Вернуться домой

Проснувшись на следующее утро, Сэм первым делом отправился в комнату Дина. Та была пуста. Дурной знак. Затем он спустился вниз и пошел на кухню, следуя за ароматом готовящегося мяса, где у Дина на плите стояло сразу три кастрюли и сковородки с едой, а в руке была сильно опустевшая бутылка «Джека». Еще хуже. — Сэмми! — поприветствовал его Дин широкой улыбкой. — Наконец-то ты встал, лентяй! Сэм неуверенно улыбнулся. — Дин, виски в десять утра? Думаешь, это хорошая идея? Тот сделал большой глоток и вздохнул. — Ну, мэр Бухлограда оставил свой пост, и кто-то же должен занять его место. Ты посмотри сюда! — он тыкал бутылкой в разные блюда. — Я готовлю омлет, бекон и оладьи. И вся эта хрень — домашняя, Сэмми. — Ты в порядке? — спросил Сэм, садясь за стол. Дин усмехнулся. — Великолепно! Все чертовски здорово, — он наклонил голову и хмуро посмотрел на Сэма. — Знаешь, иногда я смотрю на тебя и все еще вижу совсем маленьким. И я готовлю тебе завтрак. Ты помнишь это? Сэм усмехнулся и потер лоб. — Да, но тогда тебе не разрешали пользоваться плитой. Дин снова усмехнулся. — Да, ты любил клубничные печеньки. Ты был таким маленьким, Сэмми, — он повернулся к плите и помешал омлет. — Тогда был маленьким, — помешивания замедлились. — В то время о тебе было легко заботиться. По какой-то причине от этих слов у Сэма возник ком в горле, и перед глазами пронеслось каждое его предательство Дина. Он встал, подошел к плите и сказал: — Эй, почему бы мне не заменить тебя ненадолго? — Не-а, я все равно почти закончил эту фигню, падай, Сэмми. — Дин отогнал его, очень осторожно снял кастрюли и сковородки с плиты, выключил ее и вывалил еду на две тарелки. — Вот. Бери себе. Так что они сели за стол и позавтракали — и весьма неплохо, учитывая, что завтрак готовил пьяный мужик. — Дин, — сказал Сэм, — почему на столе лежит камень? Дин посмотрел на камень, лежавший прямо посередине стола, словно какая-то центральная деталь. — О. Это. Я должен избавиться от него. Кас подарил. Хочешь? Это камень для медитации. Сэм отложил вилку. Он надеялся, что Дин протрезвеет, но тут ему пришло в голову, что, возможно, так будет лучше. — Дин. Нам нужно поговорить о прошлой ночи. Дин покраснел, поморщился и хлопнул себя по лбу. — Бля-а-а. Точняк. Ты... Блядь. — Итак, во-первых, — Сэм сжал руки. — Значит, ты гей? — он в жизни не думал даже заикаться об этом, но пришлось. Дин нахмурился, потом прижал ладонь к виску и вздохнул. — Хотелось бы. Не такого ответа ожидал Сэм. — Знаешь, как было бы легко, будь я геем? — спросил Дин. — У нас тут не какая-то глухомань. Мой босс — лесбиянка. Будь я геем, мог бы открыться перед всеми, и меня бы так поддерживали, говорили бы, какой я храбрый и все такое, — он выдохнул через нос. — Но мне нравятся телки. Я проверил. Мне все еще нравятся их причиндалы. Сэм поднял бровь. — Ты проверял? Дин закатил глаза. — Порно, Сэм. Боже. Ты слишком взрослый, чтобы объяснять тебе все это. Сэм бросил на него недовольный взгляд. — Короче. Так ты считаешь себя бисексуалом? — было намного проще говорить об этом с пьяным Дином. Тот пожал плечами. — Думаю, да. Но если я скажу, что я би... Внезапно это совсем другая история. Подумают, что я в отрицании. Даже геи так подумают. Все решат, что я лгу. Люди не считают тебя храбрым, когда признаешься в бисексуальности, они думают, что ты запутался, — он печально покачал головой. — Кас не понимает. Встречаешься с одним парнем — и можешь попрощаться с женщинами. Ни одна не захочет, чтобы ты вдруг оказался геем. — Какая разница, что думают какие-то женщины, если у тебя уже есть отношения? — спросил Сэм. Дин посмотрел на него как на идиота. — Отношения окончатся. Все они заканчиваются. Тебе стоит подготовиться к этому. Сэм поджал губы и поднёс сложенные руки ко рту. — То есть ты хочешь сказать, что скрывал свои отношения с Касом, потому что хотел сохранить для себя все варианты? Дин прищурился, открыл рот, снова закрыл его и обвиняюще ткнул пальцем в Сэма. — Заткнись, — и потянулся к бутылке. Сэм отодвинул ее на свою сторону стола. — Нет, хватит с тебя. Ешь. Дин свирепо посмотрел на него и отправил в рот омлет. — Именно это ты и сказал вчера Касу? — спросил Сэм. — Поэтому возвращаешь его камень? — Мы мовэм шменить уже тему? — с полным ртом спросил Дин. — Ты жабрал мыё буфло. — Дин, — Сэм откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Последние девяносто дней у меня были посвящены постоянной психотерапии. Единственное, что я умею — это говорить о чувствах. Так что выкладывай сейчас или попозже, но я в любом случае вытащу это из тебя. Дин некоторое время задумчиво жевал. Сэм съел кусок бекона. Дин сглотнул. — Кас и я. Ну. Мы это. Чпокались. Сэм нацепил самое небрежное из своих выражений лица. — Что ж, это я заметил. — Ну и. Я думал, это всё, — Дин вытер рот салфеткой. — Было много чего... Не знаю. Он просто казался из тех, понимаешь? Которые спят со всеми. Свободный дух. Свободная любовь. Без обязательств. Сэм внимательно кивнул. Групповые занятия действительно превратили его в хорошего слушателя. — Но вчера я сказал это, и он взбесился, — Дин моргнул и глубоко вздохнул. — И я думаю, что все это время он... Он... Он ... — потянувшись за выпивкой, Дин обнаружил, что бутылки нет. Он сердито посмотрел на Сэма и опустил руку. — Ну, и он сказал, что все кончено. И я ему верю. Я охренеть как ему верю, Сэмми, — его губы скривились, и он посмотрел на Сэма жалкими глазами, тихо сказав: — Верни мне бухло? Я снова начинаю чувствовать. — Нет, — наконец-то они чего-то добились. Сэм подался вперёд. — И что теперь, Дин? Тот угрюмо поковырялся в оладьях. — Черт меня побери, если я знаю. Выпью еще. Закинусь снотворным. Постараюсь забыть. Может, перееду. — И на этом все? — недоверчиво спросил Сэм. — Ты просто собираешься всё бросить? Брови Дина сошлись на переносице, и он дернул головой. — Да нечего уже бросать! — рявкнул он. — Ты что, не слушал? Мы с Касом трахались, теперь закончили, и снова перешли на одноручное танго! — Дай мне хоть слово вставить! — возразил Сэм, повысив голос. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Кас был твоим лучшим другом, и вообще, кажется, даже лучшим всем, но ты так боишься обязательств, что собираешься смыть все это в канализацию! Дин нахмурился. — Думаешь, я боюсь? Сэмми, я бросился на человека с заряженным пистолетом на пустой заправке. Я не боюсь чертовых эмоций. Сэм посмотрел ему прямо в глаза. — Ты прав. Ты не боишься. Ты просто в ужасе. Дин глянул на него, потом на свою тарелку, и его кадык дернулся. — Если ты честно скажешь, что для тебя это ничего не значит, я поверю тебе на слово, — продолжил Сэм. — Но. Вот что, Дин. Последние пару месяцев ты казался мне счастливее, чем когда-либо. А сейчас ты абсолютно несчастен. Вот и думай. Дин взял вилку, сжал ее в руке и закрыл глаза. — Я не могу, — процедил он сквозь зубы. — Я так с ним обращался... Как он примет меня обратно? Сэм глубоко вздохнул. — Порой, когда ты кому-то не безразличен, прощается непростительное, — его глаза немного защипало, и он тихо добавил, — кому как не тебе знать. Дин снова открыл глаза — влажные и покрасневшие — и посмотрел на Сэма. — Ты мой брат, Сэмми. И я его вернул. Сэм быстро кивнул и заморгал, но его голос все еще дрожал, когда он признался: — Но это я заложил его, — он судорожно вздохнул. — то есть, это же была память о маме. Подбородок Дина задрожал, и он положил ладонь на руку Сэма. — Теперь это в прошлом, — грубо сказал он. — Я знаю, что такое больше не повторится. Сэм неуверенно улыбнулся. — Вот видишь? Это возможно. Прощать. И я не думаю, что ты сделал что-то настолько же плохое. Так что сейчас важно только одно, Дин. Дин откашлялся. — Что же? — Ты должен спросить себя: хочу ли я быть с ним? — Сэм смерил его стальным взглядом. — А если ответ «да»?.. Дин ответил таким же взглядом, вслушиваясь в каждое его слово. Сэм прищурился. — Ты ничему не позволяешь встать у тебя на пути.