В Тëмных водах

            Двери открылись, впуская молодых людей в холл. Леонардо замер, широко открыв глаза. Казалось, огромное помещение имело своей целью подавить всякого сюда входящего. Может ли хоть один человек чувствовать себя достойным, находясь здесь, было под большим вопросом.       Прямо напротив парадных дверей располагалась беломраморная лестница. Тёмные кованые перила затейливыми узорами уводили взгляд наверх, продолжаясь в галереи второго этажа. По бокам от первой ступени стояли статуи нагих юноши и девушки. Рассматривая их, да Винчи отметил чувственность и подвижность скульптур. Чёткие контуры, продуманные линии, совершенные тела выдавали в них причастность к канону Поликлета.       Поражающая воображение золотая люстра спускалась со второго этажа и вынуждала останавливаться и разглядывать её. Изящные хрустальные подвески сияли гранеными боками.       В остальном холл был пуст, не считая нескольких декоративных комодиков с вазами, очевидно являясь проходной зоной. Не доходя до лестницы, Леонардо и Джироламо повернули налево и прошли в обеденную залу. Впечатление она создавала такое же, как и холл, хотя и была обставлена большим количеством мебели.       Длинный деревянный стол посередине комнаты был уставлен посудой, букетами и свечами. На его глянцевой, цвета темного дуба, столешнице было накрыто на бесчисленное количество персон. Стулья с изогнутыми деревянными спинками имели красные бархатные сиденья. Сквозь панорамные окна, покрытые кремового цвета тончайшим тюлем, солнечный свет заливал помещение. Впрочем, не рассчитывая на погоду, дизайнер позаботился о нескольких хрустальных люстрах, украшавших эту грандиозную обеденную залу. Обеденная зала была украшена в летнем стиле, повсюду стояли живые цветы. Человеческий масштаб огромному помещению придавали колонны, делившие залу на части. Выполненные из красно-коричневого мрамора, они являли собой отдельный предмет искусства, любоваться которыми Леонарда готов был весь день. С оголовками в виде чудесных птиц в пальмовых листьях, они создавали атмосферу банкетной залы дворца. Любуясь убранством, Леонардо не мог поверить, что Джироламо живёт в этих дворцовых интерьерах.       Рядом с ним быстро прошли несколько официантов, одетых в одинаковые ливреи и Лео оглянулся. Стена по правую сторону была отделана оливковым полотном. На ней висело несколько портретов мужчин среднего возраста, каждая в дорогой резной раме. Не заметить семейного сходства было невозможно, из чего Леонардо сделал вывод, что это мужская линия дома Делла Ровере.       Откуда-то из холла донеслись шаги, оповещая, что к ним кто-то идёт уверенной, размеренной походкой. Джироламо разом подтянулся и направился навстречу новоприбывшему. Леонардо развернулся ко входу в гостиную.       Мужчина лет пятидесяти или шестидесяти подошёл к Джироламо и протянул ему руку. Риарио наклонился и поцеловал перстень на руке священнослужителя, одетого в тëмно-синюю рясу, украшенную золотым шитьëм. На груди мужчины висел большой крест, переливавшийся сияющими гранями драгоценных камней. Леонардо застыл, пытаясь уместить в голове эту оду безумной и беспощадной роскоши. По манере одеваться Лео легко определил в вошедшем хозяина особняка.       — Добрый вечер, сын, — раздался глубокий голос.       — Здравствуйте, отец. Позвольте представить вам моего друга, Леонардо да Винчи, — Лео, поражённый официозом приветствия, подошёл к священнику, гадая, должен ли и он облобызать руку. Отец Сикст решил за него, подавая руку для поцелуя.       Неловко прижавшись губами к перстню, Лео повнимательнее посмотрел на мужчину, который, в отличии от Папы Франциска, был сторонником помпезной традиции. Хотя, если уж на то пошло, то и скромностью священник не отличался, судя по его особняку, больше похожиму на дворец.       Седовласый мужчина внимательно посмотрел на да Винчи и, после некоторого промедления, произнёс:       — Да, я читал о вас в газете, молодой человек. У вас была собственная выставка, не так ли?       Его лоб был изрезан морщинами, но взгляд, цепкий и оценивающий, выдавал острый ум. Находясь рядом с этим человеком, Леонардо испытывал странное чувство, словно его подавляют. Отведя взгляд в сторону, чтобы почувствовать больше свободы, он сказал:       — Да, Ваше Высокопреосвященство, я учусь в школе искусств имени Сандро Боттичелли.       — Да, у управляющего глаз наметан на сокровища, — с улыбкой сказал Святой Отец, — он консультировал меня по подбору предметов искусства. Выдающийся человек.       — Гости прибыли, — сообщил дворецкий. Джироламо отправился приветствовать входящих, направляя их далее в хол на приветствие с хозяином вечера. Завидев Его Высокопреосвященство, они радостно здоровались. Кто-то целовал перстень, после чего перекидывался более дружеским приветствием. Лео решил, что это зависит от того, причастны ли люди к религии или нет, потому что большая часть людей ограничивалась рукопожатиями. Некоторых гостей Лео знал, например владельца одного из крупнейших телеканалов. Он был крайне публичной персоной, участвуя кажется во всех крупных мероприятиях в стране. Приветствие гостей затянулось минут на тридцать, в течение которых Леонардо с огромным любопытством рассматривал окружающих, тихо радуясь, что надел костюм от Армани и не выглядит белой вороной на этом ужине в стиле Гэтсби. Бесшумно сновали официанты, предлагая бокалы с напитками, тарталетки и разнообразные канапе.       Все гости прибыли и Джироламо подошёл к Леонардо. На его лице всë ещё сияла дружелюбная улыбка сына хозяина приëма и выглядел в этой роли он довольно необычно. Хотя, вызвано это скорее было тем, что он настолько мало говорил о своей семье и жизни в ней, что Лео уже привык воспринимать его обособленно от всего мира.       — Идём, я познакомлю тебя с владельцем отеля Vertice, он ценитель живописи.       За следующий час Леонардо познакомился с владельцами крупнейших картинных галерей в стране, отелей премиального класса, сетевых магазинов, рекламных агентств и бог знает чего ещё. Казалось, можно сделать отличную карьеру и стать известным не выходя из этой залы. Риарио планомерно представлял его всем известным и богатым людям так, что Лео уже самому захотелось познакомиться с собой поближе. Проявляя удивительную социальность, они переходили от группки к группке, пока не обошли, кажется, всех кто был в мысленном списке Риарио. Повсюду раздавался смех и лёгкий гул дружеских разговоров. Казалось, все эти люди хорошо знали друг друга и отлично проводили время за приветственной беседой.       Джироламо чувствовал себя поразительно свободно для семнадцатилетнего парня, окружённого сливками общества. Он делал комплименты дамам, умело льстил почтенным господам и очаровательно смеялся.       — Ты великолепен, — прошептал Лео, немного склонившись к парню. Джироламо посмотрел на него удивлённо, на скулах выступил лёгкий румянец, затеняя образ юного светского льва.       Всех пригласили в обеденную залу и Риарио, положив руку на его талию, легко направил его к нужному креслу. Оказывается, все места были распределены и оставалось лишь найти своё имя на карточке. Приглядевшись к каллиграфически выведенным буквам, Лео с удивлением заметил:       — Ты подписал их все вручную?       — Я знаю, кто чью компанию предпочитает, поэтому делаю план рассадки, — улыбнулся парень. Леонардо отметил, что они сидят довольно далеко от отца Джироламо и с интересом перевёл взгляд на соседей. Напротив сидела госпожа Романо, еë семья владела знаменитым конным клубом уже несколько поколений. Как понял Лео, они дружили с семьëй Риарио и именно госпожа Романо обучила Джироламо верховой езде. С ней Джи разговаривал по-особенно мягко, словно с любимой тëтушкой. Еë муж был ветеринаром, что было довольно забавно, потому что наводило на мысли о поразительной прагматичности в духе, что доверять можно только семье. Хотя это и не было чем-то необычным, многие старые бизнесы в Европе действительно были полностью семейным делом.       Рядом с супругами Романо сидела их дочь, которая судя по всему была влюблена в Джироламо. Лео понял это сразу, как только Риарио познакомил их полчаса назад. Она всё время робела и украдкой смотрела на Джироламо, розовея каждый раз, как он смотрел на неë. Словом, она училась на ветеринара и была просто чудо какой милой. Когда Лео понял, что Джироламо совершенно не понимает еë взглядов, то удивился в сотый раз за сегодня. Отлично настроенный на волну людей среднего возраста, говорящий с ними на одном языке, он оставался глух к двадцатилетней девушке, то-ли относясь к ней по-родственному в связи с давним знакомством, то-ли ещё почему.       Время незаметно текло за приятными беседами и вкуснейшей едой. Сервировка стола была очень красивой, явно продуманной профессионалами. Лео был в восторге от возможности прикоснуться к миру роскоши, впитывая нежный аромат букетов, утончённые образы дам и общую атмосферу изысканности. Отдельное удовольствие Леонардо испытывал, наблюдая за Джироламо. Он прекрасно общался, окружающие признавали его за своего. Было приятно видеть как люди тянутся к Риарио, радуются его вниманию. Было в нëм что-то настолько притягательное, что заставляло людей с вниманием слушать его, непроизвольно наклоняя готову.       После продолжительного ужина отец Джироламо пригласил всех выйти на свежий воздух. Выйдя на задний двор, Лео увидел множество белых кружевных садовых столиков. Немного в стороне стоял длинный бар, у которого выстроились официанты. Солнце клонилось к закату, дневная жара спала, воздух был свеж и приятно пахло цветами. Когда гости стали выходить из дома, заиграли музыканты. Они сидели неожиданно далеко от столиков, видимо чтобы музыка создавала приятный фон, но не мешала общению. Вечер был поистине великолепный.       Джироламо наклонился ближе к Лео и спросил:       — Тебе нравится вечер? — он смотрел с такой нежностью и заботой, что у Леонардо сладко заволновалось в груди.       — Да, чувствую себя принцессой на дебютном балу, — ответил Лео со смехом. Джироламо рассмеялся и слегка ткнул его в бок.       — Найдешь, с кем поболтать? — тихо спросил он, — Я должен уйти ненадолго.       Лео удивлённо поднял брови, но не стал спрашивать.       — Конечно.       — Я постараюсь поскорее, Artista — почти грустно проговорил Джи. Лео ободряюще улыбнулся и сжал его руку, как бы говоря, что он будет в порядке.       — Не волнуйся за меня, я взрослый мальчик, — с тихим смешком сказал Леонардо. Джироламо снова прыснул и пошëл в дом. Лео подошëл к бару, чтобы взять мороженное и тут же причалил к группке, слушающей смешливую женщину лет шестидесяти. Говорила она с английским акцентом, хотя была итальянкой. Она рассказывала, как лет десять назад участвовала в торгах при продаже одной фирмы и просто невероятно много шутила. Обычная история в еë исполнении превращалась в набор милых и комичных ситуаций, Лео смеялся так много, что не успевал есть мороженое, пока оно медленно таяло в вазочке.       — Люди всегда собираются вокруг синьоры Росси, она потрясающая, — сказал мужчина лет тридцати, обращаясь к Леонардо. Это был синьор Галли, новый заведующий местным филиалом галереи Катерины, одной из самых известных и авторитетных. Джироламо познакомил их сегодня.       — В человеке я люблю свет*, — улыбнулся Лео, цитируя Экзюпери. Синьор Галли согласно рассмеялся и продолжил:       — При переезде сюда и назначении в наш филиал я изучал местных художников и не мог не запомнить вас, Леонардо. Если преподаватели из школы Боттичелли организуют индивидуальную выставку — это знак качества. А уж в шестнадцать лет! — он одобрительно посмотрел на Лео, — Я собираюсь вскоре посетить школу, познакомиться со всеми. Буду очень рад встретить вас снова.       Ещë немного поболтав, молодые люди разошлись. Лео пошëл в дом, по пути спросив у официанта где находится уборная. Получив указания, Леонардо зашëл в нужный коридор. Первые две двери были заперты. Третья же сразу открылась, но там оказалась малая гостиная и там находились люди. Не веря своим глазам, Леонардо застыл на месте.       Какой-то седовласый мужчина зарывался рукой в чёрные волосы юноши, сладострастно прижимая его лицо к своему паху. Секунда — и всё кончено. Старик непонимающе смотрит на Лео, словно Да Винчи — единственная неуместность здесь, а Джироламо поднимается с коленей с растрепанными волосами и покрасневшими припухшими губами. Его лицо не разгоряченное, без озорного румянца и влажного взгляда. Просто вопрошающее непонимание. Леонардо так крепко сжал ручку двери, что ощутил боль.       Его-чертов-парень вытер губы тыльной стороной руки и спросил совершенно спокойно:       — Почему ты здесь? Сейчас…       — Какого хуя? — перебил его Леонардо. Какого хуя он сейчас увидел, как его парень делает минет какому-то именитому деду и будучи раскрытым, ведёт себя как ни в чем не бывало. Наверное, Лео мог бы чувствовать разочарование и презрение или же злость до пульсирующих висков, но сейчас… Его словно поразила молния. К такой картине его жизнь точно не готовила.       — Хорошего вечера, молодые люди, — ровно произнёс чёртов старик и прошёл мимо да Винчи. Джироламо остался стоять рядом с диваном коричневой кожи, где пару минут назад отсасывал член какого-то мужика. Леонардо чувствовал желание яростно требовать объяснений, но… Что тут можно было объяснить? Разворачиваясь, чтобы покинуть это чëртово место, Лео шагнул прочь из комнаты. Моментально оказавшись рядом, Джироламо крепко схватил его за руку, останавливая.       — Лео, куда ты? — испуганно спросил он. Леонардо немного отошëл от шока и эмоции нахлынули на него волной. Непонимание и обида отобразились на его лице, Лео попытался вырваться из крепкого хвата Джироламо.       — Прости Лео, я не хотел чтобы ты это увидел, мне казалось что дверь заперта, — быстро проговорил он, продолжая удерживать да Винчи. Услышав это, Леонардо перестал вырываться, тупо уставившись на парня.       — Ты идиот? Причём здесь дверь, дело не в том, что…       — Прости Лео, прости, я не хотел расстраивать тебя, — проговорил Джироламо. Выглядел он испуганным до чëртиков, его голос дрожал. Леонардо не знал, что сказать вцепившемуся в него Джироламо. После увиденного, Лео начал подозревать, что либо этот парень чёртов социопат, прикидывающийся идиотом, либо действительно идиот, либо просто больной на всю голову.       — Это не имеет к нам с тобой отношения, пойми, это просто работа.       Услышав последнее заявление, Леонардо опешил.       — Что значит, работа? — непонимающе спросил он.       — Этот человек — крупный партнёр одной из фирм отца, он должен кое-что сделать, — Джироламо начал торопливо говорить, обрадованный, что Леонардо готов слушать, — он поможет организовать особые условия, но он попросил ответную услугу.       — Ты… Сделал это в рамках ответной услуги? — неверяще спросил Леонардо. Парень поспешно закивал. В голове у да Винчи было пусто, только одна дурацкая мысль плавала, словно сардина в бассейне: вариант с социопатом можно отбросить.       — Тебе надо… умыться, — ровным голосом произнёс он после продолжительного молчания.       Джироламо моментально отпрянул от него, краска стыда залила лицо. Леонардо почувствовал себя обессиленным. Положив руку на плечо парню, он прижался к ней лбом.       — Проклятье, не смотри на меня так. Где твоя комната?