Оттого порою грустно, что в жизни бывает Много несправедливых вещей.
Осматриваю свою комнату, проверяя все ли я закинула в свой чемодан. Смотрю на часы и вижу, что сейчас только два часа дня. С Кириллом мы договорились встретиться в 5: он подъедет за мной на машине, и мы поедем гулять. Только вот куда он мне не сказал. «Это секрет.» Именно так мне написал Капризов сегодня утром, пока я собирала свой чемодан. Как же все-таки грустно осознавать, что уже завтра я покину эту комнату, эту квартиру и покину город. За эти полтора месяца я настолько привыкла к московской размеренной жизни, что улетать мне вовсе не хочется. Кажется, что я только-только улучшила свою жизнь, свои отношения со всеми, а тут я уже улетаю. Не знаю, как отреагирует Кирилл на это известие, ведь я до сих пор ему об этом не сказала: я не хочу говорить об этом в интернете, а в присутствии кого-то — тем более. — Ес, можно? — Максим стучит в мою комнату и заходит. — Ты уже собралась? — Как видишь. — тихо вздохнув, я повалилась на кровать, рассматривая потолок. — Как же я не хочу улетать. Я так ко всем привыкла, а тут. — Ко всем привыкла — это к Кириллу? — улыбаясь, произнес Мамин, из-за чего вызвал у меня неодобрительный взгляд и полет подушки в его сторону. Я всегда в него кидаюсь, потому что только так я могу его заткнуть хоть на секунду. Я уже говорила об этом. — Мамин, со своими шутками про Кирилла ты меня скоро доведешь. — Да ладно тебе. Ты же и так все сама прекрасно понимаешь. У вас у двоих в глазах все читается. — произнес напоследок Максим и покинул мою комнату, так как услышал входящий звонок на своем телефоне. — Даже если это и так — я все равно улетаю! — кричу брату, но ответа не получаю, поэтому решаюсь потихоньку начать собираться на встречу с Кириллом.***
Завершаю свой идеальный вечерний макияж изящными стрелками. Впервые, наверное, за этот месяц я крашусь настолько сильно. Смотрю на свое отражение в зеркале и понимаю, что весьма неплохо выгляжу. Иду к шкафу и открываю его, доставая идеально выглаженный костюм цвета хаки. Надеваю его и поправляю недавно сделанные локоны, откидывая их назад. Еще раз смотрю в отражение и, взяв свою сумку, направляюсь к выходу. Максим уже стоял там, не понятно сколько, но видимо он чуял, что я уже выхожу. — Ты чего тут стоишь? — смотрю на него, сдвинув брови и прищуриваясь. — Смотрю на то, какая сегодня моя сестра красивая. — То есть в обычные дни я некрасивая, да? — шуточно обижаюсь на него, пока обуваю свои любимые кроссовки. — Да я же пошутил, Ес. Ты же прекрасно знаешь, что у меня самая красивая сестра на свете. — И самая больная. — улыбаясь, дополняю я Мамина своей вставкой, но он не догоняет. — Ну я про характер, Макс. В последний раз смотрю на себя (я должна выглядеть идеально!) и поворачиваюсь к брату. — Так, ну я пошла. — прощаюсь с ним и выхожу из квартиры, стремительным шагом направляясь на улицу, где меня уже во всю дожидался Кирилл. Толкая дверь, я смотрю вперед и вижу Кирилла с огромным букетом красивейших розовых вперемешку с желтыми роз. Откуда он знает про мои любимые цветы? Подхожу к хоккеисту, который все это время не спускал с меня глаз. — Это тебе. — протягивая мне букет, Кирилл обнимает меня и открывает дверь в машину, запуская меня внутрь. — У меня нет слов. — только это смогла я произнести, как только Кирилл сел, и мы тронулись с места. — Откуда ты знаешь про мои любимые цветы? — удивленно смотрю на своего собеседника и жду от него ответа. — Секрет. — щелкнув меня по носу, он вновь вернулся к дороге. — Так не интересно. — надув губки, я повернула голову в сторону окна, мельком посмотрев на вечернюю Москву и вновь перевела взгляд на Кирилла. — А куда мы едем? Ты так и не хочешь мне сказать, да? Кирилл просто мотнул головой, и на этом наш разговор завершился, потому что больше Капризов мне ничего не хотел рассказывать. Единственное, что он произнес — мне это очень понравится. Минут через 20 мы оказались около Москвы сити, и я все еще не понимала, что мы тут делаем. Это место я знаю достаточно хорошо, если считать тот факт, что оно мое любимое. И все, что тут есть — торговый центр и высотки, в которых либо работают, либо проживают: одно из двух. — Я все еще не понимаю, зачем мы сюда приехали. — подходя к одной из башен, Кирилл взял меня за руку, отчего по моему телу прошло тысячи мурашек, наполняясь теплом. — Ты всегда такая холодная? — глянув на меня, мы зашли внутрь здания. Помещение было сделано в золото-белых цветах и выглядело это достаточно богато: огромные хрустальные люстры, отражающие каждый блик света, идеально-чистый мраморный пол и окна в пол. Все это время, пока я осматривала холл, Кирилл успел отойти на ресепшн и вернутся. — Идем? — спрашивает меня Кирилл, привлекая мое внимание. Я же утвердительно киваю головой, и мы направляемся в сторону лифта. Как только мы зашли туда, Кирилл нажал на последний этаж и лифт поехал с такой скоростью, что у меня начало немного закладывать уши. — Только не говори мне, что ты тут живешь, и мы идем к тебе на квартиру. — отшучиваясь, произнесла я, поглядывая на Кирилла, которого я также рассмешила. — К сожалению, я зарабатываю не так много, чтобы жить в таких роскошных квартирах. — Тогда я не понимаю, куда мы идем. Как только лифт остановился, мы вышли из него и зашли в другой, который едет еще выше. — Закрой глаза. — произнес Кирилл, подходя ко мне ближе и закрывая глаза своими руками. — Не бойся, все будет хорошо. Выйдя из очередного лифта, я почувствовала легкий холодок, который пробежался по всему моему телу. Этот холод усиливался, как только мы подходили к выходу, если я правильно, конечно, поняла. Поднявшись по ступенькам, мы прошли чуть-чуть вперед, и только тогда Кирилл открыл мне глаза. Мы стояли на крыше небоскреба. На крыше самого высокого небоскреба из всех высоток, имеющихся в Москва-сити. Первые минуты я не могла произнести ни слова: настолько я была заворожена красотой вечерней Москвы с высоты птичьего полета. Подойдя к перилам, я стала рассматривать каждое здание, каждый объект города. С такой высоты все кажется таким маленьким, но чертовски красивым. Солнце как раз заходило за горизонт и, несмотря на то, что сейчас был конец зимы, было ощущение, что оно греет похлеще летнего солнца. Осматривая пейзаж по всему периметру, я даже не заметила, что за все это время я не сказала Кириллу ни слова. Но, думаю, что он поймет меня: когда перед тобой такой вид — ты напрочь забываешь обо всем на свете. Ты не замечаешь происходящее вокруг, ты видишь только удивительный пейзаж. Это место вмиг стало моим любимым, даже несмотря на то, что тут ужасно холодно. Все-таки 350 метров. Неожиданно подойдя сзади, Кирилл накинул на меня теплый бежевый плед, в который я мигом укуталась и моментально повернулась к своему спутнику. — У меня нет слов. — единственное, что я смогла произнести. Проживая в Москве столько времени и называя Москву-сити своим любимым местом, я ни разу не слышала об этой смотровой площадке. Я знаю достаточно много подобных мест, но это переплюнуло их всех вместе взятых. — Нравится? — мы все еще стояли достаточно близко друг к другу, и порой я чувствовала теплое дыхание хоккеиста, отчего мне становилось еще жарче. Не ответив на вопрос Кириллу, между нами повисло приятное молчание. Мы просто стояли, смотря друг на друга и изучая каждую черту лица. Мой мозг уже давно отключился, а новые и неизведанные чувства вспыхивали одни за другим. Я прекрасно понимала, к чему все это ведет, но до последнего не хотела об этом думать. Кирилл медленно приближался ко мне, боясь нарушить эту идиллию. Его губы так и пленили меня, но я понимала, что ничего из этого хорошего не выйдет. Я не хочу давать ему ложные надежды. Оставались считанные миллиметры, и я ощущаю уже его дыхание, но в последнюю секунду опускаю голову вниз, тем самым не дав свершиться тому, что должно было произойти. Буквально на пару минут я уткнулась головой в грудь Кириллу, дабы собраться с мыслями и утихомирить свои чувства. — Кирилл, прости. — произнесла я на выдохе и впервые за эти минуты посмотрела в его глаза. В них читалось непонимание. — Прости, но я не смогу оправдать твои ожидания. Я не хочу давать тебе ложные надежды, ложные чувства. — Ес, ты о чем? Какие ложные надежды? Ты… — не дав ему договорить до конца, я перебила его и продолжила дальше. — Ты очень хороший и милый парень. При первых наших встречах я называла тебя мудаком и кретином. — пытаюсь разрядить напряженную обстановку и смеюсь, когда упоминаю все эти обзывательства, сказанные мною в его сторону. — А оказалось, что ты не такой. Ты помог мне и вытащил из такого днища, откуда я бы никогда не смогла выбраться самостоятельно. Наверное, если бы не ты, я бы так до конца моих дней и скрывалась от Ильи, боясь каждого прохожего, похожего на него. — перевожу дух. — К чему же я все это говорю? Я не хочу разочаровать тебя, дать тебе сейчас ложные надежды, сказав, что ты нравишься мне. Я не смогла позволить произойти тому, что должно было свершиться несколько минутами ранее, лишь потому что мне не все равно на тебя. Ты заслуживаешь большего, заслуживаешь девушку лучше меня. Ты можешь говорить мне об обратном, но я знаю о чем говорю. — К чему ты все это ведешь? — Я улетаю, Кирилл. — на моих глазах появляются слезы, но я стараюсь держаться и смотрю на Капризова как можно спокойнее. — Я улетаю завтра во Флориду. Мои каникулы подходят к концу и учебу никто не отменял. Мне очень грустно покидать это место, осознавая, что я провела, наверное, одни из лучших каникул в моей жизни. Вот, тебя повстречала. — улыбаюсь и касаюсь его непослушных кудряшек на голове. — Но, всему приходит конец. Когда-то. Как бы грустно это ни звучало. — без всяких слов Кирилл прижимает меня к себе настолько крепко, насколько может и утыкается в мои волосы. Так мы стояли минут 5, если не больше. В сплошной тишине: только он и я. Как только Кирилл отстранился от меня, я вновь взглянула на него и прикоснулась губами к его щеке. — Увидимся мы еще когда-то или нет — в любом случае, ты навсегда останешься у меня тут. — показываю на сердце, прижимая ладонь. — Почему у меня такое ощущение, как будто ты улетаешь не во Флориду, а на луну? Такие текста мне сказала. — произнес Кирилл, заставив меня улыбнуться и, тем самым рассмешил меня. — Не знаю. Наверное, потому что в Москве я буду только летом, а у вас в это время сборы и прочая фигня. — пожимаю плечами и отвожу взгляд, дабы не видеть лицо Кирилла и не расплакаться еще сильней. Я и так пыталась сдержать слезы. — Для меня ты всегда будешь противной Есенией с ужасным характером. — даже спорить не буду, ведь сказал он чистую правду.***
Вот и все. Это конец. Конец не начавшейся истории. Она улетает. Улетает на несколько месяцев, даже не услышав от меня, что я люблю ее.