Персиковая косточка

— Ян, Ян! Адмирал Ян, проснитесь! Там такое случилось… невероятно! Ян проснулся оттого, что его трясли за плечи. Не дождавшись ответа, Кассельн и Поплан вытянули его из постели. Ян подумал, что случилось что-то по-настоящему ужасное. Но тут он заметил, что лица его друзей, хоть и казались чрезвычайно взволнованными, но были лишены скорби. Глаза Поплана блестели, а Кассельн и вовсе не утирал катящихся по щекам слез. Но это были не слезы горя. — Ну же, обувайся! — крикнул Кассельн, и, не теряя ни минуты, сам плюхнулся на колени и стал запихивать ноги Яна в ботинки. Поплан нетерпеливо натягивал на него китель. «Сколько я спал?» — рассеянно думал Ян, пока друзья настойчиво тащили его куда-то по коридорам. Судя по ощущениям — прошли недели. Судя по часам на прикроватной тумбочке — часа три, не больше. Видимо, последнее ближе к истине, потому что искусственная сонливость еще не выветрилась. — В общем, примерно с два часа назад все и началось! — тараторил Поплан. — Свет замигал как бешенный… Ну, естественно, все в панику! Подумали, что конец, сейчас все умрем. А вместо этого заявились они! Целые и невредимые. — Никто не понимает, что произошло! — вторил ему Кассельн. — Их останки исчезли из моргов. Но это они!! Всё совпадает — ДНК, отпечатки, сигнатуры мозга. Это они, Ян! Ян не понимал ни слова, из того, что они говорили. Лишь позволял тащить себя дальше. — Ничего не помнят, что происходило до момента их… в общем, того самого, — бормотал Кассельн, — Так что никаких полезных сведений получить не удалось. И конечно, мы их пока держим в карантине, само собой. Да, это может быть ловушка. Но мне всё равно. Ты должен их увидеть! Ян понял, что его привели в главный Изерлонский госпиталь. На мгновение он похолодел, прикинув, что остальные поняли, насколько плохо его психическое состояние и решили изолировать его насовсем. Но то, что он увидел, войдя в лазарет, превзошло любые ожидания. На больничной кровати сидели и о чем-то беседовали Юлиан и Фредерика — определенно живые и абсолютно целые! Заметив Яна, они вскочили и радостно кинулись к нему. Чуть поодаль стояли Шенкопф, Машунго и Дасти. Весь лазарет был под завязку забит людьми, знакомыми и не очень, но Ян узнал каждого из них. Всех видел когда-то. Хотя бы на страницах отчетов о пропавших людях. — Ян! Адмирал! — Фредерика и Юлиан бросились ему на шею и так едва ли не повалили шокированного Яна. — Осторожнее, осторожнее, он еще очень слаб, — Кассельн поддержал Яна со спины. — Юлиан, мисс Гринхилл, это действительно вы? — Ян неловко ответил на объятия. Их приятное тепло, столь знакомый чуть заметный аромат шампуня Фредерики… Всё было по-настоящему. Остатки наркотической дремы улетучились окончательно. Ян подумал, что должен бы ощущать себя более счастливым, ведь не каждый день самые дорогие друзья воскресают из мертвых. Но он не чувствовал какого-то неземного восторга. Лишь облегчение человека, которого вдруг выдернули из ночного кошмара. Но даже этого хватало с лихвой. Ужас и горе, заполнившие последние три дня, бесследно исчезли. И вместе с этим освободился и разум Яна. Шестеренки в мозгу лихорадочно завращались. Разгадка пришла сама. «Бритва Оккама!» — подумал Ян, — «Если собрать все объяснения произошедшего, даже самые фантастические и невероятные, и убрать те, которые абсолютно невозможны или нелогичны, то оставшееся и будет ответом». Как можно более деликатно Ян высвободился из объятий Юлиана и Фредерики. — Я не могу выразить словами, как я счастлив видеть вас снова, — начал он. — И очень скоро я проведу с вами очень много времени. Мне нужно столько вам сказать, столько обсудить, во многом признаться… Но сейчас я должен поговорить с командиром Шенкопфом, желательно наедине. Я должен раскрыть это дело. И я уже очень близок к разгадке. — Да, конечно… — Фредерика, всё еще растерянная и ошеломленная, рассеянно кивнула и отошла. Похоже, она внезапно устыдилась своего порыва. Юлиан посмотрел на Яна внимательно и обеспокоенно, но тоже неохотно отошел. Ян приблизился к стоящему поодаль Шенкопфу. —Хотите обнимашек и со мной, адмирал? — усмехнулся Шенкопф. Он выглядел удивительно спокойным, впрочем, это было в его характере. — Обязательно, но не сейчас, — парировал Ян. — Мне нужно чтобы вы сказали мне то, что так и не успели сказать раньше. Казалось, этот вопрос неожиданно смутил Шенкопфа. Он замялся и ответил не сразу. — Хорошо, так и быть. Отпираться нету смысла, — вздохнул он наконец, — Тот шарф, у вас пропал первым… в общем, это я его взял. Не думал даже, что вы заметите. Сам не знаю, что на меня нашло в тот момент. Честно говоря, адмирал, я давно вас… — Командир Шенкопф, я понятия не имею, о чем вы сейчас говорите, — нетерпеливо перебил его Ян. — Я спрашивал о содержании послания, украденного из моей комнаты. Вы говорили, что Борис Конев давал вам прослушать его. — Ах, вы об этом, — на лице Шенкопфа было написано явное облегчение. — Честно говоря, там лишь одна короткая фраза, не думаю, что она сможет пролить свет на происходящее. — Так что там было? — «Ты позвал меня, и вот я здесь». Только эта фраза, сказанная обычным механическим голосом. Это как-то поможет вам? Ян кивнул. Всё складывалось. Всё было именно так, как он и предположил. — Ого! Вы явно выглядите довольным, адмирал, — поднял бровь Шенкопф, — Вы теперь знаете, кто наш преступник? — Мне кажется, что знаю, — улыбнулся Ян. — Это мой старый знакомый, можно даже сказать, что мы познакомились еще в академии. Шенкопф нервно обернулся, бросил взгляд на Дасти, и наклонился к Яну — Следует ли мне сейчас же задержать контр-адмирала Аттенборо? — серьезно спросил он очень тихим голосом. Ян расхохотался так, что все присутствующие в лазарете изумленно обернулись на него. — Командир Шенкопф, — наконец смог выговорить Ян, после того, как отсмеялся. — Я приказываю вам обращаться с контр-адмиралом Аттенборо как можно почтительнее и деликатнее. Будет замечательно, если вы купите ему выпить, к примеру. И, если не сложно, передайте ему от меня извинения, за то, что я вел себя как козел. Чуть позднее я и сам извинюсь. Но сейчас я должен срочно закончить одно важное дело. И Ян обратился уже ко всем: — Друзья! — сказал он громко. — Я понимаю, что вы взволнованы и пока что напуганы. Но я обещаю вам, что сейчас вы в безопасности. И скоро я всё объясню. Мне нужно лишь полчаса. Но я должен провести их один в своих апартаментах. Совсем один. Ни сопровождающих, ни охраны. Пожалуйста, доверьтесь мне. Еще полчаса, и я смогу ответить вам на все вопросы. *** У самого входа в апартаменты Яна нагнал Юлиан. Он встал перед дверьми, словно пытался перекрыть путь телом. . — Я не пущу вас одного, адмирал, — упрямо сказал Юлиан. — Юлиан, пожалуйста…. — мягко попросил Ян. — Или объясните мне всё, или мы пойдем вместе — замотал головой Юлиан. — Прапорщик Минц, немедленно отойдите! Это приказ! — сменил тактику Ян. Ему было крайне неприятно говорить с воспитанником в таком тоне.. Впрочем, не помогло — Юлиан оставался непреклонен. — Вам придется позвать охрану и посадить меня на гауптвахту, если хотите, чтобы я отошел! Как?! Ну как вы хотите, чтобы я оставил вас одного?! Я же слышал те послания. Этот псих, ваш преследователь… Он безумен, он помешан на вас! Он свихнулся от какой-то извращенной любви к вам! — Знаешь, Юлиан, — улыбнулся Ян, — А ведь ты был на правильном пути в своих рассуждениях в тот раз, хотя и сделал неправильные выводы. Но ты правильно обратил внимание на то, как послания меняются и постепенно становятся более осмысленными и сложными. Мы делали предположения, что это похоже на процесс обучения ребенка или даже компьютерной программы. Но мы забыли один очень простой вариант. Иностранец. Иностранец, обучающийся новому для него языку. — Ч-что? —только и мог пробормотать Юлиан, сбитый с толку столь неожиданным заявлением. — Проблема в том, что сейчас во всей вселенной фактически осталось только два языка, — увлеченно продолжил Ян, — И почти всё население знает их оба, пускай и частично. Но тысячу лет назад всё было по другому. Возможно, живи мы тогда, мы бы догадались раньше. Были сотни языков, каждый со своей семантикой, своими нюансами. Иногда невозможность понять чужой язык даже влияла на политическую и общественную жизнь. В середине двадцатого века на земле была война. Страна, называвшаяся Америкой, предложила капитуляцию стране, называвшейся Японией. Японский министр ответил фразой, в которой прозвучало слово «мокусацу». Дословно оно переводится как «убивать молча», и это звучало как угроза. Но из-за особенностей японского языка настоящее значение сказанного министром было «без комментариев». Вполне возможно, что именно неправильный перевод повлиял на трагические события, случившиеся дальше… — Адмирал! — с мольбой в голосе закричал Юлиан. — Я обожаю ваши лекции по истории, но сейчас не время! Что вы хотите сказать? — Допустим, мы имеем иностранца, попавшего в абсолютно чуждую культуру, — пустился в разъяснения Ян. — Без учителей, без словарей. И ему нужно овладеть незнакомым языком с нуля, опираясь лишь на наблюдения. И вот ему попадается слово «любовь». Глагол «люблю». Мы привыкли, что первоначально это слово относится к чувствам между людьми, особенно романтического характера. Но есть также и любовь между членами семьи. Друзьями. А ведь люди еще говорят такие фразы, как «Я люблю читать», «Я люблю яблоки», «Я люблю красный цвет». Люблю поспать, люблю мой родной город, люблю заниматься спортом. И что же думать нашему абстрактному иностранцу? Естественно, он решает, что любовь — это просто выражение интереса, а фраза «Я люблю тебя» означает «ты мне крайне любопытен»! — Я не понимаю, о чем вы, адмирал, — в глазах Юлиана стояли слезы, — Я не понимаю… — Юлиан. Ты просто должен довериться мне, — вздохнул Ян. — Понимаю, это сложно, но просто поверь — сейчас во всей вселенной нет места, более безопасного для меня, чем моя комната. Даже если Изерлон через минуту будет уничтожен внезапным взрывом, я не пострадаю, если буду находиться там. — Тогда почему вы не хотите, чтобы я пошел с вами?!! — Потому что есть маленький процент вероятности того, что я неправ, — смущенно улыбнулся Ян. — И тогда я стану посмешищем на всю оставшуюся жизнь. Так что я должен разобраться с этим самостоятельно. Юлиан сдался и шагнул в сторону. Ян на прощание потрепал его по волосам. — Обещаю, я всё тебе потом объясню, — бросил он, заходя внутрь. *** Оказавшись в апартаментах, Ян закрыл дверь. Снял китель. Достал бутылку лучшего бренди и плеснул немного в стакан. Отпил. Сел за стол. Уставился на новый блестящий аппарат связи. — А теперь выходи, — сказал Ян. — Я знаю, что ты тут. Пришла пора поговорить.