Неправильные

       Юля не стала держать обиды на Славю. Кажется, она даже напрочь забыла об её неосторожных словах. Это, конечно, не могло не радовать, но чувства вины в душе Слави не убавилось. Она мысленно поставила себе на этом моменте галочку и стала лучше подбирать слова.        А жизнь пошла прежним чередом. Почти. Если исключить странные фантазии, что временами посещали голову Слави — а она упорно противилась каждой из них, то всё было нормально. Даже Юля теперь вписывалась в это «нормально». Встречи с ней стали такой же естественной частью распорядка дня Слави, как чистка зубов или вечерний душ.        Но Юля, видимо, не могла позволить наступить долгожданному спокойствию. Этим утром она решила вновь привнести неожиданных впечатлений в жизнь Слави.        — Пойдем! Пожалуйста! Ну, пойдем! — воодушевленно упрашивала она, путаясь у Слави под ногами, как надоедливая кошка. — Тут недалеко!        Она говорила о своем доме. Все утро она только о нем и болтала. Юля встретила её этими словами, Юля запихивала в себя принесенные Славей бутерброды и пыталась вновь об этом заговорить и даже сейчас, когда Славя собиралась уходить по своим делам, она не замолкала и настойчиво тянула её за руку.        «Почему это так важно? Что я должна там увидеть?» — между тем думала Славя. Ранее она уже представляла себе дом, в котором могла жить Юля. Это могла быть нора, оставленная каким-то животным или же вырытая ею самой, или даже огромное дупло — учитывая, как ловко она лазала по деревьям это было бы не слишком удивительно. Славе нравилось фантазировать на эту тему. Но увидеть дом Юли по-настоящему она не хотела. Вернее, нет, хотела и очень даже, но это было незачем. Ей хватало простого времяпровождения с Юлей на полянке. В своей дружбе им следовало соблюдать некоторые рамки и не сильно сближаться. Возможно, таким образом Славя сможет в скором времени избавиться от своих странных фантазий.        — Почему тебе так надо, чтобы я увидела твой дом? Я не хочу уходить далеко от лагеря. У меня ещё много дел.        — Ну и что? Потом сделаешь! Это ненадолго! Там много интересных вещичек!        — Я правда не могу.        Юля открыла и закрыла рот. Похоже, у неё наконец иссякли всякие слова, но она не сдалась. Она сильно нахмурилась и отвернулась.        — Хмпф! Ну и ладно! Не очень-то и нужно! Не хочешь — не надо.        «Как ребенок», — вздохнула Славя. Для полноты картины ей еще нужно было громко и обиженно дышать, раздувая ноздри.        Теперь они стояли. Молча. Славя хотела уйти, но не могла. Расставаться в плохом настроении — не лучшая идея. Ссориться ей совсем не хотелось. Чего же Юле этот дом так понадобился?.. Славя откровенно засомневалась. Может, следовало уступить ей? Что в этом сильно страшного? Они проведут там пятнадцать минуточек — не больше. Наверняка её дом был где-то поблизости. Юля лишь хотела похвастаться и ничего более. Подруги часто ходят друг к дружке в гости, разве нет?        — Ты же не отстанешь?.. — спросила Славя просто так, пытаясь уговорить себя на «быстро и хотя бы разочек». — Ох… Умеешь же ты достать! Ладно. Пятнадцать минут, тебе ясно?        Крик ликования Юли вспугнул парочку птиц. От её обиды не осталось и следа.        — Быстрее! Садись!        Она тут же подставила Славе свою спину. Убедившись, что та надежно устроилась, она на всех порах помчалась через лес. Стараясь не думать о глупости своего решения, Славя крепче прижалась к Юле. Пятнадцать минут. Не больше.        И пока они проделывали этот путь она нехотя прислушивалась ко своим ощущениям. Она обнимала Юлю за шею и в который раз убедилась в том, что все изменения в её душевном состоянии были так или иначе связаны именно с Юлей. Не просто же так её сердце бешено заходилось!.. Это нехорошо. Те странные фантазии, что не давали ей покоя… В каждой из них была она. И в каждой она вела себя как-то… не так. Она будто была ближе к Славе. В этих фантазиях они держались за руки, близко сидели на скамейке, засыпали вместе на полянке нос к носу… С чего же Славя так увлеклась? У неё и прежде были подруги, но ни об одной из них она столько не думала. Может быть, это потому что Юля была другой? Необычной, почти волшебной?.. Из-за этих мыслей Славя упустила момент, когда ветер перестал обдувать ей лицо.        — Мы на месте!        Дом и правда оказался поблизости, раз они примчались так быстро. Славя нетвердо встала на ноги, немало удивившись месту, в котором оказалась: то была широкая поляна, посреди которой возвышалось полуразрушенное здание.        Она знала это место. И ей это совсем не понравилось.        — Ты же не хочешь сказать…        — Тебе нравится? Нравится?        Славя не могла подобрать слов: настолько неожиданным оказалось место, куда Юля так упрашивала её прийти. И слово «нравится» никак не могло относиться сюда. «Да это же старое здание лагеря!» — холодея, осознала она. В «Совёнке» это место добрым словом не вспоминали. Оно фигурировало лишь в страшилках да в небылицах. Теперь Славя задумалась… Что, если многие из них породила своим присутствием Юля? Всегда ли она там жила? Может быть, кто-то ненароком заметил её, и это стало причиной появившихся страшилок? Славя боязливой не была, но все равно невольно поежилась. Это здание не внушало ей никакого доверия. Оно же могло развалиться в любой момент, нет? Не было ли это опасным?        — Пойдем, — Юля крепко взяла её за руку. — Я покажу тебе своё местечко!        Отпираться не было смысла, так как они были уже на месте. Не останется же она, в самом деле, снаружи? Славя кивнула, и они ступили во тьму здания. Впрочем, тьма быстро рассеялась: тут и там из-за дыр в стенах струился свет. Он подсвечивал летавшие в воздухе пылинки, и от этого зрелища чистюля и умница Славя скривилась. «Как ужасно! Просто противно смотреть!» — возмутилась она, хотя виноватых в запустении здания не было. Повсюду валялись какие-то пыльные куски, обломки и старые вещи. Даже дышать в этом месте было немного тяжело. А ведь Юля жила здесь!        Юля поволокла её напролом. Под их шагами что-то все время трещало и ломалось. И чем дальше они уходили от выхода, тем тревожнее становилась атмосфера. Но только не для Юли. Она, сияя, храбро шла вперёд, пока не остановилась в одной из комнат.        — Вот! — торжественно заключила она, отпустив Славю и разведя руками. — Здесь я сплю! А сюда несу красивые вещи!        Она с таким восторгом вела её сюда, что Славя на секунду подумала, что за всей мрачностью и запущенностью могла прятаться одна милая, маленькая комнатка. Светлая и чистая, где по стенам были развешаны сушеные грибы и ягоды. Эдакое небольшое уютное обиталище необычной девочки Юли. Но чуда не случилось. Комната, посреди которой они остановились, мало чем отличалась от других. Она была такой же пыльной и серой, тоскливой. Лишь грязное одеяло на полу и раскиданные подле него расчёски, зубные щётки и полотенца (так она и правда была воришкой!) намекали о том, что здесь кто-то жил.        — Ну как?        Вместо сказки Славя получила неприглядную реальность. Необычная девочка жила как бездомная кошка. Летом-то ладно, а вот зимой?        «Холодными промозглыми ночами Юля была здесь совсем одна…»        — Ну-у? Чего молчишь?        Почему-то Славе стало очень-очень грустно. И дышать тяжело теперь было вовсе не из-за пыли. Она посмотрела на улыбающуюся Юлю и покачала головой:        — Так не пойдёт… Вредно дышать пылюкой… Почему ты не прибралась здесь?        — Мне и так хорошо, — простодушно отозвалась та. — Я же только сплю здесь.        Но ведь дом — это не просто ночлег. Как Юля могла не знать этого? Дом — это место, где тебе всегда рады, место, куда хочется возвращаться. Дома должно быть уютно и тепло. Должно быть… но Славя же сама до этого представляла себе нору, разве нет? Юля — необычная девочка, она отличалась от других. И понятия у нее другие. Таким девочкам не нужны уютные дома, да?..        — Разве тебе самой приятно здесь находиться? Среди этой грязищи?        Юля пожала плечами.        — Какая разница? Сейчас я тебе мои сокровища покажу!        Славя стояла посреди комнаты, как пыльным мешком стукнутая. В ней боролись две стороны. У неё чесались руки. Это место умоляло её о том, чтобы она прибралась здесь. Разве будет плохо, если она вычистит эту комнатку? Ну и что, что Юля — другая? Зато здесь будет уютно. Может быть, ей захочется сюда возвращаться не только для того, чтобы поспать…        Юля вернулась к ней, прижимая к себе кучу всего. Гордое название сокровищ носили всякие старые зубные щетки, полотенца, мыло и заколки. Самые обычные предметы гигиены, в общем-то. Что же в них было такого ценного для Юли, если она даже не пользовалась ими?..        — Они мне нужны! — вот и весь её ответ.        Пятнадцать минут прошли, но свою идею Славя не оставила.        Управившись с делами в лагере, она решила хоть немного привести комнату в порядок. Юлю её желание немало удивило, но отказываться от помощи она не стала и любезно помогла ей донести ведро, моющие средства и тряпки. Уборка шла быстро и весело: Юля была всегда рядом и повторяла все действия Слави. Все, что они сделали — так это повыбрасывали мелкий мусор и немного помыли стены да вытерли пыль. Комната не слишком преобразилась, так как здесь требовались более серьёзные меры. А потому Славя, закончив с мытьем стен, начала с удовольствием обдумывать то, как будет тащить сюда метлу, перчатки и ещё одну гору моющих средств. Да эта комната у неё заблестит!        И, к радостному удивлению Слави, убираться Юле понравилось. Она с огромным энтузиазмом водила тряпкой по полу и беспощадно уничтожала всякую грязь. Весёлые и довольные, они вышли на улицу.        «Теперь ей будет там гораздо уютнее…»        — Вот увидишь: твой дом очень преобразится, — гордо подытожила Славя. — Итак, сейчас мне нужно в лагерь, но вечером я снова попытаюсь вырваться и продолжить нашу уборку. Уви…        Внезапно Юля положила руки на её плечи, а затем расколола весь мир Слави напополам. Это продлилось всего миг, но никакая другая вещь ещё не выбивала её из колеи настолько сильно, как эта односекундная вспышка ощущений. Затем Юля отстранилась со смущенной улыбкой, и только тогда Славя пришла в себя. Только когда все закончилось, она поняла что же случилось.        — Ч-что ты…        Она уже видела это в одной из своих фантазий. В самой странной, в самой глупой и в самой запретной. В той самой, о которой она старалась меньше всего думать.