Люблю вас, мистер Старк

Тони чертовски хочет спать. Настолько, что в кои-то веки забил на дела, отключил телефон, приказал Пятнице слать всех лесом, отобрал у Питера планшет, сгреб пацана в охапку и радостно рухнул в кровать, намереваясь впервые за пару недель всласть выспаться. Изможденное тело не верит своему счастью и готовится отрубиться моментально. Тони то и дело начинает чувствовать себя безвольным вязким сиропом с фруктовым желе вместо мозгов. Но. Но каждый раз как только эта аморфная масса собирается окончательно покинуть наш бренный мир и радостно рвануть в царство Морфея, ей мешают. Питер никак не может уснуть. Мало того, он не дает уснуть и Тони. Он вертится с боку на бок, кряхтит, уныло вздыхает, то засовывает руки под подушку, то вынимает обратно, тычется Тони под бочок и тут же отползает на другой край кровати. Утягивая при этом с собой одеяло, да. Когда задница Тони вылезает на свет божий третий раз за последние десять минут, ее обладатель не выдерживает. — О чем? — с убийственным спокойствием цедит он и немедленно пользуется воцарившимся оцепенением, чтобы утащить одеяло обратно и прикрыть свой многострадальный тыл. — Ой… — сокрушенно вздыхает Питер, — ты не спишь? Я помешал, да? Простипростипрости… — Перестань, — морщится Тони. — И я повторяю вопрос. О чем? — Что «о чем»? — недоуменно косится Питер, еле заметно высовывая нос из-под края одеяла, куда спрятался от огорчения, что сорвал Тони вожделенный отдых. — О чем ты думаешь так старательно и так шумно, что этот шум распугал весь мой сон? И давай только без извинений, сразу к сути. Питер несчастно вздыхает, пыхтит, но послушно отвечает: — Думаю, как мы всем расскажем о… Ну вот об этом. Он неопределенно машет рукой в воздухе, хотя и без этого загадочного жеста Тони понимает, о чем речь. Попробуй тут не пойми. — Ты опять? Я же обещал, Мэй возьму на себя. А после нее никакая пресса, интернет и папарацци будут нам не страшны. Кажется, это обещание оказывает не совсем тот эффект, на который легкомысленно надеялся Тони. Питер даже зажмуривается от страха. И для верности лицо руками закрывает. «Я в домике», ага. — Какая там пресса?! — слышен несчастный писк из домика. — Тут бы хоть нашим рассказать. — Команде?! — на всякий случай уточняет Тони, ибо не вполне уверен в услышанном. — Так они же и так про нас знают. Не понял твоих сомнений, ребенок. — Одно дело — знать, и то без особых обсуждений, и совсем другое… — Мне иногда кажется, что или у тебя раздвоение личности, или у меня совершенно восхитительные глюки, Пит, — язвительно и несколько нервно сообщает Тони. — Не может же быть, что один и тот же человек, ни на секунду не задумавшись, пошел против государства и против природы, лихо совершил с десяток охренеть каких опасных преступлений против национальной безопасности, взломав секретные спутники, заставил плясать под свою дудку кучу супер серьезных людей типа Пеппер, Брюса, Роуди и даже Мистера Верховного Мага, победил смерть, черт возьми! И при этом до трясучки боялся тетушки, своих же друзей и болтовни в интернете. — А я вообще непредсказуемый и полон сюрпризов. Не всегда приятных. Питер мрачен и уныл: в домике хорошо, но ведь не оставят же его там, выволокут наружу, и даже под маской Паука не спрячешься. А так хотелось. — То есть вот это — действительно то, что тебя волнует, и то, из-за чего ты не даешь мне спать? — недоверчиво уточняет Тони. — Серьезно?!  — Ну… Да? — по своей неповторимой и до сих пор сводящей Тони с ума привычке то ли спрашивает, то ли отвечает Питер. Тони расслабленно откидывается на подушку и старается не ржать во весь голос. Этот ребенок навсегда останется ребенком. И видит Тор, Тони просто без ума от этого. — Пятница, протокол Семь-три, — громко командует он, понимая, что пора уже решительно брать дело в свои руки. — Готово, сэр, — оперативно отчитывается Пятница. — Приветствую всех, народ, — хорошо поставленным голосом вещает он, словно читает речь с кафедры. Краем глаза видит, как Питер замирает рядом, и мысленно ухмыляется. — Думаю, вы еще не успели уснуть, а если успели, то рекомендую проснуться, это ненадолго. Мы с Питером хотим быстренько сообщить, что вчера осчастливили своим посещением одну префектуру, где надели друг другу колечки на пальцы и сказали «Да». С утра ждем с поздравлениями и подарками. Кэп, подними челюсть и порадуйся за то, что я наконец-то повел себя как честный человек. Нат, хватит ржать и орать: «Давно пора», с тебя блины на завтрак в качестве подарка. А теперь всем спокойной ночи, можете продолжать видеть свои розовые сны и пускать пузыри на подушку. Он делает знак Пятнице и с самодовольной улыбкой и чувством выполненного долга смотрит на превратившегося в статую Питера. — Все? Проблема решена? Теперь можно спать? — Можно, — безэмоционально и ровно отвечает тот. — Целых три минуты. Пока к нам не вломится первый из них. — Шутишь? — скептично вздергивает бровь Тони. — Ты плохого мнения о наших боевых товарищах. Ставлю на полторы минуты. Наташа влетает в комнату через пятьдесят восемь секунд. — Старк, зараза, — возмущенно орет она, нависая над кроватью такой грозной фурией, что Тони еле справляется с желанием нырнуть вслед за Питером. Как там, в домике? Свободная комнатка найдется?! — Как ты посмел лишить нас с Питером и Вандой девичника?! Тони до зуда в кончиках пальцев любопытно, что думает Питер о злодейском лишении его девичника, но вклиниться с вопросом он не успевает, потому что в комнате появляется Клинт. — Да черт с ним, девичником, успеете еще пошушукаться за жалкой бутылкой вина! Я хочу знать, кто дал ему право лишать нас с Питером мальчишника, гулянки на всю ночь, грудастой стриптизерши из торта и головной боли наутро?! Тоскливо думая, что сон отменяется, Тони выбирается из кровати, напяливая халат. Он собирается едко сообщить Бартону, что для хорошей попойки нет понятия «поздно», особенно если эта попойка где-нибудь на Гавайях или Багамах. Но опять не успевает даже рта раскрыть, потому что по его плечу нехило так шлепает здоровенная рука. — О! Брачные торжества Мидгарда? — грохочет расплывшийся в улыбке до ушей Тор. — Замечательно! Ни разу не участвовал, с удовольствием погляжу. Вот у нас, помнится, было принято жениха и невесту провожать на брачное ложе, стоя вдоль их пути с зажженными факелами в руках. У вас такого нет? Тони на миг представляет, как напыщенно вышагивает, ведя за кончики пальцев Питера, стыдливо потупившего взор, а вдоль стен стоят Наташа с факелом, Кэп со сверкающим щитом, Клинт с зажженной стрелой и Халк со свечой в пробирке. Для апогея абсурда только Фьюри не хватает, с огнем на кончике пистолетного ствола. И Кэрол Денверс. Без ничего. Она и сама за факел сгодится. — Отличная идея, — машинально отвечает он, — с тебя факелы, Златовласка. С меня — удержание невесты от ритуального убийства автора чудной факельной затеи. Гарантий, правда, не даю. Питер в гневе страшен. Да, милый? — О, а где милый? — удивляется Наташа, принимаясь заинтересованно крутить головой. «Милый» обнаруживается на диванчике — закутанный в пуховое одеяло, уже вполне пришедший в себя, оживленно гримасничающий и болтающий с Брюсом. Тони видит, как рука Брюса ласково ерошит и без того лохматые вихры парня и как тот спокойно принимает эту незатейливую, но искреннюю ласку. И наверно, Брюс — единственный, кого Тони не жаждет сжечь прямо на месте за подобное кощунство. Он отлично знает: Брюс всегда был почти таким же кумиром Питера, как и он сам. Но если раньше это поклонение было несколько отстраненным, абстрактным, то после всего безумства, что эти двое творили в попытках спасти его, они уже никогда не будут друг другу чужими. И ревнивец, собственник, эгоист Тони Старк ничего не имеет против. — … достоин больше, чем кто бы то ни было, — доносится до них негромкий и мягкий голос Брюса. — Да будет вам, — смеется Питер, хотя особого смущения в его интонациях уже не слышно, — скажете тоже. Но по-детски пухлые щеки все же предательски алеют, и от этого Тони, как всегда, тонет в теплом море умиления и прикидывает способы швырнуть весь мир к его ногам. Причем сделать это так, чтобы сам новоиспеченный обладатель мира этого не заметил. А то ведь опять раскричится, что он не содержанка, и Тони придется потратить уйму времени и нервов, чтобы доказать, что все подарки Тони делает исключительно для себя. Потешить, так сказать, свое эго и чувство значимости. Не факт, что Питер действительно ведется и верит в эту белиберду, но худо-бедно это обычно прокатывает. Тони мысленно закатывает глаза, думая, что из семи миллиардов жителей планеты он, человек из первого десятка «Форбс», лихо выбрал того единственного, кому все его миллиарды нафиг не упали. Все в жизни Тони Старка не как у людей, и даже вторая половинка у него с неслабыми такими причудами. Но он точно знает, что именно поэтому она — «от» и «до» его половинка. — Питер, — громко окликает он его, нарушая диванно-одеяльную идиллию, — я решил твой вопрос. Можно, мы уже выпроводим наших гостей и ляжем все-таки спать?! — Фу, как грубо, — морщится Наташа. — С годами ты утратил весь лоск, Тони. Как мне тебя жаль, Питер, — с поистине эпичной грустью в глазах смотрит она на мальчишку, — тебе досталась наихудшая версия Тони Старка. — Неправда, — делано возмущается тот. — Тони Старк — как хорошее вино, с годами только прибавляет в цене. — О! — уважительно тянет Тор. — Юноша весьма сведущ в виноделии. Надо бы привезти вам в следующий раз кое-что интересное из наших погребов. — Боже, — хохочет Клинт, — все, мальчик, ты потерян для общества. Тони тебя испортил окончательно и бесповоротно. — Нет, — вдруг вступает в разговор Стив, который до этого не произносил ни слова, молча подпирая стену и задумчиво глядя на молодоженов, — это не Тони его испортил, а Питер его исправил. — Вау! — громко сообщает Наташа, в общем-то, выражая общее мнение, и умиленно складывает ручки на груди. Даже Тони на миг теряется, глядя на улыбающегося краешком рта Стива и на замершего Питера. Что ж… Видимо, долгое общение с Тони не прошло для Капитана даром. Он тоже заразился любовью к эффектным сценам. И да, Тони тронут. — Спасибо, Сосулька, — кратко и почему-то хрипло благодарит он и, быстро подойдя, неловко хлопает по плечу. Все-таки Питер, как всегда, был прав, подняв эту тему. Тони не может не улыбнуться, ненароком окидывая взглядом спальню и таких разных, но сейчас одинаково радостных за него людей. Ведь когда за спиной семья, улыбаться — это так просто. **** — Ну? И чего было дрожать, как Локи перед Халком?! Я же говорил, что это просто глупо и где-то даже для наших общих друзей обидно. — Окей, окей, признаю, я перенервничал. Но вообще-то, это было самое легкое, ягодки для начала, как говорит Наташа. Или нет, погоди, кажется, там были цветки… — Ягодки, говоришь… Будут тебе ягодки, но потом ты, маленький паршивец, дашь уже мне выспаться, в конце концов! — Что? Ты о чем? — Пятница, малышка, соедини с Мэй Паркер. — Что?! О нет, нет, Тони, не смей! Пятница, нет!!!!! — … Алло, Тони? Привет, что-то случилось?! — Мэй, милая, добрый вечер! Прости, что так поздно, но у нас есть два очень важных вопроса, которые нам никак не решить без тебя. Первый — Гавайи или Багамы?