Персиковая косточка

«Моя любовь к тебе растет с каждым днем, Ян. Я видел твой страх, и он прекрасен. Я видел твое замешательство, и оно прекрасно. Наблюдал твою боль, и она привела меня в восторг. Я так надеюсь, что тебе понравится мой подарок. И очень стараюсь, делая его. Мне открылось так много за последние дни, Ян, и всё благодаря тебе! Мне так понравился твой вчерашний рассказ, о твоей юности в академии. Он пробудил во мне приятные воспоминания. Ты всегда был особенным. Теперь я понимаю, что я люблю тебя с самого нашего знакомства» — Ну что ж, у нас свежее послание. Как видите, наш друг умудряется быть на редкость осведомленным. Яну хотелось надеяться, что объявил он это легко, даже беззаботно. Ведь в глазах подчиненных он обязан выглядеть крепкой, несокрушимой личностью. Но на деле адмирал Ян за всю ночь и глаз не сомкнул. Обыски ничего не дали, хотя апартаменты обшарили сверху донизу, все перебрали до последнего винтика. Средство связи забрали, выдали новое, все коды сменили, а перед дверью поставили вооруженную охрану. И все это тщетно, тщетно! Поклонник Яна связался с ним на следующее утро, причем без всяких проблем. И тогда уже Ян не мог молчать, игнорировать происходящее — он был просто в ужасе. Великому адмиралу было страшно, как никогда. — Есть идеи, какие шаги мы можем предпринять? — спросил Ян и обвел глазами комнату для совещаний. Так называемый Срочно Созванный Следственный Комитет не внушал особых надежд. Дасти Аттенборо не скрывал тревоги — если судить по нервно переплетенным пальцам. Алекс Кассельн хмурил брови. Юлиан всё смотрел в какие-то бумаги с непонятными графиками. Наконец Фредерика поднялась и протянула Яну какой-то список. — Командир Шенкопф просил передать вам. — Как мило с его стороны. А почему он сам не пришел? — Ян забрал бумажку из ее рук. — Боюсь, Командир Шенкопф не сможет присоединиться. Расследовал ваше дело всю ночь, допрашивал свидетелей, перепроверял сведения. Несмотря на усталость, работает и сейчас: проверяет недавно выдвинутую гипотезу, — в голосе Фредерики слышался укор. Яну стало стыдно. — Командир Шенкопф и в самом деле большой молодец. Вся безопасность Изерлона на нем держится, без него тут всё бы развалилось, — сказал Ян, чтобы загладить вину за бестактное замечание, после чего взглянул на список. Сержант Филипп Диккенс, прапорщик Лю Цысин, лейтенант Грегори Иган, доктор Станислава Лан… В списке было около двух десятков имен. Некоторые были знакомы Яну, но большинство из них он видел впервые. — Двадцать человек. Список людей, пропавших без вести за последнюю неделю на Изерлоне. Как минимум, девять из них не выходили на связь в течение последних 24 часов, — пояснила Фредерика. — Вот как… — только и мог пробормотать Ян. А ведь и правда. Изерлон огромен. Три жертвы попали в поле зрения лишь потому, что были приписаны к главному штабу. — Это еще ничего не значит! — вступил в разговор Дасти. — Некий процент пропавших — обычное для армии дела. Преступлений всякого рода хватает, да и обычного дезертирства еще никто не отменял. Кассельн и Фредерика закивали, да и Ян хотел в это верить. Но он знал: многих из жертв он встречал, причем недавно. Разговаривал с ними. И с этим фактом не поспоришь, не отмахнешься. — Юлиан, — обратился Ян к своему воспитаннику, который продолжал смотреть в свои графики и явно не хотел вступать в разговор, будто даже скрывая что-то особо неприятное. — Похоже, ты хотел чем-то поделиться с нами? — Да, — Юлиан неохотно встал. — Но пока не знаю, связано это с нашим делом или нет. — Продолжай. Всё может иметь значение, — подбодрил его Ян — В общем, я подумал… телепортация малых тел требует значительных энергозатрат. И я стал проверять графики энергопотребления Изерлона. Инженеры сказали мне, что в последнее время участились скачки напряжения, никак не связанные с обычными нуждами Изерлона. Вот данные об энергозатратах и вот данные о выработке ядра Изерлона за последние несколько недель. Видите эти пики? Юлиан указал на зубцы графика, лежащего перед ним. Все остальные вытянули шеи, стараясь рассмотреть, что там. Несколько острых уголков выделялись очень явно на фоне достаточно равномерных волн. А в самом конце несколько этих уголков упирались почти что в самый верх страницы. — В течение недели эти всплески энергии случаются практически ежедневно. Хоть это и беспокоило наших техников, тревогу не поднимали, ведь энергии ядра хватает с лихвой. Но в последние два дня всплески все выше, потребление все интенсивнее. — Да, я даже замечал, что в коридорах мигает свет. На секунду или две, — вставил Кассельн. Ян еще раз внимательно изучил график. — Эти скачки энергии последних двух дней... — сказал он, наконец, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, — ...их ведь не три. — Да, — хмуро подтвердил Юлиан. — Их двенадцать. Наступила зловещая тишина. Было ясно, что все думают об одном и том же. Двадцать пропавших человек. Даже если половина из них дезертиры или пропавшие по другим причинам, остается еще около десяти человек. Если добавить те три трупа, которые удалось обнаружить… Картина получалась жуткая. «Нельзя, нельзя выказывать страх», — приказал себе Ян. — «Я, как главный, должен создавать иллюзию, что ситуация под контролем. Говорить, обсуждать, обдумывать. Задавать вопросы, неважно, какие…» — Психологическая война, — наконец объявил Ян. — Человеческая история знает немало примеров, когда противник охотился не за жизнями, а за сознанием. Главной целью становилось высшее командование. Примеры такой тактики можно найти даже в античной истории. Царь Ксеркс Первый отправлял лазутчиков, которые распускали слухи среди армии врага, сознательно преувеличивая мощь своей армии. Вполне возможно, что Империя, внедрив в наши ряды своих шпионов, действует подобным образом. Однако добраться до меня — дело не слишком-то простое, поэтому начать с близких мне людей, с моего окружения — чем не план? Не утверждаю, что мы имеем дело с психологической войной, но исключать этот вариант не стоит. Судя по всему, этот небольшой экскурс помог вернуть комитет в рабочее состояние. И Ян, довольный собой, снова продолжил брейншторм: — Юлиан, может, у тебя есть еще какие-нибудь догадки? — Ян снова повернулся к нему. — Вчера ты сказал, что в текстах этих сообщения есть что-то, что не дает тебе покоя. Ты думал над этим? — Да, и теперь, кажется, смогу сформулировать гипотезу, — согласился Юлиан, правда, без энтузиазма. — Но мне кажется, что вы воспримете это как бред. — Говори, не стесняйся. Сейчас любая информация может быть полезна, — подбодрила его Фредерика. — Хорошо. Вы можете смеяться, но иногда у меня возникает ощущение, что эти сообщения писал не человек. — Конечно, не человек! Это монстр, чудовище! — Дасти едва ли не вскочил с места. — Он определенно психопат! И… и, возможно, сексуально озабоченный маньяк. Прости, Ян, но мы не можем игнорировать факты. — Он… или она, — добавил Кассельн, и, заметив удивленные взгляды, пояснил. — Нет сведений, указывающих на пол преступника. Если ему или ей доступны некие новейшие технологии, физическая сила для совершения преступлений не требуется. А сталкеров хватает и среди мужчин, и среди женщин. — Адмирал Аттенборо и адмирал Кассельн, конечно, абсолютно правы. Но я имел в виду не это, — покачал головой Юлиан. Он выложил на стол пронумерованные распечатки сообщений. — Что вы видите, глядя на них? — спросил он. — Что бросается в глаза? Не вчитывайтесь. Просто говорите что придет в голову. На минуту снова воцарилась тишина. — Они становятся длиннее раз от раза, — наконец сказал Ян. — И… более осмысленными, что ли, — добавил Кассельн. — Сначала там просто писк и отдельные звуки, потом одно слово. Потом уже какие-то более или менее вменяемы предложения, но с ошибками. И грамматические конструкции становятся раз от раза сложнее. — Вы тоже это заметили, — подтвердил Юлиан. — Это и есть то, что меня так тревожит. Какое тут может быть объяснение? На ваш взгляд? — Безумие, — предположил Дасти. — Какая-нибудь шизофрения. Иногда он может контролировать то, что пишет, а иногда у него это не выходит. — Нет, не думаю, — возразила Фредерика. — Психические заболевания обычно усугубляются со временем, а не наоборот. Тогда бы ранние сообщения были разборчивыми, а последние — набором слов. А тут…. Не знаю даже. Как будто… ребенок учится говорить и писать. — Ребенок, — кивнул Юлиан. — Или… самообучающаяся компьютерная программа. Срочно Созванный Следственный Комитет разом загалдел. — Так что же ты хочешь сказать? — произнес Ян, едва поборов шок. — В компьютерных сетях Изерлона завелась какая-то вредоносная программа, которая имитирует преследование меня и одновременно управляет какими-то механизмами, осуществляющими телепортацию тел малого объема? — Возможно, но вовсе не обязательно, что это так, — пожал плечами Юлиан. — Я просто поделился своими наблюдениями. Надо будет затребовать полную диагностику сетей Изерлона, чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию. Ян собирался задать Юлиану еще много вопросов, но тут раздался звуковой сигнал — кто-то звонил им. Ян вздрогнул: из-за проблем с бюджетом не все устройства связи были оснащены мониторами, и на минуту он подумал, что это очередное сообщение от преследователя. Но голос Шенкопфа, раздавшийся из динамика, тут же его успокоил. — Адмирал! — голос Шенкопфа был, на удивление, веселым, даже довольство слышалось. — Простите, что не смог посетить ваше чрезвычайное собрание. Но, хочу надеяться, что работа, проделанная мной, того стоила. — Вы что-то нашли?! — с надеждой спросил Ян — О, придержите коней, адмирал! Увы, вашего парня еще не взял. Но у меня есть две новости. Хочется верить, это позволит нам быть на шаг ближе к разгадке. Все присутствующие, не сговариваясь, приблизились к переговорному устройству. — Во-первых, поздравляю, адмирал! Я раскрыл таинственную пропажу ваших шарфиков, карандашей и тру… — Кто это был? — торопливо перебил его Ян, не желая, чтобы посторонние слышали, что сталось с его трусами. — Имя Джона Лема вам ни о чем не говорит? Что ж, не удивительно. В конце концов, кто спрашивает имя уборщика? Этот парень прибирал ваши апартаменты в течение последнего месяца, но три дня назад он отправился в командировку на Феззан. А там его взяли за контрабанду разных товаров, по большей части украденных с наших складов. Особенно он хорошо так подзаработал на, цитирую, «предметах одежды и аксессуарах, принадлежавших самому Волшебнику Яну!» Неплохо, да? Охотники за сувенирами рвались отдать любые деньги! Кстати, я бы и не нашел его, если бы не ваш старый друг — Борис Конев. Это он с нами связался. — Борис! — обрадовался Ян. Даже в такой ситуации слышать имя старого приятеля было радостно. — Вторая моя новость истекает из первой. Как вы, наверное, поняли, уборщика Джона из списка подозреваемых можно исключить. Последние три дня его и не было на Изерлоне. Но кое-что его поимка нам всё-таки дала. Кроме галстуков и носков у него при обыске нашли пару носителей информации, извлеченных из аппарата связи адмирала Яна. — Неужели там было… — выдохнул Ян. — Оно самое, адмирал! Еще одно сообщение от вашего поклонника. Не зря казалось, что между вторым и третьим посланиями слишком большой перерыв. Довольно короткое, но, возможно, ключ именно в нем. Там говорилось… Свет в комнате померк. Всего на одну секунду, но этого было достаточно, чтобы у Яна внутри всё похолодело. — Шенкопф, что там было? Шенкопф?! О чем было послание? — но устройство связи молчало. — Вы видели, что было с освещением? — медленно произнес Юлиан, а на лице — ни кровинки. — Может, связь прервалась из-за скачка напряжения? — с надеждой в голосе спросила Фредерика. Яна изучил данные на мониторе. — Нет, связь не прерывалась. Шенкопф… почему он не отвечает? — Ты же не хочешь сказать… что с ним что-то случилось? — Дасти судорожно вцепился в край стола. Ян резко поднялся. — Судя по коду, он позвонил нам из офиса службы безопасности. Немедленно туда! *** Дасти вбежал в офис первым. — Вальтер! Вальтер, с вами всё в порядке? — кричал он. Ян, вошедший вслед за ним, внимательно огляделся. Помещение казалось абсолютно пустым: нигде ни следа Шенкопфа. Лишь слабо мерцали датчики не выключенного переговорного устройства. И тут Ян заметил это. На стуле перед аппаратом связи лежала куча тряпья. В ней легко угадывалась форма Союза. Стандартный китель, шарф, берет. Но не только одежда. Была еще какая-то светлая ткань. И что-то похожее на парик. Лишь когда за его спиной пронзительно закричала Фредерика, а Юлиан согнулся пополам, зажимая рот руками, Ян понял, на что именно он смотрит. *** — Честно говоря, я даже не знаю, что писать в свидетельстве о смерти, — руки патологоанатома явно дрожали, когда он пытался листать страницы отчета. — Пришлось поставить внезапный отказ внутренних органов. Я не знаю… не понимаю, как такое возможно. Чтобы у человека разом исчезла вся костная ткань… Причем так чисто… ни один сосудик не пострадал. Ян молчал. У него все плыло перед глазами. Он держался лишь потому, что влил в себя несколько галлонов бренди. А еще потому, что теплые пальцы Фредерики сжимали его локоть. В любой другой ситуации Ян бы такого нарушения субординации не позволил. Вот только после смерти Шенкопфа ему стало всё безразлично. Две мысли боролись в его голове: «Шенкопф, Шенкопф, сильный, крепкий, верный, как же так, ну как же мы теперь без тебя?» и «О боже, когда я дотронулся до него, он был еще теплый, нет, нет, нет, нет, нет…» И та и другая мысль — чудовищны по своей сути, но поскольку Ян не мог выбрать, какая из них хуже, он еще держался молодцом. В прозекторскую вошел Юлиан. Все еще зеленый после увиденного. — Как там Дасти? — обратился к нему Ян. Дасти воспринял случившееся хуже кого бы то ни было. С ним случилась натуральная истерика: он кричал, вырывался, когда друзья пытались его придержать, успокоить. Пришлось даже вызвать бригаду медиков: после укола Дасти чуть присмирел. Предлагали уколоть и Яна, но тот опасался, что транквилизаторы с алкоголем не очень-то совместимы. И да, Ян уже успел добраться до бренди, иначе бы сорвался на истерику, как и Дасти. — С ним всё хорошо, он спит, — сообщил Юлиан. Он уже забрал у патологоанатома отчет и теперь просматривал его. Ян в очередной раз изумился собранности и внутренней силе своего воспитанника. Хоть ему и было так же страшно и тяжело, как и всем остальным, мальчик всё равно старался, чтобы это никак не сказывалось на его работе. — Нет, вряд ли это телепортация тел малого объема, — внезапно заявил Юлиан, отрывая голову от записей. — При любой, абсолютной любой телепортации есть вероятность погрешности. Поэтому большие предметы и легче телепортировать — ведь тогда в зону погрешности попадает лишь космический вакуум. А как можно телепортировать лишь кости, при этом не тронув остальной ткани? — Тогда что это? — спросил Ян. Фредерика больше не держала его за локоть, но адмирал чувствовал себя более или менее спокойным. Ведь все они снова работали, обсуждали проблемы. И это хоть немного, но отвлекало от безликого ужаса, от боли потери. — Квантовая механика, — сразу ответил Юлиан. Было ясно, что он уже обдумывал тот вопрос, и какая-то версия у него есть. — Если предположить, что наш преступник обладает некой технологией, позволяющей ему войти в состояние квантового размазывания, его возможности становятся практически безграничны. Достаточно выбрать нужную позицию — и делай, что хочется. Проходи сквозь стены, взламывай любые приборы. Можно доставать из людей кости, как косточки из фруктов, а потом просто производить квантовое схлопывание… — Погоди, погоди! — прервал его Ян. — Я не понимаю, о чем ты. — Ох, даже не знаю, как это объяснить попроще, — нетерпеливо махнул рукой Юлиан. — Ладно, попробую. Вы ведь все знаете мысленный эксперимент «Кот Шрёдингера», да? О том, что кот, находящийся в коробке со смертельным устройством, находится в «суперпозиции» — является одновременно и живым, и мертвым. Теперь представьте, что на месте кота — человек, вместо коробки — некое энергетическое поле, которое он может везде с собой носить, а вместо адской машины — любое физическое состояние материи. Твердость, видимость, температура и так далее… И пока человек находится в этой гипотетической коробке, он может управлять материей по своему желанию. Так вот, всё это называется состоянием квантового размазывания. Это, конечно, крайне неточное и приблизительное сравнение, там масса нюансов и условностей, в которые углубляться нет времени. — Но Юлиан, ведь это всего лишь теория, — осторожно заметила Фредерика. — Пока никому из ученых не удалось воспроизвести состояние квантового размазывания, а уж тем более схлопывания. — Я не просто так обратился к этой версии, — продолжал Юлиан, словно игнорируя ее замечание. — Все жертвы были одни, в момент нападения. Их никто не наблюдал. При наблюдателе квантовое схлопывание происходит мгновенно. Значит, преступник выжидал момент, когда жертвы окажутся одни — душ, раздевалка, туалет, всё сойдет. Юлиан обвел присутствующих глазами. К его щекам наконец-то вернулся румянец, а в глазах светилась надежда. — Вот он, наш шанс! Никто не должен оставаться один. Надо дать соответствующие команды всем на Изерлоне. Пусть все ходят вместе, хотя бы по двое. Но всегда должен быть кто-то рядом. Адмирал, сегодня я буду ночевать в вашей комнате. Последнее было сказано таким безапелляционным тоном, что Ян и не нашелся, как отказать. *** — Адмирал, вы, наверное, думаете, что я просто несу всякую ерунду, беру безумные идеи из головы и только мешаю вашему расследованию? Сначала взбесившиеся компьютерные программы, теперь вот всякие неподтвержденные квантовые теории… — Во-первых, сколько раз повторять: не обращайся ко мне по уставу, когда мы одни. Во-вторых, не говори ерунды, — Ян, уже в пижаме, устраивался поудобнее на широкой кровати. Как бы ни была ужасна потеря Шенкопфа, а двое суток без сна уже сказывались: усталость навалилась на плечи и придавливала к земле. К тому же присутствие Юлиана сильно успокаивало. — Ты единственный, кто внес сколько-нибудь значимые идеи. Да, они пока сыроваты, но, возможно, ты уже на пути к истине. Не удивлюсь, если ты окажешься куда умнее меня, — и Ян взлохматил Юлиану русые волосы. Сам Юлиан устроился рядом, в кресле у изголовья. — Не говорите глупостей, адм… Ян, — пробормотал Юлиан: он явно смутился. — Куда мне до вас. — Ну, ты хоть какие-то версии предлагал. А я вообще ничего сообразить не могу, — зевнул Ян. «Что не удивительно, учитывая, сколько бренди я сегодня в себя уже влил», — добавил он про себя. Юлиан, безусловно, уже сообразил, что к чему, ведь Ян даже не скрывал, что никакого чая в бренди не добавлял. Да и воспитанник не возмущался — ситуация была экстренная, и Юлиан, видимо, решил, что сейчас не до мелочей. — Вам просто надо отдохнуть! Хотите, я вам почитаю? — Юлиан взял с прикроватной тумбочки книгу, раскрыл на заложенном месте и зачел вслух начало страницы. «Ибо теперь только стало возможным помыслить в первый раз о счастии людей. Человек был устроен бунтовщиком; разве бунтовщики могут быть счастливыми? Тебя предупреждали, — говорит он ему, — ты не имел недостатка в предупреждениях и указаниях, но ты не послушал предупреждений, ты отверг единственный путь, которым можно было устроить людей счастливыми, но, к счастью, уходя, ты передал дело нам. Ты обещал, ты утвердил своим словом, ты дал нам право связывать и развязывать и уж, конечно, не можешь и думать отнять у нас это право теперь. Зачем же ты пришел нам мешать?» Юлиан удивленно развернул книгу, прочитал название и вопросительно посмотрел на Яна. — «Братья Карамазовы», Достоевского? Не знал, что вам такое нравится! Ян пожал плечами. — Это подарок от адмирала Бьюкока на последний мой день рождения. Невежливо взять и не прочесть, хотя такое не вполне в моем вкусе. — Что так, плохая книга? — Да нет, хорошая. Просто там практически нет ничего про историю. А психология и человеческие чувства — это для меня материи слишком тонкие. Хотя та глава про «Великого Инквизитора» меня заинтересовала. — В любом случае, это слишком мрачно! — Юлиан вскочил с кресла и подошел к книжной полке. Некоторое время он разглядывал ряды книг и наконец извлек одну из них. — Вот! «Искусство детектива». Гораздо лучше, если надо расслабиться. — Детектив? — Ян приподнялся на локтях. — Давай-ка сюда. Мы сейчас как раз ловим преступника. Может, там будут советы, как поймать нашего парня? Они вместе раскрыли книгу. — Десять заповедей детективистики Рональда Нокса… Что ж, посмотрим. Первая: «Преступником должен быть кто-то, упомянутый в начале романа, но им не должен оказаться человек, за ходом чьих мыслей читателю было позволено следить». — Полагаю, это значит, что преступником окажется мисс Гринхилл, — сказал Юлиан с напускной серьезностью. Ян прыснул. Подумать только! Еще несколько минут назад он и не думал, что сегодня у него получится улыбнуться. Но Юлиан творит чудеса, причем не только на кухне. Рядом с воспитанником тревоги Яна отступали как по волшебству. — Так, что там еще есть? «Исключается действие сверхъестественных или потусторонних сил»… Ну это уж само собой разумеется. «Недопустимо использовать доселе неизвестные яды, а также устройства». А вот тут не сходится. Ян еще немного пробежал глазами по странице, засмеялся и закрыл книгу. — Что такое? — удивился Юлиан. — Боюсь, эти заповеди нам совсем не подходят. Пятая гласит: «В произведении не должен фигурировать китаец». Они оба расхохотались. Еще целых полчаса они беседовали о всяких пустяках, смеялись и почти забыли об ужасах ушедшего дня. И когда Ян наконец-то стал погружаться в сон, он ощутил на себе теплые руки Юлиана — тот поправлял одеяло. *** Из докладной адмирал Кассельна: «Сегодня, около 5 часов утра, охранникам, дежурившим у апартаментов адмирала Яна, пришлось вышибить дверь, когда они услышали громкий крик. Они обнаружили адмирала сидящим на полу — он старался оказать первую помощь прапорщику Юлиану Минцу, который не подавал признаков жизни. Немедленно прибывшая бригада врачей констатировала смерть Минца. Смерть наступила менее пяти часов назад. Вскрытие прапорщика Минца показало, что из его черепной коробки был извлечен мозг, при этом каких-либо следов хирургического вмешательства так и не было обнаружено».