***
— У войны множество оттенков и граней, но за каждой стороной конфликта неизменно стоят личности и желания, — черные тени сплелись перед ним в свете луны. Золотые глаза наполненные ненавистью открылись, хитрая усмешка истинного дьявола украсила мертвенно бледное лицо. Кирицугу ошарашенно моргнул, перестав пытаться выбраться из ловушки и посмотрел на свою жену, но Айнцберн отрицательно покачала головой, она уже давно не чувствовала оттока праны, в общем как и серьезных последствий от смерти семи… то есть, шести Слуг? — Желание спасти всех и желание спасти лишь одного, — она смотрела абсолютно спокойно, игнорируя смертельное для нормального человека ранение в голове. Смотрела на Кирицугу и на Кирея с иронией, понятной лишь ей. Ее ядро было повреждено достаточно сильно, чтобы уже не рассчитывать на победу против другого Слуги, она была значительно ослаблена, но не истощена. Эмия все понял. Ведь пуля его пистолета не убила Ассасин, тело Артурии на тех складах не «распалось» позже Ланселота, а просто перешло в духовную форму, сменив класс и применив навык Скрытия Присутствия. Даже с поврежденным ядром, лишь чудовищной способностью восстанавливаться за счет собственных запасов, она могла выжидать в тени. Командные Заклинания наносятся на гомункулов иначе и все равно сохраняются, потому что они сосуды, даже сама Айри верила в ее смерть. Огромные запасы собственной праны позволили ей продержаться без поддержки Мастера. Будь там Кастер, он бы понял… Кирицугу осенило. Кастер бы понял, Артурия намеренно дала ему спровоцировать себя на пиру, поняла, как и Эмия, что группа Кайнета попытается закрепиться в храме Рюдо. Переиграла его. Переиграла их всех. — Желание отстоять свои убеждения, — Слуга взяла свой меч, снова покрывшийся тьмой, алые сигилы вспыхнули, заглушая словно предсмертный крик надежды, — и желание стоять выше других, — она снова повесила на шею знакомое золотое кольцо на простой веревке, словно сверкнувшее обидой за такое недостойное его статуса применение. Улыбнулась воспоминаниям, связанным с ним. Вместо честной схватки, она просто выбыла из гонки, чтобы ударить в спину последнему герою, как и положено умному и достаточно нечестному злодею. Котомине улыбнулся тоже, понимая все коварство и жестокость, воистину, Бог Зла Всего Мира. Она Шестая Программа, что отобрала у людей надежду и была в его глазах самым прекрасным созданием. Он преклонил колено, как положено жрецу, и сложил руки в мольбе, не произнося ее вслух перед своим новым богом. — Но бывает, что человек вступает в войну лишь, чтобы познать свое желание, и это стремление губит его, — черный меч исчез, и она добавила с интересом смотря куда-то вдаль, — но возможно будет иначе… — Я так и думал, что у тебя еще припрятаны козыря в рукаве, — хмыкнул Котомине. — Старею, становлюсь предсказуемой, — вздохнула Артурия в ответ, — но появление то неплохим вышло? — Мрачноватым. — Так и было задумано. Они снова многозначительно хмыкнули друг другу. Лансер и Сэйбер были убиты Энки, и их поглотил не Грааль, а Авалон, что Альтер носила в себе, вот почему она ни разу не использовала ножны абсолютной защиты. — Без тебя, получается, всего четыре Слуги? — поинтересовался Кирей, который знал больше остальных. — Можно сказать три, — подсказала она. Айнцберн испытала сильный стресс после сражения своей Слуги в порту, потом пыталась отвлечь себя, а затем была ранена и провела все остальное время в беспамятстве. Спиритическая доска была сломана, так что Наблюдатель тоже потерял контроль над войной, понятия не имея о количестве погибших Слуг. Все эти кусочки были незначительны сами по себе и не могли ни на что повлиять, но собранные вместе… они привели Артурию к легкой победе. Вернее, убийство Ланселота уже было ее победой. Она по каким-то причинам не хотела или не могла полноценно сражаться с Кастером, поэтому просто переждала. Без лишних рисков и героизма. Даже если бы гомункул не была ранена, пока были живы еще четверо Слуг, она все равно не сразу бы обратила внимание на отсутствие сильных изменений в собственном состоянии. А даже если бы и заметила, что бы это поменяло? Догадалась бы она, что ее Слуга жива, ведь даже телепатическая связь с Альтер полностью была оборвана? Даже сейчас Айрисфиль не чувствовала с ней связи как Мастер. По сути ее Слуга могла выжидать сколько? Дни? — Возрадуйся, Котомине Кирей, ибо желанию твоему суждено исполниться, — Артурия обвела взглядом мирный тихий город Фуюки, — но плата будет нечестной, отдать придется гораздо больше, чем получишь. — Нет! Она уничтожит человечество! — выкрикнул Кирицугу, пожалев, что Майи нет с ним сейчас, похоже он совершил ужасную ошибку, — не соглашайся! — Я не всесильна и не неуязвима, рано или поздно Алайя пришлет Стражей и остановит меня снова, даже ты можешь победить меня сейчас, Кирей. Если захочешь, — парировала Альтер, делая первые шаги в сторону от озера, оставляя спину абсолютно открытой. Она знала, что он не ударит. У Кирея не было сомнений. У него был ответ. — Да. — Нет! Остановись, Командным Заклинанием приказываю тебе! — Артурия рассмеялась на слова своего Мастера. — Какая ирония. Кирицугу блокировал твои Цепи, чтобы ты не могла колдовать, а без толики праны они не будут работать. Спасибо Эмия, ты мне очень помог, — Слуга неторопливо развернулась к Котомине, — тогда просто позволь Граалю родиться в этом мире, и я использую его силу для того, чтобы исполнить твое желание, — не моргнув глазом, солгала она. В конце концов она ведь не была каким-то там Гильгамешем. Звезды погасли на небе в этот день, черное солнце возникло над городом, накрывая его зловещей тенью. Погружая Мияму, а затем и Синто во мрак, словно черная клякса чернил, марающая лист бумаги. Зло опускалось, чтобы город перестал быть тихим и мирным. Там, где была надежда, вспыхнет страх и отчаяние, разрастаясь с вершины горы Энзо, где стоял старый храм Рюдо. Конечно, душ убитых Слуг было совсем не достаточно, но Ангра-Манью легко нашел способ подпитывать свое присутствие негативными эмоциями людей. Сейчас Фуюки был для него почти бесплодной пустошью, но свое присутствие он начал протягивать куда дальше. В мире хватало зла и ненависти, а страх и отчаяние он готов был породить вскоре, стоит лишь набрать больше сил. — Эмия Кирицугу, вот, что исполнит твое желание о спасении мира, — выдохнула Слуга, отходя к обрыву и расставляя руки в стороны, словно приветствуя черное солнце на небе. Она говорила спокойно и тихо, но наемник слышал каждое ее слово, словно их шептали в самое ухо, — такие идеалисты как ты сделали Грааль таким, маги, которые считали, что результат оправдывает средства. Айнцберны, глупцы и упрямцы, что призвали Ангра-Манью в прошлой войне. — Ты лжешь! — выкрикнул Эмия, не в силах вырваться из-под обездвиживающего действия черного ключа, — это не может быть правдой, ведь… — Ты что? — прервала его Артурия ядовито, так и не повернувшись, продолжая наблюдать за городом и его жителями, как пахарь, готовый собрать урожай, — стремился к лучшему миру, светлому будущему для всех? «Пусть сегодня руки мои по локоть в крови, но зато завтра…», — она рассмеялась, словно от хорошей шутки, наемник злобно смотрел, но не мог ничего поделать, ключи были разработаны в какой-то мере противостоять и магии, — это никогда не работало, но каждый новый герой, считающий, что убить двести ради спасения трех сотен приемлемо, делал именно так. Я как злодей скажу правду, математика и справедливость никогда не сочетаются, цифры непреклонны, они требуют конкретики и беспристрастного результата, справедливость же у каждого своя, она гибкая и изменчивая, словно глина, — она задумчиво опустила взгляд на землю, немного ковырнув гниль под ногами носком, — знаешь, даже нацистам было тяжело убивать евреев и русских. При всей пропаганде и ненависти, рождающейся в жерновах войны, многие немецкие солдаты признавались офицерам, что не могут вынести этого психологически. Стрелять в других людей снова и снова, в женщин и детей. Тогда и были придуманы первые варианты газовых камер, чтобы сделать мир лучше. Для кого-то. Котомине нахмурился, Слуга занималась софистикой? Сейчас? Она что, злодей из кино, который тянет время, чтобы герой уж точно его одолел? Кирей посмотрел на небо, и его разум наполнился приятными и темными мыслями. Мияма окрасилась черно-красным, страх начал окутывать сознания, пропитывать людей внизу, заставляя их инстинкты кричать об опасности, парализуя их хрупкие грешные тела. Забавно, ведь совсем недавно спящий город разбудил свет надежды. — Смотри, Эмия, — Артурия почти подошла к обрыву на горе Энзо, указывая рукой вокруг, черная мерзость начала изливаться вниз, окутанная пламенем она жаждала уничтожения всего живого, — все это ваши желания и стремления, сейчас они «спасут» кучу народа! — Ты просто издеваешься! — выкрикнул Кирицугу в бессильной ярости, понимая, что без оружия ничего не может противопоставить даже ослабленному Слуге. Он украдкой бросил взгляд на свой Мистический Знак, пока Артурия отвлеклась, пистолет лежал всего в паре метров, один внезапный рывок, и пуля Истока возможно добьет ее, — как это адское пламя кого-то вообще может спасти? Человечество ждали лишь огонь и кровь. Он не мог допустить такого конца, лихорадочно перебирая способы освободиться. Все, что он делал, было для того чтобы воплотить свою детскую мечту в жизнь, и оно сейчас рушилось прямо у него на глазах самым наихудшим образом. Грааль был предназначен ему, чтобы спасти весь мир и людей, но был осквернен проклятой Слугой. Самому недостойному из Мастеров было предоставлено желание. — Что, если я скажу тебе, что сейчас, устраивая бойню, я на самом деле спасаю очень много жизней? — ее лицо приобрело умиротворенное выражение, острый пронизывающий взгляд вновь сосредоточился на Эмии, — что, если я поведаю тебе о том, что люди все равно обречены, но, уничтожив небольшую часть человечества сейчас, я спасу миллионы или миллиарды других потом? Да, они будут страдать, сильно страдать, сами их души будут сожраны Ангра-Манью, но пара сотен или тысяч стоят того. Не правда ли хорошая сделка, справедливая, как раз в твоем стиле? Уничтожение, во имя спасения. — Никакая это не справедливость — геноцид, истребление! — зло выдохнул Эмия, бросив взгляд о помощи на Котомине. В конце концов он был экзекутором его призванием было сражаться с такими существами. Но тот лишь стоял в стороне. — Да? Когда на одной чаше весов больше спасенных жизней чем на другой, разве не очевиден выбор? Я поступаю, как ты. Разве я не настоящий «герой»? — ее улыбка стала шире, почти маниакальной, когда внизу раздались первые крики паники и детский плачь, смешанные с треском первых загорающихся жилых зданий, — методы таких, как ты, породили таких как я, герой. Кирицугу наконец справился, используя часть Метки и свои умения, он смог обойти действие ключа, благодаря обширному опыту взлома и противодействия магическим защитам. Пока Артурия отвлеклась, он бросился к своему оружию. Однако сразу же вокруг возникла стена черных шипов, образуя маленькую клетку. Слуга просто дала ему немного надежды, позволила строить планы только для того, чтобы снова загнать и сломить волю. Можно было бы ожидать, что Кирей внезапно, в порыве проснувшегося героизма бросится на помощь, откроет для себя пресловутую «силу света», и сами небеса даруют ему силу сразить зло… Что два бывших врага, объединенные глубокими чувствами к одной женщине, бросятся в пыл сражения. Но он был тем, кем был. Кирей с садистским удовольствием наблюдал за мучениями наемника, смакуя каждый момент. И выражением лица Айри в том числе. Не имеет значения, какое зло перед ним, если это доставляет ему радость, он примет эту радость, спокойно и открыто. Эмия выхватил запасной пистолет и бессмысленно выпустил в Артурию всю обойму: ожидаемо, простые пули не причинили ей никакого вреда. Он надломленно упал на колени, зажимая уши, пытаясь заглушить усиливающиеся крики, взгляд его стал стекленеть, словно у мертвеца. В конце концов, они не в романтической драме, они на войне за оскверненное чудо, где все Мастера так или иначе подлецы и обманщики, а призванные Слуги не герои из сказок, а суровые убийцы и жестокие короли. Вот какова была гнилая правда этой войны и этого мира. Такие же мертвые золотые глаза смотрели на Эмию без особого удовлетворения, но потом взгляд вернулся к молчавшему Котомине, который просто слушал и смотрел. Как и задумывал в самом начале. — Ангра-Манью дарует двум Айнцбернам жизнь полноценных людей с крепким здоровьем, — кивнула Артурия экзекутору, все что она могла сделать, никакого гарантированного счастья и долголетия, но буква контракта была исполнена. Ее руки были снова разведены, словно рекламируя прекрасный вид пылающих гор за ее спиной, — ты доволен окончанием, лжесвященник? — Благодарю, — Кирей высоко оценил вид перед ним: всхлипывающая женщина с чистым сердцем и идеалистичный глупец, чьи идеалы растоптали прямо у него на глазах. Он также в полной мере насладился языками пламени, спускающимися с неба, сползающими с горы, чтобы пожрать Фуюки. — Я не желаю жизни ценой сотен и тысяч других, — прошептала Айри, положив свою трясущуюся руку на плечо экзекутора, — останови это. Можно было бы найти аргументы, можно было угрожать или умолять, даже попытаться вступить в сражение. Но для Кирея, ничего этого было не нужно. — Прошу тебя, — все, что добавила она. Все, что нужно было ему. Экзекутор кивнул, черный ключ вонзился в глаз последней Слуги. Будучи столь могущественной, она оставалась в то же время столь хрупкой против священных орудий. И орудий, предназначенных для уничтожения Апостолов, к чьему числу ее мертвое сердце и душа уже давно присоединились, чтобы прятаться от Алайи. Альтер медленно осела на землю, ее ядро больше не могло выдержать столько урона, но она уже даже не пыталась защищаться. Она исполнила свою роль и добилась своих целей, ей больше нечего было делать в этом мире… Она посеяла зерно. Ведь Шестая Программа на самом деле не она. Не один человек, не какая-то невиданная сила… Черные шипы рассыпались пеплом, Кирей молча подошел к Кирицугу и протянул руку. — Идем со мной, — медленно произнес он, заставляя отчаявшегося наемника поднять взгляд, — если хочешь спасти тех людей, нужно спешить. Мияма пылала, словно преисподняя разверзлась в этих землях. Гора Энзо находилась на окраине восточной части Фуюки, не столь наполненной жилыми постройками. Беспощадное пламя не застало многих спящими в их домах, лишь благодаря силе сражения Арчера и Ассасин, перебудившей всю округу. Пламя распространялось вокруг, превращая деревянные дома и узкие улицы в маленькие газовые камеры для целых семей, не успевших покинуть Мияму. Оно, словно живое, яростно перебрасывалось со здания на здание, перетекая черной магмой по асфальту, тихой и смертоносной, пытаясь застать своих жертв врасплох. Где-то вдали сердобольные ночные жители увидели пожар издалека и сообщили в службы спасения, сирены мчащихся спасателей уже были слышны вдали, но то же сражение, что перебудило округу, слишком распылило спасательные службы. К тому же путь через мост осложнялся из-за повреждений, нанесенных Кастером и Райдером. Прижимающая к груди маленькую дочь мать уже знала, что они не успеют. Зажатая со всех сторон огнем, она молила о спасении, но не о своем. Она молила о чуде, что позволит ее пятилетней плачущей дочери выжить. Грохот выбитой двери, который напугал бы ее в любое другое время, даровал лучик надежды. Темный силуэт мрачного мужчины в сером пальто мелькнул так быстро, что женщина даже не успела заметить как вид горящих стен и наполняющейся удушающим дымом комнаты сменился небом. Это было странное небо без звезд с черным солнцем, но потом мир снова завертелся, мужчина в плаще сменился словно бы безликим священником с пустым взглядом, он пообещал, что она и ее дочь выживут, и мать смогла ему поверить и провалиться в забытье. И так продолжалось снова и снова. Айрисфиль, Кирей и Кирицугу вбегали в горящие здания и выносили тех, кого успевали. Гомункул и экзекутор тратили немного времени и целительной магии, чтобы оказать минимальную помощь самым пострадавшим и вновь продолжали свое дело. Без слов между собой, без команд, без системы, но при этом скоординированно и с единой целью. Они пытались спасти всех, даже прекрасно осознавая, что втроем не смогут, не успеют физически. Ведь черная смесь Зла Всего Мира продолжала неумолимо ползти, выжигая все на своем пути, и ничто не могло остановить ее. Но эти люди… они были не одни. Взрослые, мужчины и женщины, обматывались тряпками, бегали кто к реке, кто в уцелевшие здания за водой и присоединялись к трем героям. Спасатели прибыли, ускоряя процесс, вывозя раненых, стариков и детей, обеспечивая других поддержкой и помощью. Простые граждане бросали свои машины и дружно переворачивали их, создавая препятствия. Тосака не остался в стороне, он встал в магический круг в своем особняке и быстро начал зачитывать заклинание, призывая ливни в Фуюки. Наблюдатель и экзорцисты объединились в едином Таинстве, изгоняя зло из земель. Человечество объединилось перед угрозой, встало плечо к плечу и встретило пылающую ненависть проклятого Грааля. Видя все это Кирицугу все же смог приободряюще улыбнуться. Все эти люди вокруг выживут. И тогда черное солнце истаяло, а пламя начало затухать. Множество разрушений было нанесено городу, жизни были безвозвратно утеряны, а слезы скорби будут пролиты. Но сейчас люди вокруг чувствовали легкую эйфорию от того, что внезапный катаклизм удалось остановить в зачатке. Вскоре приедут и полицейские, чтобы начать расследование и опрос свидетелей, прибудут и жадные до горяченького репортеры. И что-то светлое обязательно будет смешано с темным. Таковы уж люди. Не идеальны. Эмия посмотрел вслед своему врагу, но ничего не стал делать. Лишь улыбнулся еще раз, потому что смог смириться с этим, смотря, как зло не остается не остановленным. Смотря, как лучшие качества проявляются в час беды. Маленький ребенок внутри него наконец смог отпустить прошлое и простить себя, проститься с Ширли, с Натальей и посмотреть на тех, кто был с ним сейчас, наконец выбрать новый путь героя справедливости не через уравновешивание, как он делал раньше. Да, у него еще есть много дел… Змеиный глаз закрылся навсегда, а тело окончательно рассыпалось. Ангра-Манью родился только для того, чтобы быть побежденным обычными людьми… Лишь сухой смех Артурии разнесся на вершине горы, возле храма Рюдо. Нет. Это были не обычные люди… вот это были герои… настоящие герои…***
Все, что он помнил это боль, все что он теперь знал — это страдания. Черное солнце излучало не свет, а чистую ненависть и неутолимый голод. Один. Он, брошенный посреди черного пылающего моря, вдыхал агонию и отчаяние на маленьком клочке земли, до которого успел доползти, отрезанный от всех остальных. Его горло разрывало так сильно, что он больше не мог кричать, лишь тихо хрипеть и скулить. Не мог думать ни о ком и ни о чем, отбросив заботу о родителях и друзьях, ненавидя себя за трусость, за то, что мог думать лишь о себе. Когда он, обессиленный, упал на горячие острые камни, обожженными руками пытаясь подняться, он желал спасения. Лишь серый пепел и плавящийся воздух видел его мутный взгляд, лишь агонию выдыхали легкие. Даже покинутый всеми, испытывая невероятную боль, этот ребенок жаждал жизни больше, чем кто-либо. Он был словно рожден в пламени боли, разум настолько помутился от кислородного голодания, что ему начало казаться, что он горит уже годы, что он рожден лишь для страданий. И хотя он не желал умирать, ему ничего не оставалось, кроме как смириться с судьбой. И тогда в миг, когда все надежды покинули его, а последний вздох был близок, как никогда, прохладная рука сжала его маленькую ладонь. И в этот миг он понял, что будет жить, будет спасен во что бы то не стало. Но не это поразило маленького мальчика больше всего, а та счастливая улыбка, которой улыбнулась ему прекрасная леди-ангел. Ведь кем, как не ангелом могла быть столь красивая и добрая женщина в белом, что прошла сквозь пылающую тьму? И он понял, что никогда не забудет эту улыбку, эту теплоту и мечту… Мечту дарить такие же улыбки другим людям… Так родился Широ… Другой Широ… Ведь Шестая Программа на самом деле не она. Не один человек, не какая-то невиданная сила… даже не цепь событий…Конец