — и, конечно, волосы, уложенные и прилизанные на офисный манер. Суровый вид босса не сулил никаких поблажек, но демонстративно вставать перед ним в позу провинившегося Моран счел преждевременным. Ему пока было неизвестно, доставляет ли Джиму удовольствие игра в господина и раба при случайных свидетелях, но для первого раза он сам бы выбрал более подходящее место, с публикой, привычной к подобным причудам. Благо, тематических клубов хватало и на Западном побережье… Мысль о клубной сессии с верхним только подогрела и без того сильное возбуждение, но Себастьян заставил воображение притормозить, вежливо поздоровался с Мориарти и спокойно сел на свободный стул. Эрекция все-таки существенно влияла на его манеру двигаться, делала ее более плавной и точной. — Ты голоден? — спросил Джим и посмотрел так пристально, что впору было серьезно обеспокоиться, какое блюдо босс выберет для них — или велит приготовить по специальному заказу. — И да, и нет. — честно ответил Моран, прислушавшись к себе. Плотный завтрак на вилле был довольно поздним, и по настоящему проголодаться Тигр пока не успел. А вот в смысле аппетита иного рода — дааааа, его он утолил бы куда охотнее. Прямо сейчас… — Так «да» или «нет»? Если оставить сучьи увертки и сказать прямо, — черные глаза, нагоняя страх, сверлили Себастьяна холодным взглядом и… манили, в том не было никаких сомнений. Заманивали. Уж на что-на что, а на такие шуточки Джимми был мастер. — Выберите что-нибудь одно, мистер Тайгер. — Хммм… если я выберу отсосать вам, мистер… эмммм…. Брук, вы согласитесь с моим выбором? — без сучьей увертки спросил Себастьян, награжденный новым прозвищем. Он откинулся на спинку удобного стула и провел кончиком языка по верхней губе, наблюдая за тем, какой эффект возымеет его новая дерзость. — Не знаю никакого мистера Брука. Меня зовут Десмонд, Декстер Десмонд. Владелец компании «Десмондс кэтс» и основатель клуба элитных кошек «Лысая мурлыка». Как странно, мистер Тайгер, что вы не помните имя собственного босса. Черные глаза снова обожгли холодным пламенем, а между губами мистера Десмонда мелькнул язык — точно жало рептилии. — Простите, сэр… Я только недавно поступил в штат и еще не вполне освоился. Должно быть, я перепутал вас с мистером Ричардом Бруком, он тоже большой любитель лысых кошек… и тигров… — ответил Себастьян с напускным смирением. — Мммм, вот как. Перепутали с Ричардом… — рука Мориарти накрыла руку Морана, сильные пальцы впились в кожу до боли, до красных отметин. — И с каких же пор нас путают? Запомните, мистер Тайгер: для вас я мистер Декс, и никак иначе. Вам понятно? Если да, положите вторую руку на ваш член. Незаметно. Мы все-таки в публичном месте. Тигр плотно сжал губы, когда его закогтил сам Кошачий царь, и молча повиновался. Рука легла на твердый бугор, и он кивнул в знак того, что приказ исполнен. — Чудесно, мистер Тайгер. Погладьте себя там… еще… да… ласкайте этого зверя, пока я заказываю еду. Не останавливайтесь, но не переусердствуйте. С этими словами «Десмонд» отвернулся и заговорил с подошедшим официантом. Заказ был несложным и состоял из легких ароматных блюд, призванных не столько утолять голод, сколько дразнить вкус и обоняние… и разжигать иные желания. Вот это уже больше походило на наказание… Член Морана, трижды за несколько часов поднятый «по тревоге» и оставленный без разрядки, истекал смазкой, пачкая белье, а к переполненным яйцам стоило бы приложить лед, чтобы снять зудящую боль. Поверхностного массажа явно было недостаточно для успокоения, даже напротив, частые прикосновения к набухшей головке через грубую ткань лишь провоцировали рост такого знакомого болезненного напряжения. Неужели на то и был жестокий расчет верхнего?.. Эта сволочь, мистер Декс, спокойно обедал, подливал подчиненному вина и время от времени с приятной улыбкой интересовался: — Как вы себя чувствуете, мистер Тайгер? И «мистер Тайгер», скрипя зубами, отвечал: — Просто прекрасно… спасибо, все хорошо… вы очень любезны, что интересуетесь… — и прочее в том же духе. Но когда этот «любезный» вопрос, сопровождаемый магнетическим взглядом, повторился в шестой или седьмой раз, Себастьян все-таки не выдержал и сдал позиции: — Сэр… прошу вас… — О чем, мистер Тайгер? — красивые ровные брови Джима приподнялись, а губы шевельнулись, словно он… да — словно хотел подсказать правильный ответ, но так и не сделал этого. Моран понурил голову, приняв проигрыш в поединке воль, и тихо попросил: — Позвольте мне отлучиться в туалет, сэр… и там решить небольшую проблему… — Какую из двух проблем вы планируете решить, мистер Тайгер? Кончить или отлить? Ответ «и то, и другое» не принимается. Поглощенный перевозбуждением, Себастьян тут же понял справедливость замечания мистера Десмонда — ему следовало бы проделать оба действия, но теперь одно из них оказалось под запретом. Игра ужесточалась, ставки росли… «Стоп, какие к ебеням ставки? Ты, похоже, опять состязаешься в выносливости с сукиным сыном Айсбергом вместо того, чтобы помнить о своем новом контракте и его условиях!» — вскинулся вдруг на защиту Мориарти тот самый едкий скептик, которому вечно до всего было дело. «А и правда, что это на меня нашло?.. Похоже, мазохизм прогрессирует.» — эта простая мысль отрезвила Себастьяна, и он тут же прекратил сам себя мучить, положил освободившуюся от повинности руку на стол и сказал, глядя Джиму в глаза: — Красный. Холодный и жесткий «мистер Декс» исчез, как будто кто-то щелкнул волшебным переключателем. Лицо Джима мгновенно смягчилось, взгляд ожил и потеплел, а голос, когда он заговорил, звучал не насмешливо, а тревожно: — Madonna mia… наконец-то… я ждал, что ты остановишь меня полчаса назад, но у тебя, caro mio, железные нервы — или железный мочевой пузырь. Или то и другое… Ступай, приведи себя в порядок. Потом мы сразу уходим. Метаморфоза строгого топа в любящего партнера произошла столь быстро, что Моран почувствовал себя упрямым идиотом, который все еще таскает на себе невидимое эрекционное кольцо в память о мистере Айсберге, вместо того, чтобы уже переключиться на два вполне реальных, преподнесенных как дар любви. Ведь они тоже причиняли ему некоторое неудобство, о котором он, к слову, и не вспомнил ни разу за весь обед… Осознав это, Себастьян снова испытал приступ жгучего стыда — за то, что перенес на «холодного мистера Декстера» незавершенные отношения с мучителем-Магнуссеном, в то время, как Мориарти его не мучил, а учил… Учил доверять себе и новым правилам. «Нет, ты не мазохист, ты просто застрял в адском прошлом, а застрял, потому что не отомстил за себя, и пока не сделаешь это, так и будешь искать повсюду тень Магнуссена. Его яд будет отравлять тебя тем сильнее, чем больше свободы ты позволишь себе с Джимом…» — уж что-что, а делать точные умозаключения его скептик умел получше всех прочих советников… Даже Мориарти не смог бы объяснить Тигру его проблему так доходчиво и ясно… Это грустное открытие стоило обдумать в одиночестве, что Моран и сделал, пока в комфортной туалетной комнате приводил себя в порядок. Когда же он вернулся к столу, Джим уже расплатился по счету и задал всего один вопрос: — Готов прогуляться пешком? — Готов. В твоей компании — хоть до мексиканской границы. — Тогда пойдем, но не до Мексики, а чуть поближе. Они спустились с террасы, но, прежде чем тронуться в путь, Кошачий царь быстро и внимательно ощупал взглядом фигуру Тигра, с ног до головы. Убедившись, что партнеру по жизни стало намного лучше, а значит, ничто не препятствует возобновить игру, он еле заметно кивнул и дал следующее указание: — Иди за мной, держа дистанцию ровно в три шага. По сторонам не глазей — испортишь сюрприз. — Да, сэр. — Моран привычно среагировал на распоряжение из роли нижнего. Игра еще не закончена, он понимал это… хотя откровенный разговор с Джимом уже назрел. Обнаруженную внутреннюю проблему следовало как минимум озвучить партнеру, и, возможно, вместе поискать приемлемое решение. Они прошли по бульвару примерно полквартала, удаляясь от центра, затем свернули на узкую боковую улицу и двинулись дальше, между панорамных витрин, где были выставлены манекены, облаченные в довольно провокационные одежды и аксессуары, мимо маленьких лавочек, торгующих специями и какой-то эзотерической чепухой (наверняка здесь из-под полы и травку продавали…) и загадочных заведений с прочными дверями и наглухо зашторенными окнами. Возле одной из таких дверей — массивной, прочной и без вывески — Мориарти остановился и нажал кнопку коммуникатора. По нему о чем-то спросили по-итальянски, Джим ответил: — Si. — магнитный замок щелкнул, дверь отворилась, пропустив гостей в прохладный полутемный холл, и сразу же закрылась за их спинами. Внутри было так тихо и пустынно, что, казалось, они находятся здесь в полном одиночестве; но стоило паре сделать несколько шагов вглубь помещения, откуда-то полилась негромкая музыка в стиле нью-эйдж, а справа и слева одна за другой стали вспыхивать и подсвечиваться разными цветами застекленные полки-ниши, где были выставлены более чем занятные вещицы, похожие на экспонаты музея бдсм-эротики… В открытых нишах тут же появились трехмерные изображения сабов: затянутые в кожу и латекс, они молча протягивали гостям заведения разнообразные девайсы для сексуальных утех — от стеков и флоггеров, наручников и масок до огромных дилдо и небольших изящных вибраторов… Такой антураж мог соответствовать только крутому закрытому тематическому клубу-салону, и Себастьян теперь уже с некоторым трепетом смотрел в спину Мориарти. Он начинал верить, что черноглазый дьявол умеет-таки читать мысли и проникать в самые потаенные фантазии своего сабмиссива, раз ему ничего не стоило вновь угадать его мимолетное желание о клубной сессии. Возле одной из витрин Джим остановился, повернулся к Себастьяну и с легкой усмешкой проговорил: — Ну, что же вы оробели, мистер Тайгер? Выбирайте все, что вам по нраву… и еще прошу отдельно показать мне предметы, которые вам не нравятся… пугают… или будят неприятные воспоминания. — Можно мне начать с того, что не нравится, и потом перейти к более привлекательным предметам, сэр? — быстро спросил Себастьян, уставившись на фаллоимитатор, украшенный кожаной сбруей с утягивающими ремешками… Ему показалось, что член при взгляде на знакомое приспособление съежился, как от холодной воды, а яйца едва ли не втянулись внутрь… Мориарти проследил за направлением взгляда любовника и слегка присвистнул… некоторые странности в сексуальном поведении Себастьяна сразу стали понятнее, а история из прошлого, когда Тигр попал в рабство к настоящему садисту, заиграла новыми красками. — Ты абсолютно свободен в своих действиях, Бастьен. Как верхний, он допустил оговорку — не стоило называть нижнего интимным именем из неигрового общения, но Джиму сейчас было плевать на любые правила или игровые сценарии. Он хотел разобраться с проблемой Бастьена и решить ее раз и навсегда… и, кроме того, чувствовал, что именно сейчас нужен Тигру как никогда… — Ты, наверное, заметил уже, что иногда я не могу кончить при сильном возбуждении… Эта проблема у меня с тех пор, как Айсберг стал применять вот такие сбруи и кольца, чтобы не давать мне спускать по полчаса и дольше… Да, он сознательно вредил мне, знаю… потому и прошу тебя никогда не повторять со мной ничего подобного. — Я помню, о чем ты просил меня, когда мы… впервые решили поиграть подобным образом. И да, я уже заметил твою проблему. — Джим подошел к Морану вплотную и мягко, точно кошачьей лапой, провел по его щеке и губам. — Я думал, что и наш контракт, и мое обращение с тобой показывает, что тебе нечего бояться ни на сессиях, ни между ними. Но, видимо, ошибся… и за твое недоверие должен быть «признателен» мистеру Айсбергу. Моран поймал его ладонь и благодарно поцеловал, потом виновато опустил глаза: — Прости, мне трудно не сравнивать тебя с ним, пока я не изучил тебя, не испытал на себе все твое мастерство… Но я честно ловлю себя на этом и возвращаюсь к нашему с тобой контракту, когда не уверен в чем-то… — Хорошо. Оставим пока объяснения… что тебе еще не нравится среди этих милых вещиц? И от каких игровых техник ты просишь меня отказаться? — Клетка. — тут же озвучил Моран свой второй страх и ужас. Этого испытания он никогда не хотел бы повторить, даже в ситуации полного доверия к партнеру и топу. — Никогда и никого не держал и не держу в клетке, даже животных. — Мориарти постепенно начинал закипать, в ярких картинках представляя мучения, которым подвергался Тигр в доме Магнуссена, но сдерживал внешние проявления гнева, чтобы любовник не принял их на свой счет. Ничего, с Магнуссеном он еще разберется отдельно… в свое время… — Это радует. Честно. — благодарно кивнул Себастьян, и продолжил перечислять: — Плотные маски без отверстий для глаз и рта. Приборы для электростимуляции. Анальный крюк и крюки для подвешивания за кожу. Удавки, ошейники с шипами внутрь… Против обычных кожаных ошейников ничего не имею, кстати. Из ударных — пожалуй, только то, что сильно рассекает кожу, с утяжелителями в хвосте… — Пиздец… ты всерьез считаешь, что мое второе имя «Торквемада»? — против воли, Джим начал чувствовать настоящую обиду — чувство для него крайне редкое и необычное… Каков бы ни был прошлый опыт и нынешние мотивы Себастьяна, его предположения, что Мориарти на сессиях использует настоящие орудия пыток для причинения сильнейшей боли (и это после всего, что между ними было, в том числе и накануне ночью!..) звучали оскорбительно. — Что? Нет, конечно нет, о чем ты! Просто… ты просил меня назвать то, что для меня неприемлемо… — Моран. Я помню, что для тебя неприемлемо, запомнил с первого раза: настоящие пытки и настоящие унижения, вроде поедания фекалий и мытья пола языком. А сейчас я просил… я надеялся, что ты покажешь мне игрушки, которые не приводят тебя в восторг, именно потому, что превращают телесный дискомфорт в настоящую боль. Игрушки, Моран!.. Ты меня плохо понял — или я плохо объяснил. Я ожидал услышать, что тебе не нравятся двойные дилдо слоновьего размера или, скажем, плотные кляпы, или — ну хорошо — маски без глаз и латексные чехлы, но крючья… удавки… хлысты и плети из гестаповского арсенала… посмотри вокруг — ты видишь здесь что-то подобное?.. Себастьян уловил горечь в голосе Джима, и понял, что слегка увлекся — в этом месте, не было и половины из тех экстремальных предметов бдсм-практик, что он перечислил с перепугу. Должно быть, основной клиентурой этого роскошного салона были не практикующие садисты, вроде Магнуссена и ему подобных, а «ванильные» пары, желающие добавить к традиционным постельным утехам немного боли и «острого перца». Наверное, колечки для пирсинга Джимми тоже заказывал здешнему мастеру-ювелиру… — Извини, я… я неправильно тебя понял. Но, собственно, все свои ограничения уже назвал, теперь скажу, что меня привлекает. — тут Моран развернулся к сияющей витрине и ткнул в стоящие на ней разнообразные игровые девайсы странных форм, расцветки и размеров: — Эммм… мне вот интересно, что это за штуки? Что-то я отстал от жизни… но такого раньше не встречал в секс-шопах Нью-Йорка. Это для имитации секса с инопланетянами, что ли? Джим молчал: в нем все еще бродила обида, как неприятный плесневый оттенок, портящий доброе вино, и ему не так легко было переключиться на игривые пояснения… В другой ситуации он бы позвал консультанта, но, желая сделать Себастьяну сюрприз, выкупил все помещение салона и клуба для них двоих на ближайший вечер. — Это вибромассажеры, — наконец, проговорил он сухо. — Можешь посмотреть на них поближе. Твоей простате они должны понравиться, поскольку эффективно решают проблему трудностей с эякуляцией. — Мммм… звучит заманчиво… Но… как бы еще понять, понравится мне или нет, если я такое ни разу не пробовал? Страпон там или пробки… с ними мне доводилось упражняться уже… Но эти штуки… они такие… необычные… и наощупь тоже… Слушай, просто бархат! — Себастьян решился взять с витрины образец и поразился текстуре материала, шелковистой, гладкой под пальцами и… наверняка такой же приятной для заднего прохода! Если это был силикон, то очень высокого, буквально космического качества. — Да, у нас на Альфа-Центавре все с такими ходят, — усмехнулся Мориарти. — Не берусь давать советы в таком деликатном вопросе, но, чтобы понять, понравится ли мне новое блюдо, я обычно пробую сам… Тебе, в общем-то, никто не мешает провести полевые испытания. Мы здесь одни. Полностью одни. Нарисовав Морану эту интригующую картину, он сам почувствовал возбуждение, но непроходящая обида нашептывала ему поставить Тигра на четвереньки, содрать штаны и беспощадно отодрать — не так уж важно, с помощью какого девайса… Себастьян внезапно понял, с какой целью Мориарти привел его сегодня сюда, закрыв вход в клуб даже для персонала… Взволнованный этим открытием, он повернулся к Джиму, все еще тиская руками понравившийся ему прибор: — Здесь есть душевая? Мне… мне стоит подготовить себя к тест-драйву… если ты, конечно позволишь… — Я даже настаиваю на этом… — Джим указал рукой в сторону чилл-аута, отделенного от выставочной зоны черным бархатным занавесом. — Там есть все. — Тогда я мигом! — Тигр, полный радостного предвкушения, уже собрался было проследовать в заданном направлении, но вернулся и, страстно припав к губам любовника, в нарушение всякой субординации, повлек его за собой: — Пойдем со мной… хочу, чтобы ты лично проинспектировал мою задницу на предмет готовности к испытаниям!