Вернуться домой

Через пару минут Дин поднялся. — Ну что ж, — сказал он. — Пожалуй, мне пора. Кас сел; его волосы торчали в разные стороны, а на шее расцвел засос. — Возьми, пожалуйста, пирог. — Конечно. И вот они пошли на кухню Дину за пирогом, а Кас еще завернул ему оставшуюся еду. — Мини-корн-доги не теряют вкуса и после разогрева, — заметил Дин. Кас кивнул и запечатал контейнер. — Да, конечно. Они еще и свежесть не теряют несколько дней. Дин поблагодарил Каса за приглашение, и Кас, в свою очередь, поблагодарил его в ответ, подал Дину пальто, они пожали друг другу руки и обменялись поздравлениями с грядущим Новым годом. Дин помахал на прощание и вышел. Он добрался до входной двери, а потом остановился и растерянно моргнул. Он что, спятил? Развернувшись на сто восемьдесят градусов, побежал обратно к Касу и уже поднял кулак, чтобы постучать в дверь... ...Когда та распахнулась. На пороге стоял удивленный Кас в громоздком плаще цвета хаки, подпоясанном матерчатым поясом. — Дин. Ты вернулся. — До меня только дошло, — Дин перевел дыхание, — что прямо сейчас мы можем заняться сексом. Кас кивнул. — Я как раз собирался к тебе. — Ты голый под этим плащом? — спросил Дин. — Я голый под этим плащом, — подтвердил Кас. Дин вошел, закрыл за собой дверь, схватил Каса за лацканы плаща, прижал к стене и поцеловал так крепко, что клацнули зубы. Затем отступил назад и как можно быстрее стянул с себя куртку. Кас усмехнулся. — Черт возьми. Ты хорош в этом. — В чем? — Дин сорвал с себя рубашку и с удивлением обнаружил, что до сих пор не может перевести дух. — В соблазнении, — глаза Каса были темными, голодными и даже немного дикими; он схватил Дина за талию, грубо поцеловал его, прижал к двери и добавил: — Думаю, тебе стоит знать, что обычно я так быстро не кончаю. И тут Дин одним движением сдернул ремень с плаща Каса, так быстро, что тот промелькнул со скоростью молнии. Глаза Каса расширились, ноздри затрепетали, все тело напряглось. Дин ухмыльнулся. — Хочешь поспорить?

***

Так что это Рождество, вне всяких сомнений, единогласно было признано лучшим в мире. Следующие сутки в основном заполнились сексом, прерываемым только едой и усталостью. И, честно говоря, Дин сам удивлялся, как легко это было. После всего отрицания и всей той ерунды, которую он себе напридумывал из-за влечения к Касу, он в жизни бы не подумал, что может так беспечно прыгнуть к нему в постель. Может, потому, что это был секс, который сам по себе был для Дина естественным. В любом случае он не собирался сдавать назад, потому что это. Было. Чертовски. Потрясающе. — Так сколько же у тебя было парней? — спросил Дин, обнимая Каса за талию и прижимаясь щекой к его груди. — Потому что, не стану лгать, у тебя, кажется, практики было хоть отбавляй. Кас усмехнулся, и Дин ощутил, как мягко дернулись его ребра у него под головой. — Поверь мне, Дин. Тебе лучше не знать. — И, кстати, почему это я тут в положении девицы? — возмущенно спросил Дин, не делая ни малейшего движения, чтобы сменить место. Кас провел пальцами по волосам Дина. — Потому что тебе нравится, когда я глажу тебе голову. Дин открыл было рот, желая возразить, поскольку у него не было на этом пунктика, но тут Кас опять погладил его по голове, и всё, что он мог ответить, было: — Хм. Кас снова усмехнулся и глубоко вздохнул. Поцеловал Дина в макушку. — Салли показывает удивительных деревянных слонов внукам. Веки Дина стали очень, очень тяжелыми, поэтому, вместо того, чтобы окончательно впасть в замешательство, он пробормотал: — По-английски, Кас. — Салли Показывает Удивительных Деревянных Слонов Внукам, — пальцы Каса снова зарылись в его волосы, мягко и медленно. — Скобки, Показатели, Умножение, Деление, Сложение, Вычитание. Порядок операций. Дин закрыл глаза, потому что Кас, вероятно, всё равно их не видел, и спросил: — Алгебра? Это твой вариант разговорчиков в постели? — Мы шли не по порядку, — голос Каса звучал низко и хрипло — он пробежался по телу Дина. — Обычно я так не делаю. И тогда Дин титаническим усилием воли собрал весь сарказм, на который был способен, и сказал: — Ну и дела, правда что ли? Для тебя это по-другому? Кас рассмеялся, а Дин повернулся к нему и нахмурился. — Это не смешно. — Это весело, — поправил Кас, улыбаясь от уха до уха. Дин что-то пробормотал, высвободился из объятий Каса и завернулся в одеяло. — И кстати, то, что мы занимаемся сексом, еще не значит, что я гей, ясно? — Я знаю, — Кас повернулся на бок и подпер голову рукой, с улыбкой наблюдая за Дином. — У тебя такие двусторонние представления о сексуальности. — В отличие от твоих — односторонних? — парировал Дин. Кас закрыл глаза и покачал головой. — Дин, Дин, Дин. Твоя проблема в том, что ты воспринимаешь сексуальность, как дискретный атрибут — либо натурал, либо гей. Да или нет. Когда на самом деле... — он провел ладонью по подушке. — Это напоминает политику. У нас двупартийная система. Люди относят себя к республиканцам или демократам, основываясь на том, где лежит большинство их ценностей. В каждом лагере есть активные экстремисты: чистые либералы и чистые консерваторы... — Кас провел рукой по плечу Дина. — Но большинству комфортно где-то ближе к середине. Может, твоя тетка-республиканка против смертной казни. А твой дядя-демократ поддерживает право на оружие, — его рука потянулась к ключице Дина, и он погладил ее. — Независимо от партийной лояльности, на самом деле политические убеждения варьируются от фашистских до коммунистических, а большинство населения довольно умеренное. Дин вздохнул и посмотрел в потолок. — Итак, следуя этой метафоре, что это значит? Нацист или «Красная Угроза»? Кас придвинулся ближе, и его рука скользнула ниже по груди, легонько касаясь ее. — В сексуальном плане я марксист. От каждого по способностям... — он опустил руку ниже и прошептал Дину прямо в ухо: — ...каждому по потребностям. Сердце Дина забилось быстрее, в комнате стало немного теплее, и он язвительно заметил: — Именно это мне в тебе и нравится, Кас. Ты любую историю превращаешь в хохму. Кас улыбнулся и поцеловал Дина в подбородок, а когда его рука скользнула вниз по бедру, он принялся декламировать: — Минуло восемьдесят семь лет с тех пор, как отцы наши основали на этом континенте новую нацию... — Пошел ты, — простонал Дин. — Из-за тебя я обзаведусь самыми извращенскими фетишами из всех возможных. — Зачатую под знаком Свободы и преданную принципу... м-м-м, тебе нравится, да? — Мфм, да, о, боже, теперь я представляю его... — Что все люди созданы равными. — Да пошел ты... о-о-о, Линкольн!