Ибо такова королевская воля

Ярко. Слишком ярко. Кладка пола отливала гелиодором, темно-оранжевая ковровая дорожка, ведущая к трону, тяжелые шторы, что сейчас раскрыли столь широко, что каждый уголок зала буквально полыхал в свету. И, безусловно, сам трон, триада цветов: резные спинка, подлокотники и ножки нежно-персикового цвета, жженый апельсин подушки на сиденье и спинке, и золотистые тонкие ветви лилий, вышивкой пронзившие подушки. Все так сверкающе, красиво, помпезно. Королевство Бубен такое же, как тронный зал. Яркое, солнечное, светлое. Куда до нему мрачноватому и темному королевству Пик? Альфред стоял на балконе своей спальни. На ночную рубаху он надел лишь легкий темно-синий халат. Еще мальчишкой увидев тронный зал Бубен, Альфред был столь поражен, столь удивлен величием и красотой, что даже спустя столько лет прекраснейшее убранство не покидало его головы. А еще головы Джонса не покидал изящный образ короля Франциска, тогда еще принца. Альфреду было едва ли шесть, и Бонфуа, в два раза старше, казался ему самым мудрым и удивительным человеком на свете. Кронпринц Бубен мягко улыбнулся тогда Джонсу, а когда их отцы обменялись формальностями, отпустили их. Франциск, заправив длинную прядь за ухо, подал руку Альфреду и повел к озеру с лебедями. Там они присели, прямо на траву. Бонфуа не замечал слуг и охранников, что были рядом, а Джонс сделал вид, что не заметил. И они начали говорить. Франциск тогда рассказал о прекрасных балах, которые давал король; о дамах в пышных платьях и мужчинах в прекрасных камзолах; и о милом мальчике в темно-синем жилете, со светло-желтой розой в нагрудном кармане. Принц Бубен улыбнулся, сказав, что когда вырастет, он обязательно найдет этого мальчика и сделает своей королевой. А через неделю после возвращения домой Альфреда познакомили с его нареченным: милым мальчиком в темно-синем жилете, со светлой розой в нагрудном кармане. Они с Франциском любили одного человека. Они с Франциском покорились одному человеку. Они были совсем не похожи друг на друга, но слабость у них была общая. И себя Альфред за эту слабость ненавидел. Как и ненавидел Франциска, который забрал его Королеву. Его Артура. А за любую кражу, за любое зло нужно платить. Тысячекратно. Бонфуа заплатит и за Кёркленда, и за золотые и алмазные шахты, и за его территории. Головорезы уже должны быть у границы. Альфред смахнул упавшую прядь с лица, хмурясь и сжимая губы в тонкую полоску. Ему нужны союзники. Трефы отказались, Червы тоже. Но разве нельзя поменять их позицию? Ослабить Бубен, подкупить людей в их окружении…дать то, что желает их сердце? Разве не пойдет Иван за Джонсом, если он вернет королю Треф потерянного — скорее, сбежавшего — любовника? Не будет ли благодарен Людвиг, когда власть вновь сосредоточиться в его руках, а не в руках министров? Бросив быстрый взгляд на начинающий светлеть небосвод, Альфред заставил себя зайти обратно в комнату и лечь на кровать. В ближайшие несколько дней он будет в дороге к важному союзнику.

***

Улыбаясь Франциску — он был один из немногих людей, который видел искренние его улыбки — Иван окинул быстрым взглядом Артура. Они много раз встречались на балах, но дальше отстраненно-вежливых тем никогда не заходили. Да и не нужно было. Брагинского не интересовал ни Кёркленд лично, ни его венценосный супруг. Их территории — возможно; союз — вряд ли; мир — пожалуй, именно он. Ивану было все равно на чету Пик, пока они не лезли в его дела. Не угрожали его семье. А те разумно этого не делали.  — Я так рад видеть вас всех, — Франциск лучезарно улыбнулся, целуя руку сначала Елизаветы, а следом и Ольги с Натальей. — Вы проделали такой долгий путь. Не устали?  — Полагаю, мы действительно слегка утомились, Ваше Величество, — Иван кивнул, легко склоняя голову. — Если вы позволите, я бы отправил моих девочек в покои. Бонфуа кивнул, подзывая слуг легким кивком головы. Те увели принцесс в их покои, вместе с телохранителями: Феликсом и Торисом. Брагинский и Франциск стояли напротив друг друга, как и их суженные.  — Нам нужно срочно поговорить, — король Треф наклонился, понижая голос до хриплого шепота. — Наедине. С самыми верными. И там, где стены немы и глухи. Король Бубен кивнул, легко беря Артура под локоть.  — У моих покоев через тринадцать минут. Ровно, — Бонфуа вновь улыбнулся, дабы придворные ничего не заподозрили. — До встречи, Ваше Величество. Франциск дождался, когда чета Треф выйдет из зала. В его напряженной спине, в чуть хмуром изгибе бровей и в сжатых губах ясно читалась настороженность. Артур осторожно прижался к нему боком.  — Франциск, я буду в кабинете. Разберусь с бумагами.  — Глупости. Ты тоже идешь. Это дело, очевидно, касается лично нас. И, видимо, очень взволновало Ивана. Он бы не стал собирать всю свою семью в рядовую поездку по причине, как он сказал, обсудить поставку золота из новых шахт.  — Но он сказал, что тебе нужно быть там с самыми верными! Тебе нужно взять Баша и Лили, — Кёркленд громко зашептал, сжимая локоть Франциска, обтянутый в яркую ткань, сильнее, чем требовалось.  — Ты мой самый верный. А они могут узнать и лично от меня, — Бонфуа поцеловал тыльную сторону ладони Артура, мягко сжимая пальцы. — Пойдем. Нельзя заставлять гостей ждать. Главный зал медленно пустел, большинство придворных разбрелись по салонам, покоям и садам. Возле трона, по обе стороны, все так же стояли две невысокие фигуры: Лили и Баш. Франциск обернулся на них, кинув ободряющую улыбку. — Вверяю гостей вашим заботам. Проследите, чтобы они ни в чем не нуждались, — король на секунду прищурился, обращая взгляд на лицо Лили. — И, чтобы ничего не замышляли. Цвингли кивнула, переплетая пальцы в кружевных перчатках между собой и кладя чуть пониже груди. Баш кивнул следом, но все же спросил:  — Я полагал, что Трефы наши союзники, Ваше Величество. Это не так?  — Они наши союзники. Но даже союзники предают. И, кроме того, при их дворе могут быть шпионы. Или ты не знаешь, как работает королевская разведка? Валет вновь кивнул, спустился со ступеней, ведущих к трону, и подал руку Лили. Вскоре в зале не было никого, кроме Артура и Франциска.  — Нам стоит идти. Сам же сказал, нельзя заставлять гостей ждать, — Кёркленд сложил руки на груди, кивая на часы. Они встретились в оговоренное время, возле покоев Бонфуа. Тот, осмотревшись, чтобы не было посторонних глаз, нажал на одну из пластин стены. Она поддалась и открылась. Король зашел первым, взяв с одной из поставок подсвечник с четырьмя свечами.  — Пойдемте, — Елизавета зашла сразу за Франциском, приподнимая пышные юбки. Артур пропустил Ивана вперед, сам поворачиваясь к двери и закрывая ее до щелчка. Осмотрев стену, чтобы нигде не было просветов, Кёркленд поспешил следом за своими спутниками. Король Бубен вел их, петляя между коридорами.  — Куда мы идем, Франциск? — Елизавета с легким презрением осматривала грязные стены, прижимая к носу надушенный платок.  — В комнату, где никто не сможет подслушать. Это часть служебного коридора. Обычно им пользуются слуги — так можно быстрее оказаться в самых разных местах дворца. Именно поэтому запах здесь оставляет желать лучшего. Но я построил новую часть ходов и несколько тайных комнат. Хедервари кивнула, промолчав. Платье она приподняла еще выше, оголяя голени, чтобы не попачкать юбку. Наконец они подошли, как казалось к тупику, но Бонфуа вновь открыл потайную дверь, и все смогли зайти в комнату. Та была довольно светла и просторна, дорогая и красивая мебель: большой стол, несколько кресел, стенд с картой. На столе стоял графин с вином и несколько бокалов, бумага, несколько перьев, чернильницы.  — Прошу, — король вновь зашел первым, и поставил подсвечник на стол, садясь на одно из кресел. Артур, обойдя гостей, сел справа от Франциска. Королевская чета Треф села напротив. Иван потянулся к графину с вином и разлил на четыре бокала. Елизавета постучала длинными ногтями по ножке, напряженно хмурясь.  — Вы темнее тучи. Оба, — Бонфуа взял бокал и отпил немного. — Что случилось? Брагинский посмотрел Франциску в глаза:  — Альфред готовит на тебя покушение.  — Я догадывался.  — Но не догадывался о его союзе.  — С кем? — Артур сложил руки в замок, впиваясь ногтями в кожу. — - Черви не могли, они слишком многим связаны с Бубнами. Остаются лишь Трефы. Елизавета презрительно скривила губы.  — Если мы заключили с Альфредом союз, зачем бы мы ехали к Франциску предупреждать об этом? Кроме того, вы не в том положении, чтобы обвинять нас в чем-то, Ваше Высочество, — Хедервари ехидно улыбнулась. Кёркленд сжал зубы, на щеках выступили желваки.  — Елизавета, я прошу тебя успокоиться. Или для блага Артура я буду вынужден просить разговора с Иваном наедине. Королева фыркнула, отпивая вино. Бледные, полные губы окрасились алым.  — Наши шпионы донесли, что это Червы, — Брагинский положил ладонь на ладонь супруги.  — Людвиг не стал бы заключать союз с Альфредом. Министры бы не позволили.  — Это не Людвиг, — Елизавета вновь вступила в разговор. — Кто-то из его окружения, но не он. Франциск кивнул, подпирая подбородок рукой. Значит, его опасения оправдались. Альфред еще не успел прийти в себя после поражения, как уже вновь несется в атаку.  — Я благодарен, что вы предупредили меня. Но зачем вы приехали сюда всей семьей?  — Оставлять принцесс было опасно. У наших границ неспокойно. После войн всегда появляется множество банд дезертиров, самопровозглашённые предводители наемников и еще множество подобных. Мы разбираемся с этим, но оставлять девочек одних в такое время…нецелесообразно. Бонфуа кивнул. Через полчаса четыре человека, войдя в коридор дворца, разбрелись в разные комнаты.