Берлин / «Cascales Corporation»
Карисма Авербах.
Пальцы на скорости долбят по гладкой и тонкой клавиатуре ноутбука, наконец допечатывая последние буквы ответного сообщения на почту какому-то предпринимателю от имени Иоанна, который Каскалесу, я уверена, к чёрту не сдался — поставщик слишком мелкий. Ещё раз пробегаю по сообщению глазами, потому что его я перепечатываю в который раз и всё время нахожу недочёты. Наконец сообщение об отказе на поставку фирме Каскалеса некачественного товара отправлено и даже сразу прочитано, теперь можно наконец разминутся, а если посчастливится, то и заглянуть в ближайшую кафешку, потому что голова гудит из-за проведённого времени за ярким экраном, пальцы ломит от постоянной долбёжки по клавиатуре, а голова уже взрывается из-за плохого сна. Хотя ещё лучше будет пробраться в кабинет Иоанна и найти там стоящую информацию для чёртового Алекса, который тоже в последнее время решил на меня чуть надавить и прибавил в своих требованиях. Но вероятность скорого возвращения Иоанна с собрания слишком высока, я не стану рисковать. Мне моя шкура [пусть и продажная] ещё дорога. По правде говоря, я и так обрекла себя на постоянный риск и с Иоанном, и с Алексом. Эти двое могут меня уничтожить и прикопать где-нибудь, если заподозрят и вполне справедливо обвинят. Зная себя и то, что я сделала, я даже сопротивляться не стану. Я уменьшаюсь в размерах, когда нахожусь рядом с кем-то из них. С головой накрывает ощущение, что все всё знают и теперь осуждают. Осуждения я не боюсь, а вот то, что все могут узнать — боюсь. И если перед Алексом я являюсь собой — человеком, который помогает разрушить огромную корпорацию Каскалеса, то перед Иоанном я секретарь, к тому же подставной, который хорошо выполняет свою работу и пользуется [в прямом смысле этого слова] его доверием. Как это всё началось? Всё началось с того, что Алекс назвал меня «подставной, продажный, мой милый секретарь», наплевав на мою честь и надломившееся со временем состояние, он точно дал мне понять, что не позволит мне выйти безнаказанной из этой игры, в случае, если я сама этого захочу, сказал, что образование юриста мне хоть в чём-то пригодилось, а ещё сказал, что за мою работу предателя в фирме Каскалеса я буду получать баснословные деньги. А я, как дура последняя, повелась, думая, что несколько недель и хватит, всё закончится, моя жизнь наладится и моего участия в войне Алекса и Иоанна никто не заметит. Алекс, а теперь уже официально Роберт Кашне по бумагам о смене личности, собственно, не соврал, я получаю бешеные деньги что от Иоанна, что от Алекса, но они никак мне не помогают справиться с мыслями о том, что моё согласие было величайшей ошибкой. Они копятся, перерастая в миллионы, на карточке, а мне их тратить стыдно, потому что ужасным способом заработаны. В какой-то момент я даже решила всё прекратить, моя незащищённость в моём же промахе почти уничтожила во мне всё стремление идти дальше, я ведь была инициатором идеи. Но Алекс, точно также как дал мне всё, может меня всего лишить. «-Этот документ заполнен на редкость профессионально, — на лице директора мелькнуло секундное удивление, отчего я даже покосилась на него с подозрением. Неужели у него не было раньше хорошего секретаря с бюджетом этой корпорации и предложенной должности секретаря зарплатой? — Вы молодцы, Карисма, я теперь точно уверен, что с выбором секретаря я не ошибся. По крайней мере, это наша с Вами первая рабочая встреча, и Вы меня уже приятно удивили, — мужчина улыбнулся, присел на своё рабочее место, подписывая следом документ и передав его обратно мне. Я натянуто улыбнулась, пытаясь выразить свою уверенность, взяв крепко-накрепко документ и слегка склонив голову в знак благодарности. — Я рада, что смогла выполнить работу в срок, — я солидно повела рукой с острыми ногтями, пряча бумагу в папку, в голове откладывая, что нужно сделать копии этого важного документа о поставке товара для Алекса. Меня в дрожь от одной мысли бросило, и я отвела взгляд, ведь работать одно, а работать на человека и подставлять его же — другое. После ещё пары слов, с его разрешением я вышла прочь из кабинета почти галопом, чувствуя, как внутреннее «я» орёт не своим, диким голосом и говорит остановиться, пока не стало поздно. Оно раздирается такими же длинными, как и у меня, ногтями мне всё нутро, не оставляя после себя и камня на камне. Кажется, игра только началась и пусть это наша первая встреча с Иоанном, я ещё долго буду наблюдать этот статный образ. Каскалес оказался ненамного старше меня: солидный, высокий, с прямыми, естественными светлыми волосами и до одури пугающий, смеющийся и улыбающийся, как змея, но смотрящий с равнодушием, но не с презрением. Мне вообще кажется, что он считает презрение скучным делом, и вообще «незачем на такое тратить своё драгоценное время». Мне от одного взгляда на него стало не по себе, сложилось впечатление, что по одному взгляду на меня он понял мою настоящую причину нахождения в его корпорации, скрыл это и собирается направить против меня. Природная выдержка, доставшаяся скорее мне от матери, помогла мне выстоять, улыбнуться и ослепительно хлопнуть глазами. Этот мужчина явно свёл не один женский ум острыми скулами, точёными слегка наливными красным цветом губами, которые изгибаются в невероятном оскале, хищным взглядом, который своей колкостью может вспороть, а ещё харизмой, которая, как река, разливается по всему помещению и заставляет потерять уверенность во всём, даже в самом себе, так сказать, заставляет утонуть. Такие люди, как Иоганн Каскалес, созданы для кресла директора и для богатства, это понятия придуманы для таких, как он, эти два понятия ввели специально для него.» Его слова о том, что он не ошибся с выбором, толкнули меня на мысль, что с выбором ошиблась я, когда подписала контракт с Алексом и стала «шпионом» в корпорации Каскалеса. Я была настолько самонадеянной пять лет назад, что даже спустя два года работы в его фирме я всё так же думала: «вот немного и конец». Но идёт пятый год, а конца всему этому кошмару не видать. Я работаю предателем в корпорации Каскалеса. В такой успешной, гораздо успешнее на те и на эти времена, чем компания Алекса, точнее Роберта. Никак не отвыкну от его настоящего имени. Кстати об этом, это так абсурдно, что Иоанн, зная, кто стоит за личностью Роберта, продолжает поддерживать эту личность, а имя Алекса ни разу не звучало в стенах его корпорации. Я же с трудом сдерживаюсь, и не дай такому случиться, что я случайно оговорюсь. Алекс и Роберт это две личности одного человека, который, кажется, уже заигрался. Каждый раз, когда моё лицо принимает выражение неуверенности, сомнения и желания сопротивляться всему случившемуся, Алекс буквально тычет в меня контрактом, твердя что-то о невыполнение пунктов и о том, что за всё нужно платить, иногда эмоциональным состоянием, которым плачу я чуть ли не каждый день — при встрече с ним. «О чём я думала, когда решила, что я непременно могу привести кого-то к полному успеху? Но это моя первая встреча с мистером Каскалесом, а я уже понимаю, что я влипла. Первое время я работала дистанционно, даже не знала, какого цвета волосы у моего директора. Отдельно от директора я получала его поручения через электронную почту. А мои коллеги сравнили это с испытательным сроком за очередным обедом, я в какой-то степени уже и не верила, что когда-нибудь попаду в кабинет Иоанну. Я даже была бы рада этому, но это когда-нибудь должно было случиться, и вот, сегодня случилось.» Иоанн только спустя какое-то время после моего зачисления на работу решил выйти к открытым действиям и не скрывать свою личность. Как сейчас помню, тогда в корпорации работники сразу засуетились, на его столе уже лежали стопки бумаг, все были в ожидании долгожданного появления директора в корпорации. Кто-то его видел, знал и даже работал, а кто-то, как и я, готовился работать с ним впервые. И все отнеслись к этому ответственно. Но нас разогнали работать, и тихое появление в офисе директора мы пропустили за усиленным выполнением своих обязанностей. Капнув глубже, мне удалось узнать, прежде, чем войти впервые в директорский кабинет, что Иоанн долгое время скрывался под другим именем. Но выйдя на новый торговый, экспортный и даже нелегальный уровень, подобрав под себя различные сферы служб и услуг, Иоанну больше не нужно было скрываться. Многих удивило, как быстро ему удалось это сделать. Он стал действовать открыто уже под своим именем. Это означает лишь одно, Иоанн гораздо сильнее Алекса, которому ничего не осталось сменить личность на Роберта Кашне. С тех пор, спустя пять лет, я только и наблюдаю, как корпорация Каскалеса растёт, находит сильных союзников, плавно двигается в другие страны, отстраивает там свои офисы. Иоанн позиций не сдаёт, только набирает обороты, ведёт бизнес и всё также пугает своим холодным взглядом, хитрым умом и своим свойством знать всё наперёд. По своей натуре он действительно отличный стратег. Сильная корпорация Роберта, которая ненамного уступает Каскалесу, пытается ему противостоять в войне с неизвестными теперь уже причинами, порой он опережает в своих действиях, но особого вреда ещё не принёс фирме Иоанна. Я даже не знаю, радоваться ли мне или плакать: как долго это продлится? Всё началось давно, а конца не видно, книга не дописана и, кажется, автор задумал второй том, в котором я могу быть лишь жалким предателем, который решил таким образом доказать свою силы и нужность. Как оказывается, я нужна до поры до времени. Кажется, это дело принципа двух компаний, двух когда-то близких братьев, но теперь же по документам — двух противостоящих предпринимателей. Роберт Кашне и Иоанн Каскалес — они оба желают победить. Иоанн смеётся, когда в очередной бойне побеждает Роберт, благодаря во многом моим стараниям, и потом бьёт в три раза сильнее, а энергия от этого сильного удара по корпорации Роберта, его акциям и крупным суммам задевает и меня. Два сильных противника, среди которых я в этой войне связующее звено которое придаёт одного, чтобы помочь второму, которого уже и знать не особо желает. Это правда, прийти к которой мне нужно было способом «прочувствуй на своей шкуре».*** Мы говорим: «рука предателя, как правило, не греет, Она синеет, потом чернеет и в конце гниёт. Зато гниющая ладонь, как правило, от пламени темнеет, А боль, смеясь, в огонь бензин активно льёт.» ***
Стрелки на часах неумолимо переваливают уже за три часа. Кажется, что я работаю в офисе Иоганна Каскалеса не пять лет, а все двадцать. Время здесь не знает понятия «медленный темп», поэтому и несётся на всех парах, приближая меня к нежеланной и, мне кажется, несчастливой старости. «Нужно проветриться», — и только моя мысль начала стремиться к тому, чтобы быть мной исполненной, как в двери моего кабинета плавной походкой кошки и взглядом криминального убийцы ворвалась завсегдатая, но такая ненавистная мне и остальным работникам Кира Каскалес — жена директора, как мне кажется, не особо любимая Иоанном, но слишком окрылённая, чтобы увидеть это в его равнодушных взглядах на неё, жестах и холодных, порой обидных словах. Даже его «дорогая, что ты здесь делаешь?», а под «здесь» он подразумевает свой рабочий кабинет, звучит, как «Уйди отсюда, и так тебя слишком часто вижу». Но нам, «всего лишь работникам моего мужа», как нас назвала Кира, приходится мило улыбаться, отвечать на тупые, порой совершенно лишённые смысла вопросы, ответы на которые нам знать даже не положено. Спасибо мистеру Каскалесу за то, что порой спасает от своей жены, но, когда его нет на работе, миссия по избавлению от Киры становится невыполнимой. Хотя, если разглядеть, на чём концентрируется смысл всего у Киры, то везде можно будет увидеть большими буквами ИОГАНН, отчего работники всех отделов лишь выдыхают и закатывают глаза, принимая очевидную вещь: отстранённость Иоанна от жены поясняется фиктивностью нежеланного им брака, чего у Киры не наблюдается. Она явно желала этот брак. Хотя стоит Иоанна похвалить — он отличный актёр на публику с огромным мешком терпения и спокойствия. Не здороваясь [как всегда], Кира осматривается и, подходя ближе, кривится, как видимо не слишком сладкий запах моих духов. Я тоже не здороваюсь, и думаю, что это именно та причина, по которой Кира меня сильнее всего ненавидит — я открыто проявляю к ней свою незаинтересованность и неуважение. Но ей приходится со мной контактировать, потому что, когда она попыталась нажаловаться на меня Иоанну, то услышала требовательную просьбу не лезть в дела корпорации. После этого она, конечно, обижалась на мужа [до первого похода в магазин с золотой картой], но жаловаться больше не решилась. — Мой муж на месте? — Кира упирается в мой рабочий стол ладошками, как видно, с новыми ногтями и требовательно смотрит, аж зубы сжимает, а я лишь окидываю её равнодушным взглядом и всё равно поднимаюсь с крутящегося кресла, закидывая телефон в клатч. Теперь понятна причина её прихода: она желает нарваться на комплименты мужа, который никогда их для неё не жалеет со словами во взгляде «лишь бы не приставала». — Я вроде бы спросила, — она складывает руки на груди и возмущённо смотрит. — Ваш муж на собрании, Вы можете подождать его в кабинете, как и всегда, — я улыбаюсь натянуто-фальшиво и ни капли не скрываю того, что её присутствие в моём кабинете лишнее, отчего она нервно закусывает губу и слишком резко разворачивает на каблуках, скрипя по дорогой напольной выкладке шпильками, ступая к двери кабинета директора. — Я бы попросила у тебя кофе, но боюсь, что ты в него яд добавишь, — она плавно входит и захлопывает за собой дверь, так и не услышав в ответ моё насмешливое «кобра». «…. -В любом случае, Оливия является важным фактором в нашей с Иоанном игре, — в разговоре мелькает какое-то незнакомое имя, а Алекс потягивает сигарету, сидя в своём рабочем месте и задумчиво куда-то глядя. Я же лишь делаю вид, что слушаю, просто пропускаю через себя информацию, мечтая, чтобы этот день поскорее закончился. — Я знаю, что он пытается найти её который месяц, но вряд ли ему это удастся. Зато мне почти удалось, ведь мои люди есть во всех странах этого мира, — Алекс ухмыляется и переводит резко на меня свой взгляд, я мгновенно замечаю это и слегка вздрагиваю. — Ты чем-то озабочена, Карисма? — он перегибается слегка через стол и внимательно на меня смотрит ядовитыми глазами. По коже пробегает только мне заметные мурашки, но я профессионально это скрываю от змеиных глаз. — Нет, всё в порядке, — голос звучит твёрдым и даже каким-то вызывающим, Алекс мне верит и расслабленно откидывается на кресле, не заметив ничего странного в моём поведении. Что не говорите, а Алекс до одури слепой до чувств и эмоций других людей. — Я просто услышала незнакомое имя. — Оливия? — Алекс мгновенно реагирует на мои слова, смакует имя на языке, чем напомнил озабоченного маньяка с поставленной уже целью. Что-то толкнуло на мысль, что так и есть. А ещё мгновенно пришла мысль: Оливия и Иоанн, они ведь как-то связаны, раз директор ищет эту девушку? Почему тогда и Алекс её ищет? — Просто запомни это имя, оно часто будет фигурировать. Сотни вопросов из-за одного имени.» В кафешке достаточно прохладно, я даже не заметила, как лёгкая уличная духота сменилась на приятный запах выпечки, сваренного кофе и даже освежающий запах лайма. Среди этих запахов летали и всплывшие в голове воспоминания с женским именем, которое я не раз пыталась пробить по базе, но неудачно. Это имя, что лишено какого-либо образа в моей голове, утеряно во всех источниках. Эти воспоминания с красивым именем посещают меня так часто, что порой даже пугает. Это девушка, Оливия, как связующая нить между Иоанном и Алексом, та самая нить, что могла развязать войну между ними, заставила так, что «брат на брата». Но вот только Оливии уже нет, а вот война между двумя братьями так и не прекратилась.