***
Самым интересным во всей этой затее было, пожалуй, то, что предварительно позвонить Асгору так никто и не удосужился. Поэтому король был немало удивлён, когда, отвлёкшись от утреннего поливания цветов, обнаружил у себя на пороге целую компанию. — Ого. Привет, Андайн, и… — Очень перспективный будущий королевский стражник Папирус! И Санс. — Ага, довесочком таким, — хохотнул старший скелет. — Очень рад вас всех видеть. Хотя это и довольно неожиданно. Что-то случилось? — О да. Дело огромной важности! — Андайн подняла палец вверх и широко улыбнулась. — Мы к тебе пришли телек посмотреть. — Э… — теперь Асгор выглядел ещё более озадаченным. — А разве ты… любишь смотреть телевизор? Там будет какая-то очень важная программа? — Безумно. Ты прав, я обычно не любитель, но сегодня мы все просто обязаны сделать исключение. — Ох. Звучит интригующе! Тогда… Почему бы вам не расположиться, пока я хожу разливать чай? Непосредственно у себя дома Асгор телевизор не держал и, возможно, поэтому частенько оставался не в курсе последних новостей. Обо всём срочном и необходимом ему обычно сообщали приближённые и подданные, а «ящик», установленный в одной из дворцовых комнат, чаще всего пылился в бездействии. Андайн парой взмахов ладоней смахнула пыль и уселась с друзьями поудобнее. Король вскоре присоединился. Казалось бы, уютнейшая атмосфера: приятная компания, совместный досуг, горячий ароматный чай с поднимающимися от чашек тонкими струйками пара. Но… Андайн готова была поклясться, что никогда не видела Асгора… таким. По мере репортажа Меттатона дружелюбная улыбка всё больше сползала с его лица, а в целом он как-то даже… посерел. Несмотря на шерсть. Похоже, новость о смерти человека не вызвала у короля никакого энтузиазма. Андайн осторожно тронула его за плечо. — Хей, Асгор… Ты в порядке? — Да… Да, наверное. Теперь у нас есть все семь душ, хотя одна и в странном сосуде?.. Ведь это важная новость, правда? Король как-то неуверенно раскачивал в чашке остатки чая. — Ну… Как бы да, но не совсем. Короче. Тут такое дело… — Она не готова пока использоваться для разрушения барьера! Она погибла, ей плохо и ещё хочется пожить! Ей нужно время побыть в роботе! Тем более она не знает, как на ней отразится участие в разрушении! Мы обещали ей заступиться! — вмешался Папирус. — Так что, хех, давай пока немного повременим с массовым освобождением. Теперь мы можем быть уверены, что успеем попасть наружу в любой момент, — прибавил Санс. — Просто видишь ли, суть в том, что она очень хороший, добрый человек, как бы странно это ни звучало. Она со многими успела здорово подружиться, пока шла по Подземелью. В том числе и с нами. Мы бы не хотели, чтобы с ней произошло ещё что-то дурное. Ей и так досталось. Непонятно от кого. Прикинь, она даже не хочет выдавать своего убийцу! — Она умеет решать головоломки и наслаждалась моими спагетти! Мы даже ходили на свидание! — Которое не удалось, — хохотнул Санс. — Неважно! Великий Папирус просто слишком суровый и мужественный, чтобы в нём сразу проснулись нежные чувства! Санс ничего не ответил, уткнувшись черепушкой в ладони. Его плечи вздрагивали. — А со мной у неё была зажигательная туса, — припечатала Андайн. — Аж дом сгорел, — снова не удержался старший скелет. — Зато как это было эпично! И это не говоря уже о том, что она так понравилась Альфис и Меттатону, что они её спасли! …В каком-то смысле. Так что скажешь? Взгляд Асгора потеплел и просветлел. Новая улыбка, сдержанная и кроткая, проступила на его лице. Он сделал пару глотков, допивая свой чай. — Что ж… Если за этого человека, даже мёртвого, так пылко ходатайствуют глава Королевской Стражи, Королевский Учёный, телеведущий и ещё два не менее важных монстра… Я думаю, я и правда могу не торопить события. К тому же она в каком-то смысле наш гость, не так ли? Так почему бы нам не показать, что мы можем быть гостеприимны? — Ура! — вскричал Папирус. — Отлично. А теперь пошли в лабораторию. Меттатон попросил устроить очную ставку. У тебя же нет срочных дел? — Даже если бы и были… Полагаю, ради подобной встречи можно всё отложить. Асгор поднялся и заторопился прочь. Он снова перестал улыбаться и заметно заволновался. Это выглядело совсем, совсем не похоже даже на мало-мальское желание причинять кому-то вред и немедленно нестись за барьер. Можно было выдохнуть с облегчением. Лаборатория поначалу встретила монарха тишиной. Даже Альфис не выбежала навстречу. Асгор осторожно вошёл внутрь, достиг примерно центра первого этажа (его спутники — за ним), как вдруг… — И-и-и-и мы возвращаемся к нашему увлекательному репортажу! Картина моментально переменилась. С эскалатора лихо спустился Меттатон — съехал по перилам, обнимая одной рукой ошалевшую Фриск. Альфис куда осторожнее сошла следом. Света как будто стало больше, а откуда-то выстрелила хлопушка с конфетти. — Вы уже узнали информацию в теории, но давайте встретимся с главными героями лицом к лицу! Итак, в эфире — красотуля Фриск в новом обличье и сам король Дриимурр! Поаплодируем! Меттатон энергично захлопал в ладоши. Повинуясь его напору, захлопали и остальные. Правда, Андайн сделала несколько шагов назад. — Драматическая пауза! Дадим участникам программы немного приглядеться друг к другу. Почти тихо — только еле слышно играла на фоне музыка. Асгор приблизился к Фриск, та сделала то же. Молчание. На лице короля отобразилась едва ли объяснимая гамма чувств — он одновременно пытался выглядеть дружелюбным, не знал, что ему сказать, сожалел… испытывал что-то вроде нежности? Фриск залилась розовым. Даже если король не мог истолковать наверняка, что это значит. — Итак, Ваше Величество! Что вы скажете о таком повороте событий? Дорогие телезрители! Ближайшие друзья Фриск, а именно Папирус, Санс и, конечно же, непобедимая и всеми обожаемая Андайн, сообщили ему об этом сюрпризе заранее. Давайте же узнаем личное мнение из уст самого мистера Дриимурра! — Мама, я в телеке, — очень тихо прозвучал смешок Санса. Асгор несколько мгновений молчал. Затем протянул руку, чтобы взять микрофон, и Меттатон охотно уступил. — Дорогие подданные. Этот момент очень значим для всех нас. В настоящие дни Подземелье получило долгожданную седьмую душу. Свобода совсем близко. Но мы не должны торопиться. Не стоит забывать о том, что любой упавший человек — такая же личность, как и мы. Каждая из приобретённых душ перед смертью имела право на последнее желание и возможность доделать незаконченные дела. У Фриск такой возможности не было. Поэтому мы должны дать ей время сейчас. К тому же мне рассказали, что для многих из вас она успела стать другом. И я никак не могу отнять у вас того, кто стал вам дорог. Политика не должна причинять боль. Фриск может остаться роботом и жить среди нас, пока не найдёт в себе достаточно сил нам помочь. — Можно я? — Фриск подняла руку. Асгор передал микрофон. — Дорогие монстры! Мне правда жаль, что я подняла шумиху. И вы обязательно попадёте наверх, честное слово. Человеческие души обладают одним свойством. Они могут выбраться наружу из того, кто их поглотил. И, побывав в Асгоре, я могу вернуться в робота обратно. Это не проблема. Но из этого вытекают две вещи. Во-первых… Раз уж мне теперь суждено быть роботом вечно… И поскольку у меня действительно завелось много хороших друзей… Мистер Дриимурр. Я бы хотела попросить вас о милости. Могу ли я стать частью вашего Королевства навсегда? Там, среди людей, меня на самом деле не ждут. Мне некуда возвращаться. Небольшая пауза. — Это значит… Что ж. Если так… Почему бы и нет. Если ты потеряла семью… Или люди просто отвергли тебя… Конечно, ты можешь найти среди нас достойный приют. Особенно если разрушение барьера позволит тебе вернуться в новое тело. Сейчас ты практически как монстр. Похожий на нашего Меттатона. И меня не затруднит предоставить тебе официальное гражданство. Но у меня возникают новые вопросы. Скажи, Фриск, сколько тебе лет? — Шестнадцать. Было. Не уверена, что сейчас это имеет значение. Я больше никогда не постарею. — Так или иначе, это имеет значение. Кто-то должен о тебе позаботиться. Кто-то должен хотя бы попытаться закончить твоё образование. Ты училась в человеческой школе, так что вряд ли имеет смысл отправлять тебя доучиваться в одну из наших школ, но у меня есть вариант. Альфис, — Асгор повернулся к учёной. — Приютив у себя Фриск и создав тело для неё, ты взяла на себя ответственность за её судьбу. Ты совершила хороший поступок. Готова ли ты и дальше отвечать за неё? На тебе в любом случае лежат техническое обеспечение и исправность робота. Кроме того, поскольку ты деятель науки, ты могла бы стать для Фриск хорошим репетитором. В конце концов, ты нынешний владелец лаборатории, в которой вы проживаете. Следовательно… Можешь ли ты стать опекуном для Фриск на время? Это было бы очень важно. — Кто? Я?.. О-опекуном??? — Альфис нервно захихикала. — О, это, эм, неожиданно, н-н-но… Я… — ящерка оглянулась по сторонам. Ей закивали. — А з-з-знаете что! Я сделаю это! Да! — Поаплодируем нашей очаровательной Королевской Учёной, гению робототехники! На её плечах — благо для всех! — воскликнул Меттатон. Загремели аплодисменты. Альфис густо покраснела, но выглядела счастливой. — Фриск, ты, кажется, хотела сказать что-то «во-вторых», — мягко напомнил Асгор. — О, да. Точно. Так вот. Это самое важное. На самом деле это очень здорово, что я заранее получила право голоса. Монстрам стоит выйти на Поверхность. Но это нужно делать очень осторожно. К сожалению, нельзя просто взять и в одночасье вырваться туда. Нужен план действий. Наверху есть много хороших людей, но, к сожалению… Хватает и тех, кто истерически боится монстров. Просто до трясучки. До сих пор. И, как это ни печально, таких людей достаточно в правящих кругах. Нам надо заранее как можно лучше разработать тактику, как выйти так, чтобы это было безопасно. Чтобы люди и монстры могли поладить. Это очень большая работа. И прежде всего я хочу сказать, что война — не выход. Мы с вами смогли подружиться. Вы можете подружиться и с остальными. Не говоря уже о том, что даже если попытаться… Победить людей нет шанса даже с семью человеческими душами. Моих сородичей… Бывших сородичей… Там, ну… Семь миллиардов. — Сколько?!?! — не удержалась Андайн. — Вот это вы расплодились… — Мне известно кое-что из вашей истории, и если даже в далёком прошлом монстры не смогли победить, то сейчас… Одним словом, лучше изобрести способ мирно преодолеть предрассудки. Но Королевскую Стражу упразднять не надо. Королевство в ней нуждается. Только не для нападения, а для защиты. Асгор задумчиво почесал бороду. Фриск бросила взгляд на Меттатона. Он заметно переменился в лице. Весь его вид выражал одновременно мольбу и удивление чему-то. — …Хорошо. Честно говоря, я и сам давно сожалел о своём скоропалительном решении уничтожить человечество. Фриск гораздо лучше знает, что творится в её мире. И было очень мило с её стороны предупредить нас об опасности. Нашему народу нужна свобода, а не излишние проблемы и повальная смерть всех граждан, не правда ли? Поэтому от лица всего Королевства я пожимаю протянутую нам руку помощи и обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы все вы остались живы, здоровы и максимально счастливы. — Да это целый переворот! Величайшее событие! Сенсация! — взорвался Меттатон. Он снова захлопал в ладоши, и на этот раз так, что казалось, будто у него вот-вот отвалятся руки. Фриск замерцала розовым, хихикая. Боже. Ещё неизвестно, что там думают остальные монстры, но Альфис горда собой, у Асгора здорово отлегло от сердца, Меттатон чуть не взрывается от счастья, что война отменена, а Андайн, Санс и Папирус просто рады, что их друг в порядке, а они сами не остаются из-за этого без работы. Разве не чудо? — Что ж, такими должны быть самые горячие новости Подземелья! Оставайтесь с нами! Дальше больше! Больше интересных событий! Больше сенсаций! Мы сообщим обо всех изменениях! С вами был Меттатон! Спасибо за просмотр выпуска! — щелчок. — Я выключил камеру. Ваше Величество, право слово, спасибо. Я как раз хотел вас просить о мирных переговорах с людьми… — Не за что, Меттатон, — Асгор улыбнулся мягко, сдержанно и капельку грустно. — Фриск, Альфис, вы готовы оформить документы?***
— Н-ну, поздравляю тебя с гражданством. Ты первый человек, который стал гражданином Королевства. — И определённо первый, чьей мамочкой стала ящерица не слишком намного старше тебя. Меттатон, Фриск и Альфис возвращались от Асгора втроём — робот увязался с подругами, чтобы посмотреть, действительно ли всё пройдёт хорошо, а прочие друзья разошлись ещё после шоу, чтобы не мешать. — Эй! Я не м-м-мамочка! Я просто опекун. Фактически поменялось только то, что я официально должна содержать, чинить и заниматься образованием Фриск… Странно, что тебя папочкой не назначили. — Это было бы слишком, — фыркнул Меттатон. — Я слишком молод, чтобы становиться отцом. Особенно позднего подростка. — А вообще… Альфис вздохнула. Она шла всю дорогу, словно оглушённая, и, похоже, размышляла о чём-то приятном и важном. — Спасибо вам обоим, ребята. Я за свою жизнь сделала не так уж много вещей, действительно достойных чьих-то любви и уважения. И так получилось, что самые крупные мои достижения — это вы. Создав вас, я и правда совершила что-то хорошее по-настоящему. Не с натяжкой. И не в своём воображении. Это здорово. — Альфис, Альфис, Альфис. Не раскисай. И не увлекайся. Фриск — всё равно твой последний робот. Но я рад, что всё так вышло, пожалуй. Меттатон тоже выглядел задумчивым. Пусть он подкалывал ящерку периодически на тему «мамочки», участвовал в разговоре и помогал девочке справиться с парой лестниц на пути, занимало его мысли явно не это. Он сознался в своих раздумьях только в лаборатории. — Фриски? — Да? — Позволь поговорить с тобой наедине. Возможно, мой вопрос будет несколько бестактен, однако… Я тут поразмыслил над твоим поведением и твоими словами… Ты ведь ради этого умерла? — Ты неправильно построил вопрос. — Речь, которую ты толкнула на шоу о получении гражданства и о том, что нам делать с людьми, была слишком уверенной для импровизации. Но даже если предположить, что ты успела её составить заранее… Меня не отпускают подозрения. Твоё чересчур лёгкое восприятие гибели. Твоё полное отсутствие растерянности, чем тебе заняться в Подземелье. Дорогуша. Нельзя не заметить, насколько усердно ты пытаешься откреститься от людей, подчеркнуть, что ты им не нужна, и стать частью нас. Ты самоубилась, но не потеряла воли к жизни. Как по мне, такое не объясняется просто решимостью. Я не вижу ни капли отчаяния. Зато чувствую в тебе желание нас действительно спасти. Мой правильный вопрос звучит так: ты умерла, чтобы «как надо» вывести нас на Поверхность, не так ли? Фриск глубоко вздохнула. — Ладно, Шерлок Холмс, ты меня раскусил. Да. — Это тревожит. Конечно, я догадывался, что люди не идеальны. Мне трудно судить о том, какие люди на самом деле. Мне хорошо известно, что фильмы и шоу — это лишь отголосок правды. Но всё же. Фриск, — Меттатон очень серьёзно посмотрел ей в лицо. — Насколько плохи люди, что тебе понадобилось умереть, лишь бы не возвращаться? Ничто не мешало тебе дойти до Асгора и уговорить его лично. Ничто не мешало тебе вернуться к Андайн и Папирусу и попросить их пойти к королю с тобой. Почему именно смерть? — Ох. А ты всё ещё переживаешь из-за заказного убийства, да? Меттатон, я тебя умоляю. Отпусти это. Отпусти по-настоящему. Думай, что этого не было. Никто не узнает. Что до смерти… Мне нужно было стать монстром. Нужно, чтобы там, наверху, никто не понял, что это я. Знаешь, что бы со мной сделали после разрушения барьера? Меня бы у вас отобрали. Я бы попала на учёт в полицию за побег из дома, а потом и в детдом. Если бы моим родственникам запретили дальше меня воспитывать. А люди в целом… Ну… Я не могу сказать, что они ужасны. Хороших много. Но политика по-прежнему такова, что они постараются прежде всего забаррикадироваться от нового, незнакомого, не похожего на них. Это будет всё равно что постоянно стоять под дулом пистолета. Вам будет запрещено всё подряд. А так нельзя. Я не могу утверждать, что произойдёт дальше наверняка, но догадки меня пугают. Пожалуйста, Меттатон, давай не будем больше на эту тему. — Как скажешь, красотуля. Тогда вот тебе другая тема. Нам нужно определиться, как мне дальше тебя учить. Как ни крути, я должен дальше работать, и… — Об этом я тоже подумала. — Ах, кто бы сомневался. — Ты можешь устроить шоу из моего обучения. Будет весело. Из-за меня сейчас все взволнованы, зрителей будет много, а что до твоей уникальности, то она совершенно не пострадает. Я просто глупый зависимый ребёнок, придумываешь-то всё ты! А взамен, — Фриск заговорщицки понизила голос и максимально приблизилась к роботу, — я расскажу тебе, как на самом деле устроены отели и рестораны у людей. Ты ведь хо-о-о-очешь узнать больше, не пра-а-а-авда ли? — Ах ты змейка-искусительница. Теперь я понимаю, почему рептилия Альфис стала твоей мамочкой. Честно говоря, я не особо-то впечатлён перспективой ещё и место на сцене тебе давать, но… Я перед тобой всё ещё в долгу. — Да уймись, блин! — А кроме того, соблазн с отелем и рестораном и правда очень велик. Мы снимем пробный выпуск. Про полёты. И затем я очень придирчиво почитаю отзывы в Монстронете. Если ничего дурного не произойдёт — так и быть, — пауза. — О мой. Монстронет. У тебя ни аккаунта, ни телефона! До сих пор! Безобразие. Завтра же разживёмся крутым Меттафоном, и я тебя зарегистрирую. И да. Первый выпуск тоже завтра. Импровизация — наше всё. А с Альфис и остальными после работы потусишь. А пока — отдыхай, дорогуша. Меттатон удалился. Фриск тихо выехала на улицу и уселась неподалёку от моста над лавой. «Было сложно, но, кажется, лишнего я никому не сболтнула. Хранить тайну очень трудно. Бедный Меттатон. В одном я ему соврала. Не догадки меня пугают, а реальность. Восемь предыдущих попыток закончились плачевно. Единственный выход — перестать надеяться на милосердие людей. Перестать давать им действовать первыми. Я должна решать сама. Но я сказала правду Асгору и прочим друзьям. Я действительно ещё не готова к этому. Я не чувствую, что могу в одиночку всё изменить. Прежде, чем приступать… Стоит закончить всё то, что я обычно заканчивала на пути Пацифиста. Всё должно встать на свои места». Фриск вздохнула и посмотрела вперёд, в сторону Водопадья. «Кто бы мог подумать, что он окажется прав. Пусть и далеко не во всём. Как жаль, что я его больше не слышу».