Анализ ДНК Субъект: Харуно Сакура Возраст: 24 года Пол: Женский Статус: Превращение/Ферал
Было неприятно осознавать, что ее уже назвали фералом, даже не зная, кто она. Под несколькими строками ввода данных, подробно описывающими ее атаку, симптомы, о которых сообщалось до сих пор, и заметки, которые были слишком подробными для Цунаде, был график. Сакура видела его раньше, но никогда не видела своего. Хроматограф показал последовательность ДНК, а вверху стояла ее фамилия. Они, очевидно, проанализировали ее ДНК, и несколько точек на графике были перечеркнуты маленькими крестиками. Ничто не указывало на то, что означали крестики, и она перелистнула на следующую страницу. Это был еще один хроматограф с надписью "Учиха» наверху, и крестики выстроились в ряд с ее анализом. От одного этого сравнения у нее скрутило живот, и она поднесла руку ко рту. Не желая больше смотреть на него, Сакура перевернула его и положила страницу поверх последней. На следующей странице больше не было графиков, но она была полна заметок. Характеристики Учихи, возможные изменения, которые она могла испытать, и наблюдения за ее симптомами до сих пор были записаны, как будто она была какой-то долбаной математической задачей, которую они пытались решить. Ее зрение затуманилось от слез разочарования, и она шмыгнула носом, смахивая их. Характеристики Учихи не были для нее чем-то новым. Выживание при дневном свете, скорость, способность размножаться друг с другом. Она слышала их все от друга Какаши Гая. Но некоторые из них заставили ее губы приоткрыться от удивления. Особенно одна строчка. «Изменения глаз различны, но красный цвет типичен. Преимущество над не-Учихи. Опасно» Сакура нахмурилась и перечитала строчку снова и снова, поднимая бумагу, чтобы поднести ее ближе к лицу. Ее приводило в бешенство то, как долго кусочки головоломки щелкали в ее мозгу. Она была так поглощена собственным ужасным превращением, что не замечала того, что происходило прямо у нее под носом. Она повернулась лицом к Какаши и увидела, что он стоит посреди кабинета. Его темные глаза, с чувством вины, смотрели на нее. Она чувствовала себя больной, больнее, чем когда-либо прежде, и куски мяса опасно давили на горло. Не в силах ничего сказать, зная, что ее вырвет, если она откроет рот, Сакура встряхнула бумагу обеими руками. Ее ногти легко прорвались сквозь лист и так сильно вонзились в ладони, что она почувствовала, как рвется кожа. — Почему? — спросила она напряженным, едва слышным шепотом. — Почему ты мне не сказал? — У меня есть свои причины. — Ох, нахуй твои причины, Какаши. В самый неподходящий момент компьютерная панель на внешней стороне двери запищала, и через полсекунды Шизуне вернулась в комнату, а ее новый наставник последовал за ней. Сакура снова повернулась к столу, бросив бумагу на стол, чтобы положить ладони на его поверхность. Ее дыхание стало медленным и глубоким, и она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. — Мы вам не помешали? — спросила Цунаде, и ее тон заставил Сакуру сжать челюсти от гнева. — Вовсе нет, — пробормотал Какаши. — Мы можем поговорить наедине? На полу послышалось тихое шарканье ног, и Сакура поняла, что еще два месяца назад она не услышала бы ничего, кроме того, как за ними закрылась дверь. Как только она убедилась, что два невыносимых вампира ушли, она встала и посмотрела на Шизуне. С поклоном к двери, она сказала: — Они так часто делают, ты знаешь. Они уходят одни, чтобы обсудить вещи, которые мы, смертные, не можем понять. Все они — кучка снобов, и они не стоят тех неприятностей, через которые нам пришлось пройти. Улыбка Шизуне была мягкой и ободряющей, и у Сакуры защемило сердце. По какой-то причине непреодолимое желание пересечь комнату и обнять женщину наполнило ее грудь так сильно, что она едва могла дышать. Она осталась на месте, приросшая к полу. — Я верю тебе, — сказала Шизуне. На ее лице было столько жалости, что у Сакуры от отвращения скрутило живот. — Прости, что не смогла тебе помочь, Сакура. Если бы я знала, через что ты проходишь, я… Ну, я не уверена, что бы я сделала. Но я бы попыталась. Дрожь в нижней губе Сакуры заставила ее сжать губы, и она попыталась вдохнуть. У нее перехватило дыхание, и она изо всех сил попыталась наполнить легкие. Как бы она ни злилась на Какаши, ей хотелось, чтобы он вернулся. Она хотела знать правду, хотела, чтобы он хоть раз был с ней честен. Она хотела вернуться домой, хотела сидеть с ним на диване и слушать, как он рассказывает ей все о себе, а когда он закончит, она хотела снова заснуть в его объятиях. Желание этого разозлило ее еще больше, и она сжала кулаки. — Он таков, каков он есть. Я просто хочу получить ответы. — Она заставила себя улыбнуться женщине, стоявшей перед ней, зная, что в этой улыбке не было ничего, кроме грусти. — Я понимаю. Вообще-то мы собирались попросить вас прийти и поговорить с нами. Так уж получилось, что Какаши сначала нужно было поговорить с Цунаде. Ты узнала результаты? — спросила Шизуне, переводя взгляд на открытую папку на столе позади Сакуры. — Я знаю, на что смотрю, но не знаю, что это значит, — пробормотала она, гадая, когда именно они с Цунаде стали «мы». Это имело смысл, но едва ли. После того, что Сакура видела в последнее время, это было последнее, что ее смущало. Прежде чем кто-либо из них успел сказать что-то еще, дверь снова открылась, и вошел Какаши, выглядевший таким же сердитым и кислым, как и когда он уходил. Когда Цунаде вошла в кабинет, позволив двери медленно и тихо закрыться за ней, он откинулся на спинку стула и впился взглядом в стену слева. — Еще раз здравствуй, Сакура. Мне жаль, что мы продолжаем встречаться при таких обстоятельствах. — Цунаде заняла свое место рядом с Шизуне, и Сакура быстро перевела взгляд с одного на другого. Врозь они выглядели ровесницами. Но стоя рядом друг с другом, Сакура могла сказать, что морщины на лице Шизуне вокруг ее губ и глаз были от правильного старения. Цунаде держала свой возраст в глазах, без морщин и темных кругов. Она выглядела как модель с аэрографом, все ее морщины и трещины были искусно спрятаны за грудами косметики и компьютерных эффектов. Сакура вздохнула и беспомощно пожала плечами. — Я тоже. Послушайте, извините за прямоту, но не могли бы вы объяснить, что, черт возьми, это значит? — Она схватила бумаги со стола и протянула их Цунаде. Женщина некоторое время смотрела на них, лишь слегка поджав губы, чтобы показать свое раздражение. Сакура больше не чувствовала себя виноватой за то, что вынюхивала. Если бы Цунаде не хотела, чтобы она смотрела на них, то не должна была оставлять их на столе, чтобы кто-нибудь их нашел. — Мы кое-что обнаружили, — только и сказала она Сакуре после минутного молчания. — Что обнаружили? — Она устала от их маленьких игр, в которые они играли. Больше никаких загадок, никаких обручей для прыжков. Сегодня они скажут ей правду. Всю. — Мы сравнили твою ДНК с образцом Учихи, который мне удалось получить из коллекции Совета. Проанализировав их несколько раз, мы обнаружили, что, хотя некоторые последовательности вашей ДНК совпадают с ДНК Учихи, есть некоторое несоответствие. — Цунаде подошла ближе к Сакуре и столу, потянувшись за помятыми и слегка поврежденными страницами. К этому времени Какаши встал со стула и направился к ним, хотя и держался достаточно далеко, чтобы избежать взгляда Сакуры. Она закатила глаза и повернулась, чтобы посмотреть на два графика рядом. Одна из ее ДНК, а другая-неизвестного образца Учихи. Цунаде указала на крестики, которые совпадали на обоих графиках. — Вот эти точки и совпадают. При более тщательном тестировании я могу точно определить, что представляют собой эти гены. Я уверена, что одна из них — это твоя способность оставаться на солнце. Но в то время как яд вампира изменяет твою ДНК, мы точно не смогли определить, в какой степени. Некоторые гены Учихи отсутствуют в последовательности. Сакура посмотрела на женщину и нахмурилась. — Значит, меня укусил не Учиха? — Нет, так оно и было. Совпадения, которые мы нашли, безошибочны, хотя гены, казалось, были… отобраны. — Цунаде нахмурилась, глядя на два графика, ее брови плотно сошлись на лбу. Морщинка между ними была единственной, которая украшала ее лицо, и Сакура поймала себя на том, что смотрит на нее, желая, чтобы она перестала быть такой чертовски загадочной. — Пожалуйста, прекрати нести чушь и скажи мне, что это значит? — Из-за плеча вампира Сакура заметила, как губы Шизуне скривились в гримасе, которую она полностью проигнорировала, и продолжила смотреть на Цунаде. В янтарных глазах женщины мелькнуло раздражение, как будто она была так глубоко погружена в свои мысли, что забыла, что в комнате есть кто-то еще, но они смягчились, когда она вздохнула. — Это значит, что тот, кто создал вампира, укусившего тебя, произвел его выборочное размножение. Каким-то образом они выбрали определенные гены Учихи и склеили их с генами вампира, чтобы создать… Я пока точно не знаю, что именно. Сакура усмехнулась, переводя взгляд с одного лица на другое с другой стороны стола. Слова медленно проникали в ее сознание, и она была похожа на насекомое, попавшее в сок дерева, медленно поддающееся удушью. Ее разум был поглощен информацией, и она была бессильна что-либо с этим поделать. — Ты хочешь сказать, что кто-то создает дизайнерских вампиров? И что я могу быть одним из них? — К сожалению, именно это я и говорю. Я боюсь, что если те, кто создал ферала, который укусил тебя, узнают о тебе, это может означать неприятности. Конечно, так оно и было. Почему она должна ожидать чего-то меньшего, чем что-то другое, что полностью ее изменило? Это случалось так часто. Она должна была привыкнуть к этому угнетающему чувству. Тыльная сторона ее век стала горячей, и она моргнула, глядя в потолок, отказываясь позволить слезам пролиться на это. — Я подозреваю, что именно поэтому вирус так медленно превращал тебя, — сказала Цунаде. Она расправила страницы обратно в папку и позволила ей закрыться, прежде чем подвинуть ее к Сакуре. — Если ты позволишь, я хотела бы взять у тебя еще один образец, чтобы посмотреть, как он развивается в тебе. Ты можешь стать ключом к тому, чтобы помочь тысячам вампиров— Смех, вырвавшийся из горла Сакуры, резко оборвал слова женщины. Звук был горьким и оставил неприятный привкус на языке. Она покачала головой, притворно улыбаясь. — Ну что ж, теперь я чувствую себя намного лучше. Я в восторге, что меня используют, чтобы помочь бедственному положению вампиров во всем мире! — Она не сдержала сарказма, надеясь, что слова глубоко ранят их, но зная, что они едва ли почувствуют их вообще. Она была просто глупой девчонкой, попавшей в дурацкую ситуацию, и ее тошнило от их жалостливых взглядов. Борясь со слезами, она отвернулась к окну и вытерла щеки ладонями. Она проигнорировала приглушенный голос между двумя женщинами и сжала губы между зубами. Желание швырнуть компьютерный монитор в окно нарастало. Ей хотелось разбить стекло и выползти в здание, где они не смогут последовать за ней. Как бы они удивились, если бы узнали, что она может бросить вызов гравитации. Но с ее удачей, у двух вампиров не будет проблем с преследованием, и она будет втянута обратно и брошена в клетку, запертую для продвижения вампиров по всему миру. Слева от Сакуры появилась фигура, и краем глаза она заметила Шизуне в нитриловых перчатках. В одной руке она сжимала шприц-бабочку и пробирку. Что ж, времени у них было немного. Когда для них это было важно, они, по-видимому, придерживались строгого графика. Не говоря ни слова, Сакура вынула одну руку из куртки и протянула ее женщине. Она сжала кулак, и Шизуне быстро наполнила трубку. Закончив, она положила ватный шарик поверх прокола, и Сакура держала его двумя пальцами, отказываясь от пластыря. — Сакура, — мягко сказала Цунаде справа. — Могу я предложить кое-что? Нахмурившись, Сакура повернулась к ним троим. У края стола стоял Какаши, опустив голову и выглядя таким же виноватым, как и раньше, когда она узнала правду о нем. Только на этот раз его челюсть была напряжена и почти сердита. Ей было достаточно знать, что бы ни вырвалось из уст Цунаде, ей это не понравится. — В чем дело? — Я думаю, будет лучше, если ты останешься здесь, в лаборатории, пока не обратишься. — Ты что, блядь, издеваешься? — Сакура попятилась от стола, пока ее зад не коснулся окна. Теперь она жалела, что не выбросила компьютер через стекло. Она чувствовала себя загнанной в угол лабораторной крысой, напуганной экспериментами и исследователями. — Ты хочешь изучить меня, не так ли? — Нет! — Ответ Цунаде был резким, и это заставило Сакуру моргнуть. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Мы не знаем, что с тобой будет. Твоя жажда крови может вспыхнуть в любой момент— — Какаши знает, что я чувствую! Он почувствует это еще до того, как я это сделаю— — Какаши, возможно, даже не сможет контролировать тебя! — Вспышка узнавания промелькнула в ее золотистых глазах, и она перевела взгляд с Сакуры на другого вампира, стоящего в стороне. Теперь его грудь вздымалась с каждым неровным вздохом, а глаза были затуманены красным. Усмехнувшись, Цунаде повернулась к Сакуре. — Ты думаешь, он обратит тебя до того, как это случится? Сердце Сакуры бешено колотилось в груди. Она посмотрела на Какаши, желая, чтобы он просто посмотрел на нее и дал ей понять, что все будет хорошо. Она ждала, но он не отрывал взгляда от пола под ногами. Цунаде покачала головой, и Сакура увидела, как Шизуне тихо выскользнула из комнаты, пригнув голову. Каждый мускул в ее теле дрожал, когда она осталась наедине с двумя вампирами, глядя между ними, слезы жгли ее веки. — Он не может обратить тебя, Сакура. — А почему? Потому что Совет говорит, что он не может? — В общем, да. Как Охотник, он не имеет права, и, видя, как он был обращен Учихой, наказанием для него будет смерть, если он обратит тебя. Я прошу прощения за свою бессердечность, но я не могу позволить ему тратить свою жизнь из-за тебя, — слова вырвались из горла Цунаде. У меня есть свои причины… У Сакуры перехватило дыхание, и она перевела взгляд на Какаши. Вот почему он никогда не рассказывал ей о своем происхождении, почему был так скрытен в Совете. Он собирался пожертвовать собой, чтобы спасти ей жизнь. Они накажут его за проявление человечности, в существовании которой Сакура сомневалась с тех пор, как встретила его. Ярость бурлила в теле Сакуры, поглощая ее, как неконтролируемое пламя. Она отошла от окна и, прищурившись, посмотрела на стоявшую перед ней женщину. — Его жизнь? Не притворяйся, что тебе или Совету не наплевать на его жизнь. То, что вы заставляете его делать, то, как вы используете его как инструмент— — Сакура, — Какаши встал между ней и Цунаде, его пылающий взгляд встретился с ее. Он покачал головой и наклонился, чтобы вплести свои пальцы в ее. — Меня больше не волнует моя жизнь. Твоя — это все, что имеет для меня значение. — Твою мать, Хатаке. Хватит обливаться кровью, готический роман какой-то, — простонала Цунаде, потянувшись, чтобы ущипнуть себя за переносицу. — Я запрещаю тебе даже думать о том, чтобы обратить ее. И как твоя советница, ты обязан повиноваться мне, если ты забыл. Сакура уставилась на него, ища его взгляд и желая, чтобы багровые облака исчезли. Она сморгнула слезы, чувствуя, как они собираются на ее верхних ресницах, и он протянул руку, чтобы смахнуть их большим пальцем. Она хотела сказать ему, что любит его, что не может позволить ему умереть, чтобы спасти ее. Слова прилипли к горлу, как клей, и она попыталась проглотить их. За спиной Какаши Цунаде вздохнула и постучала каблуком по кафельному полу. — Сакура, мое предложение, возможно, не идеально для тебя, но оно связано с обещанием, которое я даю не часто. Или вообще никогда, если честно. Оставайся здесь, позволь мне и Шизуне следить за тобой и охранять тебя в тот момент, когда ты покажешь признаки кровожадности, — она сделала паузу, чтобы вздохнуть, поднимая глаза к потолку. — Я обращу тебя. В любом случае, мне разрешено обращать каждые несколько лет, но ты будешь присягать моему клану. Ты примешь мое предложение? Сакура моргнула, ее брови нахмурились, когда она уставилась на грудь Какаши. Она проследила за линией молнии куртки вниз к его животу и обратно, с беспокойством покусывая внутреннюю часть губы. Когда она снова подняла на него взгляд, то с облегчением увидела, что его знакомые темные глаза вернулись, глядя на нее с мягким выражением, от которого у нее заболела и распухла грудь одновременно. Если она примет предложение Цунаде, ей придется уехать от Какаши неизвестно на сколько. Он будет один в своей квартире без нее, пытаясь разобраться во всем этом, и она знала, что он снова уйдет. Он попытается охотиться на тех монстров, которых они видели раньше. Он рискнет своей жизнью, чтобы попытаться положить конец этому убийственному веселью, а Сакура застрянет в клетке, бессильная помочь ему. Если он умрет, ее там не будет. Она никак не могла принять это предложение, зная, что эта ужасная мешанина из фералов, вампирских культов все еще существует. Она согласилась бы только в том случае, если бы знала, что Какаши будет в безопасности, а он никогда не сможет ей этого обещать. Пока они не положат этому конец. Сглотнув, Сакура поджала губы и опустила взгляд на его грудь, не желая смотреть ему в глаза. Он мог чувствовать ее страх, ее опасения по поводу того, что предлагала Цунаде, и он мог чувствовать ее потребность отказаться. Если она это сделает, он заставит ее остаться силой. И мысль о том, чтобы позволить ему уйти из лаборатории сегодня ночью, без нее, пугала ее больше, чем смерть. Был только один вариант, который Сакура могла увидеть сама. — Можно мне хоть одну ночь на раздумье? Цунаде вздохнула и посмотрела между ними. Ее лицо выражало предположения о том, чем они хотели заняться последней ночью вместе, и слегка закатив глаза, кивнула. — Если это поможет тебе принять решение и прийти в себя, то да. Хатаке, — сказала она, помолчав достаточно долго, чтобы Какаши повернулся и посмотрел на нее. — Помоги ей прийти в себя.***
Сакура стянула с себя топ и бросила его в кучу грязной одежды, которую собирала всю неделю. За дверью спальни она слышала, как Какаши на кухне готовит себе завтрак. Кнопки на панели микроволновки запищали после того, как он поставил кружку с кровью на тарелку и закрыл дверцу. Каждая клеточка ее существа кричала от изнеможения, желая только одного — забраться в его постель и проспать несколько дней. Но были и более важные дела, чем сон. Взглянув на будильник, стоящий на прикроватном столике, Сакура глубоко вздохнула и выдохнула. Не потрудившись даже надеть бюстгальтер, она прошла по полу в ванную и тихо прикрыла за собой дверь. Она повернула замок и сделала еще один глубокий вдох, прежде чем повернуться лицом к зеркалу. Это была, скорее всего, чудовищная плохая идея, но это было все, что у нее было в данный момент. Если она хочет положить конец всему этому безумию, то это единственный способ. Сакура подошла к раковине и положила руки на край фарфора, наклонившись ближе к своему отражению. Прошло несколько минут, пока она моргала, глядя себе в глаза и ожидая, когда появится другое. — Где ты, сука? — Пробормотала она сквозь стиснутые зубы. Из-за двух закрытых дверей донесся гудок микроволновки, и она поджала губы, надеясь, что он будет наслаждаться едой на кухне и не потревожит ее. Сакура закрыла глаза и мысленно вернулась к тому уроку, который получила от Какаши. Сосредоточившись на темных углах комнаты, тенях под раковиной и в углу душа, Сакура потянула их. Медленно, но верно они вытягивались из своих укрытий, пока она не почувствовала их прохладное скольжение вокруг своего тела. Это было далеко не так сильно, как то, что мог вызвать Какаши, но это было что-то, и она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы вызвать темную фигуру обратно. Сакура открыла глаза и увидела смутные очертания окружавших ее теней. Она все еще могла видеть свое отражение, но едва сквозь помехи. Она оглядела комнату в отражении, уловив легкое движение полотенца, висевшего рядом с душем. Он сдвинулся, но только чуть-чуть и мог быть ничем иным, как вентиляционным отверстием кондиционера под ним. — Покажись, — прорычала Сакура в тень, зная, что она подкрадывается уже совсем близко. Холодок пробежал по ее спине, и пальцы сильнее сжали край раковины. Ее глаза уловили что-то прямо за ее плечом в тумане темноты, окружавшей ее. — Вот ты где. Другая Сакура издала смех, который звучал совсем не смешно. Из тени в зеркале, прямо за ее плечом, появилось ее лицо. К счастью, сегодня ночью с ее губ не капала черная чернильная кровь. Она выглядела точно так же, как Сакура, за исключением того, что ее глаза были пустыми и полными теней. С ухмылкой тень Сакуры шагнула вперед и положила холодную руку ей на плечо, наклонившись к уху, чтобы прошептать: — А я все думаю, когда же ты меня найдешь.