Укрощая время

Лили ворвалась в тускло освещенную спальню. Несколько прядей ее рыжих волос выбились из завязанного низкого хвоста. Она поспешно подошла к кровати Гермионы. — Ладно, Гермиона, тебе нужно выйти из этой комнаты. Ты практически живешь здесь уже несколько дней. Ты должна пойти и встретиться с проблемой лицом к лицу, как настоящая гриффиндорка. Гермиона с сомнением посмотрела на Лили, но задумалась над тем, что та сказала. Прошло довольно много времени с того момента, когда она в последний раз выходила из спальни. С тех пор она не сказала Сириусу ни слова. Гермиона, возможно, и была гриффиндоркой, но в данной ситуации даже ее храбрости было недостаточно. Это было куда выше нее: путешествия во времени — не то, с чем должен иметь дело нормальный студент Хогвартса. Но опять же, Гермиона ведь и не была обычной ученицей Хогвартса. Накануне она хотела вернуться домой, выбраться из этого времени и вернуться к Гарри, Рону и своей семье. Но уже сегодня ее желания изменились. С каждым мгновением проведенным вдали от Сириуса ее сердце сжималось все сильнее. Теперь она точно знала: она его любит. Другой вопрос: чувствовал ли он то же самое. — И что мне ему сказать? — Гермиона подняла неуверенный взгляд, на возвышающуюся над ней девушку. — Расскажи ему, почему убежала, скажи, что любишь его, — голос Лили стал мягче, и она присела на край кровати. — Я не могу просто рассказать ему… — Послушай, Гермиона, я не понимаю, что происходит. И я знаю, что ты что-то скрываешь от меня. Но, пожалуйста, расскажи хотя бы Сириусу. Мы обе знаем, что ты любишь его. Он заслуживает знать. Разве ты этого не хочешь? Разве не хочешь увидеть его снова? Хочешь, чтобы это закончилось… так? Гермиона задумалась. Было бы намного проще, если бы она просто рассказала ему. Если бы он знал, что случилось, ей не пришлось бы ничего скрывать, он бы понял ее, и не было бы больше этих недомолвок. Именно это она и должна была сделать. Это, конечно, было нарушением самого главного правила путешествий во времени, но ведь это всего один человек. К тому же, она ведь ничего не расскажет ему о будущем, только о том, что она не отсюда. — Хорошо. Лили тепло улыбнулась и помогла Гермионе встать с кровати, на ходу поправляя ее растрепанные волосы, а, закончив, нежно обняла ее. — Иди и верни своего мужчину. Гермиона улыбнулась и двинулась к выходу, направляясь в общую гостиную, в которой надеялась застать Сириуса Блэка. Он сидел за столиком в углу, сосредоточенный на игре в шахматы с Ремусом. Сириус выглядел расстроенным и измотанным. Гермиону тут же пронзил укол боли: его плачевное состояние — ее вина. Почему она первым делом не сказала, как любит его? Теперь она должна была с ним объясниться, раскрыв свой самый большой секрет. Но, может быть, все это к лучшему? Он имеет право знать. Ведьма глубоко вздохнула и шагнула к двум мародерам. Сириус поднял глаза, почувствовав ее приближение. Лицо его сразу посуровело, она знала, что он пытался не показывать боль. Ремус поднял голову мгновение спустя, его глаза расширились, когда он поочередно взглянул на них обоих. Он был похож на оленя, застывшего на дороге в свете фар. — Привет… Можем мы поговорить? — Гермиона нервно теребила край своей футболки. Сириус долго молчал, и она подумала, что он вот-вот скажет «нет», но тут вмешался Ремус. — Иди, Бродяга, — Ремус настойчиво кивнул головой. На мгновение Сириус задержал на нем взгляд. — Не возражаешь? — он указал на шахматную доску на столике меж ними. Гермиона была уверена, что партия его не слишком-то беспокоит, и он просто ищет предлог, чтобы остаться. Оборотень покачал головой. — Ну, я все равно обещал Мэдди встретиться. Гермиона беззвучно прошептала Ремусу «спасибо» и последовала за Сириусом из гостиной. Оказавшись снаружи, Сириус засунул руки в карманы джинсов и зашагал по коридору. Черт, он очень зол. Гермиона не отставала от него, и они несколько минут шли в полной тишине. — Так ты собираешься объясниться? — в его голосе отчетливо звенела язвительная нотка, кольнувшая ее в самое сердце. — Я хочу все объяснить… Но это так сложно, — пробормотала она. — Думаешь, я не справлюсь? — он говорил резко и холодно, отчетливо напоминая самого себя через десяток лет. — Нет, дело не в этом. — Тебе просто все равно. — Нет, Сириус, пожалуйста… — она почувствовала, как влага собирается в уголках глаз. — Ты хоть понимаешь, как мне было тяжело? — он стремительно развернулся, заглядывая ей прямо в глаза. — Я никогда не делал такого раньше. Я никогда никому не признавался в любви. Я не какой-то эмоциональный придурок, влюбляющийся семь раз на неделе, Гермиона. Я действительно это чувствовал, а ты просто сбежала! — его хриплый голос заполнил коридор, эхом отдаваясь от каменных стен. — Пожалуйста, позволь мне объяснить, — она уже не могла сдерживать слез, и те катились по ее щекам. — Не надо, — он, бросив на нее последний взгляд, отвернулся и направился обратно. Гермиона последовала за ним. Схватив его за руку, она изо всех сил попыталась остановить его. — Сириус, я люблю тебя! — она чувствовала, как ее душат рыдания, но никак не могла совладать с собой. Он замер. Казалось прошла вечность, но он так и стоял к ней спиной. Он молчал и теперь, кажется, внимательно ее слушал, поэтому она поспешила продолжить. — Я давно тебя люблю. Думаю, с самого Рождества. Сириус, я по уши влюблена в тебя, и необходимость соблюдать между нами дистанцию делает мне неимоверно больно. Я убежала, потому что испугалась. Я повела себя как последняя трусиха, но я могу объяснить почему… Мы не должны быть вместе. Я никогда не должна была влюбляться в тебя! Я должна была следовать правилам. Но я не могу. Ты мне нужен, Сириус. Честно говоря, сейчас мне наплевать на эти правила, потому что я слишком сильно тебя люблю. Я люблю тебя больше всего на свете. Его плечи напряглись, он со свистом втянул в себя воздух, и, резко развернувшись, прижал ее к себе. Гермиона ахнула, когда он поцеловал ее. Ей потребовалось пара секунд, чтобы осознать происходящее, но затем ее с головой накрыла неудержимая радость. Она так по этому скучала. Она обвила руками его шею, и он, одной рукой еще крепче сжав ее талию, вторую запустил ей в волосы, нежно перебирая тяжелые пряди. Когда они оторвались друг от друга, Сириус хмуро изучал ее лицо, а затем мягко стер с щеки несколько слезинок. — Тебе все же придется объяснить, — он слабо, но тепло улыбнулся и, взяв ее за руку, повел дальше по коридору. Было удивительно, как быстро Сириус сменил гнев на милость. Быть может, он скучал по ней так сильно, что был готов простить, дай она ему хоть какую-нибудь причину? — Ладно, не знаю, поверишь ли ты, но ты имеешь право знать, — Гермиона все еще пыталась побороть свою неуверенность. — Просто скажи мне. Она согласно кивнула. — Я не отсюда. Это ты прекрасно знаешь, но дело в том, что вопрос вовсе не в том откуда я, а в том из какого я времени. Он озадаченно посмотрел на нее. Она глубоко вздохнула, набираясь решимости. — Я путешественница во времени. Просто и ясно. Я из будущего, и мне не положено быть здесь, судя по моим исследованиям, это все случайность. — Путешествия во времени? — он недоверчиво вздернул бровь. — Да, я знаю, в это трудно поверить. Я использовала эту штуку, хроноворот — возможно, ты слышал о нем — когда была меньше, я тогда как раз вернулась в Хогвартс, на третий курс. Насколько я понимаю, у хроноворота есть несколько побочных эффектов, и мне достался один из худших. Думаю, именно последействия его использования отправили меня назад во времени. -…ты училась в Хогвартсе? Ей потребовалась минута, чтобы понять, что она случайно проговорилась. — Ох, ну да, но ты не должен этого знать, и это не важно. Я притворялась, что никогда не была здесь раньше. — Тогда из какого ты времени? — он, казалось, изо всех сил пытается осознать все то, что узнал. — Не знаю, стоит ли говорить… — А почему бы и нет? — Не так страшно рассказать, что я путешествую во времени, но раскрыть реальные вещи, которые произойдут в будущем — это другое, — она нахмурилась. — Я не хочу вмешиваться в ход событий. — Так что же нам остается? — осторожно спросил он. — Что ты имеешь в виду? — Ты, в конце концов, вернешься к себе, в свое время? Это был серьезный вопрос. — Я не знаю, — но после недолгого размышления она наконец ответила. — Не думаю, что у меня получится. Я здесь уже несколько месяцев, но нет даже намека на то, что я каким-то образом смогу вернуться. — Что ж, прости, но я этому рад. — Я тоже. — Ты скучаешь по кому-нибудь? — тихо спросил он. Гермиона молча кивнула. Интересно, что же происходит там, дома, без нее. — Ты знакома со мной в будущем? — Сириус нарушил повисшую тишину. Гермиона резко вздохнула. Она знала, что рано или поздно этот вопрос всплывет. Могла ли она солгать? Она не хотела… — Давай договоримся, я отвечу на один вопрос, вот на этот, а больше ничего спрашивать о будущем ты не будешь, хорошо? Он задумался, а затем кивнул. — Да, я знаю тебя в будущем. Она видела, как новые вопросы переполняют его мысли, все они отразились у него на лице, но она строго взглянула на него, и он, смирившись с неизвестностью, вздохнул, не озвучивая ни один из них. Они прогуливались до тех пор, пока Сириус под угрозой поимки после отбоя не свернул к гостиной. Вскоре они уже шагнули через проем портрета, и Сириус подвел ее к свободному диванчику, где сел рядом с ней. В комнате все еще находилась пара студентов, но большинство были поглощены работой или разговорами с друзьями. Гермиона вздохнула с облегчением. Было так странно, наконец-то раскрыть кому-то секрет, который она тщательно оберегала в течение нескольких месяцев. Она чувствовала себя сильнее, увереннее чем прежде, ей не нужно было бояться: теперь Сириус все понимал. Она наклонилась к нему и свернулась калачиком у него под боком. Она смотрела в камин, где огонь мягко мерцал меж поленьев, и чувствовала, как улыбка медленно освещает ее лицо. Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь ощущением близости, но их идиллию прервал Ремус, тихо проскользнувший мимо портрета Полной Дамы, он, казалось, вовсе не заметил их присутствия. — Лунатик! — пролаял Сириус, от чего оборотень подпрыгнул на месте. — О, привет, — Ремус подошел к ним, окинув обоих внимательным взглядом. — Я так понимаю, все улажено? — Да, мы в порядке, — Гермиона одарила его теплой улыбкой. — Да-да, но позвольте-ка обсудить кое-что действительно важное: ты что, все это время был с Мэдди? — Сириус игриво вскинул брови. Ремус покраснел, пробормотал что-то насчет «учебы», и стремительно выскочил из гостиной. Сириус по-доброму усмехнулся, и они вернулись к своему безмолвному счастью. Гермиона, находясь в тепле и уюте, вскоре задремала, но громкий треск дров в камине заставил ее разлепить глаза. Оглядев комнату, она обнаружила, что большинство студентов уже разошлись по спальням. Только Сириус все еще сидел рядом с ней, поглядывая на нее со странной улыбкой. — Мне надо подняться наверх, — проронила Гермиона. — Поднимись наверх позже, — ответил он и крепче сжал ее в объятиях. Она не стала протестовать и позволила себе вновь погрузиться в сон.